Ольга Медведцева: «У девчонок настрой нормальный — надеются, что наказание будет смягчено»
Олимпийская чемпионка Ольга Медведцева рассказала о поставленных перед собой задачах и угощении на Мемориале Фатьянова.

О завершившемся сезоне: «В физическом плане привыкла терпеть, а вот в психологическом аспекте пришлось очень трудно: отвыкла от таких больших переездов. В связи с этим большое спасибо хочу сказать Александру Тихонову, который год назад меня буквально впихнул в команду. Потому что большинство, наверное, были против этого возвращения: во время моего вынужденного простоя все спортсмены работали, а цель каждого региона — обеспечить максимальное свое представительство в сборной. Мне приходилось бороться не только на лыжне — чувствовалось некое противостояние».

О поставленных задачах: «Главная на сегодняшний день цель была обозначена еще в прошлом году: закрепиться в составе сборной — так, чтобы ни у кого не возникало вопросов и предположений, что я чье-то место здесь занимаю. Кроме того, нужно было отобраться на чемпионат мира, что сделать удалось и даже завоевать там золото в эстафете. Хотя хотелось, конечно, и индивидуально победить. Ну а следующий год особенный — Олимпиада в Ванкувере. Туда и буду стремиться.

Скоро состоится тренерский совет, где и будет утвержден состав команды, определены места проведения первых сборов. А пока говорить о какой-то гарантии преждевременно. В планах начальной подготовки на будущее — восстановительный сбор где-нибудь на юге».

Об отношении к себе молодых сборниц: «Все спокойные, адекватные. Одно же общее дело с ними делаем. Наоборот, чувствую уважение с их стороны».

О настроении Ахатовой и Юрьевой: «У девчонок настрой нормальный — надеются, что предполагаемое сейчас наказание будет смягчено».

О Мемориале Фатьянова: «На моем участии в Мемориале Фатьянова Прохоров настоял. Точнее, попросил нас выступить, потому что другие команды серьезно готовились к турниру, и нужно было обеспечить достойное представительство со стороны хозяев. Я попыталась, конечно, надавить женскими чувствами — устала, детей давно не видела, но он уговорил. Сказал, что задачу победить перед нами никто не ставит — нужно просто выступить».

О камчатской икре: «Как у нас в Сибири с хлебом-солью встречают дорогих гостей, так у них там с икрой. На каждую команду по бочке выделили. 25 килограммов. Немцев всего трое было, так что они вообще ее переели, наверное. Поэтому, видимо, и не выиграл никто из них», – рассказала Медведцева в интервью газете «Городские новости».

Елена Аникина: «По одной схеме видно, что это запрещенное вещество, а другая схема говорит, что – нет»
Исполнительный директор Союза биатлонистов России (СБР) и председатель антидопинговой комиссии Елена Аникина сообщила, что информация, которую комиссия запрашивала у WADA и IBU, так и не была получена.

«К сожалению, комиссия, созданная при СБР, свое дело не сделала. Так получилось, что те задачи, которые мы перед собой ставили, выполнены не были. У нас возникли вопросы касаемо лаборатории и других важных вещей, но никто не захотел вступить с нами в диалог. Сначала мы обратились в Международный союз биатлонистов (IBU), там от нас отделались общими фразами, заявив, что мы имеем полный пакет документов, согласно которым надо действовать.

Когда мы посылали наши вопросы в лабораторию, нам просто никто не отвечал. Эта ситуация крайне расстраивает. Мы должны защищать спортсменов, а получается, что сами много не понимаем в вопросах допинга.

Никаких выводов нам сделать не удалось. Результаты анализов очень противоречивы. По одной схеме видно, что это запрещенное вещество, а другая схема говорит, что это не оно. Огромное количество вопросов, на которые мы пока своими силами ответить не можем.

В Зальцбурге будут люди, которым вообще не стоит задавать вопросы. Результаты, которые они получают из Лозанны, протесту не подлежат. Они – карательный элемент. Если допинг обнаружен, то спортсмен должен быть наказан. А каким образом обнаружен этот допинг, их не очень волнует. Так что надежд на оправдание мало, и все это должны понимать», – приводит слова Аникиной Sportbox.

О допинговом скандале
– Здесь, конечно, виноваты врачи. Не знаю, насколько это точно, но говорят, что врачи вывели какой-то препарат, убеждали спортсменов, что этот препарат нельзя обнаружить. Может быть, врачи делали это втихаря, потому что ребята не признают свою вину. В любом случае, если доктор что-то делает, то должен объяснить спортсмену, что это такое.

Это не случайный скандал. Если раньше ошиблась одна Пылева, то сейчас поймали пять биатлонистов на одинаковом препарате, и это уже не случайно. Раньше никогда не использовали допинг, даже не знали, что это такое.

О настроении в сборной
– Знаете, что мне не нравится. Перед первыми этапами Кубка мира у ребят было такое настроение: «Всех порвем, разнесем». Потом читал в интернете, что Катя Юрьева пишет: «Мы немок порвем, всех задавим». Светлана Слепцова, когда была вместе с Губерниевым в эфире, так же говорила. Ты сначала «порви», обыграй… А потом – такие вещи все равно нельзя говорить. Надо уважать конкурентов. Если побеждает сильнейший, то надо относиться к нему с уважением.

Еще подогревают СМИ: «Да он ракета» и так далее… В итоге спортсмен начинает посылать своего тренера на три буквы, потому что он такой великий. Если работать, то надо всем вместе работать.

О заговоре против России
– Заговора против России нет, это стопроцентно, а вот некоторая предвзятость – была, есть и будет. Я до сих пор в дружеских отношениях с Бессебергом, был у него в гостях. Его уважают во всех странах.

О шансах Смирнова на пост президента IBU
– Кандидатура достойная, но мне кажется, что он не пройдет. Хотя у него хороший контакт со скандинавами, его поддержат страны бывшего Советского Союза.

В Лозанне состоялся симпозиум WАDA, в котором приняли участие национальные антидопинговые агентства и спортивные федерации. Главной темой встречи был обмен опытом. Также на симпозиуме обсуждался новый кодекс организации, проблемы обращения с допинг-пробами, обмен идеями в области образования спортсменов по данной теме и другие. Всего на встречу прибыло 240 участников со всего мира.

Международный союз биатлонистов представляли генеральный секретарь Николь Реш и антидопинговый делегат Люси Ротауэр, сообщает официальный сайт IBU.

From Official Website
Читайте также :
Заседание по делу россиян пройдет 8-10 мая
Ярошенко думает о завершении карьеры
Во вторник антидопинговая комиссия Союза биатлонистов России (СБР), проведя анализ документов по делу российских спортсменов - Альбины Ахатовой, Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко, пришла к выводу о недостаточности предоставленных материалов и необходимости получения дополнительной информации.

Ситуацию в эксклюзивном интервью корреспонденту Eurosport.ru прокомментировала исполнительный директор СБР Елена Аникина.

- Елена Романовна, как это понимать - «недостаточность предоставленных материалов и необходимость получения дополнительной информации»?

- Эксперты, которых мы привлекли к работе в нашей комиссии, внимательно изучили все документы, присланные из парижской и лозаннской лабораторий. Специалисты всю эту информацию переварили, после чего у них возник ряд вопросов относительно тех или иных данных. В документах очень много выводов, которые, на наш взгляд, подкреплены недостаточной информацией. Да, лаборатория имеет право выкладывать не все данные, а только какие-то выборки. Однако мы со своей стороны имеем все основания запросить максимум материалов.

- Насколько правильно составлены отчетные документы, и нет ли там нарушений?

- Эксперты считают, что некоторые выводы противоречат друг другу. Например, стандарты, в которых присланы документы из парижской лаборатории, полностью разнятся с теми, что мы получили из лозаннской. Французская система расчетов нам понятна, а вот швейцарская вызывает сомнения. Нас смущают методики лозаннской лаборатории, и мы не можем сказать адаптированные (лицензированные - прим. Eurosport.ru) они или нет. В этой связи наши эксперты составили список вопросов, которые мы сначала направили в Международный союз биатлонистов. Тем не менее, нам посоветовали направить свои претензии напрямую в лозаннскую лабораторию, что впоследствии и сделала комиссия СБР. На данный момент ответа мы не получили.

- Совсем скоро в Зальцбурге (8-10 мая) состоится заседание антидопинговой комиссии по делу наших ребят. Если ответы не получите до названного срока, как будете строить защиту Ахатовой, Юрьевой и Ярошенко?

- Я планирую рассказать в Зальцбурге о том, каких результатов добилась наша комиссия. Обязательно оглашу ряд вопросов, которые возникли в ходе расследования. Также постараемся еще раз передать адресату в виде письма или другого документа список пунктов, которые требуют разъяснений. Однако вряд ли удастся все решить именно в Австрии, поскольку комиссия должна заслушать только спортсменов, а прения экспертов, аналитиков и лаборантов должны остаться за пределами заседания. Поэтому наши вопросы мы не можем задать комиссии. Для нее документы, полученные из лаборатории, - закон.

- О чем еще пойдет речь в Зальцбурге кроме «наболевшей» темы?

- Мы обязательно расскажем комиссии о своих планах борьбы с допингом и о том, что уже сделано в данном направлении. Таким образом, мы хоть как-то смягчим обстановку перед выступлением спортсменов. Обязательно предоставим информацию о том, как сами ребята помогали работе нашей комиссии. Надеюсь, это поможет сформировать правильное отношение заседающих ко всему произошедшему, и решения, которые вынесет комиссия, будут разумными.

- С чем, по вашему мнению, может быть связана задержка в получении дополнительной информации, которую вы запросили в МСБ и в Лозанне?

- Мы пытались выяснить в IBU точное место запроса, потому что чувствуем себя немного странно, не получая никакого ответа. Либо мы не туда пишем, либо письмо не дошло, а может это политика такая - не отвечать?! В Международном союзе биатлонистов нам обещали помочь.

- То есть, я так понимаю, что антидопинговая комиссия СБР прекращать свою работу вне независимости от того, будут получены ответы или нет, не собирается?

- Во всех пресс-релизах, направленных в МСБ, мы отметили, что не прекращаем свою работу, поскольку не смогли сделать выводы в силу отсутствия полной информации. В этой связи мы не можем сказать, когда наша комиссия прекратит работу. Какая-то определенность появится после заседания в Зальцбурге - там, надеюсь, мы узнаем организацию, в которой нам дадут ответы на интересующие нас вопросы и дадут ли вообще.

- А вы уверены, что получите требуемую информацию?

- ВАДА - структура очень серьезная, которая наделила антидопинговые лаборатории огромными правами. Как нам сказали эксперты, в лабораториях, если обращаться придется туда, нам могут дать ответы, а могут и не дать. Однако несмотря ни на что, мы решили испить эту чащу до дна и на собственном опыте понять, как же это все работает. Требования, которые ВАДА применяет к спортсменам, на наш взгляд, очень жесткие, поэтому столь влиятельная организация должна вести себя тоже адекватно. Адекватность эта может проявиться в удовлетворении наших запросов, поскольку в правилах ВАДА есть пункт, по которому нам обязаны предоставить требуемую информацию - на него мы и будем опираться.

- В том-то и дело, что правила и критерии ВАДА определяются самой организацией. Даже если наших ребят проверяли новыми нелицензированными методиками, что, вроде бы, запрещено, вы уверены, что сможете повлиять на ситуацию?

- Мы не можем делать популистских заявлений по тому или иному вопросу, поскольку это может только навредить общему делу. Нам остается только надеяться, что ВАДА - это серьезная организация, которая поведет себя правильно и с уважением отнесется к нашим вопросам, к федерации и стране в целом. Что касается правильности или неправильности методик, которыми проверяли наших ребят, то выводы, опять же, можно будет сделать только после того, как мы получим необходимую информацию. Выражать какие-то сомнения и строить гипотезы, не основываясь на фактах, - голословно и неправильно. Тем не менее, могу сказать совершенно точно - мы никуда не торопимся и пойдем до конца.

- Вот это самое главное. Нельзя допустить той ситуации, что произошла с нашими лыжницами - Ольгой Даниловой и Ларисой Лазутиной в 2002 году, которые не потянули все судебные тяжбы и вынуждены были забрать свои протестные заявления...

- Мы пойдем до конца, поскольку нам помогают все без исключения. С нами работают эксперты из юридической и медицинской областей. Нам помогают Олимпийский комитет России, Министерство спорта, руководители, тренеры, спортсмены. Нужно до конца во всем разобраться, ведь проблема очень серьезная, которая существует не только в биатлоне, но и во всем российском спорте. Как бы все ни закончилось - хорошо ли, плохо ли - в любом случае, это будет неоценимый опыт, который пригодится всему спорту в нашей стране.

Елена Аникина: «У антидопинговых экспертов возникло много вопросов: одни данные не совпадают с другими»
Исполнительный директор и председатель антидопинговой комиссии СБР Елена Аникина в эксклюзивном интервью Sports.ru – о предстоящей защите Ахатовой, Юрьевой и Ярошенко в Зальцбурге, дополнительных вопросах, адресованных IBU и лозаннской лаборатории, первых выводах, отстранении врача Дмитриева и желании разобраться в самом громком допинговом скандале в истории биатлона.

– В пресс-релизе СБР говорится о необходимости получения дополнительной информации. Какую именно информацию вы будете запрашивать у лаборатории WADA в Лозанне и Международного союза биатлонистов (IBU)?

– Все вопросы перечислять не буду, пока их готовят наши эксперты. Информация в основном относится к самой методике выявления допинга. У экспертов антидопинговой комиссии возникло много вопросов: одни данные не совпадают с другими. Одно из двух – либо нам переданы не все материалы и какие-то промежуточные выводы отсутствуют, либо мы что-то не понимаем. Используются такие методики, которых нет в наших российских лабораториях. Наши вопросы носят технический характер. Те данные, которые мы получили из парижской лаборатории, расходятся с материалами из Лозанны по сути изложения. Для того, чтобы понять, из чего такие выводы были сделаны, нам требуются дополнительные материалы. Пока мы не можем их получить.

«У экспертов антидопинговой комиссии возникло много вопросов: одни данные не совпадают с другими»
- Когда вы отправите в IBU и WADA официальный запрос?

– Мы делали эти запросы все время в период работы антидопинговой комиссии – в IBU и в лозаннскую лабораторию. Пока мы не получили ответов, но договорились, что уже на слушании в Зальцбурге привезем подробный список вопросов. Может быть, к этому времени в IBU нам уже подскажут, кто будет давать ответы. Пока наши запросы не дают результатов, нам не отвечают.

- Как вы считаете, до 8-10 мая, когда будет заседать антидопинговая комиссия IBU, реально получить все необходимые данные?

– Думаю, что нет. В лучшем случае, нам дадут контактное лицо, которому мы сможем адресовать дополнительные вопросы. Пока что для нас это очень сложная и непонятная система. В лаборатории неохотно дают ответы на вопросы. Или вообще не дают. Но это WADA, специфическая структура… Мы не хотим делать преждевременные выводы, якобы нам что-то не дают целенаправленно. Потому что не знаем, может быть, не так пишем, не тому человеку… Но поверьте, пишем много, а ответов пока нет.

- В пресс-релизе сказано, что «деятельность врача команды Андрея Дмитриева не соответствует занимаемой должности». Что означает эта формулировка?

– Мы бы не хотели сейчас распространяться в деталях. В его работе обнаружено много дисциплинарных нарушений. Из того, что нам рассказывали спортсмены, из того, что он нам говорил, многие вещи не согласовывались с тренерами. Это никак не связано с допингом, просто дисциплинарные нарушения. Но врач Дмитриев особо отличился. Считаем, что он должен быть отстранен от занимаемой должности. Наше мнение, ходатайство подано в министерство спорта.

- Это означает, что он уже уволен?

– Думаю, что да. По крайней мере, устно мы это уже обговорили.

«Комиссия в Зальцбурге – не тот орган, который может дать ответы по методикам и лабораторным исследованиям. Это юристы, представители IBU, которые в лаборатории не работали, анализы не делали»
- Почему антидопинговая комиссия СБР не смогла сделать вывод о виновности биатлонистов, а лаборатория в Лозанне – смогла?

– Те специалисты, которых мы привлекли, задали уточняющие вопросы и потребовали дополнительную информацию. Чтобы понять те расхождения в интерпретации анализов, которые, на их взгляд, присутствуют.

- Можно ли теоретически перенести сроки комиссии в Зальцбурге?

– Нет, это невозможно. Но комиссия в курсе нашего мнения. Они уже ознакомлены с пресс-релизом. Комиссия в Зальцбурге – это не тот орган, который может дать ответы по методикам и лабораторным исследованиям. Это юристы, представители IBU, которые в лаборатории не работали, анализы не делали. Для них мнение лозаннской лаборатории не подлежит сомнению.

Мы, честно говоря, тоже из этого не исходим. Предполагаем, что в Лозанне все было сделано профессионально. Однако оставляем за собой право получить ответы на вопросы, «непонятки», которые возникли у нас и наших экспертов. Поэтому и не спешим делать серьезные заключения. Но пока четко не можем сказать все то же самое, что есть в заключениях лаборатории WADA. Но заседание комиссии в Зальцбурге и наше расследование – это не взаимосвязанные вещи.

- Если до 8-10 мая вы не получите дополнительные материалы, то какие будут дальнейшие действия? Сможете дать заключение?

– Конечно. Планируем на заседании комиссии выступить с докладом, рассказать обо всем, что мы сделали, обнаружили и что еще требуется. По-прежнему будем утверждать, что у нас нет оснований не соглашаться с заявлениями спортсменов. Будем также рассказывать о том, какое содействие нам оказывали биатлонисты, что делали, какие ответы давали на вопросы. Решили, что пока эту процедуру не будем выносить на всеобщее обсуждение, дабы не навредить всему процессу. Этим занимается адвокат биатлонистов Тагир Самокаев, который также будет присутствовать в Зальцбурге.

Если честно, изучив вопрос, мы решили разделить два этих процесса. Мнение антидопинговой комиссии СБР – это некое дополнение для работы антидопинговой комиссии в Зальцбурге, но абсолютно не основной фактор. Понимаете, нашей комиссии могло и не быть. В Зальцбурге могли присутствовать три биатлониста, адвокат, переводчик и представитель СБР. Комиссия IBU должна делать заключение на основании того, что будут говорить спортсмены. Наша комиссия все свои вопросы будет задавать, делать заключения, но комиссия IBU либо будет сразу принимать решение, либо продлит слушания. Мы этого не знаем, все будет зависеть от того, как отнесутся к нашим вопросам – посчитают ли их серьезными и важными.

«Не хотим делать громкие заявления, чтобы не выглядеть непрофессионалами»
- Могут ли повлиять результаты расследования СБР на решение антидопинговой комиссии IBU?

– Думаю, что да. Раз нас туда пригласили, раз наше мнение всех интересует, то должно повлиять. Конечно.

Не хотим делать громкие заявления, чтобы не выглядеть непрофессионалами. Пока не получим все ответы на наши вопросы, никаких окончательных заключений делать не хотим. Суть нашего заявления состоит в том, что нам нужны дополнительные время и материалы, чтобы прийти к тем или иным выводам. Нам недостаточно данных, но при этом мы считаем, что комиссия IBU свое решение уже может вынести. Это их право – принять решение на основании нашего доклада, выступлений спортсменов и их адвоката. Как только мы получим ответы на свои вопросы, то выступим со своим заявлен

Международный олимпийский комитет объявил о том, что в результате повторного тестирования допинг-проб, взятых на Олимпиаде в Пекине, обнаружено шесть случаев употребления запрещенных препаратов.

РОССИИ "СВЕТИТ" ЕЩЕ ОДНА БРОНЗА ПЕКИНА-2008

Всего повторному исследованию были подвергнуты 948 проб участников Игр. Антидопинговые специалисты искали следы препарата нового поколения - CERA. Как объявил МОК, всего положительными оказались 7 проб, две из которых принадлежат одному и тому же спортсмену.

По неофициальной информации, поступившей из МОК, на CERA попались два велосипедиста, три легкоатлета и один тяжелоатлет. Одним из легкоатлетов оказался победитель забега на 1500 метров Рашид Рамзи из Бахрейна, факт положительной пробы которого вчера подтвердил НОК Бахрейна.

Также вчера НОК Италии сообщил, что одним из попавшихся на допинг-контроле велосипедистов является 37-летний гонщик Давид Ребеллин, завоевавший серебряную медаль в групповой велогонке. Золото тогда, как известно, выиграл испанец Самуэль Санчес, бронзу - швейцарец Фабиан Канчеллара. При этом четвертым был россиянин Александр Колобнев, который в случае дисквалификации Ребеллина станет бронзовым призером Игр.

Отметим, что положительными оказались допинг-пробы А. Это означает, что у пойманных на CERA спортсменов есть право требовать вскрытия проб В.


Сергей БУТОВ

Reuters, АР


Александр КОЛОБНЕВ:

- Я, разумеется, уже знаю о случившемся. Мне трудно выразить словами эмоции, которые я в настоящий момент испытываю. Это смесь радости, безразличия и огорчения. Конечно, где-то в глубине души самолюбие тешит тот факт, что мне может достаться олимпийская медаль. Но вместе с тем любое награждение задним числом в определенной мере ущербно, поэтому нельзя сказать, что я тут прыгаю до потолка от счастья. Испытываю также и чувство горечи - из-за того, что велоспорт в очередной раз оказался в центре допингового скандала.

Знаменитый российский тренер и призер Олимпийских игр Александр Привалов в интервью корреспонденту Sports.ru Александру Чернову поделился мнением о работе тренерского штаба мужской сборной и допинговом скандале.

Об ошибках Владимира Аликина в предсезонной подготовке: «В ноябре Аликин давал интервью, рассказывал о «вкатывании» на глетчере и о том, что потом в Ханты-Мансийске команда будет добирать скоростные качества. Сразу сказал Саше Тихонову, что с командой будет очень плохо, потому что это чистой воды форсирование. Что такое «вкатывание» на высоте 3000 метров? Если это сбор на десять дней, то его и не назовешь «вкатыванием», а если на 20? Плюс объем работы… Видимо, поэтому на первых этапах Кубка мира результаты были очень сильными. Я подумал: «Ну, наконец, команда что-то поймала». Получилось не так.

Сложно сказать, сможет ли тренерский штаб исправить свои ошибки. Здесь важны многие факторы. В предолимпийский год надо очень аккуратно вести подготовку».

О допинговом скандале: «Здесь, конечно, виноваты врачи. Не знаю, насколько это точно, но врачи сделали какой-то препарат, убеждали спортсменов, что этот препарат нельзя обнаружить. Может быть, делали это втихаря, потому что ребята не признают свою вину. В любом случае, если доктор что-то делает, то должен объяснить спортсмену, что это такое.

Это не случайный скандал. Если раньше ошиблась одна Пылева, то сейчас поймали пять биатлонистов, с одинаковым препаратом, и это уже не случайно. Может, где-то стараются сделать меньший объем работы, но чтобы спортсмен показал высокий результат. В свое время никогда не использовали допинг, даже не знали, что это такое», – рассказал Привалов Sports.ru.

Елена Аникина: «В работе Дмитриева обнаружено много дисциплинарных нарушений»
Исполнительный директор Союза биатлонистов России (СБР) Елена Аникина в интервью корреспонденту Sports.ru Александру Чернову пояснила слова из пресс-релиза СБР, где говорится о том, что «деятельность врача команды – Андрея Дмитриева – не соответствует занимаемой должности».

«Мы бы не хотели сейчас распространяться в деталях. В работе Дмитриева обнаружено много дисциплинарных нарушений. Из того, что нам рассказывали спортсмены, из того, что он нам говорил, многие вещи не согласовывались с тренерами. Это никак не связано с допингом, это просто дисциплинарные нарушения, которые были многим присущи в нашей сборной.

Но врач Дмитриев особо отличился, считаем, что он должен быть отстранен от занимаемой должности. Наше мнение об этом, ходатайство, подано в министерство спорта», – сказала Аникина в интервью Sports.ru.

На вопрос об увольнении врача мужской сборной Андрея Дмитриева исполнительный директор СБР ответила утвердительно.

«Думаю, что да. По крайней мере, устно мы это уже обговорили», – уточнила Аникина.

Российская биатлонистка Екатерина Юрьева прокомментировала заявление члена антидопинговой комиссии СБР Александра Перелыгина о том, что она, Дмитрий Ярошенко и Альбина Ахатова не использовали запрещенные препараты.

«Какие сейчас могут быть эмоции от этой информации, если изначально утверждала, что не употребляла никаких запрещенных препаратов? Просто очень рада, что комиссия СБР убедилась в правдивости наших слов.

Да и мы будем чувствовать себя все-таки более уверенными и защищенными в мыслях и мнениях. Теперь только осталось доказать Международному союзу биатлонистов (IBU), что мы не употребляли запрещенные препараты. Надеюсь, что работа, которая проводилась в СБР в течение последнего месяца, не была напрасной», – цитирует Юрьеву агентство «Весь спорт».

Напомним, что после заявления Перелыгина испольнительный директор СБР Елена Аникина назвала его слова «преждевременными», а также добавила, что ее слова «были неправильно поняты или истолкованы».

Михаил Прохоров: «Допинг – это большое пятно на белом пиджаке нашего биатлона»
Президент Союза биатлонистов России (СБР) Михаил Прохоров выразил мнение о работе СБР и рассказал о борьбе с допингом.

О допинге и расследовании СБР: «Любая проблема должна иметь технологическое решение. Для нас проблема допинга является очень животрепещущей, это большое пятно на белом пиджаке нашего биатлона. Нам важно понять, откуда происходит эта проблема. Благодарен IBU за то, что Союз пошел нам навстречу, дали время разобраться в этом вопросе. Потому что в первую очередь это наша проблема и решать мы ее должны здесь».

О работе с RusADA: «В ближайшее время планируем заключить договоры с RusADA, чтобы российские соревнования проходили под их контролем. Хотим внедрить международные стандарты на все крупные соревнования. Это решение нашей команды. Мы пришли к мнению, что нужно объявлять войну допингу».

О словах Александра Тихонова: «Я сторонник четкой корпоративной культуры и ничьи комментарии не могу пересказывать. Считаю, что сначала должно быть бурное обсуждение, с любыми эмоциями внутри нашей дружной биатлонной семьи, а затем мы должны озвучить решение. Если кто-то с ним не согласен, тогда должны быть комментарии. Здесь надо очень четко следовать правилам.

Я начинаю с себя. Никогда не комментирую какие-то решения, которые в команде не были бы обсуждены. Поэтому давайте дождемся 18 мая, когда состоится тренерский совет, и будут приняты решения, которые сейчас еще только обсуждаются. Самое важное – понять, почему этот сезон был не столь успешен, чем предыдущий. Мы должны решить, в чем были проблемы. Как только это решим, то спокойно поставим задачи и постараемся этих ошибок дальше не допускать».

Об обследовании в Израиле: «Это не разовая акция, такие обследования станут системой, которая будет отличать СБР от всех остальных федераций в лучшую сторону».

О том, чем для него является биатлон: «Любой проект веду как бизнес-проект. Хочу создать биатлон, который был бы не только заработком денег для спортсменов, не только одним их самых популярных видов спорта, где мы должны достигать определенных результатов, но и как самостоятельную бизнес-систему, которая была бы независима от капризов спонсоров. Чтобы система была самозарабатывающей. Тогда я эту задачу буду считать выполненной. В биатлоне такие возможности, на мой взгляд, есть».

О прошедшем сезоне: «Я всегда собой недоволен. Это очень важный принцип любого успеха. Если у тебя даже что-то получилось, то всегда ставь задачу, которую выполнить нельзя. Например, в шутку сказали внутри нашего круга, что я уйду тогда, когда весь пьедестал будет российским, как в мужской, так и в женской командах. Если выиграем все медали, тогда можно спокойно уходить. Потому что большего результата добиться уже нельзя.

О целях: «Никогда в спорте не ставлю задач, потому что для меня кроме первого места другого результата нет. Оправдания – почему второе или третье – для меня несостоятельны. Поэтому надо всегда стремиться быть первым», – рассказал Прохоров в эфире «Недели спорта».

Тагир Самокаев: «Понимание того, что мои подзащитные не виновны, у меня было и прежде»
Адвокат российских биатлонистов Тагир Самокаев поделился мнением о вчерашнем заявлении члена антидопинговой комиссии СБР Александра Перелыгина.

«Я бы придерживался того же мнения, что высказала и исполнительный директор СБР госпожа Аникина. То есть, отказался бы от прямых комментариев до получения официального заключения антидопинговой комиссии СБР. А его – официального заключения – мне на сегодняшний момент показано не было. Я юрист и оперирую документами. А неофициальные решения комментировать не вправе.

Заявления – да, прозвучали неожиданно. А понимание того, что мои подзащитные не виновны в том, в чем их обвиняют, у меня было и прежде. Могу понять реакцию спортсменов. Вот ты, атлет, сидишь и ждешь решения комиссии. А тебе звонят и, заявляя, что во всем разобрались, и вины твоей нет, просят дать комментарий. Конечно, спортсмен радостно выпаливает то, что копилось на душе.

Ситуации с выездом 8 мая в Зальцбург я сейчас изучаю, также как и все вновь возникшие обстоятельства. Но по-прежнему считаю, что присутствие спортсменов на слушаниях — это плюс, это подразумевает прозрачность процесса», – цитирует Самокаева «Советский спорт».

Комиссия СБР не смогла сделать вывод о виновности Ахатовой, Юрьевой и Ярошенко в применении допинга


Антидопинговая комиссия Союза биатлонистов России (СБР), проведя анализ документов по делу российских спортсменов Альбины Ахатовой, Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко пришла к выводу о недостаточности предоставленных материалов и необходимости получения дополнительной информации.



Как заявила исполнительный директор СБР, председатель Антидопинговой комиссии Елена Аникина, при детальном изучении материалов, предоставленных Международным союзом биатлонистов (IBU) и допинговой лабораторией Лозанны у специалистов комиссии возникли многочисленные вопросы, на которые на данном этапе СБР не смог получить ответов. В связи с этим, Антидопинговая комиссия СБР запросила у IBU и лозаннской лаборатории дополнительную информацию, которую надется получить до начала слушаний Допинговой комиссии IBU.



В процессе анализа предоставленных материалов, Антидопинговая комиссия СБР провела большой объем работ с привлечением ведущих российских и иностранных экспертов в области медицины, фармакологии, юриспруденции. Комиссией были заслушаны спортсмены, врачи и тренеры сборной команды страны, а также специалисты, работающие в СБР и других спортивных федерациях. Необходимо отметить, что спортсмены оказывали полное содействие работе комисии и предоставляли всю необходимую информацию и материалы для расследования.


Кроме этого, в ходе своей деятельности, Антидопинговая комиссия СБР пришла к выводу, что работа докторов и тренеров сборной команды страны в части медицинского обеспечения спортсменов не соответствует современным требованиям, а деятельность врача команды – Андрея Дмитриева – не соответствует занимаемой должности.


Также, проведя анализ антидопинговой работы федерации, комиссия пришла к выводу о необходимости усиления работы по предотвращению использования незаконных препаратов и методов и в целях усиления контроля разработать отдельное соглашение с каждым спортсменом и тренером, предусматривающее персональную отвественность за соблюдение норм и правил ВАДА и антидопинговых правил IBU. Комиссией предложено разработать и подписать отдельный договор с РусАДА по проведению дополнительного тестирования основной сборной страны, а также постоянном проведении проверок на внутрироссийских соревнованиях.


Кроме этого, как отметил член Совета Общественной палаты России, Председатель Комиссии палаты по здравоохранению, член Антидопинговой комиссии СБР, доктор Леонид Рошаль – «При борьбе с допингом федерации необходимо обратить особое внимание на работу с молодежью и юниорами».


Комментируя работу Антидопинговой комиссии СБР, президент Адвокатской палаты Москвы, вице-президент международного Союза адвокатов и член Общественной платы России Генри Резник, пришел к выводу о необходимости совершенствования антидопинговых процедур и отметил, что сотрудничество спортивных федераций с антидопинговыми структурами должно быть более открытым и прозрачным.


Серьезность намерений СБР в усилении роли антидопинговой политики демонстрирует и тот факт, что по предложению руководства Союза, прощедшая 24 апреля Конференция СБР проголосовала за введение в Правление СБР высококвалифицированного специалиста – Александра Перелыгина, который будет заниматься вопросами антидопинговой политики и медицинского обеспечения.


Руководство СБР и Антидопинговая комиссия благодарит Олимпийский комитет РФ, Министерство спорта, РусАДА, Академию наук РФ за оказанную помощь, и содействие в работе и обращает внимание, что все материалы и выводы, полученные комиссией в ходе работы будут незамедлительно передаваться в соответствующие инстанции.




**** Антидопинговая комиссия СБР была создана в конце февраля 2009 года. В ее состав входят: Елена Аникина – исполнительный директор СБР (председатель комиссии); Леонид Рошаль - член Совета Общественной палаты России, Председатель Комиссии палаты по здравоохранению; Генри Резник - президент Адвокатской палаты Москвы, вице-президент международного Союза адвокатов и член Общественной платы России; Александр Перелыгин - ведущий эксперт в области криминалистических исследований материалов и веществ; Игорь Загорский - заместитель председателя Исполнительного совета РУСАДА.

Der Spiegel: Кледен и еще один немецкий велогонщик в 2006 году занимались переливанием крови
По данным независимой комиссии немецкие велогонщики Андреас Кледен и Маттиас Кесслер были вовлечены в использование кровяного допинга, сообщает АР со ссылкой на Der Spiegel. Комиссия два года изучала обвинения против двух докторов, которые систематически использовали допинг в клинике при университете Фрайбурга и в период с 1995 по 2006 год сотрудничали с командой Telekom (T-Mobile).

Докторы Лотар Хайнрих и Андреас Шмид были уволены из университета в 2007 году и признали причастность к использованию допинга в промежуток до 1999 года. Однако комиссия считает, что они сотрудничали до 2006 года. Кледен, Кесслер и Патрик Синкевич подозреваются в том, что делали переливание крови в июле 2006 года.

Представители команды «Астана», за которую сейчас выступает Кледен, отрицают обвинение против спортсмена.

«Мы говорили с ним об этом, он повторяет, что ничего подобного не делал», – сказал представитель «Астаны» Филипп Мартенс.

Синкевич сдал положительную пробу на тестостерон в 2007 году перед «Тур де Франс» и был дисквалифицирован на один год, так как сотрудничал с расследованием. Кесслер был отстранен от соревнований (в январе 2008 года) также после положительного теста на этот препарат. В скором времени комиссия собирается

Французское антидопинговое агентство (AFLD) заявило, что не будет применять санкции к американскому велогонщику Лэнсу Армстронгу за нарушение правил прохождения допинг-теста.

«Мы решили принять во внимание письменное объяснение спортсмена и не начинать дисциплинарный процесс», – приводит слова заявления организации АР.

Причиной стало то, что американец отправился на 20 минут в душ, когда прибыл допинг-офицер, а помощники семикратного победителя «Тур де Франс» в это время проверяли его документы. Армстронг сообщил, что он не хотел задерживать начало теста или избежать его. На следующий день велогонщик направил письмо главе AFLD

Президент Олимпийской спортивной федерации Германии: «Спортсмены и тренеры из ГДР могут получить второй шанс»
Вице-президент МОК и президент Олимпийской спортивной федерации Германии (DOSB) Томас Бах выразил мнение, что представители ГДР, признавшие ошибки в том, что использовали допинг, и не причастные к его употреблению на протяжении 20 лет, заслуживают второго шанса. Одной из причин является то, что многие тренеры из ГДР, вовлеченные в систему употребления запрещенных препаратов, сейчас работают со сборной Германии.

«Думаю, что каждый понимает, что этих людей нельзя наказывать пожизненной дисквалификацией. У каждого должен быть второй шанс. Позиция нашей организации и правительства Германии довольно ясна. Мы считаем, что при соблюдении трех условий, они могут получить этот шанс. Это признание в вовлеченности в этот процесс, извинение и неиспользование допинга после 1990 года», – приводит слова Баха Reuters.

Ранее пять тренеров сборной Германии по легкой атлетике признались в использовании допинга. Предполагается, что от 8 до 9 тысяч спортсменов в ГДР в период с 1972 по 1989 год употребляли запрещенные препараты. За это время атлеты из Восточной Германии завоевали на Олимпийских играх 384 медали.

Недавно в причастности к использованию допинга в ГДР был обвинен главный тренер мужской сборной Германии по биатлону Франк Ульрих.

Екатерина Юрьева: «Наш адвокат держит нас в курсе дел, я ему полностью доверяю»
Российская биатлонистка Екатерина Юрьева, обвиняемая в использовании допинга, рассказала о том, что адвокат Тагир Самокаев поддерживает с ней постоянную связь.

О том, знакомилась ли с материалами дела: «Честно говоря, нет. Наш адвокат держит нас в курсе дел, а я ему полностью доверяю – иначе разве бы согласилась на то, чтобы он вел это дело? Когда дойдет до слушаний, конечно, буду присутствовать на них лично, а пока предпочитаю не вмешиваться в работу адвоката».

О своей форме: «Хожу в фитнесс-центр почти каждый день. Занимаюсь серьезно», – приводит слова Юрьевой «Советский спорт».

Как ранее сообщал Sports.ru, заседание Антидопинговой комиссии IBU по делу российских биатлонистов Альбины Ахатовой, Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко пройдет в Зальцбурге 8-10 мая.

Блог Екатерины Юрьевой на Sports.ru читайте здесь.

Европейский союз считает, что новые правила WADA нарушают закон о частной жизни
Европейский союз выразил мнение, что новое правило Международного антидопингового агентства (WADA) о местонахождении спортсменов противоречит закону о частной жизни.

Комиссия Европейского союза сообщила, что было большое число заявлений относительно правила, которое требует, чтобы спортсмены на три месяца вперед предоставляли WADA свое местонахождение. Спортсмены должны указывать один час на каждый день, когда допинг-офицеры могут прийти и взять у них пробы.

Многие атлеты и спортивные организации возбудили судебные дела в связи с этим, сообщает Reuters со ссылкой на официальный сайт Европейского союза.

Заседание Комиссии по рассмотрению допинговых случаев (Doping hearing panel) IBU по делу российских биатлонистов Альбины Ахатовой, Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко пройдет в Зальцбурге 8-10 мая.

«С недавних пор решение по допинговым делам в биатлоне принимает не исполком IBU, а созданная в январе специальная комиссия – Doping hearing panel. Заседание этой комиссии пройдет в Зальцбурге 8-10 мая. В состав комиссии вошли доктор Кристоф Веддер (Германия) – в статусе председателя, доктор Петра Фрай (Швейцария) – эксперт по медицинским вопросам и Дэвид Уильямс (Новая Зеландия) – эксперт по юридическим вопросам.

Состав российской делегации пока формируется. Точно в Зальцбург поеду я. Также будут присутствовать адвокат Самокаев, иностранный юрист, иностранный эксперт по медицинским вопросам. Будет кто-то еще или нет, а если будет, то кто именно, станет известно позже», – цитирует исполнительного директора СБР Елену Аникину «Весь спорт».

Тагир Самокаев: «Если человек утверждает, что невиновен, значит, у него есть на это веские причины»
Тагир Самакаев, адвокат российских биатлонистов Екатерины Юрьевой, Альбины Ахатовой и Дмитрия Ярошенко и лыжницы Натальи Матвеевой, уличенных в использовании допинга, прокомментировал слова Ахатовой и выразил мнение о главе СБР Михаиле Прохорове.

О документах, полученных из WADA: «То, что сейчас трое наших биатлонистов обвиняются в допинге, похоже на некую системность медицинского обеспечения. Системность в кавычках... Если подобные случаи возможны на столь высоком уровне, видимо, надо что-то выправлять в консерватории, как говорил Жванецкий. То есть начинать с организации спортивного процесса не на соревнованиях, а задолго до них. Организационно исключать попадание допинга в организм спортсмена».

О том, кто попросил защищать Юрьеву, Ахатову и Ярошенко: «Помогал им по вопросам, связанным с рекламой, которую они носили на своей форме. Когда начался скандал, ребята позвонили и попросили о защите. Спросили, мол, Тагир, подскажите, что в этой ситуации делать.

Давал им советы по телефону, пока ребята находились в Южной Корее. Когда они приехали в Москву, мы с ними встретились. Пообщались. И до сих пор пытаемся разобраться в ситуации. По всем моментам. Имело ли место допинговое нарушение. Было ли некое запрещенное вещество. И, если было, каким образом попало в организм. Там широкий круг вопросов, которые надо исследовать».

О словах Ахатовой о том, что она не принимала допинг: «Возможно, кто-то посчитает, что нижесказанное — лукавство с моей стороны. Но, если человек утверждает такое, значит, у него есть на это веские причины. Если он искренне полагает, что невиновен, – это его позиция. И какие основания у меня ему не верить? Я знаю, многие относятся к этому со скепсисом: мол, спортсмены все знают на самом деле. Они такие-сякие – пробу ставить негде, жулики… Но подобное отношение оскорбительно».

О праве на защиту: «Право на защиту – одно из достижений демократии. Можно защищаться самому, можно обратиться к профессионалу. Когда обращаются ко мне, моя задача – ему помогать, дабы не допустить ошибок в его позиции защиты. Есть масса регламентирующих моментов по поведению спортсменов».

О том, что в использовании допинга могут быть виноваты чиновники: «Я буду представлять интересы спортсменов до той степени, покуда им самим это не начнет вредить. Может, атлеты посчитают, что возможны иные способы защиты. Я обязан показать все подводные камни. Я им все расскажу, и они вправе будут сами принимать решение. Мои подзащитные – люди адекватные».

О присутствии спортсменов в Лозанне: «Мы должны демонстрировать открытость, а не имитировать некие закулисные игры. Присутствие в суде важно, чтобы не было впечатления: нагадили – и в кусты. Это страусиная позиция. Спортсмены должны постоянно чувствовать пульс процесса и предлагать свои решения. Только так можно убедить кого-нибудь в чем-нибудь».

О словах Бессеберга о том, что спортсмены употребляли эритропоэтин: «Наверное, у Бессеберга были очень убедительные аргументы, чтобы говорить подобное. Но меня это не смущает. Поскольку, когда говорят, что спортсмен виновен, вину еще только предстоит доказать. Ведь может выясниться, что некие сторонние обстоятельства привели к тому, что озвученный препарат оказался в организме спортсмена. Мы внимательно смотрим, оцениваем, анализируем».

О влиянии Михаила Прохорова: «На то, что дело «резонансное», не обращаю внимания. Я как бывший десятиборец представляю состояние ребят, которые были на самой вершине, а потом вдруг оказались мало кому нужны. У спортсменов в нашей стране очень слабая социальная защита. А ведь нужно не только лавровые венки и золото собирать сейчас, но и смотреть в будущее чемпионов».

О Прохорове: «Что касается Прохорова, то он интересный человек. Мне нравится с ним общаться. Его желание привнести новое в жизнь федерации и утвердить порядочность в отношениях спортсменов и федерации мне импонирует».

О том, когда пройдут слушания в Лозанне: «До Лозанны пока далеко. Я бы не называл ни май, ни июнь. Есть особенности рассмотрения дела в спортивном арбитраже. До того как материалы попадут туда, необходимо пройти череду разбирательств в международных федерациях. И только после этого может быть назначено слушание. Но пройдет месяц или два, пока реально может состояться процесс», – рассказала Самокаев в интервью «Советскому спорту».