СТУДЕНЧЕСКАЯ МУЧА
Гордый мой, сидим и учим…
Трудный экзамен с тобою нас ждет впереди…
Бесаме! Что ж мы получим?
Сердце тревожно и гулко забилось в груди.
Помню, однажды декан и дирекция
Мне пригрозили концом:
Типа, что нам проповедовал лекции,
Я не запомнил в лицо…
Гордый мой, конспектов куча…
Нас ожидает с тобою бессонная ночь,
Бесаме, бесаме, мучо,
Чем же могу я тебе, мой товарищ, помочь?
Помню, давали стипендию с тройками,
Были деканы добрей,
Были студенты веселые, бойкие,
Мне не забыть этих дней!
В сессию сидим и учим…
Любого спросите, плохого я вам не хочу,
Бесаме, бесаме, мучо,
Я без стипендии шагу ступить не могу!
Муча наскучила, лучше б не мучила,
В сессию нас каждый раз:
Мы бы учились от случая к случаю
И танцевали под джаз!
Гордый мой, умчались тучи,
Стало на нашем студенческом небе светлей,
Бесаме, бесаме, мучо,
Можно теперь нам и мучу пропеть веселей!
…………………………………………………………………………………
К зимней экзаменационной сессии учебного 1956-1957 года мы готовились втроем – Ира, ее подруга Рая и я. Для меня это была уже третья сессия, для девчонок – первая.
Готовился каждый из нас по-разному.
Я бегло, по диагонали сверху вниз и справа налево) прочитывал текст и делал в тетрадке несколько одному мне понятных заметок (позже я узнаю, что это называется быстрочтением с использованием опорного конспекта).
Рая, прочтя страницу, закрывала глаза и, раскачиваясь, как китайский (или индийский?) болванчик пыталась заучить ее наизусть.
А Ире нужно было прочитанное кому-то пересказать. В роли слушателя выступал я, тем более, что мне было очень приятно ее слушать: хорошо поставленным голосом профессионального чтеца-декламатора (чем славилась еще в школе) она рассказывала нудный по своему содержанию текст так, что он звучал, как настоящая поэзия. При этом она чутко следила за моей реакцией: стоило мне чуть-чуть нахмуриться, поднять бровь или еще как-то прореагировать на допущенную ею, по моему мнению, ошибку, как она тут же останавливалась и спрашивала: «Что-то не так?» или сразу же поправлялась «Точнее будет сказать так…».
На экзамены в их институт, если у меня в этот день не было своего, я ходил вместе с Ирой. Помню, перед первым экзаменом по физике, у профессора Семенова, который, по слухам, всех «валил», она невероятно волновалась: её мутило, она постоянно бегала в туалет.
- В чем дело, почему ты так волнуешься, ведь ты все отлично знаешь?
- Так ты же сам говорил, что сначала нужно заработать авторитет, а потом он будет работать на тебя! А вдруг не получится?
Да, я так говорил еще по школьному опыту. Я хорошо помнил, как мне, недавнему двоечнику, ставили тройку за ответ, за который «штатным» отличникам поставили бы и пятерку. Да и в институте, когда никогда не видевший меня в глаза профессор открывал зачетку, где за первый курс стояло девять пятерок и одна четверка, он одобрительно хмыкал и не задавал мне после ответа лишних вопросов…
- Будет все отлично, вот увидишь!
Но, получилось немного не так.
Когда Ира с Раей вошли в аудиторию, я занял наблюдательный пост у дверей и подглядывал в щелку.
Вот она села за стол преподавателя, начала отвечать…
О, боги! Как она улыбается этому профессору!! Я не знаю, радоваться ли мне тому, что она справилась со свои волнением или ревновать? А Ира уже отвечает – точно так же реагируя на мимику профессора, как на мою во время подготовки, и ему это определенно нравится. Вот он поставил отметку и Ира выходит из аудитории:
- Ну, что?
Она расстроенно машет рукой – «четыре». Да, для нее, неизменной «круглой» отличницы (неправильно поставленная когда-то мною в ее тетрадке четверка не в счет) это неважный результат. Но, он будет смотреться совсем по другому, когда она узнает, что пятерок профессор Семенов принципиально не ставил никому, четверок в их группе было всего три, а остальные – тройки и двойки, в том числе двойка и у Раи, которая школу тоже закончила с отличием…
А стипендии не то что с двойками, но и с тройками не дают…
