Прошлой осенью неподалёку от Астрахани в селе Красный Яр одна моя знакомая прекрасная дева Таня Лугина весь теплый и солнечный сентябрьский день занималась солениями. Не в том смысле, что ела, а в том, что делала их. 

 

Ну вы же помните у Пастернака (Пастернак - это поэт про которого другой поэт написал песню - Танцевала рыба с раком, а петрушка с пастернаком). Так вот вы конечно же все знаете эти великие строки:

 

Лист смородины груб и матерчат.

В доме хохот и стекла звенят.

В нем шинкуют, и квасят, и перчат,

И гвоздики кладут в маринад...

 

Я застал Таню дома днем, часа в три. Самое прекрасное время для визитов. У нашей дорогой редакции в этот час мысли становятся глубже, извилистей, сисястей мясистей.  В доме Тани все было в точности как в стихах. И даже лучше. Она сидела на табурете за технической процедурой чистки хрена и мытьем огурчиков. Вокруг неё на чистых полотенцах стояли кверху жопой роты и взвода стеклянных банок, сияющих в дневном свет словно императорские гвардейцы на параде или девушки на картинах Вермеера Дельфтского. Отовсюду слышались восхитительные запахи и ароматы. Соблазняясь подобным великолепием душа ленивого алкоголика незамедлительно требовала водки, сердце женской ласки, ум - хорошей доброй книги о любви и смысле жизни. Огурчики Таня мыла так, что в её умелых тонких музыкальных пальцах они покрывались неожиданными, многочисленными пупырышками, напрягались, и, казалось, чуть увеличивались в размере, становясь толще, мясистей и немного длиннее, а потом уже, в таком эрегированном, возбужденном виде аккуратно строились внутри банок, окруженные небесным светом, трепетно ожидая вертикального, пахнущего укропом и специями рассола на свои темные надроченные таниными ладошкам жопки. Женская магия. Куда же нам без неё. Вот потому и вспомнилось..

 

А что наши воспоминания? Они как письма. Сожжешь их, а то, что в душе осталось, все равно останется, а что не осталось, все равно не останется, сколько их у себя ни держи.