НЕТ ПРОФЕССИИ БЛИЖЕ К БОГУ

Врачи, медсестры и санитары «Барзилая» не только работают под обстрелами, но и живут. 

Наш военный корреспондент Евгения КРАВЧИК побывала в госпитале, врачи которого ни на минуту не оставляют своих постов.

Число ракет, выпущенных террористами из сектора Газа за сегодняшний день, пока не уточнено. Известно, что несколько десятков. А с начала операции «Облачный столп» по нашим городам и поселкам из Хамастана было выпущено 1128 ракет и мин. 37 из них поразили жилые дома, курятники, коровники, школу…

Несмотря на чрезвычайную ситуацию, жизнь в огромном регионе страны не приостановилась: большинство жителей Беэр-Шевы, Ашкелона, Ашдода, мошавов и кибуцев исправно являются на работу.

Что уж говорить о медиках… Южная оконечность территории региональной больницы “Барзилай” выходит к морю. Ракеты запускают с юга – любой «град» может поразить многоэтажный корпус, в котором хирурги проводят ургентные операции.

У входа в приемное отделение («скорые» подъезжают одна за другой – с утра сюда уже доставлены 11 раненых и пострадавших от нервного шока) мое внимание привлекает хрупкая женская фигурка.

Знакомимся. У моей собеседницы два имени: медицинского клоуна, роль которого она исполняет уже четыре года («Я начала работать с ранеными во время антитеррористической операции «Литой свинец») зовут Мими. А скрывающуюся под забавной маской маму двух сыновей-школьников, оставшихся сегодня дома по случаю продолжения ракетных атак, зовут Хагар.

- Живем мы в мошаве неподалеку от Ашкелона, – рассказывает Хагар. – По пути в больницу трижды пришлось останавливать машину и выскакивать: обстрелы.

С утра Мими успела побывать в единственном на огромную больницу тесном бункере, куда с началом ураганных ракетных обстрелов перевели пациентов педиатрического отделения. На клоуна малыши реагируют с удивлением и светлой радостью.

- Что же касается раненых и горожан, доставленных в приемное отделение в состоянии нервного шока, то им я, конечно, не стану рассказывать сказки или смешные истории, – объясняет Хагар. – Кого-то нужно обнять, до смерти напуганную женщину – прижать к себе. Прикосновение тоже снимает стресс – человек чувствует себя защищенным…

Врачи, медсестры и санитары «Барзилая» не только работают под обстрелами, но и живут.

Утром 18 ноября 38-летняя Майя Литта, операционная медсестра хирургического отделения и мать пятерых детей (младшему всего год), мылась под душем у себя дома.

- В минувшую среду вечером мы уехали к родителям в Иерусалим, но и там нас с детьми настигла сирена, – рассказывает муж Майи, архитектор Ран Литта. – В субботу днем мы с Майей вернулись в Ашкелон: у жены вечернее дежурство. Дети остались у бабушки. А сегодня утром взвыла сирена, Майя мокрая выскочила из-под душа и, накинув на себя первую попавшуюся под руку одежду, помчалась вниз по лестнице (встроенного убежища в нашей квартире нет). На лестничной клетке (ноги мокрые) поскользнулась, упала, расшибла руку, получила жуткий удар в спину и в голову и порезалась торчавшими из-под перил железяками.

Как только ракета была сбита, Ран привез жену в больницу.

- Пока Майины коллеги-медики осматривали ее в приемном отделении, ХАМАС возобновил обстрелы, а спустя несколько минут неподалеку от больницы взорвалась ракета, на сей раз – без предупредительного сигнала, – говорит Ран. – Швы Маей уже наложили, но боли так скоро не прекратятся.

В ЦАХАЛе Ран Литта был связистом («Мы обслуживали артиллерию», – рассказывает он).

- В Первую ливанскую я неоднократно входил с нашими войсками на вражескую территорию, был ранен во время боевых учений, чуть не потерял правую руку, – говорит Ран. – Когда после «размежевания» ХАМАС впервые обстрелял Ашкелон ракетами, мы думали, что это одноразовая атака, но с тех пор уже пять раз оказывались в заложниках у террористов. На мой взгляд, операцию «Облачный столп» необходимо довести до полного разгрома исламистов – в противном случае обстрелы огромного региона страны возобновятся. Знали бы вы, что творится вот уже семь лет в близлежащих кибуцах и мошавах, например, в Нетив а-Асара. Находится он в нескольких метрах от забора, отделяющего нашу территорию от сектора Газа. По мошаву постоянно стреляют – ракетами и из минометов.

- Свой первый репортаж из Нетив а-Асара я подготовила вскоре после «размежевания», когда в результате ракетного обстрела в мошаве была убита девушка-студентка, – уточняю я. – С тех пор бывала там (по случаю террористических атак) настолько часто, что там у меня появились друзья – семья Марголиных.

- Я проектировал их дом! – восклицает Ран. – И дом Рогольских тоже.

- Девушка, убитая в результате ракетного обстрела, – родственница Рогольских, не так ли?

- Верно. Вот мы и требуем довести операцию в Газе до логического завершения, чтобы не допустить повторения подобных трагедий.

Входим в служебное помещение (ремонт еще не закончен), в котором коллега Майи – медбрат Леонид Гитин только что провел ей перевязку.

- Как вы себя чувствуете?

- Боли жуткие, но кровотечение прекратилось, – говорит Майя. – Когда муж привез меня в больницу, я вся была в крови… Трудно передать, в каких условиях работают наши хирурги: чуть не каждые десять минут – сирена, новая ракетная атака. Мы вздрагиваем, пугаемся – медики такие же люди, как все. А дома прежде, чем пойти (простите за прозу) в туалет или в ванную, приходится хорошенько подумать: вдруг сирена застанет тебя в самый неподходящий момент… Сегодня я, видимо, не рассчитала – и вот…

Майя устало прикрывает глаза.

- Как, по-вашему, мы сильный народ?

- Внешне – очень сильный, – говорит Майя, – но вы-то знаете, как непросто постоянно делать вид, будто нервы у тебя железные. Лично мне очень тяжело. Каждый живет со своими страхами. Просто мы умеем их скрывать, как никто другой…

- Мы с Майей коллеги, а сегодня она внезапно стала моей пациенткой, – говорит Леонид Гитин. – Непривычно…

- А у вас сколько детей? – спрашиваю Леонида.

- Четверо. Старшая дочь – Алина служит в армии. А с тремя младшими постоянно приходится бегать в убежище.

Врач-психиатр Андрей Белгородский репатриировался из Донецка 22 года назад. Заместитель заведующего психиатрическим отделением больницы «Барзилай». Двое сыновей – школьники, старшая дочь готовится к призыву в ЦАХАЛ. Жена Андрея тоже врач-психиатр, работает в поликлинике Кирьят-Гата («Этот город тоже постоянно обстреливают», – напоминает доктор Белгородский).

- Несколько ракет взорвались в последние пару дней неподалеку от нашего дома, но прямых попаданий пока не было, – говорит он.

- В условиях войны врачи-психиатры тоже испытывают страх или тревогу?

- Тревога – вполне конкретный защитный механизм, а те, кто никогда ее не испытывал, давным-давно вымерли, – отшучивается доктор Белгородский. – Главное – чтобы тревога была адекватной. Если вы приведете ко мне на прием человека, который вообще не боится ракетных атак, я непременно заинтересуюсь этим случаем.

- В каких случаях реакцию человека на грозящую ему опасность можно назвать утрированной, патологической?

- Обычно это люди, у которых механизмы тревоги не отрегулированы: либо они реагируют на опасность чересчур бурно, либо полностью ее игнорируют. За те годы, в течение которых террористы обстреливают Ашкелон, у нас уже появились пациенты, психика которых серьезно пострадала. Я вижу их и в повседневной клинической практике и в местном отделении Института национального страхования, членом комиссии которого являюсь. Таких горожан становится все больше. В последние дни в приемный покой больницы поступило немало жителей Ашкелона, перенесших нервный шок. Нетрудно предположить, что впоследствии у части из них может развиться серьезная душевная болезнь.

Спускаюсь в убежище. Хронические больные терпеливо дожидаются своей очереди на диализ.

Рядом кричат младенцы.

Юлия с малюткой-дочкой находится в бункере уже не первый день. В педиатрическое отделение больницы «Барзилай» она приехала из Ашдода утром того дня, когда наши ВВС ликвидировали террориста Ахмеда Джабари, «начальника генштаба» регулярной армии ХАМАСА.

- В тот же день к вечеру начались ракетные обстрелы и нас эвакуировали в подземный отсек, – говорит Юлия. – Первая сирена взвыла в тот момент, когда у дочки брали анализ крови. Все мы вздрогнули, включая медсестру. У малышки до сих пор ручка в синяках…

Сегодня к вечеру было сообщено: в ближайшие 24 часа, скорее всего, с помощью всевозможных посредников будет заключено соглашение о прекращении огня.

Природа исламских террористов такова, что они должны, просто обязаны поставить в любой проигранной ими войне последнюю жирную точку. Для нас это означает лишь одно: в ближайшие сутки в городах и населенных пунктах, находящихся в радиусе ракетных обстрелов, будет жарко. Очень жарко… 

http://isrageo.wordpress.com/2012/11/20/barzilay1/#more-22268