barucaba.livejournal.com

Вена конца XIX - начала ХХ века. Средоточие политической, музыкальной, литературной жизни, философских поисков, новых веяний в искусстве. Созвездие ярких индивидуальностей: писатели, художники, музыканты, режиссёры, архитекторы, врачи... И в этом кругу - Альма Шиндлер, справедливо названная Музой четырёх искусств: музыки, поэзии, живописи, архитектуры. Ибо в истории музыки она известна как Альма Малер, в истории литературы - как Альма Верфель, в истории архитектуры - как Альма Гропиус, а в истории живописи - как Невеста ветра. Наделённая свойствами сильной, незаурядной личности и необыкновенной притягательностью, обладавшая широкими познаниями в искусстве, качествами прекрасной пианистки, не лишенная композиторских способностей, она нашла своё призвание в роли вдохновительницы гениев.

За свою жизнь Альма Шиндлер-Малер-Гропиус-Верфель сменила четыре фамилии, каждая из которых входит в золотой фонд австрийской культуры. Ее отцом был выдающийся художник, мужьями – великий композитор, знаменитый архитектор, известнейший писатель. Добавьте еще мать-певицу и отчима-скульптора, и станет ясно, что Альма Шиндлер была плоть от плоти Искусства. Она любила Искусство не только в себе, но и в других. У нее замирало сердце и подкашивались колени не от красоты или силы избранника, а от мощи его таланта. Но была ли она музой для своих многочисленных мужей и любовников, Музой девяти творцов, как вычурно называют ее биографы? Осмелимся утверждать, что нет – она была гораздо большим. Настоящая муза всего лишь дарит вдохновение – Альма же создавала для своих избранников питательную среду, в которой это вдохновение могло рождаться.

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Альма родилась в Вене в 1879 году и была единственной дочерью бедного художника-пейзажиста Эмиля Якоба Шиндлера. Точнее, сестра у нее имелась, но сводная, внебрачное дитя супруги Шиндлера, певицы Анны Софии Бергер. Шиндлеру удалось добиться престижной премии и разбогатеть, но вскоре он умер, так и не узнав о многолетнем романе жены с его собственным учеником Карлом Моллем, который теперь стал отчимом Альмы.

Густав Климт

Александр Цемлинский

Густав Малер

Вальтер Гропиус

Оскар Кокошка

Франц Верфель

К семнадцати годам Альма выросла в одну из красивейших дебютанток Вены, и давний друг семьи художник Густав Климт не мог не обратить на нее внимания. Он и обратил... Климт вызвался сопровождать семейство в поездке по Италии, всю дорогу украдкой намекал девушке на свои чувства и в конце концов добился... нет-нет, всего лишь романтического поцелуя, но для молоденькой впечатлительной Альмы это оказалось равносильно полноценной сексуальной близости. В таком ключе она и расписала эпизод в своем дневнике – а дневник, как тут же выяснилось, тайком почитывала матушка...

Скандала удалось избежать, Молль по-мужски поговорил с другом Климтом, и тот клятвенно пообещал оставить Альму в покое. Вот только сама она своего Густава в покое не оставила. Ее облик до самой смерти художника то и дело всплывал в его картинах, и даже на самом известном полотне Климта с красноречивым названием «Поцелуй» – значит, тоже помнил! – явственно проглядывают черты юной Альмы Шиндлер. В жизни же они так и остались добрыми друзьями, Густав частенько сопровождал Альму в обществе и время от времени пафосно предлагал уединиться в его мастерской, на что она отвечала понимающей улыбкой.

В двадцать лет Альма влюбилась – по-своему, конечно, – в композитора-экспрессиониста и дирижера Александра Цемлинского. Она была отличной пианисткой, сама сочиняла песни, а у Цемлинского решила брать уроки композиции – после случайной встречи, когда обнаружилось удивительное сходство их вкусов и предпочтений. В мемуарах Альма, сильно греша против истины, изображает своего учителя уродливым, прямо-таки карикатурным коротышкой, усиленно подчеркивая, что полюбила не внешность, а ум и талант – и, кстати, обогнала в этом свое время, потому что талант Цемлинского вспомнили и смогли оценить в полной мере только через полвека после его смерти.

Два года занятий композицией Альма позже называла самыми счастливыми в своей жизни, и действительно, ей больше никогда не удавалось так органично сочетать увлечение музыкой и мужчиной... Следуя собственным представлениям о добропорядочности, она позволяла любовнику все, кроме главного, честно намереваясь когда-нибудь выйти за него замуж. Планы эти, однако, не нашли понимания в семье – мать над ними просто посмеялась, а отчим категорически запретил падчерице продолжать встречи с  преподавателем. Запрет Альма проигнорировала и хотя с Цемлинским вскоре рассталась, но совершенно по другой причине.

НЕРАВНЫЙ БРАК

У причины этой было имя – Густав Малер, была должность – директор Венской оперы, была известность – европейская и мировая, но Альму интересовал только громадный дирижерский талант, за который она боготворила Малера, еще не встретившись с ним. Композиторские же способности одного из ведущих симфонистов мира Альма ставила невысоко – так и объявила ему, когда их знакомили на званом ужине в доме ее подруги. Потом искренне извинилась, наговорила комплиментов и намекнула, что не прочь встретиться снова. Расчет был точен: всего три недели спустя сорокалетний Малер, убежденный холостяк,  сделал Альме предложение, и она не стала отказываться.

Альма с детьми

Первым делом Густав потребовал от молодой жены, чтобы она бросила писать музыку: два композитора в доме – это же никуда не годится! А если Альма хочет, то пусть считает его, Малера, симфонии своими... Хороша муза, отлученная от творчества! При этом Малер не отрицал, что супруга прекрасно разбирается в музыке, ценил ее мнение, любил вести с ней профессиональные беседы, и большую часть писем с гастролей посвящал разбору своих выступлений, не сомневаясь, что ей будет интересно. Но все это было лишь частью благодатной творческой атмосферы, необходимой Малеру для вдохновения, а от Альмы требовалось эту атмосферу создавать и поддерживать. Гений явно не понимал, каково это: в двадцать два года отказаться от светской жизни и стать затворницей-домохозяйкой. Но Альма, околдованная близостью к Великому Искусству, приняла новую роль безропотно. Она вела дом, воспитывала двух маленьких дочерей – Марию и Анну, обеспечивала обед по часам и гармонию в постели, переписывала нотные черновики мужа, заботилась о тысяче мелочей, – а он принимал ее жертву как должное, был совершенно счастлив и несокрушимо уверен, что и Альме вполне достаточно для счастья его регулярных признаний в неослабевающей любви.

Эта односторонняя идиллия закончилась в 1907 году, когда Малеру пришлось-таки столкнуться с жизнью во всей ее неприглядности. Началось с того, что умерла от дифтерита пятилетняя Мария, и Альма впервые  рассорилась с мужем – ведь это он, несмотря на ее возражения, сразу после рождения девочки написал цикл песен об умерших детях... Тогда же у Густава обнаружился порок сердца, и врачи объявили, что жить ему остается несколько лет. В довершение всего на музыку Малера ополчились критики, и газетная травля заставила его уйти с директорской должности, да и вообще уехать из Вены. Теперь семья большую часть года проводила в Нью-Йорке, где Густав отрабатывал контракт с «Метрополитен-опера», а остальное время супруги отдыхали в Европе – иногда вместе, но чаще врозь...

ПЕРЕМЕНА УЧАСТИ

Летом 1910 года на водном курорте Тобельбад Альма впервые за много лет позволила себе легкий флирт – вернее разрешила флиртовать с собой молодому красавцу Вальтеру Гропиусу, начинающему архитектору. Чутье не обмануло Альму – свой талант Гропиус блестяще подтвердил много лет спустя, – но в то время единственным, что она могла оценить в Вальтере, было происхождение. Вальтер Гропиус происходил из старинного благородного рода, в котором одарённость соединялась с патриотизмом. Поэтому любовнику госпожа Малер уделяла не так уж много времени, давая ему понять, что муж – горячо любимый, к тому же смертельно больной и требующий неустанной заботы, – всегда будет у нее на первом месте.

Предприимчивый Гропиус недолго мирился с таким положением вещей. Он написал Альме письмо  – и якобы по рассеянности адресовал конверт не «фрау Малер», а «герру Малеру»... По словам Альмы, "то, что последовало за этим, не поддаётся описанию". Муж вскрыл письмо, сидя за фортепиано. "Что это? - спросил он. - Тут какой-то молодой человек просит твоей руки". Но если Вальтер рассчитывал на скандал и разрыв, то у него ничего не вышло: Малер слишком привык считать Альму единственной женщиной в мире, жизни без нее себе не представлял, а потому испытал не столько ревность, сколько боль и ужас от самой мысли, что она может его покинуть. В ее измене он винил только себя и в отчаянии обратился за помощью к самому Зигмунду Фрейду.

Фрейд аккуратно разложил ситуацию по своим любимым полочкам. Браку ничего не угрожает, заявил он, ведь Альма, рано потерявшая отца, должна тяготеть к мужчинам гораздо старше себя – примерно малеровского возраста. Сам же Малер видит в ней отражение собственной не слишком любимой матери, а потому бессознательно заставляет ее страдать... В авторитет Фрейда Малер верил безоговорочно, и после этого анализа совесть его буквально замучила. Его веселая и добродушная любовь к «милой Альмшли» преобразилась в болезненную нервную страсть. «Жить и умереть для тебя, моя Альма!» – писал Малер на полях своей последней партитуры... Он изо всех сил стремился искупить свой прошлый эгоизм: посвятил Альме симфонию, выпустил сборник ее песен, которые раньше и музыкой-то не считал, а в личной жизни предоставил полную свободу. "Ты навсегда для меня светоч и центр мироздания... и блаженное осознание этого - отныне ничем не омраченное и безграничное - воодушевляет меня беспредельно. ... Так же, как любовь обязательно должна пробудить любовь, а вера вновь найти веру... - так и я снова завоюю сердце, которое однажды уже принадлежало мне..."

И Малер добился своего – ушел из жизни со спокойной совестью, ибо Альма до последней минуты сидела рядом с ним, держа за руку и шепча ласковые слова. Похоронили его рядом с могилой дочери; во время церемонии шел проливной дождь...

НЕВЕСТА ВЕТРА

В жизни Альмы закончился дождливый период, красота и женственность бывшей отшельницы расцвели, подобно радуге, а вокруг зазвучали соблазнительные трели женихов, среди которых оказался даже врач, лечивший Малера. Всем претендентам она ответила отказом, Гропиусу тоже дала отставку, а сама, пресытившись художественными гениями, решила попробовать, каковы на вкус гении научные. Но биолог Пауль Каммерер, автор нескольких научных сенсаций и один из известнейших ученых того времени, увлек ее ненадолго. Божьей искры она в нем так и не обнаружила и оказалась права: несколько лет спустя открытия Каммерера в области генетики были опровергнуты и отвергнуты наукой, а сам он застрелился.

Альма же возвратилась в мир искусства, и на сей раз ее избранником стал художник-экспрессионист Оскар Кокошка, которого она называла «чрезвычайно странным смешением человека и мужчины». Странности Оскара и вправду были заметны невооруженным глазом: он ничего не делал просто так, усердно поддерживая свою репутацию «необузданного дикаря». Альму «дикарь» тоже решил не разочаровывать: на следующий день после знакомства прислал любовное письмо (а всего она получила их от Оскара несколько сотен), вызвался писать ее портрет, на первом же сеансе набросился с поцелуями, но получил достойный отпор. Оскорбленная Альма покинула мастерскую, потом подумала... и вернулась.

Кокошка, написавший десяток портретов Альмы, оказался единственным из ее списка, для кого она действительно стала музой-вдохновителльницей. Вернее сказать, антимузой – так искажен ее облик на некоторых картинах. Впрочем, это не относится к гениальной «Невесте ветра», где они с Альмой изображены затерянными в океане после кораблекрушения. Кстати, самой Альме картина не понравилась, что не мешает современным жизнеописателям Альмы Шиндлер называть свою героиню именно «Невестой ветра»...

Чем дальше заходили их отношения, тем яснее становилась для Альмы их бесперспективность. С одной стороны, Оскар, как и все ее гении, был большим дитятей, нуждавшимся в материнской опеке, с другой – дитя это было совершенно неуправляемо и слушаться отказывалось. Он излагал ей какие-то кошмарные планы, донимал безумной ревностью ко всем ее знакомым и даже к покойному Малеру, требовал, чтобы она никогда не отводила от него глаз, караулил ночами под ее окнами, подстерегая мифических соперников. Выйти замуж за такого неадеквата (а он предлагал ей это чуть ли не ежедневно) Альма, конечно же, не могла, но и покинуть его не решалась – и не только опасаясь непредсказуемых последствий, но и потому, что понимала: никто и никогда больше не полюбит ее так отчаянно и необратимо...

Выручила Альму только Первая мировая война, на которую Оскар ушел добровольцем. Оскар продал отвергнутую Альмой «Невесту ветра», на вырученные деньги купил коня и снаряжение и записался в элитный драгунский полк. Полгода спустя газеты написали о гибели гениального Кокошки где-то в Галичине...

Это известие пробудило в Альме угрызения совести и заставило вспомнить о Вальтере Гропиусе, который тоже воевал и, как ей удалось узнать, лежал в берлинском госпитале. Она помчалась в Берлин, оставалась там до выздоровления Вальтера, а когда ему дали отпуск по ранению, отправилась с ним в его родной Ганновер. Летом 1915 года они поженились. А когда фрау Малер-Гропиус уже готовилась стать матерью, к ней в гости явился... Оскар Кокошка собственной персоной! Оказалось, что он был всего лишь ранен и больше года провел в русском плену.

Оскар был еще очень слаб и, наверное, поэтому без особых протестов смирился с неизбежным. Но все же сумел вознаградить себя за потерю, причем так, как это могло прийти в голову только ему. В лучшей кукольной мастерской Вены он заказал подвижный манекен с лицом и телом Альмы – пропорции, прекрасно знакомые художнику, были соблюдены до сантиметра. Кокошка наряжал свою эрзац-Альму в дорогие парижские платья и белье, часами разговаривал с ней, фотографировал в соблазнительных позах, писал автопортреты с куклой и даже «водил» ее в гости к друзьям. Года три спустя, сочтя, наконец, месть совершившейся, Оскар торжественно обезглавил куклу у себя в саду...

СКАНДАЛЬНАЯ ВДОВА

Тем временем Альма откровенно скучала с Гропиусом – он явно не нуждался в ее опеке и на полноценного гения, как и раньше, не тянул. Выгодные строительные заказы у него были, но известность не приходила, а вдове великого Малера как-то не пристало соединять свою жизнь с рядовым архитектором. Если бы не дочь Манон – единственная отрада их брака – расстались бы они гораздо раньше. Но и причиной разрыва послужил ребенок – узнав, что умерший в младенчестве сын Мартин, которого он считал своим, рожден на самом деле от другого, Вальтер понял, что пора заканчивать. Он дал возможность Альме самой начать бракоразводный процесс, и уехал в Германию, где наконец-то прославился на весь двадцатый век как основатель знаменитой архитектурной академии Баухауз.

Замена Гропиусу нашлась в лице писателя и поэта-экспрессиониста (ну, любила Альма экспрессионистов!) Франца Верфеля. Он-то и был отцом ребенка, а также последним гением в списке Альмы Шиндлер. Ей было уже под сорок, ему – двадцать семь, он носил очки, был невысок ростом и склонен к полноте. Тем не менее, жили они в полной гармонии – если считать гармонией отношения строгой мамаши и своенравного, но в целом послушного и любящего сына.

Альма – воспитательница гениев

Зато много позже, уже в 1938 году, когда еврею Верфелю пришлось бежать из Австрии, стопроцентная арийка Альма, не раз шокировавшая мужа антисемитскими высказываниями, без колебаний последовала за ним – сначала во Францию, потом пешком через горы в Испанию и наконец в Соединенные Штаты. Самым опасным моментом бегства было ожидание проводника в знаменитом Лурде на юге Франции, когда их вот-вот могла обнаружить петеновская полиция. Именно тогда Верфель поклялся: если они с Альмой когда-нибудь достигнут Америки, он напишет роман о покровительнице Лурда святой Бернадетте Субиру. Так и случилось: изданный в Штатах роман «Песнь Бернадетте» стал бестселлером и лучшей книгой Верфеля.

К Альме (Ф. Верфель)

Но опасное путешествие не прошло даром: в августе 1945 года Верфель умер от последствий сердечного приступа, случившегося годом раньше...

Альма Малер-Верфель больше не воспитывала гениев. Она добилась главного – прочного места в мировой культуре. Вдова Густава Малера, столько сделавшая для сохранения его наследия, вдова Франца Верфеля, фактически спасшая его как писателя, легендарная «невеста ветра»... На свое семидесятилетие она получила удивительный подарок: книгу, составленную из 77 автографов-поздравлений от знавших ее знаменитостей; открывался фолиант теплыми словами Кокошки и Гропиуса.

Источник

Цит. из книги Сьюзен Кигэн "Невеста ветра"

Песни Альмы Малер-Верфель

"Тихий город" ("Die Stille Stadt")

"В саду моего отца"

"С тобой легко" (Bei dir ist es traut)