Два аборта — бесплатно 

 

Когда граждане Израиля достигают совершеннолетия, то почти все идут в армию — за исключением арабов и ортодоксальных евреев, которые учатся в религиозных школах. Факт, что в Израиле служат не только мужчины, но и женщины, известен многим. Но для нас, россиян, все равно было неожиданностью, когда, кроме трех молодых людей, к нам присоединились две хрупкие и симпатичные девушки — Катя и Лена. Катя служит секретаршей в штабе, Лена занимается информационной безопасностью боевых операций. Она уже почти «освободилась» — ей осталось служить меньше месяца. 

 

— Когда-то я очень ждала, что смогу надеть на себя солдатскую форму, а теперь радуюсь каждому дню, когда могу ее не носить, — призналась девушка. — Например, армейские штаны пришлось перешивать по фигуре — они были мне не по размеру. Оказалось, что для женщин в армии много ограничений — например, волосы можно завязывать только серой или черной резинкой, юбку носить ниже колен, да и то по особому разрешению. Не больше одной пары сережек, одного кулона, одного кольца (замужним можно два кольца). Ногти разрешается красить только бесцветным или белым лаком, носки — только черные, белые или серые… 

 

Логично предположить, что солдаты-парни и солдаты-девушки, живущие вместе на одной базе, могут воспылать чувствами друг к другу — скромность в одежде и косметике тут не спасет. И, хотя такие отношения между сослуживцами строго запрещены, все знают — они есть. 

 

— У нас как-то на базе застукали одну парочку, — рассказывает Лена. — Парня посадили на 14 суток на гауптвахту, девушку тоже серьезно наказали… Но это никого не пугает. Правда, солдаты в части предпочитают только флиртовать, а «серьезными» делами занимаются на выходных, когда уходят в увольнение. 

 

— Кстати, не все знают, но в израильской армии девушкам бесплатно положено два медикаментозных аборта, — добавляет Миша, резервист. — Если же барышня во время службы «залетает» в третий раз, то либо она делает аборт за свои деньги, либо увольняется в запас и становится матерью. 

 

25 километров с носилками по пустыне

 

Лена работает на «открытой» базе, откуда каждый вечер (если нет боевых операций) можно уходить домой. А вот 21-летний Ваня Гончаренко, тоже скоро заканчивающий отдавать долг родине, уже три года живет вдали от дома, приезжая на побывку к родителям только раз в неделю или две. 

 

— Вообще по закону в мирное время мы должны были бы служить два года, — объясняет Иван. — Но поскольку мирного времени в Израиле не было с 1948 года, то мужчины всегда служат три года. Девушкам проще — им служить всего год. Но все равно молодежь шутит: «Израиль — единственная страна в мире, где, идя с девушкой на первое свидание, ты спрашиваешь ее, где она служила, и зачастую ее боевой опыт больше твоего». 

 

Ваня уже стал командиром отряда — под его началом спецподразделение «Укус», в котором служат солдаты-кинологи. 

 

— Не надо думать, что каждый новобранец будет участвовать в военных операциях, — говорит Иван. — На самом деле боевым солдатом становится только каждый пятый рядовой, а девушкам вообще чаще всего находят «мирное» применение — они работают в штабе, занимаясь в основном бумажной работой. 

 

Иван же перед тем, как попасть на фронт, прошел полугодовой курс молодого бойца. 

 

— Самое трудное — это поход по пустыне, — вспоминает командир «Укуса». — Надо было пройти 50 километров, а потом еще 25 километров бежать вместе с носилками. Были тренировки по борьбе — чтобы выдержать экзамен, новобранцу нужно одновременно драться с шестерыми соперниками. После такого «экзамена» многие похожи на отбивную котлету… 

 

Русские туристы первым делом спрашивают у солдат про дедовщину в израильской армии — приходится ли новобранцам делать то же, что в России: драить туалеты, терпеть издевательства «дедов», отдавать им самое лучшее из еды и обмундирования? 

 

— Такого понятия у нас нет, — говорит Лена. — Хотя, конечно, новичков чаще отправляют в наряды на кухню и в охрану — а это самое тяжелое. Я вот уже, как «дед», целый месяц не была ни там, ни там! 

 

Ваня тоже объяснил, почему в израильской армии невозможна дедовщина. 

 

— Да потому что у нас всем заправляют еврейские мамочки! — смеется он. — Командир даже не может толком наказать провинившегося солдата: тут же на мобильник звонит его мама и начинает читать нотации — почему ее Мойше (Шмулик, Яша) наказан, когда он совсем не виноват? За что его посадили на гауптвахту, «немедленно отпустите мальчика, у него слабое здоровье!». Не дай бог солдат будет спать меньше положенных шести с половиной часов в сутки — скандал! Я сам должен стать их «мамой», следить, как они кушают, какое у них настроение… Тут не до дедовщины! 

 

Прохожий наступил на руку 

 

Иван со смехом рассказывает о военных учениях израильтян. В частности, о маскировке, которая проходила в одной из еврейских деревень. 

 

— Наши лица были в специальной раскраске, мы учились двигаться бесшумно, — говорит командир. — Основное правило — не думать о том, что тебя видно, иначе ты начинаешь дергаться, нервничать и действительно обращаешь на себя внимание. Однажды мне на руку наступил прохожий — если бы он посмотрел себе под ноги, то увидел бы лежащего солдата. Но он ничего не заметил и прошел мимо! 

 

Настроение солдат сразу меняется, когда речь заходит о серьезных боевых операциях, например, о последней войне в Газе. 

 

— Этим журналистам ничего нельзя рассказывать, — сердится Ваня. — Они все перевирают! Например, по всем телеканалам прошла картинка, как израильский солдат целится в палестинского мальчика. А вы знаете, как это было на самом деле? Солдат стоит на пропускном пункте, на 40-градусной жаре несколько часов подряд. К нему подходят палестинские подростки — да, им 14 лет, но они уже мужчины, у них может быть оружие. Они бросают в солдата камни, один за другим. Отвечать нельзя, только терпеть. 

 

Стрелять в араба строго по правилам 

 

О хитростях арабских террористов Ваня вообще может говорить часами — горячась и доказывая гуманность израильской армии. 

 

— Во время операции в Газе, если собирались взрывать склад боеприпасов, то обзванивали все соседние дома и просили уйти оттуда жителей, — говорит Ваня. — Несколько наших ребят погибло из-за этого — арабы, уходя из домов, оставляли газ включенным, солдат заходил и взрывался. Иногда палестинцы выводят своих женщин и детей на крыши тех домов, где хранится оружие — зная, что стрелять по ним мы уже не будем. А знаешь, что нужно сделать перед тем, как израильский солдат начнет стрелять по арабу, который бежит через границу или нападает на тебя? Надо крикнуть три раза «Остановись!» на иврите и на арабском, потом передернуть затвор, продолжая кричать, потом выстрелить в воздух. Если все эти действия не остановили нарушителя, то разрешается стрелять в человека — причем только в нижнюю часть колена. А сколько раз за это время он сможет застрелить тебя?! 

 

Молодожена изрешетило осколками 

 

Лена до сих пор с дрожью вспоминает последнюю операцию в Газе и признается, что это было самым страшным временем за всю ее двухлетнюю службу. 

 

— Во время ливанской войны я еще не служила, — говорит она. — А тут в операции участвовали все мои одноклассники, мой молодой человек. Я по долгу службы знала, где они, чем любой занимается. Каждый час страшилась услышать дурные вести. И они стали поступать. Друг моего парня Аарон Каров был командиром отряда. За день до атаки его отпустили домой — на собственную свадьбу! Мы все были гостями, веселились, его отец — раввин — сам читал молитвы молодым. А уже на следующее утро новобрачного Аарона забрали обратно на базу. Когда началась атака, он, как командир, первым ворвался в дом, но тот оказался заминирован. Парень первым подорвался на мине, его буквально изрешетило осколками. Аарон чудом остался в живых — в основном благодаря врачу, который был с ним в отряде, тот оказал окровавленному парню первую помощь. (Кстати, сам врач подорвался на взрывчатке через несколько дней и тоже лежит в больнице.) Сейчас Аарон уже может понемногу двигаться, но говорить еще не в состоянии. Его молодая жена и вся семья круглые сутки молятся за него… 

 

Собакам — торжественные похороны 

 

Ваня — солдат-кинолог, поэтому для него четвероногие друзья такие же бойцы, как и люди, и потерю каждого он переживает очень долго. 

 

— За операцию в Газе мы потеряли трех собак, — говорит он. — Каждая из них спасла жизнь минимум одному солдату, ведь они находили взрывчатку в домах или попадали под пули, которые летели в нас. Для собак есть специальное воинское кладбище, где мы устраиваем настоящие похороны: приходит весь отряд, а хозяин собаки говорит надгробную речь своему другу. Но бывают и счастливые случаи — например, мы получили задание поймать двух арабов, незаконно ночью пересекших границу Газы. Бельгийская овчарка Факс повела нас в лес, убежала на 50 метров вперед и стала лаять на одно из деревьев. Оказалось, что на нем и сидели нарушители. В руках они сжимали гранаты, но собака так их напугала, что они сдались, даже не использовав оружие! 

 

Любовь Румянцева