Я давеча ещё не заснула, когда прозвенел отцовский будильник на работу где-то в половине шестого, когда приехал мусоровоз, стало совсем светло и зачирикали птицы. Наверное, не раньше седьмого часа весенний бодряк закончился и я отрубилась, а уже в двенадцать, что удивительно, самостоятельно проснулась, осознала себя выспавшейся и решила вставать. С делами насущными я управилась быстро и вышла из дому, завязав на погоне куртки свежую георгиевскую ленточку, выцыганенную из семейных запасов. На остановке я влезла в любимую сороковую маршрутку и доехала до парка Победы, вышла напротив музея и отправилась гулять. Москвичи и гости столицы заняли все газоны, шла торговля мороженым и сувенирами, люди скупали вялые разноцветные гвоздички и набрасывались с ними на немногочисленных ветеранов, у которых оные скапливались охапками. Особенно много народу толпилось вокруг ограждения сцены, на которой уже что-то играл оркестр под плакатом Пасхального музыкального фестиваля. Я забыла бутылку дома (хотя, похоже, со стеклом меня всё равно не пропустили бы через металлодетекторы), и мне пришлось встать в очередь к палатке – люди оголодали, брали много еды, и очередь шла медленно, я стояла минут двадцать. Хорошая мысля, как водится, пришла опосля – только когда почти подошла моя очередь, до меня дошло, что можно просто взять бутылку из холодильника и сунуть в окошко деньги без сдачи. Потом я дошла до конца площади; здорово было в прекрасную солнечную погоду любоваться красивыми людьми – ветеранами, которых уже почти не осталось, но публика прибывала, а я не собиралась оставаться на концерт, пришлось выбираться. Станция Парк Победы работала только на выход, и я в потоке людей неспешно пошагала до Бутусовской, уже зная, куда всё-таки поеду в кино. На вход на Бутусовскую образовалась длинная очередь, но я без проблем уехала до конечной, перешла на родную ветку и добралась до Курской. Я даже не помнила, на сколько у меня сеанс, помнила только, что на пять с чем-то, но время терпело, и я зашла в Джаганат подкрепиться. В приступе жадности я взяла два кунжутных макробиотических шара и две «Афродиты», с неизменным апельсиновым соком с пряностями, объелась и двинулась по Земляному валу. К этому времени его уже перекрыли для праздничного велопробега, и по пустой трассе велосипедисты катались в обе стороны. Я дошла до кинотеатра «35 мм», выяснила, что сеанс – на пять двадцать, купила билет в Большой зал и отправилась коротать оставшееся время, покупая себе подарки в Джаббервоках. Главным, конечно, было угрохать 600 рублей с копейками на последний, между прочим, оставшийся талмуд Лидии Гинзбург «Проходящие характеры: проза военных лет, записки блокадного человека». На остатки сладки были куплены второй остававшийся там роман Жене «Торжество похорон» и – счастье-счастье: единственная, свежая, запечатанная книжка «Не надейтесь избавиться от книг!», представляющая из себя беседу Умберто Эко и Жан-Клода Карьера о книгах. Когда я с очередным бумажным пакетом, тяжёлым от литературы, поднялась к Большому залу, было ещё девять минут шестого, он был закрыт, никого не стояло у дверей. Я стала листать книжки и свежий номер БГ, увлеклась и спохватилась, только когда было уже полчаса – но с залом ничего не изменилось! Я стала подозревать, что фильм должен идти в Малом зале, а Большой мне на билете напечатали по ошибке, спустилась в кассу спросить, и там мне ответили: «Фильм давно начался, где Вы гуляете?!». Я вернулась и беспрепятственно (нафига тогда билет покупала?) прошла в зал, где фильм действительно уже шёл, и устроилась в первом ряду амфитеатра, чуть с краю, где было хорошее возвышение и можно было вытянуть ноги. Начало фильма мне пришлось смотреть дома с интернета и с куда менее вразумительными субтитрами, тогда и выяснилось, что я опоздала не на десять, а на пятнадцать минут с половиной – сеанс начали на пять минут раньше.
Антон (Персбрандт) работает врачом в лагере для беженцев в Сомали. К нему привозят тяжело раненую беременную девушку, и англоговорящий коллега из местных объясняет ему: местный криминальный авторитет Большой Человек любит так развлекаться – делать с друзьями ставки на пол ребёнка во чреве женщины, а потом вспороть ей живот и посмотреть. Когда Антон возвращается домой, в датский городок, там тоже не всё гладко: с женой Марианн (Дирхольм), агрессивной медсестрой, они живут раздельно и стоят на грани развода из-за некоей его измены, изредка он может видеть своих двоих сыновей. Старший из них, 12-летний Элиас (Рюгард), терпит в школе издевательства из-за кривых зубов и шведского происхождения, но мирные переговоры с родителями главного хулигана ни к чему не приводят. Но вот в школе появляется новенький мальчик Кристиан (Нильсен), переехавший из Лондона с отцом после похорон матери, и потому, что они родились в один день, учитель сажает их с Элиасом вместе. Обнаружив, что новому приятелю спустили шины велосипеда, Кристиан недолго думая решает ответить тем же, но за дружбу с «крысёнышем» получает по носу мячом. Но Кристиан не из тех, кто проглотит такое оскорбление: в другой раз, заметив, как хулиган заходит вслед за Элиасом в туалет, чтобы припугнуть, он следует за ним и избивает обидчика велосипедным насосом, а потом приставляет к горлу нож. К разборкам привлекли полицию, но Элиас не выдал своего защитника, за что Кристиан подарил ему свой нож – так началась их дружба. Элиас – тихоня, а Кристиан – самостоятельный мальчишка с не по годам жёстким взглядом на жизнь, он так и не простил отцу, Клаусу (Томсен), то, что тот желал смерти его матери, умиравшей от рака мозга, и подозревает его в связи с матерью Элиаса. Однажды на совместной прогулке Антон разнял драку своего младшего сына с другим ребёнком, и его отец ударил Антона по лицу. Тот не стал давать сдачи: в Африке он видел слишком много насилия, чтобы отвечать злом на зло и тем самым растягивать цепочку зла до бесконечности. Дети не понимают этого: школа научила их, что прав не тот, кто не связывается с дураками и не уподобляется им, а тот, кто ударит сильнее и научит других себя уважать и бояться. С крыши самого высокого заброшенного здания они наблюдают за драчуном, наводящим страх на всю округу, и подкарауливают его машину, чтобы переписать его место работы – тот оказывается автомехаником Ларсом (Бодниа). Упрекаемый сыном в трусости, Антон соглашается прийти в гараж к Ларсу и поставить его на место, но делает только хуже: в ответ на попытки его усовестить и прийти к примирению Ларс бьёт Антона ещё раз. Кристиан убеждает Элиаса, что необходимо отомстить за отца – у него в сарае нашлись фейерверки, оставшиеся ещё от деда, и, начинив порохом из них трубу с фитилём, можно сделать бомбу и взорвать машину Ларса. Сказано-сделано: уменьшенная копия бомбы успешно прошла испытания, преодолена размолвка по поводу найденного матерью у Элиаса ножа, подрыв запланирован на раннее воскресное утро. Конечно же, именно в тот момент, когда огонёк побежал по шнуру и малолетние вандалы отступили на безопасное расстояние, зажав уши, из-за угла показались мать с дочерью, совершающие утреннюю пробежку. Чтобы предупредить и спасти их, Элиас бросился взрывной волне наперевес и угодил в реанимацию. Когда Кристиан пришёл его навещать, безутешная Марианн набросилась на него с обвинениями в убийстве её сына – и в ту же ночь он пропал из дома. Антон знает, где искать беглеца: на крыше всё той же высотки, с которой тот уже готов был шагнуть, но, конечно же, в последний момент был остановлен и утешен. Общая беда сплотила родителей Элиаса и заставила их простить неосторожность Кристиана, чуть не ставшую роковой, а дружба устояла: покрывая друг друга перед следствием, ребята благополучно избежали серьёзного наказания. Но гораздо интереснее этой семейной истории, не избежавшей мелодраматического сглаживания острых углов, вставной сюжет, проходящий флэшбеками и доказывающий, что Антон – не беззащитная тряпка, как то может показаться зрителю с углом зрения Ларса. Там, в Сомали, в лагерь неожиданно ворвались джипы, полные вооружённых людей – так к доктору прибыл в качестве пациента сам Большой Человек, толстый одноглазый негр, с раной на ноге, кишащей опарышами. При условии, что машины и оружие покинут лагерь, Антон взялся его лечить, отказываясь, впрочем, от его дружбы; окружающие недоумевают, как можно помогать «дьяволу»? Но как только Большой Человек на костылях заявляется в операционную и начинает глумиться над умершей девушкой, причиной гибели которой был его нож, Антон немедленно вышвыривает его из госпиталя. Соратники вмиг разбежались, и упавшая грузная туша Большого Человека уже не могла подняться – он обречён, и это закономерно и справедливо. Жители лагеря молча, с серьёзными лицами подхватили его за руки и ноги, вынесли за околицу и, надо полагать, забили насмерть. Кара всегда настигнет злодея – но если ты невовремя, необдуманно приложишь к ней руку, могут пострадать невинные люди. Антон осознавал свою ответственность за лагерь, знал, что в случае отказа лечить его Большой Человек натравил бы на мирных жителей своих людей с автоматами. Такой же урок ответственности за свои поступки получили и Кристиан с Элиасом: добро должно быть с кулаками – но не только и не столько с ними, сколько с умом: объясняя, почему он не стал драться с Ларсом, Антон упомянул и то, что в противном случае может угодить в тюрьму, и Элиас с братом остались бы без отца. В первую очередь съёмки колоритной африканской человеческой натуры стоят наград, собранных фильмом «Месть» ученицы фон Триера Сюзанны Биер: лучший иностранный для премий Оскар и Золотой глобус. Хотя это не единственные достоинства: уровень искренней актёрской игры и полной самоотдачи у детей настолько высок, что впору поучиться многим взрослым «звёздам» медийного кино, музыка прекрасна и, создавая атмосферу, удерживает позицию самодостаточного художественного элемента фильма, а не фона для картинки, операторская работа радует глаз живописными пейзажами, действие не провисает и не даёт заскучать, укладываясь чуть более чем в полтора часа. Заявленная тема – «природа насилия», весьма актуальная в искусстве всех видов последних лет – раскрыта чётко и ясно: в человеческом сознании живёт варвар вне зависимости от уровня цивилизации вокруг него, но признак Человека с большой буквы – где бы он ни жил – научиться управлять этим внутренним разрушителем.
После фильма я вернулась по Земляному валу в Джаганат, закупилась соевыми паштетами, приехала домой… много ещё можно было бы про этот фильм писать, но теперь спать пора, очень пора. До выходных прощаюсь) Всех с праздником!