Я вот тут сейчас кое о чём кое-кому писал, и вдруг подумалось, как это во мне сочетается трепетное отношение к Богу, твёрдая мораль и вчерашний перепихон на заднем сидении автомобиля?

Наверное, вопрос "как?" инвертируется тем, что всё же, как-то сочетается. Жизнь вообще, наверное, ценна не тем, что есть здесь и сейчас, но тем, откуда она началась, и где закончилась.

Пять лет назад я вёл монашеский образ жизни, соблюдая практически все заповеди, а был чудовищем вроде Торквемады или его литературного визави Великого Инквизитора. А ведь был я таковым только потому, что считал зло абсолютным а добро - относительным, и выбор между двумя этими, как мне казалось тогда, сугубо филосфскими категориями - исключительно ментальным, т.е. свободным. Кстати, всё это привело меня к тому, что Бог - исключительно эстетическая категория.

То, что я был чудовищем по сути, хотя и чудовищем в белых одеждах, было не заметно только потому, что я тогда пользовался свободой ментального выбора, соответствующего нормам общепринятой морали. Но ведь я же был тогда совершенно внутренне свободным и в прямо противоположном выборе. Если б не та по воле провидения встреча с попутчиком в поезде из СПб. в Москву (http://www.liveinternet.ru/users/breadseed/post38382622/), перевернувшая моё мировоззрение, что бы со мной было?

Мне безумно жаль того времени, когда печатное слово воспринималось, как нечто, заслуживающее глубокого доверия.

Ныне же...

Впрочем, это ведь не навсегда..?

Прилетел вчера из Германии. Очень люблю эту страну и её народ.Но, странное дело, никогда бы не согласился остаться там насовсем. Впрочем, и нигде бы не согласился остаться.

Прочитал тут в одном блоге у одного неглупого паренька о том, что ему кажется, будто он помнит все свои записи. Записей, кстати, тысячи - плодовит парнишка.

А мне вдруг подумалось, что у меня-то как раз всё наоборот. Я уже до хера из написанного позабыл. Да что там написанного - многое из увиденного забыл. Натыкаешься иногда на листки бумажечек, читаешь и думаешь : неужели это я? Если б не почерк или (если текст напечатан) не характерные пидорские заморочки - ни в жисть бы не подумал, что - моё. Ещё хуже, когда запись носит дневниковый характер. Читаешь давний лытдыбр, а в голове шевелятся лишь смутные намёки на возможные воспоминания. Вроде бы было... Но, блядь, неужто со мной? Да вроде, блядь, со мной...

Сегодня был совершенно декадентский день:
1. Позднее просыпание
2. Поиск по интернету любви за деньги
3. Собственно любовь за деньги
4. Культпоход в театр: Ленком, "Женитьба" Н.В. Гоголя. Замечательный спектакль с Чонишвили, Чуриковой, Захаровой, Броневым, Янковским, Збруевым и др. Чонишвили, игравший приятеля Подколёсина, был великолепен. Он мне никогда не нравился в кино и ТВ-постановках, но на сцене он неподражаем. Кстати, он играет роль, которую должен был играть покойный Абдулов.

Странный день вышел, но, странное дело, I am quite satisfied.

По совету yashar посмотрел фильм "Львы для ягнят" ("Lions for Lambs"). Мне кажется, что это один из лучших фильмов, посвящённых осмыслению того, что происходит в Америке сейчас и того, что Америка есть сейчас в мире.

Там, где мы, русские предпочли бы эзопов язык, американцы говорят прямо, хоть и не без соплей, на мой взгляд.

В целом, после "Апокалипсиса сегодня" и "Рождённого 4-го июля" я не могу припомнить столь же мощного фильма как этот. Но ведь даже не в фильме дело...

Рекомендую посмотреть.

Давным уже давно брат в разговоре заметил, что Иисус Христос был, в общем-то, похуист. И христианство в целом - похуистическая религия.

Брат - человек ментально независимый, поэтому для определений всегда выбирает слова наиболее, на его взляд, точно выражающие суть, невзирая на реакцию слушателя. Здесь он вот решил использовать слово "похуизм". Т.е. использовал не из желания поматериться, хотя и матерщинник он тот ещё...

Его характеристика Христа и христианства запала в душу. В чём-то он очень и очень прав.

По-моему, в "Станционном смотрителе" есть романс на эти стихи Александра Сергеевича:

К***

Не спрашивай, зачем унылой думой
Среди забав я часто омрачен,
Зачем на всё подъемлю взор угрюмый,
Зачем не мил мне сладкой жизни сон;

Не спрашивай, зачем душой остылой
Я разлюбил веселую любовь
И никого не называю милой —
Кто раз любил, уж не полюбит вновь;

Кто счастье знал, уж не узнает счастья.
На краткий миг блаженство нам дано:
От юности, от нег и сладострастья
Останется уныние одно...

Проснулся сейчас в очень хорошем настроении, а вспомнил почему-то этот грустный романс.

Сейчас смотрел по "Культуре" фильм о писателе Павле НИЛИНЕ, авторе "Жестокости". Он там в одном интервью использовал термин "правдивое сочинение". Термин, который принадлежит явно ему самому. Чёрт возьми! Приятно осознавать, что есть люди, для которых это тоже естественный образ мыслей, естественное отношение к искусству как в "правдивой лжи" (об этом я уже где-то в одном из постов упоминал).

А то ведь как начнут тень на плетень наводить, рассуждая о написанном, подчас ими же самими и написанном!

Как это всё-таки редко бывает одновременно - талантливый писатель (поэт, художник, артист и т.п.) и умный человек!

В июле месяце я был одним из тех, кто цитировал просьбу о помощи одного больного раком парня (http://advita.ru/APush1.php). Требовались, как всегда, деньги. Народ откликнулся, кто мог. Какие-то деньги переводились.

Я, помню, дал себе зарок из каждой зарплаты переводить какую-то сумму.

Нет, я не забыл совсем о зароке, но забывал частенько. Как вспоминал - отправлял. И продолжал жить своей обычной жизнью. То ли это было ощущение купленой индульгенции, то ли просто человек так устроен, но я почему-то был уверен, что парень, которому в том числе и я помогаю, выживет. Даже не заглядывал на его веб-страничку с описанием текущего состояния дел.

Не выжил. Он умер 5-го ноября.

Хорошо помню, как под конец какого-то семейного торжества мы с папой стали убеждать бабулю, пожаловавшуюся на тяжёлую жизнь и маленькую пенсию, что всё совсем не плохо. Даже, как сейчас помню, какой-то расчёт ей сделали. Сразу скажу, что бабуля до самой своей смерти этим августом не была брошена и не испытывала нужды... Но у меня до сих пор в ушах стоят её горькие слова:

- Спасибо за то, что вы тут мне всё посчитали...

Было это в году 89-м или 90-м. Бабуля пережила коллективизацию с последовавшим затем голодом, войну, послевоенную разруху, все обманы власти, связанные с денежными реформами, замороженными облигациями насильственных займов и т.д. Она пережила введение карточек, стыдливо именовавшихся "талонами", в 80-м (да-да у нас это случилось задолго до того, как это случилось в Москве в 90-м), обесценивание всех сбережений... В конце концов она на 24 года пережила своего любимого мужа, моего деда а папиного отца. И я думаю, что уже тогда, когда мы всё ей "посчитали", она, кроткая, хорошо уже понимала, ЧТО скоро, и уже в который раз в её издёрганной, как и у всего их поколения, жизни, произойдёт.

Господи, как мне стыдно за всё. И ведь любил же я бабулю, но как же я виноват в том, что, несмотря на всю свою любовь, был эгоистичен. А сейчас её нет. И ничего, ничего не вернёшь и не переделаешь.

Неужто всё это повторится и с родителями, и в принципе обречено повторяться в поколениях? Будто эта вина дана нам самим фактом нашего рождения, самим нашим приходом на смену всем им, близким и дальним, тем, кто был и есть до нас.

Иногда мне кажется, что я согласился бы не родиться вовсе, лишь бы всё было по-другому.

Обычное дело – хочешь выговориться, но не знаешь, что сказать. Сидит что-то внутри, и, как в плохом сне – только ступор. Ни мысль не шевелится, ни язык не ворочается, ни ноги не идут.

2007 год - три смерти в семье.
2008 год - у отца очередной инсульт.

О, Господи...

***
Ну вот, два часа. Праздник закончился совсем.

Я вылез из постели, стараясь не думать пока о прошедшей ночи. Чувствовать себя ополовиненным тупицей – обычный удел проснувшегося позже обычного человека. Проснувшегося позже обычного по причине того, что лёг уже под утро.

***

Игра в поддавки – так я бы назвал тот вальс, который, как мошкара вокруг свечки, мы танцуем уже не первый час друг с другом…

…Я зашёл на работу исключительно по причине того, что просто не знал, чем ещё себя занять. Подыхая от холода в кабинете, некоторое время лазал по порносайтам. Холод был такой, что даже не возбуждался. Точнее, возбуждение не могло преодолеть переохлаждение, единственно помогая не замёрзнуть окончательно. Спасибо, впрочем, Савчу и за такое место для уединений. В лаборатории хоть и тепло, но всё же как-то не так.

Когда холод достал окончательно, пошёл в «секретарскую» к Любе, я видел в «сетевом окружении», что её компьютер включён. Наше общение уже давно состоит из каких-то улыбок, ухмылок и недомолвок. Мы обмениваемся книгами…

…И вот мы уже у меня. Повод – посмотреть видео, записанное накануне, «Help!» Вуди Алена и «Нежный возраст» Соловьёва. Она сидит в кресле. Я – на полу, из тёмно-бордового, ворсистого ковролина (Светкина гордость, как я понимаю. Впрочем, не спорю, любовью заниматься удобнее на этом покрытии, вся наша троица: я, Светка и Паша,- уже оценили это), едим селёдку под шубой – остатки новогодних изысков. Досматриваем уже второй фильм. Мне скучно, т.к. оба фильма я уже видел. Понимаю, что Любу надо ебать, да и она этого явно хочет, т.к. пахнет так, как пахнет возбуждённая женщина, да и дышит она соответствующим образом.

Что-то не даёт решиться ни мне, ни Любе. Я провожаю её домой.

Музыка закончилась. Кавалер коротко кивнул даме, не забыв при этом грациозно щёлкнуть каблуками.

***

В столовке КОНа (Корпуса общего назначения) я рассказываю Пашке о просмотре фильмов в светкиной (в данный момент – моей) квартире накануне вечером.
- Пригласил вчера Любу. Кино смотрели.
- Ну? – заинтересованный взгляд.
- Ничего не было. Всё к этому шло, но… Ничего, короче.
- Чем угощал?
- Селёдкой под шубой.
- Той, что от Нового года осталась? – как-то нехорошо, саркастически, спросил он.
- Да.

В последующие дни вальсирование продолжается. Круги, описываемые нами вокруг язычка пламени, сужаются, правда, очень неспешно. Вероятность того, что мотыльки опалят крылышки, примерно равна вероятности того, что всё завершится благополучно. Последнее слово, правда, не совсем точно.

Несколькими днями позже мы сидим с Пашкой в его комнате аспирантского общежития (аспирантке). Я, как и все предыдущие дни, уже наглотался транквилизаторов. Пашка с уже тоже привычным мне беспокойством посматривает на меня. Я несу что-то вроде:
- С Г.Л. надо кончать, конечно. Вот Люба, например, всё время на меня смотрит голодной кошкой.
- Ты в этом уверен?
- Мне так кажется.
Вдруг с пашкиным лицом на миг что-то происходит, и он с трудом, но быстро говорит мне:
- Андрей, извини, но я должен сказать… Короче… Я и Люба, мы… Я давно уже хотел сказать, так как это как-то неправильно. Ты постоянно говоришь о ней. Она всё время про тебя. Короче, я отхожу в сторону.
- ??!
Я всё-таки под транквилизаторами, поэтому не очень вменяем.
- И давно?
- В тот же вечер, как ты нас познакомил. Ты пошёл провожать Г.Л…
И я действительно помню, что, уходя тогда из КОНа, оставил их вдвоём. Они курили и разговаривали всего лишь как только что познакомившиеся люди, у которых общее – исключительно знакомство со мной.
- Зачем ты это сделал?
- ?? – пришла его очередь удивляться.
- У меня такое чувство, что ты размял в руке бабочку.
- Я тебе уже сказал, что всё кончено. Я не собираюсь вам мешать.
- Ты знаешь, я тебя люблю, но зачем тебе это было надо?
- Вот её телефон, можешь ей позвонить, - и он протянул мне свой ежедневник, в котором на последней странице любиной рукой был записан её телефон.

Боль, которую я испытываю сейчас невыносима, но бессильна.
- Ты был с ней, когда я звонил позавчера и хотел прийти?
- Да.
…

- Знаешь, - в каком-то угаре говорю я, - Это даже хорошо. Давай спать с нею вместе.
- Я в этом не участвую.
Но я почему-то уже уверен, что вот всё будет, как я предложил. В любином согласии я не сомневался ни на йоту.
- Знаешь, - на этот раз у меня уже угар откровенности, - Я тоже хочу быть честным с тобой. Я спал со Светкой.
- Я догадывался. Я был уверен. Я чувствовал. Было что-то.
- Но это было до тебя, - я всё-таки решил сказать не всю правду, хотя это и почти правда
- …
- Не говори Светке, что я тебе об этом рассказал, - я знаю, что Пашка страшно ревнует и ко всем, кто был до него, и … на веки вечные.
- Не скажу.

…

Я звоню Любе.
- Привет, Люба. Мне Паша всё рассказал про вас. Но это ничего. Я всё равно… Я не обижаюсь… - напоминаю, что до этого момента мотыльки летали вокруг свечи на весьма ещё удалённом расстоянии, и не было сделано ни одного сколь-нибудь прозрачного намёка.
- Андрей! Я так рада!..
- У меня идея, Люба, - я, повторяю, невменяем, - Давай будем заниматься любовью втроём, ты, я и Паша!
- Давай, конечно! – невменяем, оказывается, не только я.
- Я в этом не участвую, - тихо говорит мне Пашка.

…

Некоторое время спустя приходит Люба…

Я целую её заживающие после герпеса губы. Пашка сидит на диване напротив и смотрит на нас. Он единственный, кто осознаёт, что вокруг – сумасшедший дом, и он один из сумасшедших…

Ещё некоторое время спустя, тремя этажами выше, в моей комнате, я люблю Любу. Всё происходит очень естественно: разборка постели, раздевание. Никогда до я не входил первый раз в женщину так легко и естественно, как будто… как будто так всё оно и должно быть…

***

Через день или два из Америки Светка позвонила Пашке. Пашка закатил ей скандал из-за того, что у неё что-то было со мной. Впрочем, Светку я уже к этому подготовил.

Утром 1-го января улицы всегда пустынны и неуютны. Если ветер – он елозит по снегу следы ночного празднества, хлопушки, конфетти et cetera. Если ветра нет – всё так и лежит, как брошенный гостями посреди празднества стол, вроде бы и красиво, а вроде бы и – помойка.

Мне не даёт заснуть какой-то странный звук за окном. Выглядываю и обнаруживаю, что это – полиэтиленовый пакет, таскаемый слабым ветерком, скорее даже сквозняком в случайном вальсе, но всё вокруг одной и той же точки в пространстве. На дворе минус двадцать, и пакет издаёт невообразимый по громкости звук, что-то среднее между шорохом и хрустом. Не увидь я источник шума, ни за что бы не догадался, что это всего лишь кусок целлофана.

Всё неуютно и всё разочарованно, как это бывает только 1-го января или вечером твоего дня рождения, перед тем, как отправиться спать.

Иное дело, конечно, когда рядом посапывает кто-то, с кем можно забыться в животной неге, как только отголосок первоянварского синдрома даст о себе знать чувством пустоты где-то там, под ложечкой. Сегодня, как уже очень давно, не посапывает никто.

Мне не даёт покоя один мимолётный образ, даже кадр. Несколько лет назад, поднимаясь на эскалаторе, я заметил, как один парень, спускающийся мне навстречу на параллельном эскалаторе, достал из кармана баночку «но-шпы», и съел одну таблетку. Три-четыре секунды, а – как целая жизнь. Сунь он себе в рот карамельку, я бы и не заметил. Но проплывшая мимо чужая боль запечатлелась, видимо, уже навеки.

Впрочем, надо спать.

Да, и еще один признак 1-го января: зябко. Было бы зябко даже в том случае, если б рядом и посапывал кто-то. Или постанывал б…

Всё. Спать.

Вообще, это серьёзные вопросы: зачем? и как?

Я вот живу, и, чем дальше в лес, тем непонятнее мне даже не ответ, но просто намёк на то, как бы ответ мог выглядеть. Лет пять назад ответ на первый вопрос, как и сейчас, был не менее загадочен, но хотя бы на второй я мог сказать что-то более-менее определённое.

Ныне же я - как ёжик в тумане.

Счастья нет. Покоя и воли тоже.

И отчего так часто последнее время хочется сдохнуть?

Golofeev навеял на меня воспоминания, опубликовав пост о швейной машинке.

Собственно говоря, навеял на меня Golofeev самые первые мои в жизни воспоминания.

1972 год, г. Бийск, Алтайский край, СССР. Конкретное место действия - наша квартира. Мне - год с небольшим.

Маман что-то шьёт на ручной машинке типа ZINGER, я сижу слева от неё и наблюдаю за процессом. Особенно меня привдекает туда-сюда скачущая игла. Маман отвлекается на минутку, и я сую указательный палец правой руки под иглу. Отдёргиваю руку. Сам думаю следующее: "Если оставить палец под иглой, она непременно проткнёт его насквозь, когда мама повернёт ручку машинки". Я хорошо осознаю, что мне обязательно будет больно, но младенческие любопытство и желание перепробовать всё самому одерживают надо мной верх, я сую палец, вернувшаяся из другой комнаты маман, не заметив этого, поворачивает ручку...

Боль. Крики. Перепуганная маман несёт меня в соседнюю комнату, где находится, кажется, гостившая у нас тогда моя двоюродная сестра и почти мамина ровестница Машенька. Машенька советует продезинфицировать рану духами.

До сих пор ясно помню как саму боль, так и запах "Красной Москвы", маму, Машеньку, стол в соседней комнате, дверной проём, их голоса и всё, что тогда говорилось. И мне было чуть больше года.

Следующие мои воспоминания начинаются уже ближе к 4-м годам. И только одно это яркой вспышшкой освещает мне хоть что-то в той пустоте и безмолвии первых младенческих дней.

Что особенно интересно, так это то, что несмотря на обиходное мнение и несмышлёности младенцев, я ясно помню сами свои мысли, их строй. По большому счёту, окажись я в такой же ситуации сейчас, я бы думал в точности так же. Только палец бы, конечно, не сунул.

Маман до сих пор использует ту же швейную машинку, хоть давно, если б захотела, получила бы современную. Единственное нововведение - отец приспособил к ней специальный китайский моторчик, и теперь нет необходимости самой вертеть ручку.

Хорошо помню, как в детстве маман иногда поворачивала машинку на петлях, прикреплявших еёк ящику, служившему подставкой, и доставала из ящика всякие интересные штуки: кусок мыла (для отметок на ткани), какрандаш, что-то ещё, безумно для меня, ребёнка, интересное. Ящик пах и до сих пор пахнет лаком (кажется, олифой), и этот запах до сих пор будоражит меня. Да и вся конструкция: машинка на ящике, плюс специальная изогнутая крышка на замке и с ручкой, - при взгляде на неё всё ещё пробуждают во мне какие-то детские любопытство и уважение.

Цитата сообщения dimik


Прочитать целикомВ свой цитатник!
Про то, как я нашел труп 0_0

На обеденном перерыве нашел труп.
Пошел я по Петровскому бульвару в сторону крошки картошки тут, иду мимо того места где обычно бухают водку и спят на голой земле. Смотрю валяется кто-то. Алкоголик, видать. Но я теперь глазастый же, гляжу... Труп вроде.

Глаза закатаны, открыты. Не шевелится. Из носа (!!!) торчат две сигареты (думаю ну нихуя себе кому делать нехуй запихивать мертвому человеку сигареты в нос ради угара!!!). Короче долго я пялился, понял что мертвый. Что делать, телефон на работе оставил, народа нет, пошел за ментом. проявил гражданскую сознательность (а вдруг жив?).

В самые нужные моменты серых волков у нас в городе не найти. Метров через 400 возле метро встретил тех кого надо: гаишник (почти мент хаха) и машина скорой помощи.

Подхожу к гаишнику, говрю мол там на петровском бульваре обнаружиол тело - разберитесь, ладно. Хуй. Говорит я на дежурстве, вон стоит скорая иди туда. Их забота. Как вы думаете что мне сказали люди сидящие в скорой? Иди вон там гаишник стоит - он разбрется, а мы тут дежурим. Веселый пинг-понг. Я высказал гаишнику о том, что меня это заебывает, и не мо дело это искать кто с этим трупом будет разбираться.

Обозлился я сильно, возмутился про себя что мало ли что со мной к примеру случится - ведь всем похуй будет. Буду как тот дохнуть - хуй кто поможет.

Пошел купил я еды, возвращаюсь в офис. Иду опять мимо того места посмотреть что да как. может еще какой гражданин сознательный нашелся.

Нашелся БЛЯДЬ!
ЭТОТ ЕБАННЫЙ ЖМУРИК УЖЕ СИДИТ СОСЕТ ВОДКУ НА ТОМ ЖЕ МЕСТЕ СО СВОИМИ ВСТАВЛЕННЫМИ В НОЗДРИ СИГАРЕТАМИ ПИДР УЕБАНЫЙ!!!

Волт такая вот история о том, как я нашел труп, а он ожил ипрододолжил бухать водку. Забавная все-таки у нас страна и ее граждане.

ГУВХ стал совсем enfant terrible...

Сегодня полтора часа умелые руки массажиста мяли меня, как кусок теста. И это единственное по-настоящему позитивное впечатлание за всё последнее время.

В общем-то, нельзя считать себя полноценным мужчиной при такой истории взаимоотношений с женщинами. У меня всё глупость какая-то и болото, в том смысле, что зыбь, гуляющая под ногами – моими и тех несчастных, что попали ко мне в оборот. И дело, думаю, не только в неопределённости моих предпочтений, а в чём-то более глубинном, родом и из детства с воспитанием, да плюс генетики с эволюцией. Генотип с фенотипом в моём случае слишком удачно наложились друг на друга, почти как отливка на форму.

Всегда всё начиналось блядски и как-то весьма похоже заканчивалось.

Взять хотя бы Юлиану Викторовну, Юльку Б., которую я зачем-то обзывал так вот высокопарно. Но ей, кажется, даже нравилось. Девка она была неглупая, но пошлая, с той степенью развратности, что всегда меня привлекала, т.к. обеспечивала (что греха скрывать) доступность без усилий. Неправильно говорить, что со мной всё было так же, как и с любым первым встречным, окажись он «первее», правильнее сказать, что проявлял активность лишь там, где чувствовал, что крепость падёт без труда.

Первый раз я пришёл к ней с поллитрой водки (как сейчас помню эту бутылку «Столичной» с красной крышкой – «Кристалл» тогда, чтоб хоть как-то бороться с контрафактом в стране, поражённой тотальной анархией, менял дизайн бутылок чуть ли не каждый месяц; тогдашним нововведением была как раз красная крышка). Она удивилась, т.к. не ожидала, моему приходу. Я же сразу предложил начать пить. Уже не помню точно, т.к. прошло слишком много времени, но представляю, что согласилась она легко и озорно-радостно, т.к. выпить любила и, вообще, была компанейский человек. Кстати, она была спортивная толстушка: некоторый избыток жира, деревенская коренастость и хорошо тренированные мышцы, особенно на ногах. В школе и институте она занималась каким-то спортом, уже не помню, каким. Как все толстушки, она была жизнерадостна, любила яркий макияж и одежду и резкий терпкий парфюм. Меня к ней влекло, но в то же время позже я стеснялся её, стараясь не показываться вместе с нею на людях, а разговоре с друзьями называл её «шайбой» (действительно, было что-то общее). Но в тот раз, когда я пришёл к ней с водкой, всё это было ещё «до».

Тогда как-то быстро, явно под влиянием алкоголя, всё перешло в стадию похотливо-развратную. Мы сидели одни в передней комнате её двухкомнатных общежицких апартаментов (она делила их с двумя или тремя roommates). Она гладила мой член, засунув руку в расстёгнутую ширинку, но т.к. в комнату постоянно кто-то врывался из коридора, ей постоянно приходилось на глазах ворвавшегося выдёргивать руку, а мне, не менее прилюдно, застёгивать штаны. Не знаю, как ей, но мне эта прилюдность даже доставляла удовольствие. Догадываюсь, что и ей тоже, впрочем.

Смутно помню, что я вроде даже сходил за ещё одной бутылкой. В тот день мы даже не напились, а просто ужрались. Из комнаты нас выперли вернувшиеся из институтов соседки, мы ушли в холл, представлявший собой комнату метров 4 на 5, являвшейся своего рода нишей, выходящей в коридор. В холле стоял диван, несколько стульев и не работавший никогда телевизор. Сначала мы горланили песни, потом по-скотски сосались в каком-то пьяном вожделении, сидя на диване. На стульях у противоположной стены сидели два физтеховца, упоминавшийся уже здесь Фёдор Бр…н и Шурка А…мов. Мы тогда ещё не были знакомы. Фёдор и Шурка сидели, не обращая на нас внимания, и обсуждали что-то, смутно помню, то ли физико-теоретическое или математико-кибернетическое. В какой-то момент они стали меня смущать, и я попросил их уйти. Ребята ушли. А я выключил свет в холле (правда, это мало что изменило, т.к. коридор был освещён (по нему постоянно проходили люди, бегали дети («девятка» считалась семейным общежитием), я повалил Юльку на пол (почему не на диван?!) и не трахнул там же только потому, что, от избытка алкоголя, у меня не стоял.

Затем мы «пошли» ко мне в общагу, «армянку». Я закавычел слово «пошли», т.к. шла только Юлька. Шла и катила меня, т.к. я идти не мог, падал, и меня проще было катить. Был март, было морозно, в этот день снегопад навалил уйму свежего белого снега… До сих пор я вспоминаю об этом, как о бесконечном кружении в глазах звёзд, луны и фонарей на столбах. Из примерно 500 метров, разделявших общаги, я смог пройти не более половины. Весь остальной путь Юлька меня прокатила, как бревно. Потом жутко болели плечи и бёдра.

В моей общаге у меня уже всё, что надо, стояло.

Помню совершенно омерзительно-безобразный, но нежнейше-сладострастный случай. Напившись в очередной раз просто вусмерть, я остался (несмотря на всех соседок) в комнате Юльки. Я просто физически не мог уйти, а катить меня ещё раз Юлька, видимо, уже не захотела. В итоге я проснулся, как это всегда с бодуна водится, ни свет, ни заря, часов в пять утра, в постели вместе с Юлькой в комнате, заполненной спящими на кроватях вдоль стен девицами. Как это всегда водится с бодуна, у меня была просто болезненная эрекция и яростное желание немедленного траха. Юлька молчаливо не возражала. Потянув за ниточку, я вытащил из неё тампон (да-да), спустил трусы и приступил. Не знаю, как это объяснить, но я ягодицами почувствовал, что девчонка, Ольга Б…нова, спавшая на постели у перпендикулярной стены, уже не спала, а смотрела на нас, на мои ягодицы, двигавшиеся в мерном возвратно-поступательном ритме. Невозможно объяснить, какое я испытал тогда удовольствие от сознания того, что за мной наблюдают! Столь сильные удовольствия в моей жизни были считанное количество раз.

Да и много потом было всего такого, прилюдного и некрасивого, что мы делали. И моих лично подлостей в отношении Юльки. Она называла меня «ёбарь-затейник», и я считал, что этим и ограничивается её отношение ко мне.

Как и всегда со всеми, очень быстро Юлька меня утомила и надоела. Мы должны были разъехаться в летние отпуска, после которых, я объявил ей об этом заранее, у нас ничего больше не будет.

Так и случилось, точнее, так и сделал.

Когда мы опять увиделись в сентябре в ЧГ на улице напротив «девятки», она выжидательно и нервно смотрела на меня, слегка подрагивая от возбуждения. Я разговаривал демонстративно вежливо и отстранённо. И надменно.

Как я сейчас вижу, я оставил её в самой хамской манере, на какую только способен мужчина по отношению к женщине. Однако, только такая манера мне и свойственна.

Я вот всё последние дни как-то игнорировал толкование звёзд на нашем политическом небосводе, а сегодня чтой-то приспичило поумствовать на эту тему.

Выборы в Думу
Всё закончилось совершенно предсказуемо, и я ничуть не верю ни в какие сколь-нибудь существенные подтасовки. Более того, даже не будь всей той административной агитации, что была нам продемонстрирована от Путина до главы какой-нибудь районной тьмутараканьской администрации, результат мало бы отличался от актуального. Мои родители голосовали за победителя этой гонки, объяснив свой выбор тем, что они не желают больше революций. Я убеждён, что именно этими и "околоэтими" же убеждениями руководствовалось большинство проголосовавших.

Я лично голосовал за ЯБЛОКО, исходя из того, что хотя бы несколько голосов этого фланга должно быть представлено в Думе, где, как я полагаю (думаю, это справедливое предположение) должна существовать дискуссия, реально отражающая расклад сил в обществе. Актуальная власть, внеся изменения в избирательные законы, отрезала путь в Думу тем, кого неправильно принято называть "правыми" (мне ближе понятие "оранжевые", с разной степенью цветовой насыщенности). Что ж, это была, на мой взгляд ошибка, но кто, кроме нас самих виноват в том, что а)оранжевые раздроблены; б)большая часть избирателей оранжевых не пришла на выборы? Я думаю, что все мы понимаем, что оранжевых в обществе явно больше, чем сумма процентов, набранная СПС и ЯБЛОКО. Я вот не оранжевый, но отдал свой голос им, чтоб помочь. Не нуждайся они в моей помощи, я бы проголосовал за красных, КПРФ, т.к. эта идеология (при всей запутанности "текущего момента") мне гораздо ближе.

На следующий день после выборов мы действительно проснулись в другой стране. Никогда ещё с конца восьмидесятых государственная власть России не была такой мощной. Я далёк от мысли о диктатуре и терроре, это маловероятно. Понятно, конечно, что общественная жизнь у нас поскучнела и станет ещё скучнее, но климат вполне умеренный, внушающий уверенность в тактической перспективе. И это не плохо.

Плохо другое (и сразу оговорюсь, что я всё ещё надеюсь, что власть это понимает), а именно то, что мы стали обсуждать политику и критиковать власть на кухнях, чего ещё совсем недавно не было, т.к. существовала какая-никакая общественная дискуссия. "Мы" - это интеллигенция и образованщина. Если мы не сможем найти общий язык для диалога с государством и рычаги влияния на принятие решений, эта кухонная оппозиция в грядущей перспективе опять взорвёт социум. Только "мы" в состоянии рождать новые идеи и давать импульсы, направляющие развитие. И если "наш" голос не будет восприниматься, ситуация 17-го и 90-го г.г. неминуемо повторится. Если способ для диалога не будет найден, сама власть в конце концов пропитается циничными исполнителями, презирающими существующий порядок вещей. Те, кому сейчас за тридцать и старше, должны хорошо понимать, что я имею в виду.

Выборы президента
Ежу понятно, что надо голосовать за Медведева, т.к. единоличная фигура президента - всегда результат компромисса, т.е. некоторого насилия над самим собой. Во всяком случае, не рассматривать же как серьёзных кандидатов Зюганова и Жириновского (да они и сами себя не рассматривают).

Так же понятно ежу, что никаким премьер-министром Путин не будет. Весь этот спектакль был затеян лишь с целью подчеркнуть преемственность и лишний раз выразить доверие Медведеву, предоставив свободу действия в будущем.

Который раз уже цитирую я слова Пушкина о том, что единственный европеец в России - Правительство. Представляю, как большинство держиморд из ЕДИНОЙ РОССИИ относится к свободным выборам (даже в нашем нынешнем варианте), сменяемости президента (даже в нашем русском варианте с приемником)! При всей своей непоследовательности в тактике, в стратегии правительство, в целом, идёт верной дорогой.

И ещё

Те самые глаза

На стене рядом с моим письменным столом висит много чего, кое-что я даже как-то опубликовал. Из всего висящего мне дорога одна газетная вырезка из 2005 г. На вырезке - фото отдающего честь молодого морского офицера. Имя офицера - Вячеслав Милашевский. В 2005 г. он был командиром батискафа, запутавшегося в сетях где-то в районе Камчатки или Сахалина. Батискаф был тогда спасён с помощью специального английского аппарата, за что им (англичанам), конечно, большое спасибо.

Вырезку я поместил в рамку и повесил на стену потому, что я никогда не забуду глаза этого офицера в тот момент, когда он спускался по трапу, когда всё уже было позади. Это были глаза героя. Никогда не забуду всё, что можно было прочитать в них: радость, усталость, растерянность. Он как-то даже нелепо держал руку, отдавая честь, наверно, в глубине души чувствуя, что главное сделано, все живы, но последнюю точку - рапорт - поставить всё же необходимо.

Где-то сейчас этот герой? Пусть у него всё будет хорошо.

Я долго думал, что отсутствие опыта жизни послужило причиной того, что я не стал писателем. Сейчас, когда мне иногда хочется забыть большую часть того, что знаю и помню, мне ясно, как день, что причина совсем в другом.

Меня никогда не интересовал человек вообще, но только я сам, поэтому, несмотря на глубокое понимание (иногда это со мной случается) сути и логики перипетий жизни, мне невозможно рассказать историю, даже просто построить вменяемый диалог. В истории и в диалоге обычно более одного участника, поднять сей труд - невозможная при моём эгоцентризме вещь.

Приходиться мириться с тем, что есть.

Обидно...

Как за деревьями иногда не видно леса, так и за словами иногда себя разглядеть невозможно.

Некий Валез соизволил написать свой ответ по поводу дела Латиниста. Хорошо понимая, что его будут цитировать, цитировать причём в издевательской форме (он это вполне заслужил), он просто запретил себя цитировать

Ответ можно прочитать по http://www.liveinternet.ru/users/yulija555/post59753185/page1.html

Как мы, русские, умеем всё заболтать, подменив результат разговорами о процессе его, результата, достижения!

Как мне иногда и горьки, и понятны слова Ленина о том, что дело ни в коем случае нельзя поручать русским. Ведь есть же, есть в нас что-то такое, за что мы заслуживаем это...

И вот эта история с Латинистом. В ней достойно повели себя, на мой взляд, только двое: сам Латинист и sir_michael. Первый - сказал всё, что думает и продолжил заниматься своим любимым делом, второй - старательно, как всегда, попытался помочь людям самим дойти до сути (как он время находит на всё это? просто удивительно!). Остальное - трёп и трёп, визги, крики. Гам рыночной площади, короче.

Я тоже хорош... Тьфу!

Только что мне стало известно, что некий Валез, владелец ЛиРу, удалил под бредовым предлогом, что-де Латинист - фашист, его дневник. Я оставил свой комментарий на эту подлость в блоге уважаемого мной sir_michael, от которого и узнал об этой подлости (до этого, когда я стал получать вместо дневника Латиниста надпись "Дневник удалён", я думал, что это просто очередной глюк).

Кстати, вчера запись "Дневник удалён" была ещё на нескольких блогах.

Впрочем, я отвлёкся. Привожу здесь свой собственный комментарий, который я оставил в блоге sir_michael:

Я так понимаю, что часто поминаемыёй в суе всё время, что я пишу блог на ЛиРу, Валез - владелец ЛиРу. То, что он сделал - мерзко, конечно, но закономерно.

Вчера я (редкий случай) оставил комментарий поддержки на последнюю, я так понимаю, запись Латиниста о том, что кто-то его называет фашистом и приписывает ему слова, которых он не говорил. Я так понимаю, что это был Валез со своим последним предупреждением.

Называть Латиниста фашистом может только невежественное существо, ничего не понимающее ни в фашизме, ни вообще в чём-либо, имеющем хоть сколько-нибудь большую ценность, чем гламурные россказни.

Если и сравнивать Латиниста по его взглядам с кем-то, то лучше всего - с Великим Инквизитором, мне это сходство бросилось в глаза сразу, как только я начал его читать. Если уж кто и фашист - так это Валез, но он, конечно, даже не осознаёт этого.

В бессильную злобу меня приводит то обстоятельство, что этот мудак (вот не хотел доходить до площадной ругани, а вот не могу удержаться!) не понимает что удалил у себя УНИКАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ КУЛЬТУРЫ. То, что Латинист писал по этимологии - настолько удивительно, что я последний раз видел такое, в книгах Льва Гумилёва. У того был уникальный и явно не лишённый здравого смысла взляд на историю как науку, у Латиниста - то же самое - на языкознание.

Валез ничуть не лучше немецких подонков, сжигавших книги Гейне, и наших, русских, запрещавших и гноивших в тюрьмах генетиков.

Всё, что топчет мысль и свободу её выражения - не имеет совести.

Давным-давно, в 93-94 годах ухаживал я за одной девицей. Звали её Люда. Я по неизжитой до сих пор привычке переиначил её имя на Люси. Так её и звал. Человек я был, может и интересный, но не мачо, почти как в фильме "Председатель", не орёл т.е. Наверно, и до сих пор таков ...

Девица, как это и водится у девиц, ухаживания мои принимала, ведь это же приятно. Мне следовало бы быть понапористей, без разговоров и с нахрапом, но я был очень молод и почти неопытен. А Люси старше и опытнее. Ей и ещё одной её подружке (обеим под тридцать) интерсно и весело было проводить время в компании совсем молоденьких старшекурсников-студентов и аспирантов-первогодков. Плюс простота нравов общежития: бессонные компании, кочевание из комнаты в комнату...

Как-то я узнал, что Люська одновременно с моими принимает ухаживания одного моего чуть более старшего товарища. И он в этих ухаживаниях, как бы это поточнее выразиться, более успешен...

Тогда я впервые в своей жизни испытал ревность. Не ту подросково-детскую ревность оттого, что у кого-то мопед лучше, или, что кто-то целуется уже, а я ещё не пробовал. Нет, это было то самое, яговское тёмное-претёмное чувство, способное толкнуть на всё: подлость, убийство, подвиг и открытие. Первый раз я это испытал именно тогда. Господи, сколько раз я это испытывал уже потом, поняв, что это часть моей натуры, что с этим ничего уже и не поделаешь, и что этим, в приципе, можно и управлять.

Ну а тогда я был ещё совсем кутёнок, как Санчо_Пансо, и реакция моя была щеночья...

Я написал две поэмки, обе назывались "Люси". Обе, соответственно, имели по главной героине, Люси. Одна - романтическая, красивая. Другая - порнографическая, весёлая и оскорбительная.

Одна Люси - кроткая, романтическая героиня, покорно и совершенно безнадёжно ожидающая своего неведомого любимого. И всё это в антураже полусказочном, полусвяточном, нестерпимо русском и до боли невозможном.

Другая Люси - особа неизвестного возраста, то ли маленькая, плохо выговаривающая слова, девочка-кретинка, то ли полудурочная взрослая дегенератка по примеру сына из поэмы Маяковского "Что такое хорошо и что такое - плохо", тоже пришедшая к отцу и потребовавшая мужика для вполне понятных целей. Собственно, вся поэма - нотация отца дочери, о том, что она-де сама виновата в совоём сексульном одиночестве, с перечислением всех случаев (коих, исходя из его примеров, было немало), когда её хотели трахнуть, но она сама же и не далась.

Обе поэмы (текст которых у меня не сохранился, за исключением нескольких строф из памяти, запомнившихся исключительно из-за их красочности)были прочитаны Люси при встрече . К тому времени она уже знала, что мне всё известно об успешных ухаживаниях моего соперника.

Прочитаны поэмы были одна за другой с одним лишь комментарием в конце, что одна Люси (романтическая) - это моя выдумка, мечта и не более, а вот другая Люси (дегенератка неопределённого возраста) была списана (не в точности, конечно, но в самом своём главном, характерном) именно с реальной Люськи.

Оскорбление было эффектным и очень сильным...

Люси-1

Всё вокруг белым-бело,
В тишине зудит позёмка,
И, как тёмная тесёмка –
Лес вдали. Всё замело.

Сыплет снег, пурга метёт,
И никто, никто нейдёт.

…Время тянет смутно,
Редко иногда ей стукнет ветка
В измороженность окна,
Пискнет где-то птичка тонко,
И ушная перепонка
Лопнет, словно тетива.

Время льётся,
Словно с кринки
Молока парного вязь,
Вездесущие снежинки
Тают в нём, чуть зародясь.

Время стало, стало, стало.
Словно вовсе перестало…

Время движется. Бьют спицы.
Бьют часы. И ветра вой.
Она вяжет руковицы.
Кто износит их – пустой
Сей вопрос не беспокоит
Пальцев танец, только вздох
Тишину вокруг утроит,
Сам исчезнув где-то.
Ох…

Люси-2

У Люси идут года,
Скоро ей за тридцать.
Что же делать ей тогда?
Поседеет красота –
С кем будет водиться?

И пошла Люси к отцу:
Папа! Малцика хоцу!..

…Посмотри себе меж ног.
Можно думать, там острог!
Часовые, пушки вряд,
Чуть-чуть сунешься – отряд
Казаков прискачет вьюгой.
Не прорваться и с натугой…

…Только Костя (эк, пострел!)
Чуть-чуть-чуть тебя успел!
Заманил, бесёнок, в лес,
Повалил… Но тут же слез.
Ну зачем его, Люси,
Ты укусила за зи-зи?..

…А зи-зи каков, каков!
Как красив и как покорен
Воле зева, что растворен,
Что развёрнут между ног,
Чтоб войти он легче мог…

Жизнь сама по себе - нечто, гораздо более важное и самоценное, нежели те вехи, что устанавливаем мы на пути от начала к концу.

Как часто человек, не достигший и не сделавший практически ничего, за исключением труда амёбы - деления - более счастлив, чем самый успешный (в общепринятом смысле) деятель. Сказать по правде, в определённом смысле существование человека-амёбы более ценно с натуралистической точки зрения.

Я далёк от интеллигентского пасования перед брутальностью, но с концом науки, близким, по всей видимости, концом искусства (что неминуемо приведёт и к концу философии - и здесь ирония в том, что всё началось с философии, ею же и закончится) человеку придётся найти какое-то оправдание своему существованию, смыслу жизни, иными словами. И мне просто интересно, что бы это могло быть?

Это должно быть что-то биологически естественное, как сам процесс становления цивилизации, частью которого является прогресс. Но вот - что?

Декадентство во всех его проявлениях (сюрреализм, постмодернизм, кризис веры etc.) - лишь признаки конца прогресса. Что грядёт?

Этот процесс касается каждого из нас: мы не хотим иметь детей, жениться, заняты исключительно потреблением, не видим ни в чём смысла. Мы убиваем себя и себе подобнных миллионами. И всё это, на мой скромный взгляд, оттого, мы по большому счёту, не понимаем, зачем мы здесь.

Ответ должен быть где-то внутри нас самих, но нам (в первую очередь мне самому) чего-то не хватает, чтобы его увидеть.

Боюсь, что пока мы (я) окончательно не упрёмся в непреодолимое, мы (я) и не увидим.

Мне как-то не приходила в голову мысль (а вот сейчас пришла) о том, что публичность блогов - вещь достаточно мнимая. Я читаю большинство сообщений наискосок, и, если пост не цепляет меня первыми двумя-четыремя строчками по диагонали, я просто не читаю его дальше.

Блог - не книга, им не поделишься, если тебе понравилось. Да и обсудить его можно только весьма, я бы сказал, "локально".

Мораль: писать блог - всё равно, что писать в стол. Минусов, возможно, до фига, но и свобода полная.

Как всегда это и бывает в жизни, происходит именно то, что мы хотим, но как-то не так.

Начиная блог, я воображал, что удовлетворяю свою страсть к несбыточной до того публичной графомании. Есть и графомания, и публичность. Но публичность эта тождественна публичности забытых непопулярных книг на пыльных полках публичной библиотеки.

Мне почти сорок. Заниматься самообманом в мои годы возможно лишь прилюдно, но не наедине с собой...

Я вот всё думаю, что останется после меня, и как-то не вижу ничего, что можно было бы обозначить как "след", всё какая-то насмешка горькая обманутого сына.

Совсем нет желания писать. Работа поглощает меня настолько, что не остаётся почти ничего в остатке.

Жалко, конечно, но это плата за ту жизнь, что я веду. Было бы хуже, если б я не писал, потому что просто лень.

Большое спасибо всем поздравившим. Я старался ответить каждому, но, если кому не ответил, говорю сейчас:
Было чертовски приятно! :-)

Я вот подумал, что идея загробной жизни, может, и осуществилась.

Получил сейчас уведомление, что моего друга по блогу, умершего этим летом - день рождения. Мелькнула даже мысль, не поздравить ли? Без дураков. Удивительно, но в виртуальном пространстве это, собственно, не лишено определённого смысла.

Тошнит не оттого, что омерзительно всё, что делается. Тошнит оттого, что сознательный выбор народа называют планом Путина.

Следуя этой логике, все, кто не с Путиным, те против России. Всё это омерзительно и противно.

Я не обиваю пороги посольств и консульств. Я тоже за сильную армию и развитую экономику. Я тоже за спокойную и сытую старость и амбициозную и удачливую юность. Скажу более - я даже в меру сил способствовал и способствую всему этому. Но вот не с Путиным, чёрт возьми! Меня тошнит от этой чиновничьей мерзи, от этого рыбьего грызловского энтузиазма при полной пустоте взора. Мне претит их готовность растоптать человеческое достоинство и, если захотят, самою жизнь, прикрываясь (кто знает, может быть, даже искренне - такая достоевщина очень даже возможна) стремлением к величию России.

Короче, я не с ними, и мне по хую их планы. Они благими намерениями мостят дорогу в ад. Вот хоть кол мне на голове тешите - не верю я им. И никому не советую верить.

Сердце у меня, конечно, не из камня, но и слишком сентиментальным меня не назовёшь. А вот плакал же я сегодня, когда слушал песни отсюда http://www.bdh.ru/video/songs/songs.shtml. Какие лица у людей, какие слова у песен... Эта часть моей жизни для меня значит, как стало ясно мне сегодня, гораздо больше, чем я думал до сих пор.

Подумать только, ведь это была норма жизни. Конечно, в той жизни было и блядство тоже, и ещё похуже... Но ведь в нынешней жизни и блядство есть, и похуже, а вот хора Попова по телеку не показывают...

Всю прошлую и часть позапрошлой недели пришлось по делам помотаться по Европе, где и сделал приведённые ниже снимки. Разглядывая сделанные фото, обнаружил, что, кажется, впервые за всю жизнь сделал несколько по-настоящему хороших снимков. Пусть, я использовал всего один-два приёма, но "сознательно-по-наитию", раньше ведь не использовал ни одного.

Хорошую фотографию я любил всегда, считаю даже, что я в этом деле кое-что понимаю, но до последнего времени я был, что называется, в роли искушённого зрителя.

Я очень благодарен Insane_elf, bestfriend и sir_michael, т.к. без них я бы точно ничему в этой области не научился.

Спасибо вам большое, ребята!

В 2000-м я состоял в центре по коммерциализации научных разработок (я уже как-то упоминал об этом). Центр только-только начинал работать, требовалось закупить оборудование, всякие там ручки, степлеры, компьютер и т.д. Глуповатая (ну прямо совсем глупая) девица, отвечавшая за все эти закупки, показала мне список, где всё необходимое было перечислено. Я глянул на него и приписал от руки ещё один пункт: "Портрет президента В.В. Путина".

Девица попыталась засмеяться, но я строго посмотрел на неё (сам усилием воли сдерживая ухмылку, т.к. это была шутка). Девица быстро стёрла улыбку с лица и понимающе закивала головой. Через две недели на заседании центра она отчиталась, что портрета Путина, к сожалению, достать не удалось, т.к. их просто нигде не продавали.

Да, были времена, когда портреты самодержца были ещё редкостью...

Впрочем, я до сих пор помню, как улыбка сползла с лица той девицы. С какой готовностью старое доброе "как бы чего ни вышло" заработало спустя столько лет АБСОЛЮТНОЙ свободы.

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа

Фотографии Breadseed : Виды Дюссельдорфа