По бульвару, по бульвару
ходит месяц молодой!
Пушкин в майке с Че Геварой
едет в бричке за бедой…

Задувает в бричку ветер
и на понт берёт его:
— У тебя — жена и дети,
а тому терять чего?

— Ты меня разводишь, шулер! —
говорит ему поэт —
будет день и будет пуля,
и иных раскладов нет.

Будет сразу за Парнасом
аварийный поворот,
а за ним беды с запасом,
и никак наоборот.

Тонет солнце за рекою,
тянет за собой лучи...
И безветрие такое —
хоть Всевышнему кричи.


© Алексей Шмелев

Умирают, гаснут маяки,
Уходя во мрак и бездну ночи.
Их шаги неслышны и легки,
Их слова - в граните сотни строчек.
Жизни свет, раздаренный другим,
В них оставил раны от ожогов,
Ведь гореть, гореть огнём живым -
К счастью или нет - удел немногих.
Угасают тихо яркие огни,
Замолкает треск и тлеют угли…
Корабли дрейфуют в сумерках одни,
И никто не знает - рядом враг ли, друг ли.
Снеги белые баюкают метель,
Темнота бездушно лезет в душу.
Белым саваном застелена постель,
Тишина накатывает, душит.
Умирают, затихают маяки,
Без трагедий, очень резко, очень просто…
А в ночи взлетают в небо светлячки,
Зажигая тёплым светом звёзды.


© Вик Туманов

мне опять бесконечно восемь.
в школе спросят — ну где домашка,
как вы все проводили лето —
сочиненье на три листа.

я совсем не силён в вопросе
(и в футболе, и даже в шашках),
я пытался и так, и этак,
а выходит лишь пустота.

ну, ходили мы с дедом в море,
собирали вишневых ягод,
испекли кучу жарких вафель,
прочитали шесть книжек вслух.

а с бабулей мы пели в хоре,
зайцев клеили из бумаги,
стих придумали о жирафе
и не ели вареный лук.

этим летом я часто падал —
я учился на двухколесном.
улыбался я тоже много
и смеялся порой до слез.

а еще я приметил ладу —
прокачусь, когда стану взрослым.
представляешь, одна дорога
и глубокое небо звезд.

я не видел такого раньше.
это было большое лето:
я почти научился в шашки
и нашел перочинный нож.

знаешь, если я стану старше,
подсчитаю все-все планеты,
где сидят две смешных букашки
и глазеют про нас кино.

это было большое лето.
это будет большая осень.
только вот я сижу за партой
и не знаю чего писать.

может, я потерялся где-то,
потому что кого не спросишь,
все чего-то строчат с азартом
и по два, и по три часа.

нет, мне тоже есть что поведать,
(это было большое лето):
я купался в реке и в луже,
я в ладошках держал ежа.

я все жил, веселился, бегал
только ждут от меня не это.

я не знал ведь что лето нужно
обязательно провожать.







© krisberry

я после тебя целовал многих,
нырял в их волосы пальцами, терял им счёт,
они оголяли бёдра, длинные ноги,
а я сходил с ума от одной твоей улыбки и тёплых щёк.

честно признаться, я искал тебя в каждой,
удовольствия были пусты, утешения оказались ложны.
они накладывали на лица тонны макияжа,
а твоё сонное лицо с утра мне было всего дороже.

мне хотелось тебя не знать, вот такую сложную, своенравную.
ты была подарком судьбы, что исчез так же быстро, как и возник.
я спал с женщинами налево и направо,
а счастья не нашёл ни в одной из них.

я тебя забывал дымными барами, крепкими коньяками,
этими пустышками, что вели себя приторно-манерно,
а ты горланила рок, хохотала на всю улицу, ела торт руками,
и, ни с кем не соревнуясь, была во всем первой.

я казался себе предельно несокрушим,
иммунным к сердечным драмам, попсовым песням, любовным цитатам,
ты никогда не держала зла и прощала честно от всей души,
но если уходила, то безвозвратно.

ты, как маленькая, набрасывалась на шею в порыве нежности,
я заменял тебя манекенами, отравляясь фальшью,
и пока они были со мной нарочито робки, предельно сдержанны,
ты парировала словами, как опытный фехтовальщик.

ты это умела,
ты знала мои слабости, чертей, тайные коды, душевные рычаги,
в моем сердце наводила свои порядки, заставляя биться его чуть чаще.

я понял, что тебя отличало от всех других:
ты одна была настоящей.




(с) Аня Захарова

мы глупые люди,
смотрим в лица, и редко - в души.
и почти никогда не бываем действительно откровенны,
всё, что дорого — обесценим,
всё, что любим — тотчас разрушим.
вместо мостов друг к другу возводим стены.

мы глупые люди, хотя и читаем умные книжки,
в минуты душевных бурь, острые фразы летят быстрей картечи,
мы испытывали их меткость на тех, кто всех на свете ближе,
кому нам, как правило, было ответить нечем.

мы странные люди,
в нас побеждает эго и злая спесь,
так хотели быть неприступными, что стали глухими скалами,
мы поздно ценим, то, что у нас есть,
и вечно гонимся за иллюзорными идеалами.

мы гордые люди, в самом грустном смысле, в любом отношении,
свирепеем от ярости,
заведённые, как турбины,
мы теряем самое дорогое, не найдя поблизости легче мишени,
чем сердца наших самых любимых.




(с) Аня Захарова

Иди на север, но чувствуй спиною юг. Большое Солнце, запрятанное в фонарик, живым теплом отодвинет полярный круг. Иди на север - Стокгольм, Копенгаген, Рейкьявик. Норвежский полдень угрюм и ерошит плащ, за двадцать крон не купить ни шарфа, ни грога, и, подавая монету нищему, глаз не прячь - ты можешь встретить в его лице выраженье Бога.

Пусть будет трудной и бесконечной твоя дорога.

Смотри, как ночь обнимает седой ледник, горят гирлянды на выбритых стужей крышах. Запрячь побелевшие скулы под воротник и не кричи на Атлантику - волны тебя не слышат.
Ищи паром до Джакарты, забейся в трюм, не наступай на изгибы скрипучих досок. Мазутный воздух и ржавый моторный шум тебя спасут от снующих вокруг матросов.
О приближении юга услышишь от альбатроса.

Песчаной пудрой осыпан индийский берег, по барабанам этнический танец стучат лучи, но на сетчатке твоей навсегда зашифрован север, и ты один хранишь от него ключи...

Теперь ты знаешь, о чём этот мир молчит.




© Анна Алексеевна Сеничева

Улыбайся, хули унывать!
Наливай шампанское в бокал!
Стоит ли о том переживать,
Что вдруг рыцарь мимо проскакал?

Что моложе кто-то и стройней,
Что друзей хороших "днем с огнем"
Жизнь ведь пазл ТОБОЙ прожитых дней,
Значит наслаждайся каждым днем!




© Натали Амар

Все продается и все покупается:
Совесть, карьера, успех и уют.
Дайте на лапу, кому полагается.
Люди берут, когда много дают.
Как это все наши души уродует.
Подло живем… Но довольны вполне.
Если ты — гений, отмечен природою, —
Это не значит, что ты на коне.
Лодырь тебя обойдет на экзаменах,
Бездарь займет твое место в НИИ.
Связи отца и знакомые мамины
Много сильней, чем таланты твои.
Может быть, я и прибегнул к гиперболе,
Чтоб осмеять этот пагубный стиль.
В жизни нередко становятся первыми
Те, кто себя хорошо оплатил.




(с) Андрей Дементьев

Машины о любви не знают ничего,
а люди знают, но не больше чем машины.
Я столько жизней шел до сердца своего —
скрипели шестерни и плавились пружины.

Мне холодно. Я сон увидел — и во сне
я на один лишь миг вдруг понял — вс; едино.
И люди на холме, и радуга, и снег,
потухшая звезда, целующая льдину.

Прошу Тебя — согрей меня своим теплом —
иначе мне живым не стать на этом свете.
Я сон увидел, в нем в квартире за стеклом —
всю ночь горел ночник, и мирно спали дети.


© Алексей Шмелев

время быть первым. время быть.
время успехов, удач, побед.
ты — многократно сильней судьбы,
значит сбываться теперь — тебе.

время бороться, идти вперед.
напропалую, без лишних дум.
время, мой милый, совсем не ждет,
а вот свершенья, быть может, ждут.

время быть честным, рубить с плеча.
если ошибка — потом сотрем.
время прощаться, порой — прощать.
если все так — значит мы живем.

значит мы есть, мы сильней всего.
время почувствовать этот мир.
время поярче зажечь огонь.
и поделиться огнем с людьми.

время забыть про теченье дат,
время момента. успей вдохнуть.

есть, к сожаленью, одна беда —
однажды закончится этот путь.

однажды все просто сойдет на нет,
все обратится в пустую пыль,

время оставить в пыли свой след.
время быть первым. время быть.







© krisberry

Не обделён умом и красотой,
Не без успехов в бизнесе заметных,
Он был для многих девушек мечтой
И был козлом для нескольких конкретных.


© Беня Молдаванский

Всё тоньше записная книжка,
Уходят в память голоса.
Нет у костлявой передышки,
Всегда остра её коса.

Никто не знает жизни сроки,
Какой кому отмерен путь.
Судьбой начертанные строки,
Рутины закрывает муть.

Одних — подножкой сбила старость,
Закрыв вперёд ход навсегда.
А у других Души усталость,
И в сём — нет скидок на года.

Ушло и молодых немало,
Без всяких если бы, да но.
Однажды вдруг — и их не стало,
Причин для этого полно.

Кого-то отыскала пуля,
Или другая дрянь войны.
Когда она в своём разгуле,
У смерти все ходы вольны.

И без войны всего несметно,
Что жизненные рвут узлы.
Конечно же, мы все здесь смертны,
Но всё ж потери тяжелы.

Всё тоньше записная книжка,
Уходят в память имена.
Да — нет у смерти передышки,
Её повсюду семена.



© Николай Гольбрайх

Люди ли так захотели,
вздумалось ли февралю —
только заносят метели
всё, что я в жизни люблю.

Только шагни за ворота —
вот они, белые, тут!
Плакать и то неохота,
так они чисто метут.

Что ж ты не взглянешь открыто?
Что уж, таи не таи —
белыми нитками шиты
тайны мои и твои.




(с) Маргарита Агашина

Когда московский дождик моросит,
я улыбаюсь, помня, как когда-то
меня учил смиренью одессит,
а выдержке — днепровские ребята.

Приехав из Одессы, как-то раз —
старик сказал: «Уже не та Одесса...»,
и я дослушал медленный рассказ,
не проявив к рассказу интереса.

Старик ушел, распахнутый в сирень,
и выпал снег холодный и ненужный —
я по нему топтался целый день,
пытаясь вспомнить кожей ветер южный,

прибоя шум, ракушки на песке —
как будто нам дано однажды снова
с ним говорить на русском языке,
и понимать друг друга с полуслова.


© Алексей Шмелев

Успеть бы.
На драгоценные пять, десять, двадцать минут, или на месяца и года, что уходят безвозвратно.
На тысячу нужных слов, что несут глобальную важность для других и для себя в первую очередь.
Успеть бы долюбить, дообнять, достучаться. Услышать и быть услышанным.
Устоять на земле ногами, задержаться, не упасть на колени, вернуться на исходную.
Ощутить божественное прикосновение сквозь пелену обыденности и вспомнить Себя. Настоящего, живого, духовного, чувственного, любящего и свободного.
Успеть бы отпустить. Обиды, злость, ожидания и собственную гордыню.
Научиться прощать и просить прощения, раскаиваться на всю глубину души и перестать делать больно близким, когда, на самом деле, болит у тебя.
Успеть бы не стать тем, кто так спешит жить. Или тем, кто не думает ускоряться вообще. Они теряют самое ценное — это миг, мгновение, момент. В нем — Все. В нем серцевина, суть и смысл самой Жизни.

© Анжелика Хоффманн

... Родные души приходят по вибрациям.
Люди вокруг соответствуют нашему состоянию души. ...

Она любила «тёплых» людей. Таких, от которых шло тепло и свет. Тянулась к ним, как цветок лепестками тянется к солнцу. Искренне и с душой им улыбалась. Вместе с ними расстраивалась и так же вместе с ними радовалась. Она позволяла забирать им Её время... то, что имеет ценность! И делала это от всей души.


© Элинушка

От старой сказки детства моего
Остались лишь расплывчатые лица
Февраль глядит в замёрзшее окно
А в небе самолётики да птицы

Февраль ледяной мой дружок
Верни меня в запах полыни
Слышишь снова играет рожок
В голубой и зелёной долине
Слышишь снова играет рожок.

Застыла в ветках старая сова
Уснул в траве надолго старый леший
Их не разбудят горькие слова
Их не заметит конный или пеший.

Февраль снегом не заноси
Мой лес на реке у заветных излучин
Снег скрывает проси не проси
Оставляя надежду на случай
Снег скрывает проси не проси.






(с) Наталья Деревягина

Уселась моль на вбитый в стену гвоздь.
В подвале мыши забавлялись кошкой.
На кухне алюминиевой ложкой
Неспешно ел мои пельмени гость.

Я выменял на книги самогон –
Спасибо (при)читающим бабулькам.
Не глядя гость в стаканы лил по булькам
Вонючий очищающий огонь.

Я песни выл, стихи ему кричал,
Которые пожиже и погаже –
Надеялся на то, что он покажет
Спасительные лодку и причал.

Когда в прихожей ожил телефон,
Ответил гость, а я свалился на пол.
Потом он объяснил, что это папа
Зачем-то снова требует его.

– Давай-ка на прощанье по одной.
Пускай тебя не мучают кошмары...
А голос был знакомый и родной,
На лбу и на руках белели шрамы,
Сначала не замеченные мной.






(с) Сергей Черсков

В давней юности, бывало,
лишь гармошку разверну,
заведёт тихонько мама
заговорочку одну:
«Поиграйте,
поиграйте:
вы умеете играть.
Вы умеете расстраивать
и успокаивать».
Сердце с сердцем
в такт забьётся,
грусть отбрасывается.
Что-то нынче не поётся,
не выплясывается!
Я гармошку взять не смею,
чтобы выгнуть,
как дугу,
я расстраивать умею –
успокоить не могу.
Не оврагом,
не долиной
до тебя дойдя едва,
не могу сказать повинно
я утешные слова.
Порох в воздухе витает,
опыляет все цветы.
Понимания хватает,
не хватает доброты.
Словно разом
светлый дар свой
мы забыли до поры.
На планете государства
полыхают, как костры.
Стало реже,
стало строже
время ласку разрешать.
Научился я тревожить,
разучился утешать.





(с) Владимир Костров

Лист блокнота

Я – чистый лист блокнота – жил себе поживал среди своих собратьев, скреплённых одной металлической пружинкой, и горя не знал до тех пор, пока Изольда Самуиловна не решила начать новую жизнь «с чистого листа».

И вот угораздило же эту благородную даму ни с того ни с сего придумать план, который, по её непоколебимому мнению, сделал бы жизнь более удачливой и счастливой. Но, по правде сказать, удивительного в этом ничего нет: видимо, после пятидесяти голову каждой женщины начинают посещать будоражащие мысли о том, что в этом возрасте нужно решительно что-то менять и, желательно, радикально.

Я смотрел на Изольду Самуиловну снизу вверх и наблюдал, как преображалось её лицо: от маски сосредоточенности до просветлённого лика, украсившего его полной уверенностью в успехе задуманного мероприятия.

Ручка своим шариком с нажимом прошлась по мне, и первым пунктом на бумагу легло: «Похудеть». Наверное, он был самым важным, так как продвигаться к следующим номерам в списке без коррекции веса не было смысла. «Посещение парикмахерской», «Визит к косметологу», «Смена гардероба», «Поездка на море», «Генеральная уборка в квартире»… Изольда Самуиловна задумалась, каким бы ещё намерением дополнить программный проект, но решила: «пока хватит».

Шло время. Я ждал, когда появится птичка или кружочек, подтверждающие выполнение какого-либо пункта, но всё записанное оставалось в первозданном виде. Каждый день Изольда Самуиловна доставала блокнот и с недовольной гримасой перечитывала перечень запланированных шагов. Становилось ясно, что дело не сдвинулось с мёртвой точки ни на йоту. Как я понял, порадоваться жизни «с чистого листа» не получалось.

Два месяца спустя случилось самое ужасное. Изольда Самуиловна, хмурая пуще прежнего, достала блокнот из шкафа, вздохнула, вырвала лист со списком своих стремлений и сожгла в печке. Она не понимала, как бывает смертельно больно и несправедливо стать расплатой за чужие несбывшиеся желания…


© Вера Июньская

По снегу – черные следы.
Пустынная скамья…
Мне показалось вдруг, что ты
Так одинок, как я.

Меня вели к тебе всю ночь
Холодные мосты.
Свою беду я превозмочь
Сумела по пути.

Но ты увидел на моём
Лице печали след.
Сказал:
- Покуда мы вдвоем,
Двух одиночеств нет.

Нехитрые твои слова
Мне будут сердце греть.
И есть над чем погоревать,
И есть, кого жалеть.

© Клавдия Холодова

У смерти решающий спор ты
не выиграешь, как не юли.
Вокзалы и аэропорты,
качнувшись, растают вдали.

Иначе на этой планете
еще не случалось увы.
Тебя нерожденные дети
найдут среди звездной травы.

В нерайские тыкнут ворота,
подкатят сияющий мяч.
— Отец, поднимайся — чего ты?
Давай поиграем. Не плачь.


© Алексей Шмелев

Белые-белые ангелы в белые-белые трубы трубят. Что же я делаю? Что же я делаю — в этой глуши без тебя?Память неспелую, душу ли, тело ли — вс; тебе, Боже, отдам. Что же я делаю? Что же я делаю — здесь, если ты где-то там? Крепко мы выпили. Выпили, выбели — чёрную душу мою!
Звезды с небес, словно пуговицы выпали. Чем нам укрыться в раю?..




© Алексей Шмелев

...когда нибудь ты вспомнишь

за дверью той
молчание живое
струилось
в твой слегка уставший мир

не смять в объятиях
не скомкать
теперь расслышать ты его захочешь

знакомою дорогою пойдёшь
всё убыстряя шаг
бегом
скорей
сквозь рвущихся торосов грохот
к щемящей простоте вещей

… в ладонях сложенных играло море
в глазах таился смех
блуждал по занавеске паучок

всё было вовремя и к месту
само собой

за дверью той
теперь живут другие...






(с) Аскарова Елена

Зимний день натянут на подрамнике,
Будто свежий, выбеленный холст,
Солнышко лежит лимонным пряником -
Неба опрокинулся поднос,
Доверху наполненный туманами,
Мокрым снегом, россыпью огней,
Что сказать: мы в эту зиму падаем
И летаем в чьем-то белом сне.
Дом сегодня - цель тайфуна снежного
В центре бури, нам не убежать.
Возле батареи кошка нежится,
Из духовки льется благодать.
В непроглядной зыби не кончается
Беспощадный серебристый гул,
Чтоб всю зиму пребывать в беспамятстве
На обледеневшем берегу.



(с) Екатерина Юргель

А Вы замечали? Есть в утреннем чае
Немного хандры и немного печали,
От ранней дороги горчинки немного
И терпкость, увы, вездесущей тревоги.

Но есть там и привкус предчувствия чуда,
Надежды клубятся над чайной посудой...
И сладость улыбок и встреч предвкушая,
Легко засидеться за утренним чаем...




(с) Ольга Ша

Фонари, как маленькие звёзды
Далеко от дома своего.
И,когда вокруг темно и поздно,
Светлое нам дарят волшебство.

Фонари, как будто бы живые,
Просыпаясь тихо по ночам
Тянут свои руки золотые,
Не давая заблудиться нам.

Фонари- не уличные лампы,
Нет! Они таинственней, важней!
Как актёры театра в свете рампы,
Мы живём под светом фонарей...


© Михаил Разумов

Нет звуков. Только тишина,
Их поглотившая. И Время
Ей в помощь - светом из окна
На лоб упавшее, как бремя

Уже прожитых кем-то лет
Иль предстоящих - кто их знает?..
Скупой Вермеера сюжет
К себе надолго привлекает.

Одно окно. Одна стена.
И след, что неизменно слева.
Нет звуков. Только тишина.
Письмо. Кувшин. Картина. Дева.

И эта девушка, чей взгляд
Красноречив без слов излишних.
Портреты, молча, говорят
О том, что утаишь от ближних.

Серьги жемчужной мягкий блик
Всего лишь - точка на портрете.
Всего лишь - жизни краткий миг,
Случившийся на этом свете.

Кто эта девушка? Никто.
Вермеер написал загадку...
Не разгадать еë... Зато
Придумывать судьбу так сладко...



(с) Юлия Антонова

Когда я окажусь на том вокзале,
с которого не взять билет домой,
и девушка с нездешними глазами,
как в детстве проплывёт передо мной:
Я выдохнув остатки перегара,
ударюсь взглядом о дверной проём,
и песня «Команданте Че Гевара»
возникнет в подсознании моём.
Заколет под лопаткой — может совесть,
а может печень — кто её поймёт…
Объявят поезд. Кто-то сядет в поезд.
А я зачем-то вспомню самолёт…
Потом зачем-то вспомню перепалку
с писателем из города Уфа
и детскую нелепую считалку:
чего-то было в ней про цу-е-фа.
Потом пойму:
меня уже не стало.
И прямо с потолка повалит снег…
По-птичьи осторожно и устало
ко мне подсядет заспанный узбек.
И я тогда, обняв его, как брата,
тоскливо по-собачьи затяну:
— Не за грехи мои придёт расплата,
я через жизнь пронёс свою вину…








(с) Алексей Шмелёв