Вчера вечером я поужинала, посмотрела новости, почитала журнал, да и легла спать и отрубилась относительно быстро. И если прошлой ночью мне снилось, как Даша (Единорожка) задаёт мне риторический вопрос, то этой ночью она сообщала мне, что будет свободна для выгула в понедельник, а я сетовала, что по понедельникам зоопарк закрыт. Так же мне снились и другие однокашники – перед нами прямо в метро выступал какой-то идиотский певец, а мы его слушали, лёжа прямо на платформе; потом все разошлись, я стала искать переход на свою ветку, чтобы ехать домой, и тут появилась моя мама, роль которой почему-то играла Жибек (бред, да?). Когда меня поутру разбудил будильник, я поднялась уже далеко не так легко, как давеча, проще говоря – с немалым трудом выгнала себя из-под одеяла, полистала каналы телека в полусонном состоянии, завтракать не стала, собралась и вышла. Дойдя до автобусной остановки, я смогла лицезреть весьма небольшое количество народу – очевидно, все либо уже уехали, либо ещё не пришли. Как бы там ни было, я дождалась маршрутки, взгромоздилась в неё и, окончательно уже задремав, доехала до метро. Оттуда я поплелась до школы, на первом этаже коей меня саркастически поприветствовала одна лишь Карина – и это при том, что было уже без пятнадцати восемь. Однако со временем народ подтянулся, нас набралось около полудюжины, и Пушкин, выполнявший сегодня, за неимением Гоги, обязанности главного дежурного, так и не заставив нас выстроиться в линейку, дал нам добро расходиться по постам. Я ещё немного посидела в компании Даши (Вестницы) и Кати, после чего вспомнила о своём посте и неспеша начала восхождение на пятый этаж. Забегая назад, сообщу, что по приходу в школу я обнаружила, что утром, спросонья, я прихватила с собой фотоаппарат – видимо, сработал инстинкт каникульных времён, привычка вешать его на пояс по выходу из дома.
Поначалу я от греха подальше засунула его в портфель, но, придя на пост, столкнулась с тем фактом, что теперь на портфеле невозможно будет сидеть и вообще обращаться с ним бесцеремонно, так что мне пришлось вернуть фотик на пояс, где он весь учебный день и проболтался незамеченным. Стоило мне устроиться на портфеле, как появилась Даша (Единорожка) – свежая и выспавшаяся, в отличие от светло-зелёной и отчаянно клюющей носом меня. Мы скоротали время болтовнёй, и выяснилось, что сон мой был вещим: Единорога действительно сможет погулять со мной в понедельник; я ещё не уверена на все сто, не появится ли у меня иных планов на этот день, но на всякий случай напоминаю, что вдвоём нам будет скучно и желающие скоротать послевыборный день в нашей компании могут смело заявлять об этом. С первым звонком мы по привычке пришли на алгебру, дождались математички, вошли в кабинет и устроились на первой парте среднего ряда. Математичка сразу же начала урок с объяснения новой темы, и мы начали решать многочисленные примеры и задачи; вызывая кого-либо к доске, математичка проверяла домашку, а у меня она была, как всегда, не сделана, так что я весьма и весьма не желала быть вызванной. К этому желанию присовокупился ещё и проснувшийся голод – желудок требовал пищи настойчивым урчанием. Ввиду двух этих фактов я периодически спрашивала у Единороги, сколько времени осталось до конца урока, и когда конец этот наконец настал, обломилась в обеих своих чаяниях: во-первых, мне напомнили, что нам предстоит ещё один урок алгебры, так что меня ещё вполне могут вызвать, а во-вторых, Даша (Единорожка) идти со мной в буфет не собиралась, ибо ей надо было написать заданное им по инглишу на дом сочинение о разводах.
Так мы и просидели всю перемену на своём посту – она строчила всякий бред в обнимку со словарём, я от нефиг делать ей мешалась, и когда перемена закончилась, сочинение оказалось ещё не дописанным. Мы вернулись на алгебру и продолжили решение примеров и задач; чем больше людей по очереди выходило к доске, тем больше возрастал мой риск быть следующим, и я, следуя своей собственной детской примете, что-де чтобы тебя не вызвали, ни в коем случае не надо думать о себе, а лучше думать о ком-нибудь ещё, принялась перебирать в уме фамилии окружающих меня однокашников, и, когда я добралась до фамилии Единороги, вызвали её. В итоге и волки сыты – и овцы целы: я избежала позорной кары, Даша (Единорожка) схлопотала четвёрку, а два первых урока кончились – вот только для меня, из-за тягостного ожидания, они тянулись мучительно долго и показались по времени никак не меньше полноценного учебного дня. На второй перемене Единорога снова вознамерилась строчить своё сочинение, я же от голода уже откровенно помирала, посему бросила подругу грызть гранит науки в одиночестве и направила стопы в буфет. Там мой выбор пал на булочку с джемом – как обычно, противным на вкус и настолько ледяным, что от него ломило зубы, – но есть можно, и на том спасибо. Посидев и подзаправившись, я отправилась к нам на пост, где увидела, что Даша (Единорожка) без меня вовсе не скучает – к ней в гости завалилась Наташа; теперь мы с ней жужжали у Даши над ухом с обеих сторон. Мы так её достали, что решено было объявить минуту молчания в память о безвременно погибших ботаниках, но и эти 60 секунд тишины Единороге особо не помогли, проще говоря – её сочинение по-прежнему не было дописано.
Со звонком мы переместились в кабинет истории на урок русского – при том, что я, сначала тупо списав расписание на сегодня с расписания прошлой недели, потом так же тупо взяла с собой вместо русского литературу, так что мне пришлось писать на обратной стороне тетради по литературе. Впрочем, и Даше (Единорожке) повезло в этом плане: её тетрадь по русскому была у русички, и она вознамерилась её забрать, но русичка заявила, что поезд ушёл, так что пришлось Единороге строчить в какой-то тетради в клеточку. Урок начался с короткого словарного диктанта на длинные и страшные неологизмы, вроде тех, что некогда любила давать нам шеф, после чего мы взяли новую тему и написали несколько предложений и один короткий текст; заглядывала медсестра, требовала детей на прививку от полиомиелита, но русичка отпустила только пацанов. Но вот урок кончился, и Даша (Единорожка) отправилась в свой кабинет английского дописывать своё злосчастное сочинение и меня с собой притащила. Устроившись за партой рядом с ней, я со скуки спёрла у неё мобильник, который она пользовала в качестве калькулятора для подсчёта количества слов в своём тексте, просмотрела все контакты и сообщения, поржала сама и её посмешила, после чего, убедившись, что больше ничего интересного в нём не найду, нехитрой комбинацией кнопок ввела несчастный аппарат в коматозное состояние. Попытки отковырять его крышку, достать его симку и таким образом перезагрузить мобилу быстро сменились у её счастливой обладательницы попытками заколоть меня ручкой; убедившись же в бесплодности и тех, и других, Единорога благополучно дописала до логического финала своё сочинение, а я со звонком пошла к своему кабинету.
Сначала я надеялась, что у меня спросят топик на первом уроке инглиша, дабы, апеллируя сим фактом, попытаться отпроситься с последнего урока инглиша; однако, когда пробегавшая мимо нас Анна Вадимовна, училка группы, в которой прозябала Единорога, обронила, что мы на последнем уроке должны будем прийти к ней, я, напротив, возымела надежду на первом уроке топик так и не рассказать, а с последнего отпроситься у Анны Вадимовны. На уроке всё вышло самым замечательным образом: мы всё время потратили на работу по учебнику, проверяя домашку, которую я дома не делала и, как обычно, импровизировала, и разбирали новую тему, даже не успев закончить одно из упражнений до звонка. В воздухе и без моей инициативы уже витали настроения отпроситься у Анны Вадимовны, но осуществлять этот план никто из выдвинувших его сразу не пошёл, ибо всем после биологии предстояла ещё и физра, а я решила на неё сегодня забить по двум причинам: во-первых, я сначала постирала свои лосины, забыв о том, что сегодня физра, а потом утверждала Даше (Единорожке), что пойду сегодня на физру, забыв, что у меня ещё не высохли лосины, – проще говоря, мне не в чем было идти на физру, а во-вторых, мне было банально лень. Теперь же, при возможности отпроситься с последнего инглиша, появилась третья причина – уйти домой сразу же после биологии и успеть всё сделать до отъезда в театр. Итак, в компании Лёхи, поддержавшего мою идею, ибо он на физру тоже не собирался, а так же любопытствующих Паровоза и Единороги я заявилась к кабинету Анны Вадимовны. Мои храбрые попутчики пропихнули меня вперёд, как главного парламентёра, и я от лица всей нашей группы высказала желание уйти с последнего урока; Анна Вадимовна проявила абсолютную невтемность, сообщив о своей уверенности в том, что последний урок у нас проведут наши учителя. Читать дальше!

Вчера вечером я поужинала всяким подножным кормом, посмотрела новости, почитала немного Возвышение Хоруса, да и легла спать пораньше. Что странно, отрубилась я довольно-таки быстро, и снилось мне, как Даша (Единорожка) задаёт мне риторический вопрос: «Как может лучший друг быть такой сволочью?». Проснулась я раньше будильника, минут пятнадцать блаженно валялась под одеялом, после чего, вполне выспавшаяся и относительно бодрая, встала, завтракать и смотреть телек не стала, а наскоро собралась в школу и выпинала себя на свежий воздух. Пока я двигалась к автобусной остановке, автобус снова совершил попытку вероломно улизнуть у меня из-под носа, вот только я его догнала, ввалилась в него и даже успела занять местечко у окна. Добравшись до метро, я дотопала до школы, когда там было не больше полудюжины человек; я написала sms Даше (Единорожке) с напоминанием о дежурстве, получила ответ, что ей плевать. Мы посидели на кушетках, поболтали о грядущих выборах; народ постепенно собирался, и с приходом исторички началась линейка – Даша (Единорожка) поспела как раз на её начало. Я дождалась, пока она разденется, и мы поднялись на свой пост в самой жопе школы – на лестничной клетке пятого этажа, напротив кабинета биологии. Во всяческого рода разговорах первый и второй звонки пролетели незаметно, и вскоре мы уже спускались на третий этаж и устраивались на первой парте среднего ряда за неимением Дубцева. Историчка начала урок словоизлияниями, адресованными тем, кого не было на классном часу в пятницу перед каникулами (тогда не было и меня, но ничего особо полезного я не услышала), после чего мы весь урок без устали строчили, не поспевая за ней, конспект про права ребёнка – у меня моим убористым почерком почти целый разворот получился.
После урока мы с Дашей (Единорожкой) подошли к историчке, чтобы она выставила нам оценки за второй триместр; я ожидала как минимум пять троек, а оказалось три – химия, физика и физкультура, на одну тройку меньше, чем в первом триместре, ибо, как выяснилось, мне удалось тихой сапой исправить не только алгебру, но и геометрию. Зато вместо ожидаемых пятёрок по русскому и литературе у меня стоят четвёрки – странно, если учесть, что за все диктанты, сочинения, ответы у доски и пересказывания стихов у меня, за некоторыми исключениями, были пятёрки. Ну чтож, и на том спасибо!.. Даша (Единорожка), уверенная, что прошло уже полперемены и идти дежурить нет смысла, отправилась к своему кабинету английского повторять топик, а я предпочла подняться на наш пост, хоть ещё с утра узнала, что в предканикульную пятницу англичанка задала нам на сегодня два топика (да-да, все каникулы я не только даже не открыла ни одного учебника или тетради, но даже так и не узнала домашнее задание). Оттуда, с нашего поста, открывался чудесный вид – только что прошёл густой снегопад, и всё покрылось толстым слоем свежего снега. Со звонком я пришла на инглиш, мы с Аней Осиной уселись на первой парте, и я сразу же бросилась читать и перечитывать топик про спорт, который она добросовестно принесла вместе с топиком про экологию и который надо было выучить. Несмотря на сей факт, я краем уха прислушивалась к развернувшейся в группе дискуссии на тему семейных отношений и высказывала своё мнение, когда англичанка просила меня об этом; так прошёл весь урок, после чего мы вышли на перемену. Немного постояв у двери её кабинета, я так и не дождалась Единороги и спустилась в буфет; пришла я туда первой, а обслужили меня последней, ибо у буфетчиц есть привычка начинать с конца.
В качестве завтрака я остановила свой выбор на вафле со сливочной начинкой и, налив себе стаканчик воды, уселась на одну из свободных лавочек; вскоре ко мне присоседились Жибек и Аня Новикова, а стормозившей Даше (Единорожке), когда она заявилась в буфет и закупилась хавчиком, пришлось между нами вклиниваться. Я с трудом доела до конца свою мерзкую вафлю, и мы покинули буфет, однако не успели мы дойти до своего поста, как прозвенел звонок, и мы разошлись. На втором уроке инглиша мы ещё немного позанимались по учебнику, после чего начали рассказывать топик про спорт – хвала Магистрам, до нас очередь так и не докатилась, и обязанность сия осталась у нас на завтрашний день. И вот – очередная перемена, и мы с Единорогой снова заняли свой пост; там нас планомерно доводили до кондратия пацанята класса эдак из шестого, которые забирались с ногами на перила лестницы, выпрямлялись и прыгали к нам на лестничную клетку, рискуя не долететь и загреметь в пролёт; поскольку такими самоубийственными развлечениями я занималась только в дошкольном возрасте, теперь мне было страшновато и за них, и за нас – а ну как кто-нибудь из них свернёт себе шею, а с нас потом ещё и спросят. Плюс ко всему звонок на урок так и не прозвучал, и мы снялись с места по собственной инициативе, а о том, что урок уже начался, поняли, когда уже держали путь в кабинет химии. В итоге на алгебру мы опоздали изрядно, но математичка нам, как дежурным, это простила, и мы включились в работу над примерами по новой нихренанепонятной теме. Когда урок подошёл к концу, мы вернулись на свой пост, где на сей раз никакой мелюзги не было, и только большой бумажный самолётик валялся на лестнице, и я запустила его в пролёт.
Для перестраховки мы пришли с перемены на соседнюю лестничную клетку пораньше и постояли там до прихода математички; затем началась геометрия, а за окном последствия утренней метели сменились ярким солнцем, вмиг растопившим весь снег и обжигающим мне физиономию, так что от жары я окончательно обленилась и всё, что писалось на доске, переносила в свою тетрадь в максимально сжатом изложении. Так и геометрия подошла к концу; математичка, не задавшая нам ничего на каникулы, задала нам на следующий вторник четыре варианта экзаменационных работ, три из которых у меня уже были сделаны, и сообщила, к вящей всеобщей радости, что сегодня провести дополнительные не сможет и, возможно, проведёт их в четверг, а возможно, что подождёт до следующего вторника. После геометрии, отстояв положенное на своём посту, мы переместились на географию; географичка убила пол-урока, пересаживая по списку всех самовольно поменявших дислокацию, но меня не тронула, и я осталась на первой парте с Единорогой. Потом мы через пень-колоду писали конспект про Поволжье, географичка воевала с нарушителями дисциплины в классе, я со скуки посягала на вещи Даши (Единорожки) с целью на них что-нибудь рисовать, а сзади меня Маша невозмутимо рисовала – сначала плюшевого медведя, потом колобка и конус, вместе образовавших некое подобие значка женского туалета, затем устрашающего вида дерево и прочая, и прочая. Короче говоря, на географии, как обычно, было весело, а с её благополучным окончанием мы отправились на биологию, до которой от нашего поста далеко ходить не надо было. Скоротав перемену, мы завалились на урок и там занялись занимательным составлением родословного древа двух поколений жёлтых и зелёных горошин, на примере коего мы якобы должны были уяснить законы Менделя, которого я в учебнике живо переправила на Пенделя.
По окончании урока Даша (Единорожка) намеревалась подойти к биологичке и поговорить с ней насчёт экзаменов, однако та, обрадовавшись тому, что мы задержались, завела с нами занимательную беседу о вреде сосисок, пользе зелёных яблок и прочих насущных вещах, после чего куда-то заторопилась, и поговорить с ней о деле у Единороги так и обломилось. Поскольку мы потратили с биологичкой немало времени, мы пришли к выводу, что мы якобы уже убрались на своих лестницах, и направились прямиком на первый этаж. Не обнаружив там никого, кому можно было бы «сдать территорию», то бишь отчитаться о проделанной работе, мы оделись и покинули стены школы; за мной заехал фавер и подбросил меня домой. Дома я смолотила на обед двойную порцию картофельного пюре, смешав его с большим количеством мелко нарезанного зелёного лука и заедая его редиской и салатом, уладила все свои дела в мировой сети, выучила билет по русскому, поздравила Натали по аське с бёздником и узнала, что Инна обещала подумать над моим возвращением на работу, если я ей позвоню и попрошу об этом (ну уж дудки), и что публичная порка, устроенная мне Настей в моё отсутствие, возымела вполне благотворное воспитательное действие, ибо и сама Натали, и Гамбит с тех пор исправно посещают редакцию кажный четверг; так же мне сообщила моя мама, что ей сегодня звонила Татьяна Владиславна, отчитывала её, как школьницу, и доверительно ей сообщила, что-де видела меня «праздно дефилирующей по улице» вместо того, чтобы развивать свой творческий потенциал (бугага, спалили)). К шести часам я, забив на уроки на завтра, решила погулять и, не видя смысла ограничивать себя в этой задумке, вышла на свет Божий. Да-да-да, самое интересное тааам, в подкате)

Вчера вечером я посмотрела новости, с мамой посмотрела Громовых, почитала журнал и легла спать. Хоть и заснула нескоро, спала я вполне себе крепко и безмятежно и за секунду до пробуждения от звонка будильника ещё помнила, что мне снилось, а затем безнадёжно запамятовала. Завтрак мой снова составило яблоко под муть на 2x2, а папа подвёз до поликлиники маму, которую я отправила отнести мои четвёртые анализы (чуть было не запамятовала про них), а меня – до школы, где я снова оказалась первой. Не успело прийти достаточно народу, как историчка решила по-быстрому провести линейку и отпустить нас по постам, чтобы охранник мог впустить запарившуюся в тамбуре толпу малышни. Я поднялась на свой четвёртый этаж, где, как обычно, царили мрак и тишина; сидеть у батарейки было уже недосуг, и я улеглась досыпать на парту, стоявшую у крайнего окна. Правда, когда появился первый народ по душу англичанки из ближайшего кабинета с испуганным вопросом «Ты кто?», пришлось принять сидячее положение. Несколько минут спустя появилась и Даша (Единорожка), которая на моё сообщение, отосланное сразу по прибытии на пост, ответствовала, что стоит в пробке; на самом же деле она снова составляла компанию своей маме, которая так же, как и моя, собиралась в поликлинику с дочуркиным анализом. Мы вдвоём устроились на парте поудобней, а с первым же звонком она потащила меня наверх – естественно, на труд мы заявились первыми и заняли свои излюбленные места. Когда же, наконец, все были в сборе, трудовичка кратко ввела нас в курс дела: мы-де будем создавать декоративные салфетки с вышивкой или аппликацией из кусков ткани разных расцветок.
Поскольку же из всех присутствующих лоскутками запаслась только я одна, Даша (Единорожка), Вероника и Аня Ковалёва быстренько растаскали у меня две трети этой рухляди. Перво-наперво трудовичка раздала нам допотопные пособия по шитью, написав на доске, какие страницы нам следует открыть. Сначала я просто тупо листала это пособие, затем открыла нужные страницы и встала перед вопросом, что с ними делать. Сначала я хотела перерисовать рисунки, но затем последовала мудрому совету Даши (Единорожки) и просто переписала подписи к ним. Но поскольку все на ряду уже начали что-то мастерить из моих лоскутков, мне тоже пришлось задуматься о том, что буду делать я, и я методом шантажа заставила Дашу (Единорожку) отрезать мне кусок ткани в горошек от той простыни, что она захватила из дома. Так и прошёл весь первый урок, и мы с Дашей (Единорожкой), прихватив свои тетради по истории – Наташа уже вернула ей её тетрадь – направились на свой пост. Первой по негласному решению списывала я с Даши (Единорожки), потом она начала списывать с меня, но не успела, – звонок уже прозвенел, – и мы, похватав свои тетради с подоконников, вернулись на труд. Там во мне проснулось тварьчество, и на куске Дашиного полотна я расположила два своих лоскутка: пёстрый, некогда бывший шторами, стал землей, в сине-белую полоску с корабликами – морем, а сама белая в красную крапинку основа – небом. Этого уже было достаточно для передачи всей уёбищности картины, однако креатив пёр и пёр – я вырезала кружок из того участка одного из пёстрых лоскутков, что был малиновым в чёрные разводы, и присобачила его в качестве встающего солнца, а из ещё одного полосатого лоскутка вырезала кораблик и расположила его на краю «моря» так, чтобы он парусом «наезжал» на «солнце» - получилось уже лучше.
Правда, Вероника с Аней так же разрабатывали тему кораблика, поскольку к более просторному полёту фантазии моя полосатая ткань не располагала, и только Даша (Единорожка) упорно пыталась изыскать способ выложить лоскутками цветочек. Когда будущие салфетки благополучно приобрели в большей или меньшей степени товарный вид, все приступили к личным делам – в частности, Даша (Единорожка) продолжила переписывать с меня историю; затем мы сдали тетради – у меня там ещё не стояла оценка за чертежи воротников – и разошлись по постам. Там, на посту, я открыла новый способ лежать на нашей парте у окна: не вдоль, а поперёк – поставив на подоконник портфель и подложив его под голову, а ноги свесив. Кайф просто неземной! Возопив от полноты душевной на весь коридор: «Господи, хорошо-то как!», я и потом продолжала переться, что выражалось в истерическом хохоте по поводу и без до колик в животе и счастливом похрюкивании. Даша (Единорожка) же отнеслась к моему балдёжу с практической точки зрения и, усевшись рядом на корточки на парте, стала списывать с меня историю, используя находившуюся в горизонтальном положении меня в качестве письменного стола и дважды спев мне колыбельную «Happy New Year». Идиллия эта продолжалась долго, но и её прервал звонок, и мы отправились на поиски кабинета хренцузского. Нашёлся он не сразу и не вдруг, и Даше (Единорожке) захотелось сесть с Аней Новиковой, а я устроилась впереди, с Катей. Первым делом хренцуженке вздумалось спросить у нас заданные на дом диалоги, которые, естественно, подавляющее большинство не выучило; конечно, мы с Дашей (Единорожкой) под занавес урока труда пытались его выучить, но безуспешно.
Сначала меня для разыгрывания диалога поставили в пару с Лёхой, однако выяснилось, что он выучил не тот диалог, что был задан, и меня переключили на Катю. Мы попросту раскрыли лежавшие на парте учебники и, стоя друг напротив друга, бодро и бегло зачитали диалог по ролям, в эти учебники глядя, и, следует полагать, получили заслуженные пятёрки. Затем хренцуженка заставила нас составить свой диалог, где надо было выбирать реплики из предложенных, а мы их нифига не понимали (В итоге получилось вот что:), а потом затеяла чтение и перевод текста, так же для нас чужого и незнакомого, но до нашего ряда очередь так и не дошла. Посему каждый коротал время как мог: мы с Дашей (Единорожкой), как и в прошлый раз, затеяли «бумажную аську» посредством записок, Лёха пытался пнуть мой портфель, а я пыталась пнуть его, Катя что-то сливала с чьей-то мобилы на свою, а Вероника ползком пробиралась через весь проход с задней парты к нашей первой, чтобы полюбопытствовать, что мы делаем. Когда хренцузский, наконец, закончился, мы с Дашей (Единорожкой) отправились в буфет, где возвышались заметные издалека горы несъедобных булок, но в конечном счёте жрать всё равно было нечего и покупать мне пришлось всё равно все те же десятирублёвые батончики мюсли. Даша (Единорожка) же приобрела ром-бабу и вафли «Обыкновенное чудо», отломив по кусочку мне, Кате и Даше (Вестнице). К тому времени, когда мой батончик стал подходить к концу, Даша (Вестница) с Катей уже слиняли, а Даша (Единорожка) начала терять терпение, но всё равно дожидалась, пока я доем. В итоге она засунула мою долю от её вафли в мой стакан с водой, что называется – ни себе ни людям, и в итоге вынуждена была ещё и ждать, пока я налью себе новый стакан и запью мюсли.
Из буфета мы поднялись на алгебру, где сразу же наткнулись на историчку, которая поинтересовалась у нас, почему мы на переменах не подбираем бумажки, которые бросают на нашем этаже, так что их приходится подбирать ей, и выдвинула предположение, что мы просто не бываем на посту. Я ответила, что мы бываем на посту на каждой перемене; далее последовал (уже в третий или четвёртый раз за неделю дежурства) её классический вопрос: «Я сейчас была на этом этаже, почему вас не было?» и мой классический ответ: «Мы были в буфете, потому что одну перемену за весь день мы имеем право поесть и попить». Почему надо собирать бумажки на всех переменах, если после уроков всё равно надо убираться, я спросила уже ей в спину, и она не ответила. Тем временем пришла математичка, впустила нас в кабинет, и урок начался. Хвала Магистрам, обошлось без проверки домашки – мы взяли новую тему и решили энное количество задач, как обычно. На перемене мы снова отправились на пост, обнаружили нашу парту уже занятой и встали у подоконника, хором распевая «Собака бывает кусачей», «Лаванда-а» и припев из «Happy New Year», в котором я ничего, кроме собственно слов, вынесенных в название, не знала; в итоге мы пришли на геометрию с перемены, распевая «Таганку» и так покачиваясь в обнимку, что я приложилась бедром об угол чьей-то парты. На уроке нас ожидала жопа: математичка раздала нам книжечки с проверочными и сказала выполнять работу по новой теме, а мы с Дашей (Единорожкой) обе нихрена не помнили и не знали и черкали на бум Лазаря, что ни к чему хорошему в большинстве случаев не приводило, и даже попытки подглядеть в тетрадях нам не помогли. Сто раз замазав понаписанный бред и исправив его на бред ещё больший, мы убедились, что от двойки нам не убежать и все наши жалкие потуги бесполезны, так что мы забили на задание и стали просто листать книжки. Читать дальше!

Вчера вечером я посмотрела новости, с мамой посмотрела Громовых (чую, эту бадягу они до конца года растянут), посидела за компом, почитала журнал да и легла спать. В целом, с каждым днём я сплю всё лучше и лучше, и, хоть сегодняшний сон всё равно был далёк от идеального, я всё-таки спала больше, чем бодрствовала. Снилось мне много всякого урывочного бреда: снилась Даша (Единорожка), хотя я и не помню, при каких обстоятельствах; снились Пушкин и Гога, с которыми я в каком-то подвале собиралась откапывать клад; снилось, будто я в своей прежней квартире отодвигаю кресло в большой комнате, обнаруживаю за ним дверь в стене, обклеенную обоями для пущей незаметности, отпираю её и попадаю не к соседям, а в конюшню - передо мной оказываются два ряда денников и окошки в дальней стене. Побродив между лошадьми, я пошла на кухню и взяла пакетик какой-то желтоватой жидкости, твёрдо зная, что она жизненно необходима лошадям по две чайные ложки на каждую. Однако, когда я вернулась к распахнутой двери в конюшню, в ней оказалась кромешная тьма, кто-то или что-то завывало самым жутким образом, а в дальние окошки с неистовым грохотом долбились порывы ветра и ослепительно-синим светом сверкали молнии. Я решила не рисковать и в это негостеприимное помещение не соваться, а просто закрыла дверь, задвинула её шкафом и пошла за комп, который почему-то оказался на столе в большой комнате. Последний сон же был таков: мы с мамой и папой проходили мимо Трамплина, и тут он одной рукой поймал на лету воробья и засунул в карман, а мы с мамой стали просить его птичку отпустить.
Разбудил меня будильник, позавтракать я решила яблоком, а полистав каналы телека, я убедилась, что кроме мути по 2x2 там всё равно смотреть нечего. Так и не доев яблока, я выпила таблетку, зная, что в школу её взять я бы обязательно забыла, и снова пораньше вышла из дома. На сей раз маршрутка приехала раньше автобуса, так что я оказалась у метро в два раза быстрее, нежели вчера и позавчера, дошла до школы вполне себе неспешным шагом и всё равно пришла второй. Народ постепенно собирался, ко мне подсела Наташа, которая только тогда увидела sms-ку от Даши (Единорожки) с напоминанием принести её тетрадь по истории и посему тетрадь эту, естественно, забыла дома, затем появилась англичанка Анна Вадимовна и заявила, что за неимением исторички линейку проведёт она. Пушкин сообщил, что на лестницах четвёртого этажа плохо убираются; выяснив, что я отвечаю только за этаж, но не за лестницы, он назначил туда Наташу и Ефима, и мы разошлись по постам. Я поднялась на свой тёмный четвёртый этаж, устроилась у батарейки, написала Даше (Единорожке) сообщение с вопросом, где её носит, и получила ответ, что она сидит в машине с мамой, которая её не отпускает, потому что ей скучно одной. Однако под страхом столкнуться с историчкой (я не стала говорить ей заранее, что исторички сегодня нет в школе) она всё-таки появилась спустя некоторое время и устроилась поблизости, заведя разговор о своих снах, в которых она обычно душит в объятиях Джека Воробья. Вскоре включили свет, а там и первый звонок прозвенел, и Даша (Единорожка) потащила меня к кабинету алгебры, который находился как раз на четвёртом этаже, то есть свой пост мы тем самым раньше срока не покинули. Со вторым звонком нас впустили в кабинет, и урок начался.
Перво-наперво математичка припахала меня намочить две тряпки и вымыть доску, что я делала долго и со вкусом, а затем мы весь урок решали какие-то задачи и чертили какие-то графики. На перемене, когда мы снова заняли свой пост, Даша (Единорожка) востребовала с меня мою тетрадь по биологии, дабы готовиться к ожидаемому биологичкиному разносу, однако вместо того, чтобы повторять пройденные темы по моим неразборчивым конспектам, только и делала, что ржала над всяческими фразами, особенно прочитав в перечне различий между человеком и обезьяной "голая жопа (вместо "кожа"), лишённая густого волосяного покрова", и пыталась говорить "становление человека как вида", а "не становление человека как личности", как привыкли все психологи; младшеклассники же тем временем устроили нам "снег", обсыпая рваными бумажками. На второй алгебре нас ожидал сюрприз: математичка раздала нам книжечки для проверочных работ, где мы с Дашей (Единорожкой) совместными интеллектуальными усилиями сделали по варианту, каждый по своему, и - по крайней мере что касается моего - вполне удовлетворительно, так что вряд ли я схлопочу по нему второй за всю эту книжечку банан. На перемене мы снова приняли пост - сначала в результате борьбы за обладание трубы от батареи, на которой можно было сидеть задницей (неудобно, зато тепло), я крепко треснулась об подоконник черепушкой, потом какая-то училка заставила нас собрать и выкинуть все бумажки, которыми нас обсыпала мелюзга, а затем пришла Наташа, которой было нечего делать, поскольку в отсутствие исторички она не считала дежурство необходимым занятием, и мешала Даше (Единорожке), и без того ежесекундно над чем-нибудь покатывающейся, продолжать ведомые с переменным успехом попытки осилить биологию по моей тетради.
Затем мы пришли на русский, где после проверки домашки нас ожидал словарный диктант. Поскольку до меня ей тянуться было недалеко, русичка взяла мою тетрадь на проверку, и в итоге выяснилось, что я единственная в классе написала диктант без единой ошибки и даже без исправления и, соответственно, получила пять. Русичка заявила, что либо я всё выучила, и тогда меня можно поздравить, либо у меня врождённая грамотность, и тогда поздравлять меня не с чем и мне остаётся только благодарить Бога; я предпочла подтвердить верность второго варианта, а то класс, которому было лишь бы потянуть время, приготовился уже аплодировать. Затем мы взяли новую тему сложноподчинённых предложений с несколькими придаточными и записали небольшой текст про кофе, после чего русичка пообещала нам контрольную и тест на следующих уроках - очевидно, одно из двух этих зол состоится уже в пятницу. Когда урок закончился, я попыталась всучить русичке свою тетрадь по литературе с сочинением по Памятнику; сначала она опять отнекивалась, говоря, что она занята, ей некогда и у неё урок, но я заявила, что могу оставить у неё тетрадь на сколь угодно долгое время. Тогда она сдалась, тетрадь приняла и сказала зайти за ней сегодня после пятого урока или завтра в любой момент. Избавившись от тетради, я вместе с Дашей (Единорожкой) отправилась в буфет, где снова было шаром покати и единственным приемлемым вариантом оставался, по традиции, лучший друг ученика - десятирублёвый батончик мюсли. Есть мы засели в уютном дальнем уголке, и Даша (Вестница) с Катей, пришедшие попозже, сначала попытались оттуда нас турнуть, но потом устроились на лавочке поблизости и принялись травить байки, уссываясь над смешными воспоминаниями.
Когда все дружно пришли к выводу, что звонок уже был, моё поедание мюсли дошло только до её середины; пока Даша (Вестница) и Катя выполняли свои обязанности дежурных по буфету, я меланхолично продолжала её есть, медленно и смачно, а Даша (Единорожка) преданно меня дожидалась, хоть и мешала мне есть энергичными встряхиваниями меня и моего стула. Наконец, когда уже и Даша (Вестница) с Катей засобирались на урок, мне пришлось последовать за ними, доедая мюсли на ходу - впрочем, на инглиш мы ненамного опоздали и мюсли я доела раньше, чем англичанка приступила к проверке домашки. Этой проверкой и был убит весь урок, поскольку никто заданий не осилил, а англичанка по поводу каждого объясняемого нам ею правила затевала длинную лекцию, неизменно оканчивающуюся пророчеством о том, какая жопа светит нам на ЕГЭ. После инглиша мы с Дашей (Единорожкой) снова встретились на посту, где её попытки выучить биологию постепенно перерастали в истерику, в результате которой моя тетрадь по биологии за один день оказалась более измятой, чем за два года эксплуатации, а так же она показала мне напечатанную на картоне фоту Балунова, на которой она в пэйнте написала посвящённый ему стишок, рифмы для которого она спрашивала у меня в аське давеча вечером. Над этим аццким креативом я ржала до тех самых пор, пока мы не поднялись собственно на биологию, что привело к тому, что Даша (Единорожка) меня толкнула, и я вторично здорово приложилась башкой - на сей раз об угол стены. На биологии же никакого разноса, каковым биологичка вчера грозилась, не произошло, зато произошла проверочная по строению ядра и хромосом. Самое интересное впереди!

Вчера вечером я посмотрела новости, попялилась с мамой в Громовых (уржака полная – несостыковок обнаруживается всё больше: мать-героиню хотят лишить материнских прав, вместо того чтобы назначить пособие и материальную помощь, мужик содержит частный магазин, а дети младшего школьного возраста играют в карты на деньги – всего этого в довоенное время не было!), посидела немного у компа, почитала журнал да и легла спать. Спалось мне не то чтобы очень гладко, ибо заснула я далеко не сразу и потом периодически просыпалась и переходила на дрёму (что-то у меня форменная бессонница в последние дни, нервишки ни к чёрту), однако на то, что не выспалась, пожаловаться не могу – напротив, я ещё раньше, чем прозвонил будильник, подумала, что хватит валяться под одеялом, и встала. Вспомнила, что снилось: в который уж раз за послеканикульное время я во сне играла в Ваху – последствия ломки, а наяву поиграть всё недосуг. Ни завтракать, ни смотреть муть по 2x2 мне снова не хотелось (и вообще любовь к 2x2 у меня начинает пропадать, хочется чего-нить качественного), и я снова вышла из дома пораньше. Добредя до автобусной остановки, я вдруг обнаружила, что забыла дома сменку – пришлось возвращаться. Хоть это и плохая примета, я опрометчиво решила дома не оставаться и вновь проделала путь от дома до остановки. Автобуса долго ждать не пришлось, но он, как и вчера, намертво встрял в пробке на перекрёстке – что там на сей раз случилось, одним Магистрам известно – и проторчал там столько, что можно было выспаться. Дистанцию от метро до школы я преодолела резвым аллюром, однако в школу влетела всё равно к концу линейки.
Лучше бы я вообще на неё не явилась, ибо объясняться с историчкой тет-а-тет куда как приятнее, нежели в присутствии сдержанно ржущей доброй половины класса: её вопросы, почему я опоздала, почему не могла встать пораньше и почему другие могли прийти вовремя, а я не смогла, до меня долетали, а мои ответы из хвоста линейки до неё не долетали явно. Наконец, мы разошлись по постам, и я поднялась на свой четвёртый этаж, где было темно и безлюдно как в склепе. Однако одно преимущество у дежурства на этаже перед дежурством на лестнице всё же нашлось: здесь было теплее – можно было усесться на портфель и прислониться спиной к горячей батарее, а не холодной решётке. Со скуки и из вредности я решила сделать пакость благополучно отсидевшейся сегодня дома без всякой уважительной причины Даше (Единорожке) и разбудить её sms-кой о том, что уже дежурю, однако вскоре она из тех же побуждений ответила, что уже сидит в Интернете, а позже пригрозила слать мне сообщения на каждом уроке, однако обещания сего так и не выполнила. Постепенно на этаже начал появляться народ, там и свет включили, и, когда я окончательно проснулась, прозвенел сначала один звонок, затем другой, и я уползла на общагу этажом ниже. За неимением Даши (Единорожки) и Балунова – ещё одного прогульщика без всяких на то причин вообще – я смогла с чистой совестью приземлиться к Ефиму на свою законную камчатку. Там было холоднее, чем на первой парте, нихрена не видно и не слышно, зато на безопасном отдалении от учителей, на которых у меня постепенно развивается аллергия. Всю общагу мы строчили до онемения пальцев конспект по правовому урегулированию имущественных отношений – вышло две страницы моим мелким почерком, хорошо хоть ещё, что моя Конституция, благополучно забытая дома, не понадобилась.
После общаги мы переместились на инглиш, домашку по которому, заданную в пятницу, когда меня не было, я так и не удосужилась узнать и посему опять взяла не тот учебник. Впрочем, весь урок, всецело посвящённый проверке этой самой домашки, я отвечала ничем не лучше и не хуже всех, хотя у Ани Осиной, собственно, и поделившейся со мной и нужным учебником, и рабочей тетрадью к нему, всё равно ничего не было сделано и нам приходилось импровизировать на ходу. Но вот инглиш кончился, и я в компании Кати и Даши (Вестницы) отправилась в буфет. Там – о чудо! – после столь долгого воздержания появились сосиски в тесте! Я купила одну и со своими тарелкой и стаканом воды уселась в уголке с Дашей и Катей наслаждаться жизнью, чему не помешал даже тот факт, что свои таблетки я оставила дома. Когда же я захотела купить ещё одну сосиску, они уже кончились, и пришлось мне налить себе ещё стакан воды и медленно поглощать его, ожидая конца перемены. Тут в буфет заглянул Пушкин, напоминаю, исполнявший обязанности Гоги в качестве старосты, и сразу же направился ко мне с вопросом, почему я не на посту. Проигнорировав мой ответ, что я провожу на посту все перемены и хотя бы во время обеда имею право отлучиться в буфет поесть и попить, он счёл нужным напомнить мне, что я дежурю на четвёртом этаже, и даже не поленился слазать во внутренний карман, дабы продемонстрировать мне список дежурных. Убедившись, что он всё равно от меня не отстанет, я залпом допила остатки воды и поплелась наверх. Однако не успела я миновать лестничного пролёта между третьим и четвёртым этажами, как меня настиг звонок, и мне пришлось идти на второй английский.
То, что мы сегодня рассказываем топик, Балунов мне вчера сообщил, но вот какой именно, я уточнять не стала и решила, что тот, что про молодёжные субкультуры. Теперь я уткнулась в учебник, дабы его в первый раз в жизни прочитать, но англичанка, едва успев войти в кабинет, вздумала вызвать меня отвечать первой. Я отказалась выходить и попросила, чтобы мне дали ещё немного времени – хотя бы дочитать до конца; англичанка поворчала, но начала пытаться вызвать других, но и Аня Осина, и Вероника, и Даша (Вестница) присоединились к моей просьбе. Англичанке пришлось сдаться, но при условии, что поставит нам оценку на балл ниже; мы согласились – всё лучше, чем два. Однако человек у доски всё равно был нужен, и Даша (Вестница) заявила, что Катя очень хочет ответить. Вряд ли это было так, однако Катя вынуждена была идти отвечать – причём топик про молодёжные проблемы: ошибочка вышла у моей дедукции! Однако пока Катя рассказывала этот топик, я успела прочитать его дважды, а под финал её спросили ещё и о молодёжных субкультурах, и я убедилась, что соблюдать хронологию в этом топике не обязательно и достаточно рассказать хотя бы об одной. Кате поставили три, а потом уже вышла я и рассказала на пять (не правда ли, неплохо для только что прочитанного текста? Иногда у меня включается профессиональное феноменальное запоминание), и мне поставили четыре. Если мне не изменяет память, больше никого спросить не успели, и англичанка задала нам домашку и отпустила с Богом. Я отправилась на свой пост, где всю большую перемену наблюдала, как мелюзга играет в сокс с теннисным мячиком. Памятуя себя в их возрасте, я решила не обламывать им кайф при условии, что они не залепят в стекло; впрочем, один раз, правда не нарочно, стекло всё-таки едва не пострадало, однако обошлось – я инстинктивно подняла руку, и мяч влепился мне точнёхонько в ладонь вместо того, чтобы расколотить окно. Со звонком я поднялась на алгебру в кабинет химии, и, не успела там появиться сама математичка, как вбежала историчка и снова – с претензиями ко мне:
- Парфёнова, ты где дежуришь?
- На четвёртом этаже на всех переменах, кроме обеденной.
- А почему я сейчас там была и тебя не видела?
- Не знаю. Наверное, уже прозвенел звонок и я пошла на алгебру.
- Ага, ну конечно, конечно…
Я могла бы выдвинуть ещё несколько аргументов в свою защиту, но тут пришла математичка и, уловив, что речь зашла обо мне, заявила, что историчка не зря тогда освобождала от урока мою группу поддержки, ибо я выиграла районный этап конкурса «Если бы я был главой Управы». На лицах исторички и моих однокашников отразилось недоверчивое удивление, и тогда математичка развернула какую-то цветную газету – очевидно, долгожданный свежий выпуск «Кунцево» - и зачитала кусок статьи, в котором говорилось, что я написала проект благоустройства района, удовлетворяющий потребности как самых маленьких, так и пенсионеров (ну как не про меня написано: моя работа была чисто публицистической и ни дети, ни старики в ней не фигурировали). Тогда мне немного поаплодировали, и историчка сразу же поинтересовалась, не хочу ли я написать сочинение на другой конкурс. Дальше!

Вчера вечером я посмотрела новости, затем в мою комнату переселилась бабушка смотреть повторение новогодних концертов, и я, оставшись без мультиков, но, предпочтя не нарываться на грубость, уползла за комп и дождалась, пока мама не решит укладывать бабушку спать. Тогда я постирала хаир, почитала журнал и – снова опрометчиво рано, сославшись на необходимость выспаться перед школой, – легла спать. Естественно, не привыкши к такому режиму, я снова долго не могла заснуть, а когда наконец вырубилась, спала чутко, урывками, непрестанно ворочаясь и переключаясь на дрёму, полную всяческих ненужных мыслей. Снился мне классический бред – я ехала в вагоне метро, и тут он встал посреди тоннеля и открыл двери. Народ вывалился наружу и дружно ломанулся влево, а мы с какой-то незнакомой тёткой, как самые умные, ломанулись вправо. Вскоре замерший на рельсах состав скрылся за поворотом, и мы двигались уже в почти кромешной темноте, да к тому же холоде и сырости. Наконец, мы вышли на платформу, где уже толпилось некоторое количество народа, и тётка подвела меня к какому-то незнакомому мужику с длинными седыми волосами и седой головой. Он показал мне нечто вроде карты, на которую он выставил в круг фигурки каких-то животных. В некоторых местах этого «хоровода» были пробелы, и мужик мне сказал, что для того, чтобы всем было хорошо, недостаёт нескольких фигурок. Даже не задумавшись об абсурдности этого утверждения, я немедленно решила выступить перед толпой, призывая людей совершить прогулочку на поверхность и добыть эти фигурки, аргументируя это в основном тем, что «нам всё равно терять уже нечего». В некоторой степени это было правдой ))
Народ меня не слушал, шумел и возмущался, а вскоре я проснулась от звонка папиного будильника – теоретически должно было быть около пяти или шести утра – и решила больше не засыпать, а просто полежать, выключив свой будильник. Когда же пришло время вставать, мне не захотелось ни завтракать, ни смотреть утреннюю бурду по 2x2, посему я решила пораньше выйти из дома и так и поступила. Долго ждать автобуса не пришлось, однако, стоило мне в него взгромоздиться и немного отъехать, как в кармане джинсов зазвонил телефон. Мне было лень за ним лезть, я надеялась, что обойдётся, однако звонивший оказался настырным, и мне пришлось расстегнуть пальто снизу и достать мобилу. На проводе была Даша (Единорожка), сообщая, что мы сегодня, оказывается, дежурим, так что мне следует поторопить автобус, и что им раздали листочки с оценками, у неё три двойки и теперь она раздумывает, повеситься ей или выброситься из окна. Я была бы и рада поторопить автобус, однако на перекрёстке он встал в пробку: там случилась очередная авария – синяя Хонда влепилась мордой в бок бежевому Москвичонку, так что его смяло, как пивную банку под ботинком. Наконец, я добралась до метро и потелепала к школе – пешее перемещение так же не выходило у меня особо быстрым, поскольку под тяжестью портфеля подгибались ноги. Когда же я уже влетела в раздевалку, меня настиг второй звонок Даши (Единорожки), желавшей меня поторопить, однако это только тормозило мой процесс смены сапог на туфли. И вот я триумфально поднимаюсь на четвёртый этаж – место нашего дежурства, и едва мы успели обсудить, что ждёт нас впереди, как прозвенел звонок, и мы первыми ввалились в кабинет русского.
Малоприятное столкновение с русичкой я предвидела с самого утра, однако морально была готова к тому, что она заставит меня пересказывать наконец стихи, а не к тому, что она сообщит мне, что поезд уже ушёл и она поставила мне два – а именно это она мне и сообщила. Меня возмущало то, что в те дни, когда она назначала мне пересказ, меня вообще не было в школе по всяческим уважительным причинам, а тогда, когда я сама к ней подходила, у неё находились дела поважнее, нежели меня выслушивать, её же возмущало то, что я сегодня не приехала в школу пораньше, дабы к ней подойти, и вошла в класс «как ни в чём не бывало», так что конструктивного диалога у нас не вышло. Пробку, в которую попал мой автобус, она уважительной причиной считать отказывалась, а понятие «не зависящее от меня обстоятельство», которым я заменила понятие «уважительная причина», её, очевидно, взбесило, а когда я заверила её в том, что не забыла о стихах, а, напротив, постоянно о них помню, это её окончательно доконало. Я отлично понимала, что сложившаяся ситуёвина явно не располагала к дальнейшему общению, однако всё-таки предложила ей принять моё старое сочинение по Пушкинскому «Памятнику», которое я некогда не сдала в срок, а она потом отказалась его принять по причине занятости. Естественно, она не приняла его и сейчас, заявив, что у неё сейчас урок и посвятить его проверке моего сочинения она не намерена. Когда в кабинет подтянулся остальной класс, наша беседа уже закончилась относительным примирением – русичка даже сообщила мне, что моя мама сможет её видеть завтра в без 15-ти час в канцелярии; впрочем, за то время, сколько мы с ней выясняли отношения, она бы сто раз успела не то что спросить у меня стихи, но и прочесть моё сочинение, если бы захотела, однако вредность оказалась сильней.
Русский начался с проверки домашки, которую я утопила в замазке, ибо вчера под начинающиеся новости делала её на бум Лазаря; затем русичка диктовала нам предложения, а мы рисовали схемы к тем из них, каковые являлись сложноподчинёнными, и напоследок мы написали небольшой диктант. Потом я притащила к своей парте Дашу (Вестницу) и вопросила обеих Даш, каких мишек они больше любят – белых или бурых; выяснив, что Даша (Единорожка) любит белых, а Даша (Вестница) – бурых, я вручила им подарки на старый Новый год, которые должна была подарить ещё на новый: Даше (Единорожке) – белого керамического медвежонка, Даше (Вестнице) – бурого плюшевого, оба сидящих на шоколадных сердечках, а подарочный пакетик захотела получить Даша (Единорожка). После русского мы направили стопы на шизику, где тоже всё обстояло далеко не так гладко, как того хотелось бы. Шизичка начала с проверки домашки, и очень скоро до меня дошло, что проверить её могут и у меня тоже, а у меня её нет и в помине, и я принялась лихорадочно сдувать её с Даши (Единорожки), которая, в свою очередь, не поленилась сдуть её с Интернета. Перечерчивать в тетрадь здоровенную таблицу мне было уже некогда, и я заполнила её карандашом в учебнике – впрочем, выяснилось, что это учебник Даши (Единорожки), поскольку свой я одолжила Наташе. Далее последовала пятиминутка здорового смеха – Абрамов, у которого оценка по шизике выше, чем у меня, стоял у доски и не знал, к какому месту у маятника приложить вектор силы тяжести. Мы с Дашей (Единорожкой) на первой парте, видимо, угорали больше всех, поскольку заменить отчаянно плавающего Абрамова вызвали меня.
Так и мне довелось невольно повеселить однокашников, ибо я заранее не знала, что для того, чтобы шизичка поняла, следует чертить вектор силы упругости не вдоль нарисованного подвеса маятника, а прямо по нему самому. Затем мы записали краткий конспект по вынужденному колебанию и резонансу (после которого Вероника даже на литературе выдала фразу про «резонанс» в отношениях Онегина и Татьяны, ну да не будем забегать вперёд), и шизичка нас обрадовала, что в четверг у нас будет лабораторка и нам следует на неё принести сантиметровую ленту, толстые нитки и «кусок резины» в виде обычного ластика. Отмучившись с шизикой, мы отправились в буфет, где по традиции дежурили Катя и Даша (Вестница); на сей раз им в «помощь» приставили Башмака, который ничего особого не делал, а только сидел на стульчике в уголочке, уткнувшись в учебник немецкого, так что Даша (Единорожка) поставила ему диагноз «аутизм». Жрать же в буфете по-прежнему было нечего, кроме десятирублёвых батончиков мюсли, зато сегодня они были относительно вкусными, яблочными. Сожрав свои батончики, выпив свои таблетки – у меня «Фурамаг», у Даши (Единорожки) - «Фурагин» - и хряпнув по стаканчику – я воды, Даша (Единорожка) – чая, мы отправились на поиски кабинета хренцузского и искали его в компании Ажар в течение пол-урока. Когда же мы его наконец нашли, Даша (Единорожка) снова меня бросила, сев с Катей; бросил и Балунов, сев с Лёхой, и только Ажар осталась со мной. Многабукаф!

Итак, убедившись, что окончания технических работ мне до школы не дождаться, я сегодня утром позавтракала и вывалилась на улицу. Влезть в маршрутку не удалось, ибо хоть она и остановилась, но оказалась забитой под завязку, однако вскоре подошёл автобус, и я устроилась в нём. Шёл он медленно, стоял подолгу, и я подумала было, что опоздаю, однако добежала довольно быстро и ворвалась в стены родной шараги ровнёхонько ко второму звонку. Однако, памятуя неторопливость математички, я ещё и подождала за компанию с отчаянно заболевающей Дашей (Единорожкой) её мамы, которая передала ей её таблетки. В класс прийти мы успели действительно раньше математички, сели вместе на первой парте; позади нас обустроились другие девчонки, которые за неимением труда решили исправить свои оценки вместо того, чтобы отсыпаться до третьего урока, а к началу второго урока подтянулись и пацаны, которых чертёжница отпустила с миром. Ну да обо всём по порядку. Математичка дала нам номера из учебников по алгебре и геометрии для самостоятельной работы, и я решила начать с алгебры, по которой у меня в триместре могла выйти два. Всего над пятью уравнениями мы с Дашей бились весь первый урок и в итоге решили так, чтобы результаты сошлись с ответами в конце учебника, только два из них. Ломая голову над тем, где же мы ошиблись в первом уравнении, мы обнаружили забытый игрек и пересчитали – ответ получился более приемлемый, хоть и не совпадающий всё равно с ответами – а так же худо-бедно разобрались с остальными. Всю перемену я потратила на то, чтобы замазать неверное решение, а весь второй урок записывала верное, по ходу так же внося мириады исправлений.
Так к концу второго урока мы с Дашей совместными усилиями сладили с самостоятельной и показали математичке. Она нашла ошибку в многострадальном первом уравнении, и когда я пересчитала его правильно, всё сошлось; в остальных уравнениях она только подчеркнула некоторые неточности в оформлении. В итоге мы получили по четвёрке, и в триместре у меня вышла, хвала Магистрам, тройка – как по алгебре, так и по геометрии. После пережитого взрыва мозга мы отправились искать хренцуженку и обнаружили её в кабинете географии. Даша (Единорожка) и Аня Новикова долго спорили, с кем из них я буду сидеть, и в итоге я села с Аней, а Даша села впереди, с Катей. И пока они с Катей тихо - мирно вырезали из тетрадных листов в клеточку снежинки, больше похожие на декорации в театре теней, Аня методично мешала мне жить, что она практикует уже девять лет как и посему отточила своё мастерство до идеала. Проще говоря, она отнимала у меня ручку, рисовала цветочки у меня в дневнике, давала мне щелбаны и извращалась многими прочими способами. Отвлечь её от этого занятия было нечем, ибо мой блокнот со стихами перекочевал к Кате, которая давеча, сидя в Интернете через мобилу, набрела на мою страничку на Стихи.ре – и ей даже понравилась «Кошка» (вот она, блин, популярность)). Тем временем француженка устроила «аудирование» - дважды прочитала нам совершенно непонятный текст про французскую молодёжь, а потом, постоянно нам подсказывая, прочитала 12 утверждений, с которыми надо было согласиться или нет. Пока она проверяла результаты, те, у кого ещё не проверили, успевали списать с тех, у кого уже проверили, так что плохих оценок не было – я, в частности, заимела за это «аудирование» пять.
Потом мы записали в тетради ещё пару дюжин совершенно ненужных спряжений глаголов, после чего хренцуженка отпустила нас с миром. Я потащила Дашу (Единорожку) в буфет, но там не было ничего существенного, кроме вчерашних котлет в тесте, которые ничего, кроме отвращения, у меня – даже голодной меня – не вызывали. Засим мы ушли из буфета несолоно хлебавши и отправились на алгебру. Руденко вновь великодушно уступал мне место на всех уроках, так что я как приземлилась с Дашей (Единорожкой), так больше и не меняла дислокацию. Что на алгебре, что на геометрии мы решали бесконечные задачи; я надеялась, что меня вызовут и ещё что-нибудь хорошее поставят, однако этого не произошло. На перемене мы с Дашей (Единорожкой) коротали время на её посту, и она устроила мне бесплатную клоунаду, приплясывая под звуки своего плеера и подпевая некой Шакире, которую я упорно себе представляю этакой кучерявой негритянкой, пугая детей и учителей. После же геометрии меня всё-таки одолел голод, и мы снова спустились в буфет, где я вынуждена была приобрести отвратительное ванильное пирожное и всё равно его не доела, выкинув остатки в помойку. Из буфета мы поднялись на шизику, где шизичка вознамерилась устроить тотальную проверку знаний. Она раздала нам книжечки с проверочными, где за последнюю работу у меня стояло три, и, наскоро продиктовав нам конспект про подбрасываемые вверх тела, приказала сделать столько-то задач. Поначалу они показались мне совершенно нерешабельными, но потом я начала что-то впиливать в первой задаче – и именно с ней меня и вызвали к доске, ибо у меня была спорная оценка. Благодаря Лёхиной подсказке с первой парты я решила её правильно и, видимо, получила пять, ибо когда мы в конце урока сгрудились вокруг шизички, выставлявшей триместровые, я увидела, что она вывела мне не три, а четыре – ну просто неслыханно хороший результат по сравнению с моими оценками по шизике за прошлый год!..
Тут уж я не могла не похвастаться – спряталась от общественности в туалете, позвонила маме и сообщила новости с полей. Тогда мне показалось, что она была не очень обрадована результатом, однако когда я дома объяснила ей в мелочах, каких титанических усилий мне стоили эти оценки, она значительно подобрела (хотя, конечно, о деньгах на билет на ЭР мне и мечтать уже не приходится – с двумя-то тройками). И, наконец, настала география, по которой у меня тоже была спорная оценка. Географичка, сказав нам читать параграф и отвечать на вопросы, вызывала к себе людей на ковёр одного за другим, однако меня, ибо я вела себя хорошо и не шумела, чаша сия миновала и в конце всего этого базара, который сложно назвать уроком (прибавьте к этому то, что на одной из задних парт вскоре пристроилась известная отжигунья биологичка), географичка поставила-таки мне четыре, а не три. Наконец, мы отправились убираться, а потом – по домам. К пяти я отправилась на работу – взгромоздилась в автобус, пригрелась в уголке у окошка, а когда настала моя остановка, не успела протолкаться к выходу: какая-то бабка прямо перед моей грудью держала руку, уцепившуюся за поручень, и не давала пройти. Я всё возмущённее требовала дать мне дорогу и всё сильнее напирала на руку, но так, чтобы её не сломать, однако действия это не возымело. Двери тем временем открылись и закрылись снова, и, пробравшись к ним наконец, я давила на обе кнопки на поручнях и орала водителю, чтоб он открыл двери, и некоторые люди, что были к нему ближе, орали тоже, но двери так и не открылись, и автобус поехал к следующей остановке – к метро. Пришлось и мне проехаться вместе с ним, не прекращая высказывать водителю всё, что я о нём думаю, после чего выскочила-таки на свет Божий и помчалась к ДК так быстро, как только позволяли тяжёлые зимние говнодавы.
Окончательно запыхавшись, я влетела в «Зодчие» в полной уверенности, что постыдно опоздала минут на двадцать. Однако сначала я встретила в гардеробе никуда не торопящегося Егора, а затем, поднявшись в кабинет, обнаружила там Аню, заменявшую Инну, и Алинку, списывающую домашку по инглишу из Интернета. Вскоре в кабинет ввалились Егор и Наташа, и Егора Ане со скрипом, но удалось выпроводить, а Наташа осталась работать. Когда пришла Гномыч, Аня засадила нас троих за исполнение непременного ритуала – написание событий прошедшей недели. Мои коллеги не смогли вспомнить ни одного, я же с грехом пополам выдала про снегопады, про кораблекрушения, про ситуёвину в Грузии и про трагическую гибель медведей на Камчатке. Затем, убедившись, что никто из нас не принёс ни одного из «хвостов», Аня принялась нас распекать, что мы-де в прошлом году были самыми пишущими и активными, а в этом году обленились, ничего не делаем, пример подрастающему поколению не подаём и всё такое. Потом мы написали сразу два конспекта по пиару, поскольку следующая наша встреча ровно через неделю состоится уже на ток-шоу, посвящённом неформальным молодёжным музыкальным группам. Начнётся оно в семь вечера, кому интересно – приходите, не пожалеете (в частности, в гости к нам ожидается группа «Транквилизатор» - законченные киношники, что и следует из названия. В качестве перерыва Аня рассказала нам об одной смешной студентке с первого курса журфака МГУКИ. Дальше самое интересное!

Позавчера я посмотрела новости, почитала журнал, легла спать. Вспомнила, что с книжным марафоном Метро – начало Гастарбайтера – ГП я совсем забыла про «А зори здесь тихие…», которые начала перечитывать. Надо бы доперечитать и взяться уже за домашку по МХК – за ту же «Американскую трагедию», например, а то я её так давно читала, что уже и не помню ничего о главном герое, а помню лишь общее содержание злоключений, на его долю выпавших. Размышления о вечном перед сном привели к тому, что мне приснился мой покойный внучатый дядя. Я якобы откуда-то стыбзила какой-то чурбан и деловито катила его к себе, а он встал у меня на дороге и заявил, что воровать нехорошо, и я возразила, что это, дескать, ничего особенного, всего лишь какой-то пень с ушами. Будильник, мама и собака едва добудились до меня совместными усилиями, я позавтракала и вытряхнулась на улицу. Снег всё шёл и шёл, убедительно доказывая, что долгожданная зима наконец настала, что не может не радовать. От многих некогда широких дорог остались лишь узкие плохо протоптанные тропки, - вдвоём не разойтись, - посреди снежных полей, скрывших границы между асфальтом и газоном. Автобус шёл медленно, но всё же шёл, так что на дежурство я не опоздала. За неимением исторички линейку проводила одна из русичек (или она математичка?), и нас на ней снова было человек 14, не больше. Я поднялась на свой пост, где меня вскоре и обнаружила Даша (Единорожка); до второго звонка я усиленно сражалась с дремотой, а потом мы поднялись на алгебру в кабинет химии. Руденко по собственной инициативе уступило мне место, так что я приземлилась на первой парте рядом с Дашей (Единорожкой).
Два урока подряд мы решали бесконечные системы, а написать самостоятельную, хвала Магистрам, так и не успели. Математичка сообщила нам, что сегодня первых двух уроков труда у девчонок не будет по причине болезни трудовички, и что она сможет на этих уроках принять желающих исправить свои оценки. Пришлось идти – у меня просто не было выбора: иначе по алгебре вышло два, да и по геометрии, что я, кажется, ещё не сообщала, у меня за контрольную был трояк, то бишь так же шаткое положение. Но о сегодняшнем дне – позже. На перемене мы с Дашей (Единорожкой) смотались в буфет, где я заценила терпимые вкусовые качества ром-бабы с белым кремом. Потом мы переместились в кабинет истории на русский, Руденко снова уступило мне место, и я посвятила свой досуг тому, чтобы разглядеть фотографию бывшего класса Даши (Единорожки) двухлетней давности с ней же, естественно, за компанию. Я вернула русичке тетрадь с сочинением, а она мне – книжечку с билетами по литературе, сообщив, что такие книжечки – дерьмо, равно как и книжечки с готовыми сочинениями, но что она всё-таки вычеркнула лишнее и подчеркнула нужное. На уроке мы написали несколько предложений и разобрали придаточные изъяснительные, чем и ограничились, после чего я снова потащила Дашу (Единорожку) в буфет – на сей раз ради покупки в складчину пачки кукурузных палочек, оказавшихся отвратными по вкусу и совершенно невыносимыми по запаху. Уговорив эту самую пачку, мы поднялись на биологию, я вновь присоседилась к Даше (Единорожке), и мы написали в тетрадях по биологии сначала «тестирование», как гордо обозвала биологичка вольный пересказ вчерашнего конспекта о зарождении жизни, а потом «тест», состоявший из 10-ти вопросов, ответы на которые частично можно было списать с учебника, частично – извлечь из-под глубинных пластов своего могучего интеллекта.
На 10-й вопрос отвечать было не нужно, но я в созидательном азарте ответила и на него; мы сдали тетради и разошлись по постам, а потом – по кабинетам английского. На первом инглише нам вернули давешние проверочные – у меня за мою стояла пять – и раздали распечатки со вступлением к топику о нобелевских лауреатах, который придётся учить на каникулах. Мы написали вторую часть диктанта; я, как назло, забыла ту свою старую линейку, на каковой он был написан, посему полагалась на Аню Осину и на свою дырявую память, однако две идущих подряд фразы мы обе так и не смогли вспомнить. Потом мы снова бадяжили тему Золотого века – я слушала вполуха – и, кажется, что-то ещё. Главное, что у англичанки была днюха и она была добрая, и даже раздала нам по конфетке «Алёнке» со сгущёнкой. Потом была физра, и мы с Дашей (Единорожкой) по всей школе разыскивали физрука Костика, дабы узнать, в какой кабинет скидывать портфели. Встреченная нами Маша, скучавшая на своём посту у двери возле директорской, напугала нас, будто мы будем убираться в спортзале, однако Костик, попавшийся нам вскоре после этого, послал нас в кабинет географии, где мы и успели занять самую уютную парту – третью в среднем ряду. Часть присутствующих физрук действительно отправил убираться в зале, а тех, у кого оценка была спорная, оставил. После этого Костик решил выставить нам оценки весьма оригинальным способом – устроил нам проверку по судейским жестам: сначала быстренько нам их всех показал, а потом стал спрашивать по одному человеку, показывать жест, а человеку надлежало быстро его назвать.
Конспекта по жестам ни у меня, ни у Даши не было, однако я, потратив часть своего свободного времени на уроке биологии написанию шпоры по этим самым жестам для Ефима по его настоятельной просьбе, кое-что запомнила и ответила правильно. Видимо, за этот правильный ответ мне полагалась пятёрка, ибо в триместре физрук вывел мне четыре – неслыханный для меня прогресс. Так же он сообщил, что после каникул спортзал будет уже готов нас принять, так что никаких лыж, хвала Магистрам, не будет. А когда мы с Дашей (Единорожкой) по какому-то её вопросу к нему подошли, он больно вольно ткнул меня пару раз пальцем в живот и сказал, чтобы я ей объяснила, что такое ОФП. Я объяснила, а она же вместо благодарности вознамерилась меня убить за то, что я вытерла об её чОрный рукав испачканные мелом пальцы – чисто символически, естесна, ибо, как выяснилось, мел стряхивается с ткани легко. Она загнала меня в туалет и собралась налить мне за шиворот воды из-под крана, однако я, улучив момент и воспользовавшись тем, что Даша (Вестница), обнаружившаяся в том же туалете, была на моей стороне, выскочила наружу и подпёрла дверь спиной. Когда в туалет возжелала зайти Наташа, я пропихнула её внутрь и обратилась в бегство. Пробежала по второму этажу, надеясь укрыться у Татьяны Алексеевны, но у неё было уже заперто, и я спустилась в буфет – и как раз вовремя: там появились в наличии котлеты в тесте. Я тихо-мирно смолотила свою в компании Маши и Жибек и, поднимаясь на третий, угодила точно навстречу Даше (Единорожке), тут же принявшейся меня душить. Однако звонок помешал ей довести преступление до конца – мы разошлись по кабинетам инглиша.
Второй урок английского был посвящён рассказыванию топика про США теми, кто его ещё не рассказывал, и пересказу текста про Золотой век по частям. Мне досталась третья часть, про Лондон, и я рассказала её на пять. После урока мы встали у англичанки, выставлявшей триместровые, над душой, и я, пользуясь её благодушным настроем, нудела, чтобы она мне поставила пять, ибо четыре последних пятёрки закрывают двойку за диктант. Так как меня горячо поддержали одногруппники и мы все вместе так её достали, что она начала ошибаться, она наконец вывела мне эту несчастную пятёрку, резюмировав, что с меня конфетка. Чёрт возьми, да я ей целую коробку этих конфеток приволоку, лишь бы она не передумала! Мне ведь матушка обещала дать денег на подписку на Terrorizer, если у меня во всех триместрах будет пять. Я уж думала, что это дело гиблое, однако ж гляди-ка: начало положено, есть стимул продолжать в том же духе!.. Отстав от англичанки и выйдя из кабинета в весьма приподнятом расположении духа, я отправилась за шваброй, убрала свои две лестницы и в компании убравшейся ещё раньше Даши (Единорожки) покинула школу. За мной заехал фавер и довёз меня до дома, по пути заехав в пару магазинов. Оказавшись дома, я страдала фигнёй до половины седьмого, потом решила сделать алгебру, а на геометрию и шизику забить. Далее я поучила билеты по русскому вплоть до полного взрыва мозга, посмотрела новости, почитала журнал и решила коротать время до окончания технических работ с купленным на последний гонорар свежим альбомом Pig Destroyer’а. Окончание саги

Вчера вечером, дописав основу будущей рецензии, кою вы можете лицезреть постом ниже, я легла спать, да заснула так крепко, без всяких там снов, что даже будильник до меня не достучался и расталкивать меня пришлось маме. Позавтракав, я вышла на улицу, упустила маршрутку, зато дождалась автобуса и дошла до школы как раз вовремя, чтобы пристроиться в хвост линейки, к концу которой нас набралось 14 человек. Памятуя о том, что мне предстоит идти к русичке рассказывать монолог, я не стала подниматься на свой пост, а осталась на проверке сменки, где, одолжив книжку у Ани Осиной, повторила выученное, рассказала Веронике и осталась довольна результатом. Вскоре мы с Аней пришли к выводу, что пора бы уже идти, и поднялись к русичке. Она выслушала меня первой и, хоть я и запнулась малость в конце и ей пришлось мне подсказать, поставила пять. Я не стала слушать, как расскажет Аня, и отправилась на свой пост, где и продремала, сидя на портфеле, самым мирным образом всё время до второго звонка. Первым было обществознание, и мы сдали свои эссе (а в моём случае – жалкий абзац: ни на что большее вчера меня, начинающего театрального червя, не хватило), а так как у меня оно было в тетради, конспект про теорию права я писала на листочке, любезно предоставленном Ефимом. А расщедрился он неспроста: я от нефиг делать, да и по доброте душевной сделала ему два экземпляра шпаргалки на диктант по английскому, ибо почерка мельче моего он вряд ли где-нибудь нашёл бы. Потом был инглиш, и мы продолжали бадяжить текст про Золотой век, а потом прослушали на кассете малопонятную лекцию про Серебряный век.
Мой желудок, привыкший уже урчать на уроках английского, и сегодня он не изменил этой своей милой привычке, и апельсиновой жвачки, которой меня угостила Аня, ему явно было мало. Я собралась было смотаться в буфет и утащить с собой Дашу (Единорожку), но, зайдя в кабинет английского их группы, застала её сидящей там в полном одиночестве и корпящей над написанием какого-то топика. Таким образом, поход в буфет был отложен, но и написание топика во многом было сорвано – не буду уж подробно описывать, по причине дырявой памяти, всю ту фигню, каковой мы страдали в этом кабинете, оставленном всецело в наше распоряжение. На следующем уроке инглиша те, кто не рассказывали топик раньше, рассказали его, а те, кто не писали тест раньше, написали его, я же занималась увлекательным лицезрением какой-то блохи, ползавшей по парте. Под занавес англичанка огласила оценки: за диктант у меня, как и у большинства, стоит два, зато за тест – пять. Однако англичанка всё равно жужжала, что кабы не эта двойка, она могла бы мне поставить пять в триместре. Ну ничего, завтра мы будем этот грешный текст про Золотой век пересказывать и писать вторую часть диктанта, есть ещё шанс всё исправить или ухудшить – а зная меня, более предположителен второй вариант. После этого я уже без промедления отправилась в буфет, а Даша (Единорожка) присоединилась ко мне, когда я уже стояла в очереди. Заказ наш от вчерашнего ничем не отличался, – Даша затарилась кексом и батончиком мюсли, я же предпочла всё тот же сырой коржик с джемом, - хоть в школьном меню и появилось новое блюдо – хачапури с сыром.
После трапезы мы поднялись на алгебру в кабинет химии, и мне удалось снова опередить Руденко и сесть с Дашей (Единорожкой) на первой парте вопреки её протестам. Однако справедливость восторжествовала – математичка приказала нам сесть по списку, и мне пришлось идти мёрзнуть в компании с Ефимом. Алгебра ознаменовалась очередной порцией систем уравнений, которые было не углядеть с камчатки на грязной доске, а потом была геометрия с её извечными векторами. Прозябая на моём посту на перемене, мы с Дашей (Единорожкой) увидели пацанка, который шёл снизу с сосиской в тесте в руке, и рванули в буфет в надежде обзавестись такими же. Надежды не подвели – вскоре мы уже смаковали первые куски сосиски в своём любимом уголке буфета. Кайф обломал физрук, сообщивший, что звонок уже был. Памятуя о том, что географичка запрещает являться на урок с едой, нам пришлось спрятать недоеденные сосиски в портфели. Когда мы поднялись наверх, таких же, как мы, опоздавших дежурных у дверей кабинета толпилось уже немало, и географичка для проформы некоторое время не хотела нас впускать, но потом всё-таки впустила. Я смогла приземлиться с Дашей (Единорожкой), однако, как известно, у первой парты есть свои недостатки: когда географичка дала нам проверочную по всему «пройденному» материалу, списывать она нам не дала – сначала заметила, что я собираюсь подглядеть в тетрадь, где всё равно ничего не было, а потом поставила Даше палочку на полях, когда та приоткрыла учебник. В помощь нам допускался только атлас, но от него немного было проку, так что приходилось полагаться на свои память и воображение.
В общем, ничего хорошего я от результатов этого теста не жду и, наверное, схлопочу по географии трояк в триместре. После географии мы поднялись на пост Даши (Единорожки), где и доели свои сосиски. Когда прозвенел звонок, я вспомнила, что еду не лишне было бы запить, и сгоняла в туалет хлебнуть воды из-под крана, однако на урок не опоздала и к Даше (Единорожке) присоседилась раньше вечного тормоза Руденко. Весь урок биологичка излагала нам теорию происхождения жизни на Земле, пытаясь сделать её логичной, но даже ей это не удавалось, ибо если с возникновением простейших ещё было более-менее понятно, то откуда взялись сине-зелёные водоросли, так и осталось для нас тайной, покрытой мраком. Так как у математички был педсовет, о чём она и предупредила нас заранее (хоть мы с Дашей (Единорожкой) и сунулись к ней после уроков), дополнительных по алгебре сегодня не было (эх, не миновать мне, видимо, лебедя в триместре), и мы, вооружившись швабрами, отправились подметать свои лестницы. Совок мне снова одолжили Катя с Дашей, а отчиталась я для верности и перед Глебом, и перед его заместительницей Юлей. За Дашей (Единорожкой) фавер должен был приехать ещё только через час, посему она потащила меня бродить по Трамплину. Мы зашли в Красный куб, где я положила глаз на очаровательную сову из природных материалов, в какой-то магазинчик, где продавались дешёвые ободки и прочая ерундовина, перенюхали всё парфюмерное мыло на прилавке и, наконец, зашли в книжный с намерением (со стороны Даши, естественно) обойти его целиком.
Я было разрекламировала ей Метро, но сей жанр явно её не интересовал, а вот в отделах психологии и эзотерики мы застряли надолго. В итоге вместо того, чтобы купить тетрадь по истории, это чудо из пруда купила две дешёвые брошюрки с гаданиями и приворотами и перелистало кучу всяческой ненужной макулатуры. В частности, мы обнаружили книжку-гадалку с «ответами» на многочисленных страницах, которые следовало открывать наугад. На наиболее волнующий меня вопрос вредная книженция ответила безапелляционным: «Никогда», на вопрос менее важный – «Будь великодушным» (куда уж великодушнее-то?). Наконец, когда я уже изнывала от жары и скуки, мы вывалились на свет Божий, и, проводив Дашу до перекрёстка, я отправилась на автобусную остановку и вскоре приехала домой. Уже в половине четвёртого начали сгущаться сумерки, а уже к половине шестого на улице была уже ночь, и я решила, что неплохо было бы и пообедать, а затем – что следует сделать уроки на завтра. Сделала русиш, алгебру, на остальное забила, потом сменила два своих старых ава с волками (один у мя уже много раз спиздили, другой был сделан на больно узнавабельном шаблоне) на два свежескреативленных. Погуляла с собаком; снег на улице валит густо, всё покрывает толстой белой подушкой – хорошо-то как, Господи!.. )
И что-то я о новых ПЧ подзабыла. Непорядок! Вольная_свободная_птица, Eol_Hedryon и Shagarth, добро пожаловать! А симпа 117-я от кого? Народ, я не ясновидящая! )
А ещё меня цитирует ЖЖ, и даже непонятно по какому поводу )

Вчера вечером, распрощавшись с вами в предыдущем посте, я ещё немного поучила билеты по русскому, потом посмотрела новости и перечитала «Гранатовый браслет», по которому мне сегодня предстоит смотреть спектакль. Обожаю я всё-таки в этом произведении тот фон, на котором разворачиваются события – он словно соткан из запахов: морской прибой, пахнущий лавандой, виноград «изабелла», пахнущий клубникой, лестница, пахнущая мышами и кошками – надо ж было подметить всё это!.. Потом я легла спать, наивно полагая, что в новолуние, как и два предыдущих раза, мне доведётся во сне быть волчицей. Хренушки! Всю ночь мне не спалось, а только тревожно-прерывисто дремалось, и только под утро привиделось, что какой-то парень привёл меня к женщине (или девушке?) с неприятной искусственной улыбкой, приклеенной к широкому лицу. Он называл её Жанной Фриске, – я вроде где-то уже слышала или читала это имя, но при каких обстоятельствах, не помню, - и она предлагала мне на следующий день, то бишь сегодня, куда-то с утра с ней съездить. А мне этого очень не хотелось, и я, отмазываясь, плела какой-то бред, что я не могу, потому что у меня школа, и много предметов, которые совсем не хочется пропускать, особенно химия (?), а она, кажется, поверила, но расстроилась. Несмотря на такую нестабильность в моём личном уголке царства Морфея, я, что странно, умудрилась вскочить раньше будильника, наскоро позавтракать и вывалиться на улицу, где сыпал мелкий, как соль, снег, и его ветром прибивало к бордюрам тротуара.
Только в лифте я вспомнила, что забыла цифровик, обещанный Даше (Единорожке) для проведения школьной фотосессии, но возвращаться за ним не стала – и, как выяснилось впоследствии, правильно сделала, ибо та не удосужилась завиться (а именно её кучерявости мы и собирались запечатлеть). Автобус доставил меня до метро, и я причапала в школу первой; затем подтянулась Даша (Единорожка), а к тому времени, когда явилась историчка, провела линейку и удивилась, что видит меня на ней (будто я пропустила больше одной - двух линеек за всю свою жизнь), нас было всего 11 человек из 29-ти (или 28-ми – не знаю). Меня поставили на лестничную клетку между вторым и третьим этажами со стороны буфета, а моё прежнее место, где я провела свои последние несколько дежурств, - на пятом этаже со стороны библиотеки, то бишь в самой заднице, - теперь унаследовала Даша (Единорожка). Мы разбрелись по постам, и я, по своему обыкновению, провела время до второго звонка перечитыванием собственных стихов, попутно зачеркнув те куплеты, что складывались было в новый стих, да застопорились – больно уж бредовые. Я всё чаще замечаю, что мой черновик где-то после «Равнодушия» действительно начал походить на черновик: сплошные перечёркнутые куплеты, занимающие целые развороты блокнота, и изредка между ними – стихи, дописанные до конца. Что это – признак творческого кризиса или, наоборот, повышенной строгости к своей поэтической деятельности?.. Не важно. Важнее то, что по мере того, как за окном валил снег – то крупными хлопьями, то мелкой крупой – торчать на лестничной клетке становилось всё холоднее. Я то сидела на портфеле, то бродила из угла в угол, но всё равно не удивлюсь, если простужусь и заболею.
Перед первым уроком Даша (Единорожка), ходившая к русичке пересказывать монолог, принесла мне благую весть: за сочинение по литре у меня пять, да и в последующие перемены она то и дело забегала ко мне, скрашивая моё одиночество. Первым же уроком был русский, и с недоделанной домашкой меня пронесло, ибо весь урок мы разбирали какие-то несчастные три предложения. Взятую с собой книжечку с билетами по литературе я отдала русичке, и она сообщила, что продержит её до среды, отметит всё необходимое, и тогда уже мы сможем поговорить непосредственно об экзамене. Потом была шизика, и я села с Дашей (Единорожкой) на первой парте, воспользовавшись опозданием Руденко. Перво-наперво шизичка схватила на проверку мою тетрадь, придралась было к отсутствию домашних заданий, но я неумело отмазалась тем, что меня якобы не было, и она ограничилась тем, что поставила безликое «См» - хвала Магистрам, что банан не вывела. Потом мы получили книжечки для лабораторных и проверочных – за предыдущую проверочную у меня значилось четыре, а вот сегодняшняя лабораторная была тот ещё геморрой. Во-первых, нас с Дашей (особенно меня)) в меру нашей испорченности пробила на хи-хи фраза из учебника: «Если вибратор включить в сеть… то его подвижная часть будет колебаться» и так далее. Во-вторых, оказалось, что ни этого пресловутого вибратора, ни какого-либо другого оборудования у шизички не имелось и мы все измерения проводили относительно картинки в книжке – а дошло это не до всех и не сразу: в частности, мы с Дашей бросились высчитывать всё по формулам. После шизики был инглиш, где моя недоделанная домашка снова прокатила – сначала мы бурно обсуждали причины бедности, а потом дважды прослушивали нуднейший статистический репортаж и пытались заполнить таблицу.
Так же Даша (Вестница) вернула мне Эльфийскую рукопись, после чего мне пришлось обращаться со своим портфелем, куда я её положила, очень бережно, дабы не докоцать исцарапанную коробочку. Так как на уроке бедный мой желудок урчал уже неприлично громко, я на перемене отправилась в буфет, где уговорила дурацкий сырой коржик с отвратным вареньем и неизбежный батончик мюсли – омерзительный до тошноты, зато отбивающий аппетит всерьёз и надолго. Когда я уже запивала свою скудную трапезу водой, меня обнаружила Даша (Единорожка), разыскивавшая меня, как оказалось, по всей школе. Так как поесть она бы уже не успела, мы поднялись на химию, где нам пришлось отплёвываться от ответственного дежурного Глеба, требовавшего, чтобы мы вернулись на свои посты. Со звонком я снова опередила Руденко, усевшись с Дашей (Единорожкой), но химичке не понравился тот факт, что он уселся на камчатке, и она заставила меня уступить ему законное место. Мне пришлось вернуться к Ефиму; прямо над нашими головами была открыта фрамуга, и закрыть её не было никакой возможности, так что волосы на наших головах (особенно лохматой моей) шевелились от сквозняка. Сначала мы записали пару таблиц, которые помогли нам потом как мёртвому припарка, а затем написали небольшую проверочную. Тут обнаружилось одно важное преимущество сидения на камчатке: я смогла всё сдуть со своей тетради и потому надеюсь на пять. Отстрелявшись с химией, мы с Дашей (Единорожкой) вернулись в буфет, где она смолотила извечные кекс и мюсли, после чего мы поднялись на историю. Там нам вернули наши тетради, и в моей стояло… четыре.
Я уж не буду говорить о том, что у меня написано было явно больше, чем у большинства людей в классе, и что не осталось пустых мест, ибо что я недоделала дома, я списала в классе. Меня интересует то, что у меня нигде ничего не исправлено и не подчёркнуто, а только стоит вопросительный знак в одной из таблиц – и всё. И ладно бы в той таблице, где я не нашла решений II Думы и написала только решения I Думы, - так нет же, он стоял в таблице причин Революции, где я написала все, какие только знала, не считая совсем уж частных и спорных. Вобщем, сколько ни бейся, пятёрки по истории мне явно не видать, и я с этим уже смирилась. Правда, историчка в качестве жеста доброй воли навесила на меня было написание сообщения о науке начала XX века до пятницы, но я взмолилась, что у меня ещё лежат на душе по её же милости сочинение «Если бы я был главой Управы» да по милости англичанки – конкурс про Уэльс, плюс мне по МХК и по литературе надо читать и перечитывать большие произведения, так что мне некогда, и она переадресовала сообщение Веронике, сообщив, будто мне «лишь бы вообще ничего не делать» и пригрозив, что это приведёт к «соответствующей оценке». Тетрадь свою по истории я одолжила Ефиму – он не вдавался в подробности, зачем она ему – и ушла с истории налегке. Следующим уроком была литература, и мы разбирали заданные на дом стихи Пушкина о дружбе, после чего русичка успела нам дать три его же стиха о любви. Так же я узнала, что у меня за сочинение 5/4, зато оно в числе лучших наравне с сочинениями Даши (Единорожки) и Кати, и что завтра перед уроками переться к русичке и пересказывать ей монолог придётся мне. Дальше!

Вчера вечером, посмотрев новости и поужинав, я легла спать, дабы убедиться, что читать «Метро» перед сном – не самая лучшая идея. Пробуждение своё я помню плохо, кроме того факта, что холод в моей комнате стоял просто убийственный и я тряслась как осиновый лист, одеваясь со скоростью опаздывающего на срочный вызов пожарника. Вывалившись наконец на улицу, я издалека увидела, что прямо из-под моего носа уехала маршрутка. Автобуса пришлось ждать довольно долго, и я подумала уже было, что опять опоздаю, однако он довёз меня до метро вполне бодро, да и до школы я шла быстрым шагом – во многом благодаря всё тому же холоду. В итоге я, как и вчера, пришла третьей, то есть на дежурство поспела вполне. Однако впоследствии выяснилось, что спешка была напрасной: нас ещё было не так уж много, когда явился Гога и без Галины Николавны провёл линейку, после чего мы разошлись по постам, и таким образом совесть пришедших позже перед общественностью была чиста. Отправившись на своё бессменное место дежурства, я на первом же этаже столкнулась с неудобным нововведением: все двери, ведущие с лестничных клеток на этажи, были теперь оснащены тугими пружинами вверху. Теперь, чтобы открыть дверь снаружи, требовалось её обеими руками потянуть за ручку, за неимением ручки – за перекладину, а за неимением перекладины – подцепить за торец, а чтобы открыть её изнутри – обеими руками толкнуть. Я, конечно, понимаю, что всё это для того, чтобы мелюзга по всем этажам буквой зю не носилась, но теперь на входах такие пробки и давка, что немудрено и на урок опоздать, спускаясь с дежурства.
На моём же посту по-прежнему было одиноко – новенькая Даша продолжала нагло болеть – и холодно, что мешало дремать. В классах же стояла жара и духота, особенно на солнце, да и в глаза светило, особенно если шторы задёрнуть было некому. Ну да обо всём по порядку. Первыми были две химии – вместо двух алгебр, и мы усиленно готовились к послезавтрашней контре. За предыдущий же тест у меня тройка – и слава Богу, могло быть и хуже, я же писала на бум лазаря, однако ж могло быть и лучше, если бы скотина Балунов меня не кинул. Но я всё равно приду переписывать, когда химичка назовёт дату дополнительных занятий – авось на четвёрку собью, пустячок, а приятно. На перемене спустилась в буфет – раздала все долги и купила сосиску в тесте. Появилась Катя, так что моя помощь по уборке столов Даше была больше не нужна, и даже желание прийти туда во второй раз, ещё за одной сосиской, отпало. После химий настал русский, мы написали в тетради пару предложений, а потом нам раздали листочки, и мы продолжили сиё увлекательное занятие уже на них. Ну, за эту-то проверочную я спокойна – с грамотностью у меня вроде всё в порядке, а теоретическую сторону задания можно и с Балунова скатать. Позже русичка нашла меня на моём посту и вернула мне проверенную работу на конкурс «Сделай мир добрее» - дескать, кое-какие рискованные пассажи следует убрать, какую-нибудь пафосную концовочку надлежит приписать, и всё будет чих-пых. Так же она меня просветила, что тема нынешнего конкурса – «рассказ о соотечественнике» и что мой текстег как раз ко двору придётся. Ну чтож, посмотрим-посмотрим…
После русского на наши головы в третий раз свалилась химия – вместо физры, а точнее, вместо алгебры, которая должна была быть вместо физры. Нам загодя раздали листочки, на которых мы будем писать контру, и заставили подписать их надлежащим образом и начертить таблички для внесения номеров правильных ответов а-ля ЕГЭ. Три химии и три по химии – это весьма символичное сочетание, не правда ли? Что-то мне подсказывает, что троек будет три… Когда прозвенел звонок с урока, химичка объявила, что у Саши Антонова по прозвищу Антон сегодня днюха, и что он желает угостить нас конфетами. Под бурные овации и поздравления Саша со товарищи раздали нам по два больших трюфеля в красивых фантиках и по два дурацких леденца. Первый трюфель оказался вкусным, – доверху наполненным ароматным кокосовым ликёром, - а другой оказался гадостью. Вернее, чернослив, Следующей была биология, и биологичка, замахнувшись на то, чтобы изложить нам ни больше ни меньше как всю теорию Дарвина одним махом, в итоге ограничилась тем, что мы законспектировали четыре строчки про определение естественного отбора и фенотипа. В остальное же время, пока биологичка трепалась на отстранённые темы, я рисовала нижевыложенный шедевр под кодовым названием «дэш фарева». Листочек мне достался от Балунова, который прикарманил целую стопку, когда его на химии припахали их раздавать, поскольку тетрадь моя по-прежнему не появлялась на горизонте. Вслед за биологией наступило два английских, и мы написали диктант (я рассчитываю на пять, ибо всё списала со своей драгоценной линейки), проверили домашку и позанимались прочей ерундой.
На следующей неделе мы уже начнём рассказывать первый из двадцати экзаменационных топиков – про Великобританию. А это ппц, ибо я нихрена не помню. Засим англичанка нас отпустила, и мы пошли разбирать швабры и драить лестницы. Хотя за всех я не ручаюсь – пока я ишачила этажом выше, Балунов с Аней Чубарь где-то внизу с жизнерадостным визгом кидались друг в друга каким-то подобранным на полу винтиком. Руденко с Абрамовым так же праздно шатались по школе, остановились возле меня, дабы напомнить, что «метал – говно», и отстали, когда поняли в тысячный уж раз, что я не разделяю их мнения по данному вопросу. Наконец, я вырвалась из стен шараги, припёрлась на остановку… и автобус ушёл прямо из-под моего носа, увозя с собой всех, кто стоял на этой самой остановке. В гордом одиночестве присев на лавочку, - воистину мне сегодня не везёт с общественным транспортом, - я пересчитала свои кровные и убедилась, что мне хватит средств только на что-то одно из двух: либо на маршрутку, либо на свежий журнал комиксов в ближайшем ларьке союзпечати. Выбор, естественно, пал на последний вариант – я ввалилась в маршрутку, как только таковая подъехала. До следующей остановки мы тащились со скоростью пешехода-инвалида добрые полчаса: на Ярцевке образовалась безбожная пробка. На повороте на Партизанку нам открылась роскошная картина, проливающая свет на причину затора: Камаз, влепившийся своей могучей мордой в задницу какой-то мыльницы и смявший оную в гармошку. Когда я наконец добралась до дома, в Интернете меня подстерегла очередная заподлянка: сцуко Валез ограничил количество интересов до четырёхсот и без предупреждения просто взял да обрезал лишние с конца!
В итоге у меня пропали все интересы на русском и интересы на английском после буквы s. Остались только названия слушаемых мною групп – как будто это всё, чем я интересуюсь!.. Хороший же подарочек на мою завтрашнюю годовщину, нечего сказать! Восстановить исчезнувшие интересы по памяти будет ой как сложно, но я уже работаю над этим, ибо надеюсь на скорейшее решение вопроса в свою пользу. А чтобы оно состоялось, прошу всех тоже написать ему письмо с просьбой установить лимит хотя бы на тысяче интересов. Я своё письмо уже отправила и даже ответ получила, но никаких надежд оно, к сожалению, не подаёт. Я, конечно, понимаю, что сия наглая диверсия была совершена в рамках борьбы со спамерами, гоняющимися за высокими рейтингами. Однако мне популярность с прилагающимися тоннами ПЧей и симпах нужна как попу наган, так что я забиваю в интересы не то, что популярно, а то, что меня действительно интересует, и очень надеюсь, что я не одна такая. Согласитесь, искать по интересам родственные души было легко и удобно, и, забив оных побольше, можно было не беспокоиться, что остальные родственные души, если захотят, сами тебя без проблем найдут. А если господину «ласковому диктатору» настолько нечем заняться, то пусть лучше обратит внимание на содержание дневников, а не на интересы их владельцев. Я уже писала ему о том, что на ЛиРе – откровенное засилье сообществ фашистского толка, имеется так же и несколько наркоманских сообществ, и даже прилагала ссылки, однако осталась без ответа, а вышеназванные сообщества продолжают здравствовать.
Ну да ничего, переживём и это, к тому же мне носиться со своим праведным возмущением некогда – мне уроки делать надо и на завтра, и на послезавтра: мне же завтра на работу, будет не до них! Что меня гораздо больше волнует – так это то, что это самое возмущение как-то незаметно влилось в общую копилку мерзкого осеннего негатива. А я не собираюсь отдавать себя любимую на растерзание сезонного депресняка – хватило мне прошлой весны, когда я своего «Ворона» (см. раздел «проза») написала! Так что надо от этого негатива избавляться. Чтобы просто взять и слить его весь в очередной злой стих, его больно многовато. Так-с, а какие у нас ещё есть таблетки от плохого настроения, желательно находящиеся относительно под рукой, а не на расстоянии сотен километров? Правильно, Гамбит. А не составить ли мне этому кавайному существу компанию в «Школе юного журналиста»? Заодно и времени свободного на всякие глючные мыслезаключения меньше останется… итак, решено! Завтра беру у школьного секретаря справку, что я действительно прожигаю свои лучшие годы в девятом классе шараги номер ДДТ, а послезавтра еду на собеседование, и гори оно всё синим пламенем!.. («А ктоо-о ещё совсем недавно всем говорил, что осень – это тоже хорошо?» - ехидно напоминает внутренний голос). А сейчас, прежде чем выгуливать собаку (на выгул себя любимой времени уже не осталось), ужинать, пялиться в новости и ложиться спать, поприветствую новую ПЧ. Добро пожаловать, Карина_Эдельвейсс! Рада видеть ) А ещё мне говорили, что набрать до завтрашней годовщины 100 симпах – реально. Не угадали )

«…а теперь спать пойду» - самонадеянно заканчивается предыдущий пост. Ха, не тут-то было! Ибо грех не воспользоваться тем, что вчера я в кои-то веки спала у себя в комнате, а не у мамы в отсутствие папы, а так же проверить на себе пословицу: «чтобы не опоздать, лучше вообще не ложиться». В общем, думаю, вы уже поняли, что я досмотрела новости, поужинала, почистила зубы, почитала Метро, выключила свет и… засела за комп. Весьма вовремя я вспомнила про свой список планов на ближайшее будущее, выложенный в первый день после приезда с дачи. Все пункты оного к тому времени были уже мною выполнены, - хотя бы частично, - кроме одного, значившегося предпоследним, как раз перед обязательством бурно отпраздновать годовщину днёва (а она уже послезавтра, а у меня ещё нет ста симпах – непорядок!). А гласил этот невыполненный пункт вот что: дескать, мне надлежит создать ещё энное количество сообществ. Итак, попутно к подготовкой к празднованию (а она идёт полным ходом – только не на виду, а в скрытых ото всех кроме меня постах) я приступила к клепанию нового комунити. Помните, давеча я опосля полудюжинного просмотра «Карателя» ворчала, что не нашла на ЛиРе ни одного сообщества по оному? Так вот, своим маленьким бзикам следует потакать, а не то они грозят перерости в большие. Короче говоря – тыкайте, не стесняйтесь! Зацените хоть дизик, я старалась, между прочим. Если останетесь насовсем – будет вообще супер, а если ещё и у себя попиарите немножко – я вас вообще обожать буду! Ибо с поиском по интересам сейчас творится что-то неладное, а найти сообщество иным путём нереально. Впрочем, туёвой хучи ПЧ мне там пока и не надо: больше времени останется на работу над ещё одним сообществом (и я уже почти знаю о чём) ))
Покончив с полётом креатива то ли в четвёртом часу, то ли в пятом, я легла-таки спать и отрубилась как миленькая. Что странно, пробуждение по будильнику в седьмом часу оказалось на редкость лёгким, за исключением одного немаловажного факта: глаза отказывались открываться вообще. Сколько их ни три, они упорно закрывались при первом же удобном случае. Хвала Магистрам, что до школы меня подвёз папа и я оказалась там третьей, не опоздав, естественно, на линейку. Новенькой Даши по-прежнему не было, и я снова поплелась куковать на своей лестничной клетке пятого этажа в гордом одиночестве. Холод там по-прежнему был собачий, так что и я, и многие другие оделись потеплее и не обращали на это такого повышенного внимания, как вчера, однако и за окном, и в классах заметно потеплело – кажись, бабье лето начинается?.. Ну да обо всём по порядку. Первым уроком было, кажется, обществознание (я спросонок плохо запоминаю порядок событий, а в дневнике у меня расписание как всегда перепутано), и так как моя свежезаведённая тетрадь опять куда-то пропала, я припасла новую, но она не пригодилась: мы писали проверочную, а когда сдали, проверили. Судя по результатам проверки, ничего выше тройки мне не видать, но я не жалуюсь: общага – предмет субъективный, так что мнение ученика далеко не всегда совпадает с мнением автора учебника. Затем последовал инглиш – два урока подряд. Написать диктант мы снова не успели, зато все успели рассказать топик, и я в том числе. Схлопотала пятёрку в дневник – таки приятно. На перемене я в качестве разнообразия спустилась с Дашей в буфет и обнаружила, что там торгуют школьной пиццей.
Причём цену на неё взвинтили с прошлогодней 10-12 рублей до 18-ти с копейками, а у меня за душой было только два пятака. Пришлось занять десятку у Наташи и пожрать в своё удовольствие, болтая с Дашей за жизнь. Выяснилось, что она-таки идёт на Кипыча с каким-то камрадом – сегодня поедут на Китай-город за заказанными билетами, самыми дешёвыми, в восьмой сектор. Когда прозвенел звонок и толпа потихонечку схлынула, я, за неимением Кати, помогла Даше собрать со столов стаканы и тарелки, и мы медленно поднялись наверх… хорошо всё-таки дежурить в буфете! На следующей перемене я справедливо решила, что мне, незавтракавшей, одной пиццы маловато, посему я заняла двадцать рублев у Балунова – он раскошелился беспрекословно – и снова спустилась с Дашей в буфет. Оказалось, что всего за один урок цена упала до 14-ти рублей. Дашины силы не были рассчитаны на то, чтобы спокойно лицезреть, как я пожираю уже вторую пиццу, и она тоже у кого-то стрельнула денег и купила себе крошечную ром-бабу. Потом мы пошли на алгебру, на коей усердно решали уравнения, а далее последовала геометрия с прилагающимся сложением векторов. Затем наступила география, и выяснилось, что у меня нет тетради и что у училки её тоже вроде как нет. Пришлось развести Балунова на листочек, на коем и были записаны конспекты как по географии, так и по биологии, коя была последним уроком и на коей у меня так же не оказалось тетради.
В перерывах между написанием конспекта я перерисовывала огромный смайлик в морду аццкого сотоны и пыталась подбить Балунова сыграть со мной в «виселицу», но безуспешно. Когда биологичка нас отпустила, мы разобрали швабры, и я выдраила свои лестницы и отчиталась перед Гогой, коего на сей раз не пришлось столь долго разыскивать. Оказавшись дома, я сделала уроки на завтра, а после наступления сумерек вышла побродить. Прошлась по микрорайону, описав круг, вдоль дорог, не углубляясь в тёмные дворы, о том – о сём подумала… постепенно мной завладело странное, непонятное, но уютное состояние. Всегда оно обостряется по осени… хотя нет, буду честнее: во второй раз оно обостряется по осени. К добру ли? Не знаю… вернее, мне всё равно. Так что кончаю нести бред )

Вчера вечером я вспомнила про пресловутый конкурс "Сделай мир добрее", выкопала в своём днёве свой рассказ о своём же прадеде, скопировала в ворд… а заголовка-то тама нету! Придумывала битый час, пока стрелки часов не заползли заполночь, так и не придумала ничего толкового, назвала чёрт знает как, распечатала и сунула в портфель. А вот про то, что надо взять с собой деньги - сдать на "нужды класса" - я не вспомнила. А ведь Денис мне вчера даже звонил, напоминал… воистину неисповедимы пути склероза. Наконец, я легла спать; поначалу не спалось, доставали какие-то непрошеные предчувствия, но в итоге и я всё-таки отрубилась и всю ночь во сне без устали каталась верхом, аж левую ногу начало сводить поутру. Будильник я заводила на шесть, отшкрябала себя от кровати только в половине седьмого, позавтракала в темпе вальса и вывалилась на улицу, в сырой и промозглый мрак. На остановке толпилось множество народу, и сразу стало ясно, что рассчитывать на приезд маршрутки было бы довольно рискованно. Посему я вместе с остальными ввалилась в автобус, как только он подъехал, и он медленно пополз к метро. Стоит ли добавлять, что те жалкие минуты, кои я сэкономила ранним пробуждением, буквально утекали сквозь пальцы?..
Когда я добежала до школы, в прихожей сгрудилось огромное количество школьников всех возрастов. В моём сонном мозгу промелькнула мысль, что часы мои спешат и что ещё слишком рано, потому в школу и не пускают. Следующей мыслью было то, что я как-никак дежурная и что уж меня-то впустить должны. Протолкавшись к дверям, я планировала постучаться, но они подались, и я попала прямиком в объятия исторички - в переносном, конечно, смысле. Оказалось, что я по-крупному опоздала на линейку, а согласно какому-то новому правилу, в школу не должны никого впускать, пока не придут все дежурные. Донеся до меня сию ценную информацию, историчка дала отмашку охранникам, и они впустили истосковавшихся учеников. Ситуёвина получилась прикольная - как будто только меня одну и ждали. Правда, когда я ещё только снимала куртку, явилась Даша в своей косухе. Она у неё, конечно, несколько мужского фасона, но труЪ всё равно. Избавившись от куртки (как выяснилось позже - весьма опрометчиво), я пошла на свой пост, и на первом же этаже Руденко и Ефим очень долго и тщательно проверяли мою сменку. Преодолев ещё четыре этажа, я умостила на полу у окна набитый портфель и уселась на него, как на табуретку.
Из окна содило, и вообще холод был собачий, но только на последних переменах у меня отпала потребность подрёмывать, дыша в руки, и я начала курсировать туда-сюда по своему подшефному пятачку, что несколько согревало. Даша (новенькая) так и не пришла, - крепко я её заразила всё-таки! - так что дежурила я в одиночестве. Стихи не писалось, пилить в буфет не хотелось. Итак, первым уроком был русский, мы дописывали диктант, начатый на прошлом уроке, потом долго его проверяли, и даже успели записать четыре признака обособленного определения. Далее последовала шизика; мы написали ещё одну проверочную (а сегодня получившие двойки и тройки пошли переписывать предыдущую), за которую я надеюсь получить что-нибудь повыше неуда, и взяли равноускоренное движение. За шизикой был инглиш, на коем мы рассказывали топик, о котором меня никто не предупреждал. Однако почитав сей текст и послушав, как его излагают другие, я была вполне готова отвечать, однако до меня дело не дошло. Оказалось, что диктант они так и не написали, так что предположительно мы-таки напишем его в следующий раз. После инглиша была химия, и чёрт дёрнул химичку, проверив домашку, которую я мигом списала с Балунова, дать нам проверочную.
Я, естественно, не секу ни хрена, посему беру с Балунова обязательство, что когда он закончит со своим вариантом, поможет мне с моим. Однако к вящему моему изумлению, разделавшись со своим заданием, эта скотина взялась за листок Ани Новиковой, который ему передали с другого конца класса, и принялась там всё решать своей рукой. Я же добилась от него только устных подсказок, и то чисто теоретических - проставлять коэффициенты мне пришлось самой. В итоге одно уравнение у меня осталось несделанным, да и за правильность остальных я не ручаюсь. После химии последовала история, на коей нам довелось прослушать довольно-таки интересную, хоть и короткую, лекцию на тему "зарождение фашизма" (впрочем, меня куда как более интересует другая тема: когда ж он сдохнет наконец?). Потом историчка огласила оценки за давнишнюю проверочную, и оказалось, что у меня всё-таки четыре, а не три, как давеча уверяла меня в автобусе Аня Чубарь. Ну чтож, возрадуемся! Потом настала литература, мы записали содержание композиционных частей Ломоносовской оды, и нам задали выучить из неё отрывок, который задавали ещё в прошлом учебном году ("о вы, которых…").
На перемене перед французским, который сегодня проходил в кабинете биологии, ко мне на моём посту присоединилась Аня Новикова. Представляю, как ей было холодно в коротенькой юбчонке на капроновые колготки и чисто символической кофтёнке, в то время как я постукивала зубами, будучи в майке, рубахе и добротной шерстяной кофте одновременно! Чтобы согреться, мы затеяли скидываться на щелбаны (ну, помните детство - "цу-е-фа"?), причём я выигрывала чаще, так что вскоре Анин лоб проибрёл нежно-розовый оттенок. Невыученный диалог всяк объяснил хренцуженке по-разному: кто не успел, кто не смог, кто учебник ещё не купил, и эта тема была закрыта. Засим хренцуженка затеяла проверять другую часть домашки - предложения на перевод: мы по очереди выходили к доске и записывали этот самый пресловутый перевод практически под её диктовку, ибо никто ничего не сделал и тем паче не понял. Тогда как я ещё пыталась что-то записывать, Ане на происходящее было глубоко наплевать - она развлекалась тем, что декламировала вслух мои стихи (по блокноту, конечно), и хвала Магистрам, что на фоне общего гула её никто не слышал. Наконец, хренцуженка отпустила нас раньше звонка, и мы отправились разбирать швабры и совки.
Я наскоро подмела свои две лестницы, вернула инвентарь в кладовку и отправилась на поиски Гоги, дабы перед ним отчитаться об исполненном долге. По дороге наткнулась на Глеба, который не преминул потыкать в меня своей шваброй - надо было всё-таки свою взять с собой, а то даже отбиваться было нечем! Наконец, до меня дошло, что искать Гогу можно дольше, чем убираться, и я сообщила о своём подвиге проходившей мимо историчке - кажется, она мне не шибко-то и поверила - и слиняла. Дома я сделала кой-какие уроки на завтра, поиграла в рыбалку, посмотрела новости, а теперь спать пойду. Вот только новых ПЧ поприветствую сначала. Добро пожаловать, ЛенинЪ, Alfonce_aka_Fayst, FlameInEyes, IBalabolI и Алекс_лукас! =)

Кто не спрятался - я не виновата.
Жизнь потопталась на месте и пошла дальше. Я потихонечку прочитала всё, что было написано в моё отсутствие, а кое-что даже и откомментила. Я снова могу излагать свои мысли привычным мне языком, а не отрывистыми фразами, снова говорю так, словно веду неспешную беседу, а не словно диктую текст телеграммы. Сколько времени меня не было здесь? День, два, три? Я не помню. Для меня это был неразрывный отрезок времени, долгий, как целый месяц. Мои предки отделались лёгким испугом, я же за свою жизнь пеклась не особо - присутствовала некая чуйка, что всё будет в порядке. Я отделалась лёгкой нервотрёпкой, ибо обвинять во всём мои дражайшие родственнички привыкли меня. Они были уверены, что я сама спровоцировала "охоту" на себя - это ещё, может, отчасти и правда. Но они так же не сомневались в том, что я всё знаю, только говорить не хочу. А я действительно до сих пор пребываю в неведении касательно некоторых сторон этого запутанного "дела", которое пока висит дамокловым мечом над моей грешной головушкой, но рано или поздно, если не напомнит о себе, канет в лету. На улицу в тот день, когда была сделана запись "Всем!", я всё-таки вырвалась - сходить в храм. Там мои нервы, на первых порах натянутые до предела, более-менее расслабились, - по крайней мере, ко мне вернулся мой обычный пофигизм, включающийся каждый раз при родительском хоровом трёхголосье, от которого дрожат стёкла. За неимением "жилетки", в которую можно было бы "поплакаться", я начала писать 12-куплетный стих "Крылья", который скоро закончу и выложу.
Теперь вернёмся в сегодня. Оно куда как скучней, зато куда как спокойней. В школе продолжаю дежурить. Главный дежурный Гога милостиво разрешил мне мести одну лестницу вместо двух - наверно, потому, что я одна называю его не хачом, а по имени. Но завтра меня там уже не будет - в последний раз напоминаю: я на три дня пропадаю на фестиваль "Пнгвины пера"! )
Новому ПЧ приветик! Gealous, сонце, добро пожаловать! Моя ЛиРушная жисть обрастает коллегами, что есть гут! )
Старые же ПЧ бегут аки крысы с корабля. Dont_forget и LaDyPuNk, до свидания! )

Итак, вся школа уже привыкла, что столь заметная личность как я (дяя, от скромности я не помру) маячит на лестничной клетке напротив библиотеки. И все проходящие мимо люди стали меня спрашивать, открыта ли библиотека. А я, соответственно, - отвечать, что нет, закрыта. Заколебало порядочно, но не молчать же??? И вот мимо меня проходят Димыч с Витьком из адыннадцатого, поздоровались и дальше пошли. А я смотрю - они книги с собой тащат, и ору им вслед (а самой уже смешно): "Библиотека закрыта!" Парни вернулись несолоно хлебавши. Стоим, болтаем, и тут подруливает очередная девчачья стайка: "Библиотека открыта?" Мы хором: "ДЕЖУРНЫЙ СПРАВОК НЕ ДАЁТ!!!" Девчонки всё-таки не поленились сходить и ломануться в дверь библиотеки, чем доставили нам троим немалое удовольствие. Но всё-таки семь уроков + уборка своей территории не есть гут, особенно если один из этих уроков - физра, на которой у меня ни с того ни с сего так вступило в коленку, что до сих пор хромаю.
Новому ПЧ привет! vash_kurator, курируйте на здоровье! )
От кого симпаха 27-я? Кто сделал такое доброе дело и не подписался? ))

Сегодня наш класс заступил на дежурство - в третий раз за учебный год. Ответственная дежурная Чубарь предписала мне в гордом одиночестве охранять библиотеку на крошечном пятачке пятого этажа. Кроме библиотекарши да биологички, которая в свой кабинет любит ходить через актовый зал, мимо меня никто не проходил. Тоска зелёная, зато подметать немного и никто тебя не видит - хоть ты вобще не убирай, а танцуй со шваброй. Историчка сегодня опять потребовала от меня остаться у неё на седьмой урок. Я осталась, написала ей очередной тест, перечислила на отдельном листочке реформы Киселёва и благополучно слиняла. Интересно, сколько ещё раз эта упёртая бабуся будет пробовать завалить меня на подобного рода "дополнительных занятиях"? Перспектива приходить домой после седьмого два дня подряд мне не особо улыбается. Впрочем, и в направлении ещё весьма далёкого конца недели дежурства я смотрю довольно мрачно. До самой субботы мозолить себе глаза свежевыкрашенными стенами пятого этажа - это вам не ёжиков лохматить, так что пешыте письма, а то издохну со скуки на своём боевом посту! )
Seal вышла из числа моих ПЧитателей. Едва успела поприветствовать - и уже прощаюсь )
Rocersha, спасяб за симпу! ))

В колонках играет - Алиса - Меломан
Настроение сейчас - скучаю...

Не денёк, а дурдом... вместо алгебры первым уроком была физра. Что на ней происходило, не помню, ибо встаю-то я в семь, а просыпаюсь минимум в девять. Вместо физики к нам пришла географичка и весь урок играла с нами в мафию. Кто не знает правил этой простейшей, сидячей, но вполне смешной игры, могу поделиться попозже. На литру к нам припёрлась некая Севтлана Валерьянна и долго и нудно рассказывала про Пушкина то, что все уже давно знают. Моя сестра по несчастью - т.е. по дежурству - в школу не явилась вообще, и пришлось мне в одиночку драить четыре лестницы, что есмь не сахар. Ко всему прочему Эвила вчера загребли в больницу, а одной мобильной связью жив не будешь, так что мну скучает, как в своё время скучало по Гамбиту. Валез, сука, сделал маленькое окошко для поста. И опять никого не спросил.
Преведствую нового ПЧ!
АлексеЙ-_РОК, добро пожаловать, располагайся! =)
МЫ ВМЕСТЕ!!!

В колонках играет - Океан Эльзи - Фiалки
Настроение сейчас - все меня бросили...

Если я погода, то...	летний ливень стеной
Если я оружие, то...	огнестрельное, не очень громоздкое
Если я фрукт, то...	гранат. почему - не знаю.
Если я металл, то...	я просто металл, ребята...
Если я сюжет, то...	в конце все умрут.
Если я ягода, то...	арбуз! гыгыгы!
Если я музыкальный инструмент, то...	электра или хотя бы просто гитара.
Если я драгоценный камень, то...	нефрит. всегда холодный и приятный =)
Если я время суток, то...	ночь
Если я стиль архитектуры, то...	готика
Если я запах, то...	дождя, листьев, пыли, бензина, кожи, табака....
Если я танец, то...	не люблю дрыгаться под попсу... так что вальс пусть будет
Если я мебель, то...	компьютерный стол.
Если я напиток, то...	краснэнькое =)
Если утолить жажду, то...	первым попавшимся, если в горле пустыня.
Если я месяц, то...	июль или август.
Если я историческая эпоха, то...	светлое будущее =) гыгыгы =)
Если я цвет, то...	красное на чёрном!
Если я настроение, то...	хорошее, канэшна
Если я лес, то...	берёзовая роща
Если я стиль музыки, то...	ребята, глупый вопрос. см. эпиграф.
Если я песня, то...	от меня, наверно, сносит крышу.
Если я скорость, то...	150-200 км/ч.
Если я вкусовое ощущение, то...	покруче маленького красного пэрчика, окунутого с горчицей и запитого водкой =)
Если я литературный жанр, то...	это уже было... вобщем, это будет интересная книжка =)
Если я стихийное явление, то...	лесной пожар.
Если я дерево, то...	дубъ =) гыгыгы =)
Если я страна, то...	без государства
Если я животное, то...	волчара =)
Если я жанр кино, то...	что-то с морем крови, лавстори, смыслом и плохим концом
Если я часть тела, то...	кулак =)
Если я способ самоубийства, то...	ребят, я жить хочу....
Если я звук, то...	взрыв =)
Если я чувство, то...	любоффъ & ненависть =))
СПАСИБО
CREATE YOUR OWN! - or - GET PAID TO TAKE SURVEYS!

Три дня как ни одного коммента, а я ещё что-то пишу... удивительно.
Сегодня я опять решила проспать дежурство, и на полдороги к родной школе мне позвонила новая главная дежурная Анжела, которая, в отличие от Пушкина, не испытывала ко мне ничего хорошего, и спросила, где я шляюсь. Когда я наконец неспеша дошла до своего поста, на меня обрушился словесный понос типа куда я вчера ушла, почему Башмак убирался без меня и ваще почему я покидаю пост во время обеденной перемены. Когда прибыл Башмак, Анжела подытожила, что лично проследит, чтобы мы оба сегодня после уроков вылизали свою лестницу до зеркального блеска. Когда она ушла, я опять побила ни в чём не повинного Башмака - и поступила опрометчиво, ибо он в целях личной безопасности опять слинял после третьего урока. Дабы не подвергнуться унизительной процедуре подметания треклятой лестницы под анжеликиным неусыпным взором, я слиняла с последнего урока - с французского, а на обеденной перемене всё равно сходила в буфет - кто имеет право морить меня голодом?? К тому же в понедельник на дежурство заступит уже новый класс, и мне всё до лампочки. Ася у меня умерла, и попытки воскресить её пока не увенчались успехом, так что сижу как в танке...

В колонках играет - Ария - Чужой
Настроение сейчас - спать хочу...

Сегодня я проспала дежурство, но всё равно весь день зверски хотела спать и бродила по школе просто никакая. Поднимаюсь по лестнице к своему посту - окликает троица ботанов, стоящая на сменке, - те, кто вчера был в "Зодчих". Окликают меня и спрашивают, что я там делала. Лаконично отвечаю, что была там по делам, и интересуюсь, в свою очередь, что они забыли на этой мутоте. Следует всплеск возмущения - типа как можно называть мутотой высокое искусство, как можно быть таким циничным и интереесоваться только собой и своими родичами. Объяснив, что я не была бы журналистом, если бы меня не интересовало буквально всё, что меня окружает, иду дальше. Тут меня останавливают ещё две однокашницы - с вопросом: "Насть, ты принципиальный человек?" Отвечаю: "Да, но с некоторой долей пофигизма". "Пофигизм - это хорошо, - обрадовались они, - у тебя не найдётся пары лишних билетиков на Tokio Hotel?" В ответ я плюю метра на полтора в сторону, но они тем не менее отшатываются и зачем-то отряхивают рукава: "А почему тебе не нравится?" Чтобы не оскорблять их в лучших чувствах, отвечаю, что у меня это написали в лифте и я замучилась оттирать. Погыгыкав, что в этом лифте, наверно, они побывали, девчонки от меня отстали. Впрочем, паскудник Башмак припёрся ещё позже меня и на вопрос: "Куда ты вчера пропал, сучий кот??" Ответил честно, что действительно пропал. Намёк я поняла и бить его не стала. На труде я просто выпала в осадок - новая трудовичка поставила мне пять за шов, выполненный на прошлом уроке, причём наполовину и малость криво. На этом уроке мы ничего сделать не успели из-за такой истории. Гопарь Санька из пятого Б плюнул в пролёт лестницы и попал на нашу Аню Ковалёву. Она поднялась к нему и саданула его в плечо (с её силой она таким ударом и сырое яйцо не разбила бы), тогда как я за такое его скинула бы в пролёт и поминай как звали. Тем не менее эта малолетняя сволочь заявилась к нам на урок труда в компании директора, заявив, что Ковалёва ударила его по лицу, тогда как он не плевал вовсе, а просто смотрел вниз. В доказательство своих слов он сбегал за самым тихим своим одноклассником - хачёнком ростом ему по плечо - который с расширенными от испуга глазами еле слышно бубнил, что он не плевал и не видел даже, чтобы кто-то плевал. Но директриса наорала всё равно на Ковалёву и на всех нас заодно - типа мы не имеем права распускать руки, что мы как дежурный класс могли отвести его к дежурному учителю и разобраться мирным путём и бла-бла-бла. Урок был сорван. Положительно наша директриса в прошлой жизни была инквизитором. Но что самое интересное - весь день сегодня за мной ходили два охламона из 10 Б! Причём когда я оборачивалась, они так нелепо шарахались в сторону, прячась за угол или за людей, что не заметить их было невозможно. На каждой перемене, в буфете, в раздевалке они следовали за мной, как раздвоившаяся тень. Что им от меня надо, тогда как мы не знаем друг друга по именам, возможно, что они даже не знают, в каком я классе, ведь я вобще ни с кем не общаюсь из 10 Б?? Заказали им меня, что ли? Тогда почему они, выйдя одновременно со мной из школы, пошли по дороге, а я пошла напрямик через лесок и была у метро раньше? Ведь в леске никто бы не заметил никакой возни... в общем, не буду вас заранее пугать и ещё завтра посмотрю, не вырос ли у меня хвост. А в понедельник нас собираются в полпятого везти на автобусе в Крылатское на фестиваль "Спорт против наркотиков", на коем мы должны будем присутствовать до девяти вечера. Типа у директора уже составляются списки и неявка строго карается. Моей единственной мысленной реакцией было, конечно: "Да пошли вы!"... Это ж просто смешно - на что правительство тратит деньги! От того, что куча усталых детей побегает наперегонки на этом фестивале и потом это в мажорных красках покажут во всех новостях, наркомания не пойдёт на спад. А на то, что гопари и скины усеивают наши дворы шприцами и то, что даже я знаю точки на Кунцевском рынке, где из-под прилавка торгуют травой, а бывалые люди рассказывают, что на московском чёрном рынке её продают стаканами, как семечки, - на это никто не обращает внимания. Потому что боятся, что их убьют за это. Не боятся только журналисты, и убивают их. Но это, как говорицца, к слову =) И напоследок опять вопрос (хотя вы, мои дорогие ПЧ, на них принципиально не отвечаете=). А я скоро опять иду в "Зодчие" - на концерт вчесть открытия творческого сезона.

В колонках играет - Чёрный Обелиск - Апокалипсис
Настроение сейчас - забойное

Если бы да кабы - очередная анкета =)
Если бы я был(а) цветом - красное на чёрном!
Если бы я был(а) напитком - вином типа кьянти или мерло.
Если бы я был(а) сигаретой - я была бы кубинской сигарой.
Если бы я был(а) птицей - фениксом, ясен пень.
Если бы я был(а) животным - волчицей или дикой лошадью.
Если бы я был(а) игрушкой - готишной фарфоровой куклой.
Если бы я был(а) погодой - летним ливнем стеной.
Если бы я был(а) книгой - дикой смесью фэнтези, фантастики, мистики, приключения, боевика, лавстори, детектива и много ещё чего...
Если бы я был(а) стихией - я была бы лесным пожаром...
Если бы я был(а) языком - я была бы русским матом =)
Если бы я был(а) глазами - я стреляла бы как снайпер =)
Если бы я был(а) одеждой - я была бы потёртой кожаной курткой.
Если бы я был(а) планетой - я не позволила бы людям себя загрязнять.
Если бы я был(а) едой - я была бы сочным горячим шашлыком, политым вином и кетчупом...
Если бы я был(а) деревом - берёзой, наверное.
Если бы я был(а) поэтом - я бы незамедлительно выпустила свой сборник "Ты".
Если бы я был(а) месяцем - я была бы июлем или августом.
Если бы я был(а) днём недели - воскресеньем, конечно.
Если бы я был(а) временем суток - ночью... тёмной и долгой =)
Если бы я был(а) машиной - здоровым чёрным джипом.
Если бы я был(а) числом - 5, 7, 12 или ещё каким-нибдь счастливым.
Если бы я был(а) наукой - я бы сдохла со скуки.
Про прогулянную диспансеризацию мне класнуха и слова не сказала - видать, не одна я такая умная. Шмакодявка Башмак явился на дежурство после первого звонка, и состоялся такой разговор.
- Ты куда в прошлый раз смылся?
- А почему ты на диспансеризацию вчера не пошла?
- Не захотела и не пошла. Ты куда смылся в прошлый раз, спрашиваю??
- И правильно не пошла - мы вместе с 89 классом были, такая толпа...
- ЗАТКНИСЬ! Чё ты ушёл с прошлого дежурства?
Молчание. Нависаю над ним, как скала:
- Повторяю последний раз для особо одарённых среди умственно отсталых - КУДА УШЁЛ С ДЕЖУРСТВА???
- Когда? В субботу?..
- ВО ВТОРНИК!!
Молчание. Пришлось пару раз хлопнуть его по башке для пущей понятливости. Посде второго или третьего урока он по-тихому слинял из школы - кажется, я всё-таки перестаралась. Итак, стою одна у своего окна с видом на помойку, а навстречу мне по лестнице появляются все такие гламурные из себя девчонки класса эдак 10-11. Между ними такой содержательный диалог.
- Жвачку хочу.
- Нет у меня жвачки.
- Но у тебя же была.
- Теперь нет.
- У тебя же всегда есть жвачка.
- Всегда была, а теперь нет.
- А у кого же тогда есть жвачка, если не у тебя??
Бедная девушка, у которой не было жвачки, в отчаянии подходит ко мне:
- А у тебя нет жвачки?..
- Нет жвачки.
- Вот видишь! НИ У КОГО НЕТ ЖВАЧКИ!!!
Когда они ушли, я позволила себе несколько секунд истерического хохота.
Примерно такого. А на географии географичка по кличке Купчиха (потому что еле в двери пролазит) посадила меня на первую парту и встала у меня за спиной спиной ко мне. Я незамедлительно спиздила у неё со стола проездной (не пропадать же добру!) и нацарапала перочинным на парте крупно, ровно и глубоко "Алиса" и "Ария", больше ничего нацарапать не успела. А ещё к нам пришла новая француженка - низенькая, полненькая, румяная старушенция с грассирующим голосом, сразу нас захвалившая по уши: как мы хорошо пишем, хорошо произносим, быстро запоминаем и какой ей одарённый класс попался. А у немцев новая немка - уже четвёртая (тогда как некоторые немцы не побывали у третьей ни на одном уроке). Видать, учитель немецкого в нашей школе - прОклятая должность... а с физры я слиняла, ибо вместо обещанной игры в волейбол нас выперли на улицу подметать дорожки. Пока все столпились вокруг физрука Костика в ожидании указаний, я была уже на середине дороги к метро и не оборачиваясь помахала распальцовками в ответ на возмущённый гул моих припаханных однокашников. Пусть собирают листья, а мне на журналистику сегодня. Вернусь - отпишусь! =)А пока можете посетить байкерское комунити http://www.liveinternet.ru/community/913604/ , где я выложила свою фоту Голды из Сокольников, и комунити лошадников http://www.liveinternet.ru/community/780856/ , где лежат мои фотки лошадей с "Эквироса".