Ортега и Гассет, рассуждая по поводу философии Декарта, утверждая что тот, открывая новый философский мир, одновременной уничтожает его, поскольку после Декарта само Я, мыслящий субъект, поглотив внешний мир, оказался заточенным в своей субъективности. Вощем, простенько в трех словах, показал безусловное непонимание картезианства. 

Хотя с другой стороны, Мамардашвили в своих прекрасных "Картезианских размышлениях" с точность до наоборот, так много и глубоко умствует по поводу Декарта, что философ в этих красивых рассуждениях потихонечку сходит на нет, стирается в мелкую пыль знаков препинания, метафор, интонаций, рефлексии длинных речевых периодов, и артистичных пауз....

Так - Декарт - как повод для собственных умственных построений, оказался гораздо более продуктивным, чем он же - , но только как область приложения академической историко-философской рефлексии...

Наша с вами современная философская мысль не что иное, как плод и результат той европейской извращенности, имя которой история, то есть той одержимости постоянно идти вперед, считать череду поколений эстафетным бегом, где каждый превосходит своего предшественника, дабы быть превзойденным своим последователем.