Наткнулась на интересную книгу,может она типично женская,но ее практически всю можно разобрать на цитаты,потому что каждая фраза находит отклик именно в твоей истории,именно в твоих мыслях,в твоем понимании.Невольно поражаешься как схожи мысли,кажется ведь,что они только в твоей голове,лежат себе тайные-сокровенные,никому не показанные-ан нет,уже опубликованны))
«Моя любовь во мне, она никуда не исчезает, меняются только объекты. Не нужно к ним привязывать чувство, которое генерирую я сама. Они – всего лишь повод. Есть только я и божественная любовь. А мужчина всего лишь стоит против света, и мне только кажется, что сияние от него. Теперь его нет, а любовь все равно осталась, любовь – она вообще, она ни о ком».(Горький шоколад)
"Душа моя, ты провел меня по стандартному лабиринту развлечений в детском парке: у входа «как никогда в жизни», а у выхода равнодушие. Мы шли по стрелочкам, – сквозь нежность, благоговение, печаль, ревность, «пошел на хрен» и отвращение. Делали круги, возвращались к страсти и надежде, иногда заглядывали в совсем уж темные комнаты вроде ненависти и мести. Я входила, когда на улице была весна, а выхожу в начале января, голова слегка кружится, и очень хочется опуститься на снег и закрыть глаза. После множества слов, адресованных тебе (сказанных, написанных, нашептанных, подуманных), всех разноцветных слов, которые объединяет только одно – то, что они остались без ответа; после этого остается самое простое – благодарность. Потому что исключительно благодаря тебе я додумалась до очередной своей теории любви, с которой буду носиться до тех пор, пока не появится кто-нибудь новый, кто научит меня чему-нибудь другому."(Горький шоколад)
"Вот, говорят, ученые толком не понимают, чем кошки мурлычут, – чтобы это выяснить, надо ее вскрыть, а кошка перестает мурлыкать, когда ее вскрывают. Женщины в отличие от кошек любят всегда, даже в процессе вскрытия. И я все ищу – чем же, как же? Нужно тихо подкрасться и сесть среди женщин, как среди птиц, дождаться, когда они успокоятся и начнут подходить, слетаться, трогать. Кормить с руки конфетами, петь им песенки, развлекать, баловать, усыплять, ждать, когда полюбят. И тогда уже можно тонким и острым надрезать, смотреть, что там под кожей, чем она мурлычет, поет, вздрагивает, почему не уходит, когда режешь... И главное, главное – почему я не ухожу?"
"Вдруг чувствуешь, что жизнь тебя любит. У кого-то с самого
начала так, а кому-то вдруг приходит. Ты ее добиваешься-добиваешься годами, а
все мимо идет. Уже и надежду теряешь, когда однажды она поворачивается и
смотрит на тебя. Прямо в глаза смотрит, выбирает из всех и влюбляется. И
сначала такое счастье, что не описать, «жизнь как чудо», весь мир твой.
Оказывается, не только «взрослые – это мы», но и успешные, заметные, сильные –
мы. Ты.
А потом привыкаешь и ведешь себя как молодой любовник,
обольстивший зрелую женщину. «Моя-то ручная совсем. Не может без меня. Что
скажу, то и делает. Когда хочу – прихожу, когда хочу – ухожу. А она плачет и
руки целует».
Она плачет и целует руки, гладит волосы, трогает осторожно
лицо, боясь спугнуть – твою красоту, юность, временность эту твою смертную. Ей
же видно, Господи, ей же все видно – как ненадолго, как не навсегда. Как это
закончится – не для нее, для тебя, – сколько уж таких было. И она гладит,
целует, жалеет, обнимает крепко, прижимает к груди.
А ты вертишь глупой головой – видали? лююююбит."
"Одна женщина рассказала мне о встрече с бывшей любовью. У
них разные воспоминания – он помнит картинки, а она, допустим, запахи. Я не
стану раскрывать чужие секреты, но у меня и самой такое случалось: десять лет
прошло, а до сих пор помню одно дерево – спешила на свидание, было жарко, и
вдруг вошла в тень, поднимаю голову, а надо мной липа, свет сквозь крону, и я
вижу каждый – каждый – листочек и солнечные пятна между ветками. Лимоны помню,
какие желтые были – горой на столе, – а за окном синица (уже поздняя осень
была), и грудка у нее ровно того же оттенка. Ну и за нас обоих помню картинки,
а он, мужчина, иногда говорит: «Ты мне тогда сказала... разговор у нас был...»
А мне-то кажется, мы все больше молчали.
Так вот, я о том, что с тех пор таких лимонов и лип не было,
но только недавно заподозрила почему. Потому что для любви мы ищем (ладно, я
ищу), человека с другой системой восприятия. Вот я до предела вербализована, а
он визуал. И когда у нас любовь, мир становится целым. Он слышит, что я говорю,
а я все вижу. А потом, когда мы расстаемся, вроде как мне свет пригасили, а ему
поговорить не с кем."
"
"Завидую женщинам, которые умеют «бороться за свою любовь». Я говорю о борьбе на всех уровнях: с собой, когда чутье подсказывает, что ничего, кроме стыда, из этой истории не выйдет. С обстоятельствами, которые все – против. С соперницей, на совершенно бытовом уровне «боев в грязи». И, собственно, с самим объектом чувств. В моей жизни существовал ровно один мужчина, за которого я намеревалась бороться, но он уехал за несколько морей, лишив меня всякой возможности для маневра. Мне было двадцать, но я очень хорошо помню это состояние предназначения: вот моя единственная любовь, и Бог сейчас смотрит прямо на меня. Я несла его на вытянутых руках – своего большого горячего мужчину, так что ноги его никогда не касались земли. Сейчас я вижу, что картинка совершенно комическая: полтора метра выступают с одухотворенным лицом, а на ручках, комфортно покуривая косяк, едет длинный парень в бандане. У него оказалось достаточно вкуса, чтобы немедленно соскочить, поцеловать меня в чистый лоб и исчезнуть, а я еще долго шествовала с пустыми руками, и ноша моя не становилась легче. И сейчас, когда я вижу какую-нибудь девушку, которая с видом мессии несет своего лживого веселого парня, отпихивая ногами женщин, плюя на явное пренебрежение с его стороны, умудряясь как-то зарабатывать деньги, противостоять всему миру, да еще убеждать себя, что все правильно, – я понимаю: ее ведет не глупость или отсутствие гордости, а жесткая уверенность в неизбежном. Такие если приостанавливаются, то лишь чтобы родить – а потом идут дальше.
Я предполагаю, что за свою любовь «борются», как за место под солнцем, как за еду, воду и воздух, – на уровне физиологии. Вот оно, МОЕ, мне Бог его назначил при рождении, и я без него умру. (Может, оттого мне приснилось, что я обязана уплыть с каким-то гипотетическим «наследником»?) Приятие этого факта укрепляет решимость и освобождает от рефлексии любого рода. Не знаю, что должно произойти с женщиной, чтобы изменить ее отношение к любви. Вернее, знаю, и совершенно точно, но путь этот сопряжен с человеческими жертвами, поэтому как метод не годится. Скажем так, с ней произошло «что-то». И, пережив «что-то», она обнаруживает источник любви в себе, а не в каком-либо другом человеческом существе. И ее, как хомячка, рвет на части осознание свободы, одиночества и собственной окончательной смертности. Некому служить – не потому, что господин умер, а потому, что его никогда не существовало. "
"Те, кого мы любили и с кем потом расстались – не важно, по чьей инициативе, но по их вине, – зачем они возвращаются? (даже так —?!) Человек, который год или пять лет назад разбил тебе сердце, от которого уползла в слезах и соплях, ненавидя или прощая – нет разницы, – которого не забыла до сих пор, как нельзя забыть удаленный аппендикс, даже если все зажило, хотя бы из-за шрама. Который ясно дал понять, что все кончено. Зачем – он – возвращается? Раз в месяц или в полгода, но ты обязательно получаешь весточку. Sms, письмо, звонок. Он хочет всего лишь узнать, как дела, похвастать очередным успехом, позвать в кино, переспать или снова послать меня к черту. Я не могу, я всю жизнь подыхала от недоумения, и не я одна страдаю, потому что ну все уже, все – он десять раз с тех пор женат и я дважды замужем, гадости все друг другу сказаны, извинения принесены. Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно. Такие дела, милый, такие дела – все сводится к противоречию: я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно. Неубедительно? Но это именно то, что я чувствую. Полюбив, мы открываем доступ к своему сердцу, односторонний канал на сколько-то мегабит, который заблокировать невозможно. И каждый, давно не милый, отлично чувствует линию и раз от разу набирает номер, чтобы спросить: «Хочешь в кино?» И я отвечаю: «Я не хочу в кино. Я хотела прожить с тобой полвека, родить мальчика, похожего на тебя, и умереть в один день – с тобой. А в кино – нет, не хочу». Ну то есть вслух произношу только первые пять слов, но разговор всегда об одном: он звонит, чтобы спросить: «Ты любила меня?» И я отвечаю: «Да». Да, милый; да, ублюдок; просто – да. Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно. Я до сих пор выкашливаю сердце после каждого коннекта. Не знаю, как сделать так, чтобы они, возвращенцы эти, перестали нас мучить. Можно быть вежливой, орать, не снимать трубку, но в любом твоем деянии (бездействии) он все равно услышит ответ на свой вопрос: «Ты любила меня?» – «Да». В покое оставляют только те, кого не любила. Точнее, если они и звонят, этого просто не замечаешь. Вывод напрашивается, и он мне не нравится. Может, самой слать им эсэмэски раз в месяц? Расход небольшой, покой дороже: «Я любила тебя». Уймись."
"Я вдруг поняла, что люди должны иметь огромное мужество, чтобы, помня, какие мы короткоживущие, просто ежедневно уходить из дома – отпускать руки тех, кого любят, и уходить на работу. Если каждая минута взвешена и оценена, как они могут, например, спать с кем-то другим, просто для развлечения, при этом прекрасно зная, что быть с любимыми осталось всего ничего? Только огромное мужество или огромная глупость делают свободными от чувства быстротечности жизни. Неужели путь личности всего-то и протекает в промежутке от глупости до мужества, от незнания до отсутствия страха? И я сейчас в самом противном месте – уже знаю, но все еще боюсь."
Любовь...
"Она приходит
и с нею страсть, раздирающая сердце и сокрушающая разум, но не в страсти она;
после страсти боль, но не в боли она;
после боли отчаяние, но не в отчаянии она;
и ни в ревности, ни в ненависти, ни в нарочитом равнодушии ее нет;
только в молчании, которое приходит после всего, —
она.
И к сожалению, если прямо начать с молчания, ее тоже там не будет – только в молчании после всего."
При всем при этом прослеживается простая четкая мысль-если человек любит,то любит тебя таким,какой ты есть.Не взирая на размер груди,попы,возраст,морщины,стиль в одежде-не взирая ни на что.Ну и финал был абсолютно в стиле Тиля,чем и порадовал.Они сидят на берегу,такие родные,любящие и все друг другу простившие...Прекрасные кадры-песчаный берег,море,ветер,облака,двое людей-где-то это уже было
Но здесь финал счастливый)
Не подумайте,я не маньяк,так,в познавательных целях))Может она пахнет только когда в больших количествах? 
еще и Ёлка неплохо "подвывает"на заднем плане 
