Сборник коротких рассказов автора на полторы сотни страниц в карманном формате. Интересные зарисовки из жизни непохожих друг на друга людей, фоном для которых служит советская действительность, смешная и грустная одновременно.
Впервые с творчеством Довлатова я познакомилась классе в шестом, кажется. Тогда его произведения еще не издавались, как я понимаю, потому что сборник его рассказов попал мне в виде отдельных листов, напечатанных на машинке и прошитых нитками. Запретность манила. Я прятала эти листочки под матрасом, где лежали другие страшные предметы – какая-то брошюра о сексуальном воспитании подростков, золотое кольцо и ярко красная помада. Каждый раз я брала эти листочки с практически священным трепетом и читала рассказы, пока никого не было дома.
Совершенно обычные сюжеты, удивительно простой и чистый язык пленили меня сразу и, похоже, навсегда. Потому что сборничек «Жизнь хороша» оставил во мне такие же чувства, как и больше десяти лет назад.
Читая его рассказы сейчас, я частенько отвлекалась. В голову лезли всякие воспоминания: ложечки для пробы мягкости батонов в магазине, трехрублевая банкнота, которую я кинула в авоську и потеряла по дороге в магазин, пионерский галстук, узел на котором я могла развязать только зубами, черный школьный фартук, вечно заляпанный клеем, одежда и обувь, привозимая из других, «сказочных» стран, и многие другие непрошенные мысли.
Я застала самый конец советского периода, который стал далеко не лучшим временем для нашей страны. Одно из самых ярких воспоминаний детства – далеко не самое приятное. Меня отправили в универсам за чем-то, не помню. Иду я вдоль бесконечных полок, заставленных исключительно консервами в виде пирамид. И дойдя до конца, оказываюсь около дверей в подсобку. Вдруг створки раскрываются и оттуда выкатывают железную тележку с сосисками. В этот момент к дефицитному товару устремляется толпа мужчин и женщин, до этого меланхолично слонявшихся по залу. На их пути оказываюсь я. Навсегда выражения этих лиц впечатались в мою память. Жива и здорова я осталась только благодаря тому, что кто-то из подбегающих меня достаточно сильно оттолкнул.
И вот какая возникла мысль. Насколько глубоко способны понимать произведения читатели, родившиеся и выросшие в другие эпохи? Мне кажется, читая книги, мы не способны до конца проникнуть в задумку писателя, потому что оцениваем происходящие события из другого мира. Например, совсем по-разному звучит название магазина «Березка» в зависимости от того, когда вы родились. Для одних – это просто название, а для других – страх и трепет. Для поколения моих родителей поговорка «не имей сто рублей, а имей сто друзей» имела весьма конкретный и циничный смысл. И совсем иначе к ней уже относятся рожденные в 90-х.
То же самое и с произведениями. Никакая историческая книга, никакие воспоминания современников не способны сделать нас жителями, скажем, XIX века. Мы не знаем деталей быта, и нюансов взаимоотношений. Где гарантия, что даже самый внимательный и подготовленный читатель сможет верно истолковать слова автора или понять поведение героя? Нет такой гарантии, потому что можно проникнуться другим временем, а погрузиться в него нельзя.
Пласт за пластом литературы остается в ведении только профессионалов. Редко когда простой читатель сейчас берет в руки произведение, скажем, 16 века. Еще через пару веков, видимо, на Пушкина, Лермонтова, Толстова и Чехова будут обращать внимание только ученые, а в школьных учебниках, в лучшем случае, эти имена будут употреблять вскользь.