Ветер в лицо. Кажется, будто это облака летят тебе навстречу, а ты проносишься сквозь них, как птица, а облака, играя и ничуть не обижаясь на твое невнимание, треплют тебе волосы, трогают лицо... и норовят сорвать капюшон! Вот так всегда, стоит чуть зазеваться - и судьба норовит спустить тебя с небес на землю, при чем весьма грубо.
Натягиваю капюшон куртки глубже, выравниваю мопед и еду дальше, стараяюсь не поддаваться очарованию обстановки.

Сегодня - последний рабочий день, меня ждут три выходных. Можно немного расслабиться и заехать в полюбившуюся таверну "У Соя".

Читать далее

Настроение сейчас - графоманское

Может, стоило быть с ним более учтивым? А то как-то некрасиво вышло. Я покосился на собеседника. Не похоже, что он обиделся. Наоборот, парень широко улыбался! Чувствуя себя круглым идиотом, я заказал себе еще пива и уткнулся в кружку. Незнакомец наблюдал за моими действиями с насмешливым интересом.

Читать далее

Хаос Изначальный, как же болит голова! Какой сегодня день? Сколько времени? Боги, я же на работу опаздываю! Опять Найтел будет ругаться.

Вскакиваю с кровати и уже хочу бежать умываться, но вовремя вспоминаю, что сегодня седьмой день наолы. Выходной. Сегодня лавочники, уличные фокусники и музыканты готовятся к завтрашнему празднику. Завтра центральные улицы будут заполнены толпами народа, а уж кабаки и подавно, в том числе и «У Соя».

Стоп. А как я попал домой? Ничего не помню. Ничего не понимаю.

Ощупываю карманы. Всё на месте, даже кошелек. Медальон все там же, под рубашкой. Хе, меня, как был – в куртке, так и положили, и что странно, капюшон не сполз, как я ни ворочался ночью.

Вроде бы все в порядке, но смутные сомнения копошатся в моей голове, как сонные курицы.

Снимаю куртку и падаю в постель, намереваясь доспать, но к больной голове сон не идет. Сколько же мы чера выпили?! Пытаюсь вспомнить, но голова начинает болеть еще сильнее, и я оставляю это бесполезное занятие.

Солнце уже давно щекотало мой нос, и наконец, я не удержался и чихнул. И понял, что надо вставать и идти умываться, ну и потом надо у Соя забрать мопед. Не выдержав очередного моего поползновения вспомнить вчерашнее, голова попыталась расколоться, и я обхватил ее руками и так вышел на кухню. Что тут можно съесть? Холодильник почти пуст, поскольку сосиски я ненавижу. И зачем я их тогда купил? Неужели по пьяни?!
Я закрыл холодильник и поставил чайник на огонь. Хоть чай всегда есть в доме. Когда же я привыкну к жизни бобылем? Живу один уже три года, а всё не научился вести хозяйство.

Чай.

Чай я начал пить как раз около трёх лет назад… Я засмотрелся на белые волны пара в чашке, и почему-то вспомнилась та, другая. Прошлая жизнь. Я сделал большой глоток, чтобы смыть комок в горле, и тут же закашлялся до слёз. Тем не менее прием сработал, и мысли мои перетекли к мопеду.

- Бзззззззз!

Дверной звонок затрещал так неожиданно, что я чуть не подскочил на стуле. Отставив чашку, я поплелся к двери.

Читать далее

Наутро, продрав глаза и неохотно встав с постели, я вспомнил, что мне надо сходить к моему недавнему собутыльнику.

Куда бы то ни было идти, да еще и в день праздника, мне не хотелось. Тем не менее я оделся и вышел из дома, с сожалением посмотрев на мопед – он мне сегодня не помощник.

Выйдя со двора, я понял, что ошибся насчет толпы на улице. Народу было не много. Народу было слишком много! Люди гуляли поодиночке, парами, группками. Уличные торговцы расхваливали товар, из разных мест доносились звуки игры уличных музыкантов, соединяющиеся в потрясающую какофонию.

Я шел сквозь эту праздничную толчею, которой нет дела ни до кого, кроме самой себя. Сквозь это колышущееся море тех, кто живет настоящим моментом. Шел и не отличался от всех них. Почти ничем. Я шел в определенном направлении.

Ходьба – отличный способ размышлять. Когда я куда-то иду, мне в голову начинают лезть всякие мысли, в том числе и непрошенные. Как русоволосый узнал мой адрес? Зачем ему надо было просить привезти мне мопед? Кто он вообще такой и как, черт побери, его зовут?! Все эти и подобные им вопросы носились в моей голове всю дорогу до улицы Дворников. А вот кстати и она. Я достал бумажку и посмотрел номер дома. Двадцать семь. Мне повезло остановиться именно у дома с таким номером. Небольшое двухэтажное здание, один подъезд. Скорее всего весь дом принадлежит одному владельцу.

Я подошел к двери и позвонил. Где-то в глубине запела электрическим голосом незнакомая мне птица. Дверь тут же открылась, и на пороге возник мой позавчерашний собеседник. Узнав меня, он заулыбался и сделал приглашающий жест рукой, отступив вглубь дома.

- Заходи, тебя давно ждут.

- Кто ждет? – мне стало не по себе. Кто-то внутри меня кричал, чтобы я бежал из этого места, но я легкомысленно не обратил на голос никакого внимания.

Внутри было достаточно уютно, несмотря на то, что мебели было мало. Серый цвет, которым покрашены стены, не выглядел казенным, наоборот, казалось, именно он создавал здесь приятную теплую атмосферу.

- Пойдем, - русоволосый повел меня по коридору, ведшему вглубь здания. Мы прошли мимо десятка дверей, и иногда через приоткрытые двери можно было видеть ряды книжных полок и стеллажей.

Наконец мы дошли до небольшого зала, по стенам которого также стояли стеллажи. В свободном от них углу располагалось несколько стульев, и мог бы быть камин, но его не установили, видимо из соображений безопасности. На подоконнике сидел молодой человек, лет двадцати пяти, длинные светлые волосы были собраны в хвост, зеленые глаза внимательно наблюдали за мной.

Читать далее

Очнулся я на чем-то жестком. Голова болела так, что думать было трудно, очевидно я ударился при падении. С усилием я открыл один глаз, потом подумал и открыл второй. Я лежал на какой-то лавке, а надо мной в испуге склонились мои недавние собеседники, Рей и Вайлен.

- Хвала богам, он очнулся!

- А что, не должен был? - пробормотал я и попытался встать. Не тут-то было! Голова закружилась, и я бы рухнул обратно, не подхвати меня Вайлен.

- Ты это... Не напрягайся. Рей, глянь, у него футболка насквозь мокрая.

- Хм... у меня где-то была запасная рубашка... Сейчас принесу, заодно чай горячий сделаю.

Зеленоглазый скрылся из виду, и я закрыл глаза. Вайлен осторожно опустил меня на лавку, но, вопреки моим опасениям, трепаться не стал. Чего мне сейчас не хотелось, так это объяснений. Я бы вообще с радостью избежал их, но увы, это было невозможно. Не для того я тут, чтобы ломаться, как девчонка. Рассказывать придется, я снова залезу в пепел воспоминаний, чтобы разворошить его и откопать из-под него крупицы правды для рассказа.
Я конечно мог соврать, но делать этого не хотелось. Как ни странно, я не юблю врать. Да и собеседники мои наверняка смогут понять что я лгу.

Левое плечо горело, футболка действително была мокрой от пота... и крови? Как ужаленный я подскочил на лавке, забыв про боль в плече и голове. Скинув куртку, я лапнул плечо. Так и есть, пальцы были в крови, хотя ее и было немного. Последний факт меня несказанно обрадовал, а вот Вайлена весьма напугал. Напрасно я говорил, что все хорошо, и что ничего страшного - с меня стащили футболку и, посадив на ту же лавку, принялись обрабатывать рану перекисью и йодом.

- Что там? - спросил я, поскольку не мог посмотреть сам.

- У тебя тут клеймо, - мрачно откликнулся Вайлен. - Оно воспалилось и начало кровоточить, несмотря на то, что уже относительно старое. Давно оно у тебя?

- Года три, я полагаю, - сказал Рей, входя в зал с рубашкой и чашкой чая. Он поставил около нас стул, уселся на него верхом и, сложа руки на спинке и положив на них подбородок, уставился на меня. Я же почувствовал, как краснею, а уши горят, и опустил глаза вниз, на кеды.

Я рассказал Рею и Вэлу про своё изгнание, про встречу с сестрой и закатным эльфом и про Сару. Уши, щёки и шея горели огнём, и глаза от обуви я старался не поднимать, хотя и знал, что это крайне невежливо.

— Да-а, дела… — протянул Вайлен. — Это усложняет ситуацию.

— Давай я расскажу, что происходит, — повернулся ко мне Рей. — И быть может, ты сможешь как-то прокомментировать. Да не фыркай, ты всё равно ваши традиции знаешь лучше, чем мы. В общем, творится что-то странное. Вэл немного колдует и… Вроде как магия становится более и более нестабильна. Знаешь поговорку про ложку дёгтя? Вот то же самое и в магии теперь. Мы долго сидели здесь, в архивах, но так толком ничего и не поняли. Только то, что источник этой нестабильности находится где-то у вас, на территории эльфов. Думали, ты сможешь прояснить, но увы…



Читать далее
.
Пост от 17 марта 2021

Закат сегодня необычайно красив. Насмотреться, запомнить, пока есть возможность. Отсюда, сверху, вообще вид хороший, а работа у Найтела имеет свои плюсы. Нет, не только этот.

Завтра предстоял серьезный разговор, и я не знал, с какого боку подступиться.

Сняв и спрятав шапку в карман, я запустил пятерню в волосы, отчего они растрепались. Ну и ладно, всё равно потом опять под шапку прятать.




Читать далее
.
Повторная публикация из-за глюков лиру 17 марта 2021

Серебристый лес. Родина. Наверное, я должен был бы радоваться, что мне выпала возможность снова попасть сюда, однако подобных эмоций я не испытывал. Наоборот, с каждым шагом глыба, лежавшая на душе, становилась все тяжелее и тяжелее. Поймав на себе обеспокоенный взгляд Вайлена, я понял, что вид у меня тоже не ахти. Краше в гроб кладут, прокомментировал тот.

Шаг на территорию эльфов дался мне с большим трудом, и не зря: нас тут же окружили вооруженные эльфы и потребовали, чтобы предстали перед Советом. Совет! Я едва мог двигаться и едва смог скрыть свой испуг от конвоиров. По крайней мере, мне казалось, что смог. Мне очень хотелось верить, что сородичи не заметили ни слишком гладкого для человека подбородка, ни раскосых глаз - в общем черт, свойственных эльфам.

Читать далее

В колонках играет - Кацлер Ги - Крестоносцы
Меня быстро довели до камеры и, вталкивая внутрь, случайно или специально задели больное плечо, и мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать нахлынувшие от боли и обиды слезы.

В камере мне разрезали веревки на руках и оставили одного.

Я вытер рукавом глаза и осмотрелся. Помещение, в которое я попал, было обычной комнатой, достаточно чистой и светлой. О том, что она используется в достаточно мрачных целях, говорило только отсутствие мебели и зарешеченное окно.

Я снял куртку, постелил ее на пол и сел, погрузившись в размышления.

Я попал. Причем попал по-крупному. Я боялся даже предположить, что за наказание придумает мне Совет. И Матушка... Как же я давно тебя не видел, госпожа Заффарель. Я представил смеющиеся мамины глаза, и захотелось выть от одиночества. О побеге я и не думал. Куда тут бежать, если каждый встречный эльф может прострелить мне, к примеру, ногу и доставить обратно.

Когда дверь открылась, на улице уже светало. Судя по всему, я ухитрился уснуть, и сейчас все тело болело от холодного жесткого пола.

Мне принесли завтрак, однако долго рассиживаться не дали - не прошло и получаса, как мы уже двинулись в сторону столицы.

Вайлен и Рей шли под охраной, но не связанные, и беседовали с Вилом, так что я вздохнул свободно. Насколько это вообще было возможно. Как ни странно, собственная судьба меня почти не волновала. Жирный крест я на себе поставил давно.

Вот и столица. Сейчас я увижу мать. Я ждал и одновременно боялся этого момента. Однако был один эльф, которого я боялся больше матери - это отец. Умом я понимал, что уже не принадлежу Дому, но страх все равно сидел, свернувшись тугими кольцами, в животе.

Великий хаос, Заффарель была мудра и рассудительна, впрочем, она не за красивые глазки занимала место в Совете. Хотя ее глаза лазурного цвета, обрамленные длинными густыми ресницами, были воистину прекрасны.

К моему счастью и одновременно к сожалению, пред светлы очи матери я не предстал. Меня сразу же отвели в камеру, и я не успел даже моргнуть, как остался снова один. В камере пахло затхлостью, свет едва пробивался из узенького окошка под потолком. Возле стены была брошена охапка соломы, надо признать, достаточно свежая. По соломе шныряли крысы, и я забился в дальний от них угол. Я всегда боялся крыс, даром, что не визжал от их вида, как девчонка.

Одна из тварей пробежала в паре сантиметров от моей руки, и я невольно отпрянул, схватившись за стену. Пальцы тут же нащупали царапину на камне. Царапина была ровной и соединялась с другими. Я обследовал сложившийся рисунок... и едва смог подавить рвущийся из груди крик - эта камера была моя! Я в ней уже сидел - тогда. Рисунок на камне был точной копией клейма на плече. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Я злился. Я был в ярости, но только и мог, что стучать по толстым каменным стенам.

Как все же было мило с их стороны оставить это помещение специально для меня. Хорошо хоть солома была свежая. По крайней мере, не четырехлетней давности.

Воспоминания нахлынули, захлестнули с головой, и я скорчился в своем углу, поджав колени и обхватив плечи руками. Окаянная память услужливо подсовывала все новые и новые моменты прошлого, и вот уже слезы-предатели расплываются пятнами по футболке, а я, чертыхаясь и матерясь, не могу их остановить. Сил хватает только на то, чтобы не орать и не выть, чтобы моего позора не слышала охрана.

Что меня стерегут, я не сомневался, я ведь был почти что национальным преступником, изменником, врагом народа. Как ни назови - суть одна.

***


Прошу по возможности про вышенаписанное пару слов сказать. Оно хоть читабельно?

Близилась Церемония Передачи Ключа, а следовательно, и свадьба сестры, однако Ильнарель с каждым днем становилась все печальнее. Варнарель, напротив, радовалась за сестру, хотя мне казалось, что она скорее довольна какими-то своими планами и расчетами. Почему она не выйдет замуж, для меня оставалось загадкой, а сама сестра огрызалась, что ее дело - война, а не пеленки. При чем здесь война, я тоже не понимал, ведь в последнее время в наших землях воцарился мир. При мне войн уже не было, а последние боевые действия велись две волны* назад. Я как раз прочитал об этом в наших архивах, копаться в которых меня заставлял отец.

В очередной раз поняв, что даты, события и имена плохо укладываются в моей голове, я отложил манускрипты в сторону и вышел в сад. Был теплый летний вечер, через наолу** - Летнее Солнцестояние и приуроченная к нему Церемония. Из крон деревьев доносилось пение птиц, в траве стрекотали кузнечики, казалось, природа наслаждалась собственной красотой.

графомань, или что делается, когда ВОВ не коннектит

*Волна = череда рождения эльфов.
**Наола = 9-дневный цикл

Оно непричесано и представляет собой поток мыслей, а не связный текст. Если рискнете читать, напишите хоть что-нибудь, хоть смайлик поставьте.

Краткое содержание предыдущей серии:

Впереди свадьба принцессы Ильнарель и принца Виллереса, однако принцесса грустит. Ее брат Кайллерхин пытается выяснить причины, но у него ничего не выходит. Накануне большого праздника он случайно подслушивает разговор своей старшей сестры Варнарель и принца Виллереса: они готовятся захватить власть над эльфами. Повинуясь внезапному порыву, Кайллерхин направляется в Церемониальный Зал.

Читать далее

***
to be continued... наверное =)

Меня подвели к ступенькам, ведущим к трону, и швырнули на колени, так что я больно ударился о мраморный пол.

- Принц Кайллер'хин из рода рассветных эльфов, пятый наследник Дома Ньетал! - я поднял голову. Госпожа Заффарель была прекрасна в гневе, и я невольно залюбовался ею, несмотря на то, что гнев этот был направлен на меня. - Признаешь ли ты свою вину перед родом? Признаешь ли ты, что заслуживаешь наказания за свое преступление, доселе немыслимое по своей чудовищности? Отвечай!

Ничего хорошего мне не светило, да и плохого - тоже, только ужасное. Впрочем, спасти меня сейчас не мог никто, разве что какие-нибудь древние боги, но какое им дело до малолетнего эльфа? Я ведь даже не осознавал той чудовищности своего проступка, о котором говорила мать.

- Отвечай! - звук хлестнул меня по ушам и полетел, ухая, вверх, под свод зала, в древнюю темноту.

- Признаю.

Другого ответа от меня не примут. Я видел ярость в глазах матери и знал, что на снисхождение рассчитывать не стоит. Не в этот раз. Больше никогда. (Nevermore, кар-р-р-р! - прим. авт.)

- Ты приговариваешься к клеймению и заключению в Подземных залах!

Клеймо? Подземные залы? Я ни разу не бывал там, но читал в архивах, что это огромный лабиринт, расположенный в покинутой шахте. Ходили слухи, что когда-то ее выкопали дворфы, и что там очень красиво, хоть и по-другому, нежели в наших домах.

- Кроме того, ты лишаешься принадлежности к эльфам, а потому теряешь право наследования и родственные связи. Объявляю этот день официальным днем смерти принца Кайллер'хина!

Что? Как? Разве так можно?! Так не бывает, раз - и нет никого, пустое место! Но ведь я - вот он! Меня можно потрогать, мне поставят клеймо! Нет, я не хочу! Я есть! нет! Нет!!!

- Уведите его!

Двое из гвардии, я не рассматривал, кто именно, вздернули меня с колен и потащили к выходу из зала. Закончилось ли на этом заседание, я так и не узнал. Куда меня тащили, я не запоминал. Зачем, если мне это уже не пригодится? К тому же глаза застилали слезы, и все было размыто.

Я думал о сестре. То есть, об Ильнарель. О принцессе Ильнарель. Что теперь будет с ней? Поженятся ли они с Вилом? И что будет делать Варна?

Вопросы вяло крутились в моей голове, но я не останавливался ни на одном из них. Это было бессмысленно: ответов я тоже не узнаю.

А вот и спуск в шахту. Хитроумный механизм, придуманный не то дворфами, не то умельцами эльфов, доставил нас в зал, достаточно большой, видимо, центральный. Низкий потолок, поддерживаемый массивными колоннами, выложенный камнем пол - все это было красиво, хоть и непривычно выросшему во дворцах, отделанных резным деревом и украшенных цветами.

Что ж, здравствуй, новый дом.

Из центрального зала вели несколько коридоров. Меня потащили по крайнему слева, самому неприметному, начинавшемуся в одной из ниш. Ряд массивных деревянных дверей, - и мы на месте. Камера в самом конце коридора, с такой же дверью, которую сейчас открыли, чтобы впихнуть меня внутрь. Хорошо хоть, руки развязали.

Powered by ScribeFire.

Сколько я провел во мраке камеры, я не знаю. Мне казалось - годы, хотя скорее всего не больше, чем дня три-четыре. Это время прошло в каком-то отупении, не было никаких мыслей, хотя поразмышлять было над чем. Все это время я валялся на тюфяке, кинутом на жесткую деревянную лавку, и пялился в потолок.

Однажды мое заключение было прервано.

Дверь в камеру открылась, и я отвернулся от непривычно яркого света. Впрочем, меня бесцеремонно поставили на ноги и надели наручники. Довольно предусмотрительно с их стороны, хоть юные эльфы и не допускались к магии металла, а мне до совершеннолетия оставался год. Оставался бы, если б надо мной собирались проводить обряд, однако теперь я был этого лишен.

Меня привели в полутемное подвальное помещение, освещавшееся парой факелов на стенах и сполохами пламени, вырывавшегося из печи. Было жарко и душно, и мне сразу захотелось пить.

На дальней стене угадывались кандалы и цепи, свисающие с вбитых в камень стены колец. В середине стоял большой массивный стол, тоже увешанный браслетами и цепями. Звенья цепей хищно мерцали, и я почувствовал, как по спине катятся липкие капли пота.

В помещении было, кажется, двое, не считая тех, кто меня притащил и продолжал держать, хотя я и не собирался вырываться.

- Глянь-ка! Его патлы будут работе мешать!

- Ну так отрежь! Ему уже не до красоты.

Не успел я осознать, о чем идет речь, и испугаться, как меня схватили за косу и с силой дернули вниз, из-за чего голову пришлось резко запрокинуть и немного выгнуться. Из глаз от боли брызнули слезы. Кожей шеи я ощутил холод металла: нож одним движением отсек мою косу, и она с тихим шорохом упала на пол. Меня по инерции скрутило в другую сторону, и я непременно упал бы, если б меня не держали мои охранники.

- Теперь порядок!

Меня подвели к столу и уложили на него лицом вниз, пришлось повернуть голову набок. Руки продели в кандалы, вбитые в стол, ноги развели в стороны и тоже закрепили кандалами, шею довольно плотно обхватил металлический обруч, не позволяя повернуть голову в другую сторону. Я попробовал дернуться, но ничего не получилось. Убедившись, что все конечности закреплены надежно, один из моих палачей поинтересовался у другого:

- Ну что, раскалилось?

- Да, вполне.

- Ну, поехали!

Кто-то схватил меня за воротник и разорвал рубашку. Послышалось распевное бормотание заговора, и в комнате явственно ощущался ветерок, которого до этого не было, да и быть не могло. Видимо, второй палач увидел какой-то сигнал, поскольку я услышал шаги. Раздалось шипение, в нос ударил горький запах паленого, и через доли секунды плечо пронзила сильная боль. Кажется, я орал и пытался вырваться, но, само собой, безуспешно, а потом провалился в спасительную темноту.

Powered by ScribeFire.

Очнулся я уже в своей знакомой камере. Плечо, левое, горело, выжигая мысли из головы, которая, судя по всему, лежала на тюфяке.

Сил не было.

Я с трудом провел ладонью по лицу и волосам, удивляясь, почему они так мешают и лезут в глаза, нос и рот. Я пошевелился, и затылок неприятно потерся о ткань тюфяка. Стоп, а где моя коса?


Рука метнулась к затылку, но наткнулась на слегка колючие концы обрезанных волос. Обрезанных? Что за ...? Перед глазами пронеслась комната со столом, а шеей я снова ощутил холодную сталь ножа и застонал от обиды и боли, поспешившей напомнить о себе.

Хаос великий, какой позор! Я ее растил с самого рождения. Это же было то немногое, что у меня не отобрали в первые же минуты, и вдруг - так! Я вцепился пальцами в остриженные волосы, словно это могло вернуть их длину, и тихо завыл. Это совершенно не подобало отпрыску правящего рода, но я ведь уже перестал быть даже эльфом. Может быть, самым лучшим выходом было бы встать и разбить голову о камень, из которого сложены стены?

Я попытался приподняться на локте, но боль в плече и общая слабость заставили меня снова упасть на тюфяк.

- Ты даже не можешь встать! - послышались голоса, как будто издалека. Я никак не отреагировал на это замечание, поскольку все было очевидно. - Как же ты собрался разбивать себе голову? - голосов было три или четыре, и все они нестройным хором повторяли одну и ту же фразу. Помолчав немного, я решил все-таки ответить:

- Не ваше дело!

- Он нас слышит! Он слышит нас! - казалось, голоса обрадовались этому факту, правда с чего бы?

- Ну слышу, ну и что дальше?

- Это превосходно! Восхитительно! Потрясающе!

Э, да они и впрямь обрадованы! Вот только я, кажется, начинаю их узнавать. Ну конечно! Именно эти голоса так упрашивали меня взять Ключ в тот злосчастный вечер!

- Хаос Великий, да что ж ты со мной делаешь-то?! - простонал я, и, кажется, вслух.

- Я с тобой разговариваю, - с обезоруживающей непосредственностью ответили мне голоса, и я тут же заткнулся. Потом все же нашел в себе смелость спросить:

- Вы кто?

- Ты сам знаешь! Да, сам знаешь! Ты к нам обращаешься! Уже обращался!

- Хаос... - начал было, но снова осекся, даже клацнув зубами. От изумления от появившейся догадки я вытаращился в сумрак камеры. Хаос?! Какого черта?! Как?!

Ответов не было, только ясное осознание того, что в мою дурью башку проник тот самый Хаос, к которому взывают и которого боятся все эльфы. Хотя нет! Скорее всего, я просто тронулся, повредился рассудком, сошел с ума. Меня ведь, кажется, пару раз приложили оп голове, так что это вполне возможно. Да, так и есть. Другого объяснения и быть не может. Ну скажите, зачем бы Хаосу пустое место, типа меня? Совершенно незачем. Впрочем, ничего не мешает сделать вид, что я им поверил. Да и без спросу они вроде бы не лезут. Сейчас же они молчат? Молчат. Правда, больше это молчание похоже на насмешливо-снисходительное, но это, видимо, опять больное воображение разыгралось.

Powered by ScribeFire.

И снова я потерял счет дням. Я только знал, что ожог немного зажил, поскольку кровь больше не шла, да и болеть стало чуть меньше. Голосов я больше не слышал. То ли потому, что сам все время молчал, то ли потому, что их обладатели были заняты чем-то своим, то ли еще почему.

В один из таких молчаливых дней, когда я уже подумывал, а не заговорить ли мне со странными собеседниками из головы, дверь в мою камеру открылась. Впрочем, ненадолго. В меня швырнули каким-то свертком, и я опять остался в темноте. Я тут же потянулся к незнакомому предмету. Это оказалась одежда, ощутимо проще той, которая была на мне, но она обладала двумя неоспоримыми достоинствами: она была чистая и не рваная.

Я получил в свое распоряжение льняную рубашку и льняные же, хоть и более грубого полотна, штаны. А ещё сапоги, взамен привычным.

Едва я успел переодеться, дверь открылась снова. Второй раз за один день! Это явно неспроста!

-- Выходи! - услышал я подтверждение своих мыслей, но едва переступил порог камеры, как мне завязали глаза и привычно скрутили руки за спиной.

Дорогу я не отслеживал. Зачем? Если надо, меня обратно проводят, а если не надо, тогда это тем более бессмысленно.

Ух ты! Воздух! Меня вывели наружу? Но почему?

Меня ухватили поперек туловища и вздернули в воздух, и я - а-ай! - ощутимо шмякнулся на сбитые доски. Спустя пару мгновений доски покачнулись, моя спина нашла бортик конструкции, а снизу жалобно скрипнуло колесо. Меня посадили в телегу? Как интересно...

Дорога была не особо ровная, время от времени попадались камни, и тогда я, больно ударяясь об пол и бортик, злобно шипел и ругался сквозь зубы.

Все имеет свойство кончаться, и дорога - не исключение. Меня выгрузили, отвели на пару десятков шагов от телеги и уже там соизволили развязать бедного пленника, а повязку с глаз я сорвал уже сам. Осмотреться мне не дали, хотя я успел заметить, что места мне не знакомы, видимо, мы были на окраине эльфийских владений.

-- Тут земли эльфов заканчиваются, - невольно подтвердил мои догадки старший гвардеец. - Твое наказание изменено: ты изгоняешься из эльфийских владений навсегда и не имеешь права вернуться. В случае нарушения приказа дополнительное наказание будет определено Советом.

-- Нет, послушайте! -- я сделал шаг вперед, но мне в грудь тут же упёрлось острие копья. Пришлось сделать шаг назад. И еще один. И еще, и еще, пока я не уперся спиной в ствол дерева.

картинка к тексту

-- Довольно! - прикрикнул старший гвардеец. Копьеносец отступил чуть за спину старшему, но оружие не опустил: острие хищно поблескивало, словно выжидая удобного момента. -- Слушай, парень, конкретно против тебя я ничего не имею, но приказ есть приказ. Вокруг этой поляны дежурят стрелки. Если ты решишь ослушаться приговора, тебе прострелят ногу или руку и арестуют, а может быть, убьют и скажут, что ты сопротивлялся. -- Я невольно вздрогнул и поёжился. -- Поэтому давай, ноги в руки и пошел вон отсюда.

-- Прям вот так? С пустыми руками? - я решился подать голос и поморщился, как неуверенно и пискляво он прозвучал.

-- На, этого хватит, - мне под ноги прилетел небольшой мешок, в котором что-то приглушенно звякнуло, похоже, монеты. Совет очень щедр, ценю.

-- А оружие? - откуда во мне взялась эта наглость? Меня же прямо здесь нашпигуют стрелами - и я перестану представлять проблему. Вон уже старший нехорошо хмурится. Я сглотнул и затаил дыхание. Вот старшему гвардейцу принесли нож, и он стал примериваться для броска в мою сторону. Я зажмурился. Кажется, палку я все-таки перегнул, и сейчас мне конец. Может, это и к лучшему, и мои мучения подойдут к концу, и умру я хоть и изгоем, но на родной земле.

Тук! Глухо стукнуло рядом с ухом, взметнув волосы.

Я рискнул открыть один глаз и покосился в сторону стука - из дерева торчал нож, брошенный старшим гвардейцем. Сам альв презрительно смотрел на меня - на трусливо съёжившееся, с зажмуренным глазом, жалкое нечто, которое не иначе как по недосмотру природы было когда-то его сородичем. Старший гвардеец не удержался и брезгливо сплюнул на землю.

-- Уходим! - махнул он рукой, и небольшой отряд, привезший меня на поляну, скрылся в глубине леса.

Я привалился к дереву и перевел дух. Повезло, хвала Хаосу.

Я вытащил нож из дерева, для чего пришлось изрядно попотеть, и засунул его в голенище сапога. Если ногу не трясти, то порезаться не должен. А в мешке что? Хм... еще одна рубашка, что-то типа пледа и кошелечек с деньгами. Неплохо для новоявленного изгоя, неплохо. Могло быть и хуже. Честно говоря, я был уверен, что меня убьют.

Ну что ж...

Я оглянулся на полянку. В глубине листвы что-то сверкнуло, напомнив о сидящих в засаде стрелках, и я поспешил прочь, всем своим видом показывая, ухожу, мол, ухожу, не стреляйте. Сразу сам собой вспомнился презрительный взгляд старшего гвардейца, и я согнулся под внезапно потяжелевшим мешком.

DragonBastard, 27.06.2011

Powered by ScribeFire.

Впереди был лес. Незнакомый, враждебный... Лес, которым нас, детей, постоянно пугали старшие. Позади же оставалась семья и счастливые детские годы, так и не перетекшие в юношеские. По крайней мере официально - о церемонии совершеннолетия я теперь могу только мечтать. Да и то, смысла от этого занятия нет. Все равно мне теперь уже никакие семейные и родовые церемонии не светят. Не успел я сделать пары десятков шагов, как вокруг потемнело, ноги и руки сделались ватными, и я краем сознания успел уловить презрительное "Попался!", сказанное очень знакомым голосом.

Очнулся я, сидя на земле у какого-то дерева со связанными за его стволом руками. Как и следовало ожидать, Варна воспользовалась тем, что была сильнее, ведь она считалась лучшей магичкой Дома. К тому же у нее было преимущество неожиданности.

Сейчас эльфка сидела у костра и жарила двух кроликов, подстреленных, судя по всему, недавно. От запаха мяса желудок начал кидаться на ребра и оглушительно ругаться. Могу поспорить, он сейчас крыл меня отборным матом.

-- Как некультурно! Ты же все-таки принц! ...Был, - хмыкнула Варна. 

-- Поглоти тебя Хаос! Я больше не принц, и могу ругаться, сколько хочу!

Кажется, я перегнул палку. Варна грозно сверкнула глазами и, не выпуская из рук длинного ножа, подошла ко мне.

-- Ты, мнится мне, что-то сказал, малыш? - промурлыкала эльфка, и я закашлялся, подавившись возмущением от слова "малыш". - Запомни, мальчик, ты теперь никто, и звать тебя никак, а я остаюсь принцессой.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но поднесенный к горлу клинок убедил меня воздержаться от дальнейших высказываний. Варна переместила нож к подбородку, и я, чтобы не порезаться, задрал голову, отчего больно ударился затылком о ствол дерева. Эльфка презрительно фыркнула и вернулась на свое место, а я тихо выдохнул. Привлекать внимание было опасно.

Что же она задумала? Варнарель всегда пугала меня своей холодностью и расчетливостью, так контрастирующей с мягкостью и теплотой Ильны. Да еще, получается, я расстроил ее планы. И хорошо, что расстроил! Хотя бы и такой ценой. Впрочем. цена еще не уплачена сполна, и хлебнуть мне еще придется. Или нет? Или меня сейчас прирежут в качестве мести? А что, достойное завершение моей нелепой жизни.

-- Что, небось думаешь, я тебя тут прирежу? - Варна словно прочитала мои мысли. Хотя Хаос ее разберет, может и вправду прочитала. - Ошибаешься, сопля, твоя кровь мне совершенно не нужна. Да и следить за тобой еще могут, а мне пятна на репутации тоже ни к чему.

Молчи. Молчи, дурак! Даже не думай! Стой-стой-стой! Нет, только не...

-- Одним больше, одним меньше...

Я даже не успел договорить, как эльфка в одно движение оказалась возле меня.

-- Заткнись, мразь! - она залепила мне увесистую оплеуху, отчего я клацнул зубами и отлетел бы, если бы не веревки, которые, удерживая, больно впились в запястья. Щеку обожгло, но я почему-то почувствовал злорадство, а губы сами собой расплылись в ухмылке. Одновременно я ждал, что уж теперь-то мне точно конец, однако и на этот раз ошибся. Варна махнула рукой, и веревки упали на землю. - Забирай своё барахло и проваливай, и чтоб я тебя больше никогда не видела! Увижу - убью.

Я сграбастал свой мешок и побежал вглубь незнакомого леса, стараясь не обращать внимания на боль в руках, к которым вернулось кровообращение, ибо уж что-то, а слово свое сестра держала всегда.

Густой лес не способствовал подобному перемещению, тут и там торчали кочки, кусты цеплялись ветками за одежду и царапали кожу, корни норовили поставить подножку. На полной скорости я влетел в какой-то овраг и чуть не скатился по его склону вниз, едва удержавшись на ногах, однако вниз съехал со свистом ветра в ушах, оглушительно ломая сухие ветки. И не успел я отдышаться, как что-то швырнуло меня навзничь, выбив воздух из легких и пригвоздив за рукава к земле.

-- Что ты здесь делаешь? - зашипело что-то, на поверку оказавшееся чернокожим эльфом с пепельными волосами и яростно горящими красными глазами. Шад'хи, примерно мой ровесник, может, чуть старше. Но - закатные эльфы? Здесь???
-- Лежу, не видишь?

-- Предлагаешь тебя отпустить?

-- Предлагаю! У меня из оружия только нож, а у тебя вон целых две сабли! - и эти сабли сейчас проделали дырки в моей чуть ли не единственной рубахе!

-- Ответишь честно - отпущу, не ответишь - пожалеешь!

-- Да вы задрали уже угрожать, честное слово! Сперва сестра, теперь ты!

Шад'хи странно посмотрел мне в лицо, но колено с груди убрал и даже засунул свои кривые клинки в ножны. Я осторожно сел. Мало ли, он больной и среагирует на резкое движение? Но нет, стоял, скрестив руки на груди. Я вопросительно глянул на него.

-- Что в той стороне, откуда ты пришел?

-- И что, и весь вопрос? Просто нельзя было спросить? Ладно, ладно! Там ши'хийская земля, страна рассветных эльфов.

-- Твою мать! - выругался незнакомец и, ничего не объяснив, умчался в направлении, перпендикулярном указанному, оставив мне вопросы без ответов.

Первое время я ещё считал дни и старался следить за неделей, но после первых же девяти дней запутался и бросил это дело.

В конце концов, если я умру здесь, мне будет всё равно, в какой день я это сделаю. А остальным и подавно.

Постоянный голод доставлял гораздо больше неудобств. Я ел ягоды и грибы, иногда удавалось поймать рыбу острогой, которую я кое-как сделал из рогатой палки. Огонь приходилось разводить трением, поэтому я старался хранить угли. Хотя тушить их тоже приходилось — я уходил всё дальше, и нести головешки было не в чем, если только в руках. Иногда так и делал.

Встречаемые лесные озерца были радостью: можно и напиться, и помыться в меру возможностей.

Я брёл бесцельно, стараясь только придерживаться одного направления: от дома. Где-то должны начаться людские поселения, но я не знал, хочу ли я к людям или одному в лесу с дикими зверями будет безопаснее. Не то, чтобы мне было что терять, но...

Очередной поток бессмысленных рассуждений прервал запах еды.

Мне пришлось остановиться и сесть на землю, потому что от этого запаха подкашивались ноги. Что же делать? Можно было вернуться немного назад и обойти жильё стороной. А можно — пойти и сказать: "Здравствуйте, я эльф, можете разобрать меня на запчасти, только сперва покормите, пожалуйста!"

И чем дольше я сидел под деревом и дышал едой, тем больше второй вариант переставал казаться мне плохой идеей. Интересно, а меня хотя бы поймут? Впрочем, объяснения жестами ещё никто не отменял.
____