При Екатерине Великой
в одну из апсид Смоленского собора
Ново-Девичьего монастыря
была вделана памятная плита -
на ней два обнаженных ангелочка, трубя,
возносят в небо императорскую корону,
а внизу под обрамлением из лавровой верви
улыбается череп. "Был человек" -
не здесь ли скрылась разгадка?
На беломраморном, в виде налоя с книгой,
надгробьи Матвея Федоровича Муравьева-Апостола
начертано сбоку: "До сладостного свидания" -
что навевает думы не просто о воскресении мертвых,
но об утехах неизреченных
и любви загробной - тех, кто в юдоли земной
любили друг друга, чая "небеснаго вожделения"
и "лучезарного слиянья".
Да и в самом же деле -
если всё наше теперешнее бытие
развеется, как дымный пар, и самая память о нем исчезнет,
то сие уже есть не спасение, не преображение мира,
о коем все уже глаголить устали,
а полное, всецело новое творение,
в которое по неизреченной
то ли прихоти, то ли милости Творца,
встроены будут весьма немногие
святые-блаженные души,
подвизавшиеся в "прошлом веке",
но его не любившие -
и бегавшие любой любви,
кроме любви к плачу и отречению.
Так что ни одно воспоминание
их в "будущем славном веке"
не омрачит; да и вообще нельзя сказать, что они
любят, помнят, волят - ибо всего достигли.
Но таковая мысль, как заметил верно
многодумный библиотекарь Румянцевки
Николай Фёдорович Фёдоров,
"хуже язычества". Его проект "воскрешения"
ужасен - и потому Ангел с отбитыми стопами
на могиле генеральши Ольги Мравинской
молча показывает ввысь, отсекая всякия мысли:
"Увидимся - там..."
12-13 августа 2009
