Сегодняшний гость нашей рубрики «На пути к демократии» - Карел Гвиждяла, чешский писатель, журналист и драматург.
Карел Гвиждяла изучал политологию в СССР и немецкую литературу в ФРГ. Являлся сотрудником «Радио Свобода», Deutsche Welle и BBC. Сооснователь чешского еженедельника Týden, в разное время выступал в качестве модератора на чешском телевидении. Автор трех десятков книг, сборников интервью, романов и новелл. Также пишет радиопьесы.
Демократия в Чешской Республике никем не ставится под сомнение. Наоборот, так называемый чешский бархатный сценарий перехода к демократии завоевал симпатии всего мира. Однако Карел Гвиждяла считает, что чехи слишком хорошо помнят рабство, что мешает им сегодня быть по-настоящему демократичными и свободными. Об этом – наш разговор.
- То есть, вы защищаете точку зрения, что демократическое мышление в принципе не всем доступно?
«Демократия в первую очередь - не определенное достигнутое состояние, это - процесс. И в этом процессе главную роль играет just resistance, как говорили наши предки, что значит – «право на сопротивление». Право публично выступить против чего-то, с чем не согласен взрослый мыслящий человек. И только в этих столкновениях, собственно, гражданского общества с властью рождается тот или иной вид демократии. Только homo politikus может релевантым способом вмешиваться в дела страны, участвовать в голосовании, способствовать ее развитию. Политическая неграмотность - одно из главных препятствий на пути к демократии».
- Чехи, однако, высказывали свое мнение по разным вопросам...
«Дело в том, что после двух тоталитарных режимов в Чехии, нет причин вообще говорить о демократии. У чехов это осознание гражданственности, своих прав и обязанностей практически заморожено. Демократия в остальном мире развивалась на протяжении веков. Здесь такого не было, потому что Первая Республика прожила очень недолго – нецелых 20 лет. Прежде центральная власть находилась в Вене... Скажем так, по большому счету, как это было в традициях Европы, у нас это было два раза – при Карле Четвертом и Рудольфе Втором. Но это было так давно, что мы уже об этом давно забыли».
- Вы фактически утверждаете, что демократии в Чехии нет, я правильно понимаю?
«Чешская демократия находится в зачаточном состоянии. Нет способности глобальной и глубокой саморефлексии, ей неоткуда взяться. Здесь мы живем все время в плену рабских представлений. Наши права систематически попирались Россией, Германией, людям, естественно, была привита рабская психология. Моисей, я вам напомню, рабов по пустыне водил 40 лет, чтобы в Израиль пришли только те, кто рабства не помнил совсем».
- Мне всегда казалось, что чехам присуща критичность мышления и некоторый скептицизм, что они не расположены кому-то или чему-то верить...
«Ну, это из-за нашего атеизма. Мы все-таки – самая атеистическая страна в Европе, что есть следствие гусизма и рекатолизации. А вера в законы была частью веры в Бога. В этом смысле чехи скептичны, да».
- Ну, а вот посмотрим на толерантность, которая общепризнано является одним из условий демократии. Толерантность к альтернативным стилям жизни, к разным конфессиям, к сексуальным меньшинствам...
«В этом смысле чехи очень толернатны, а к геем и лесбиянкам, так настолько, что меня это удивляет, как это может у нас существовать».
- Почему удивляет?
«Потому что это нетипично для нашего социалистического сознания. Значит, это из нас еще не выбили. Вот почему меня это удивляет».
- Вот многие сегодня говорят о том, что в демократической системе есть определенные недостатки. Скажем, та же толерантность, которая приводит ко вседозволенности и и моральному релятивизму».
«С демократией это не имеет ничего общего. Наоборот, это связано с нефункционированием демократии. Демократия и капитализм возникли в Англии и Голландии, где само собой, задолго до того существовала позиция независимого судьи. Это намного более важно, чем рынок сам по себе. Здесь этого не было, здесь была прогнившая коррумпированная социалистическая юстиция, служащая интересам власти. Потом открылся рынок. Разные понятия юстиции и права в Европе и России, как вы понимаете. В России право служит власти, а в евроатлантической цивилизации - гражданину. В России просто нет такой традиции, а мы все-таки немного из Австро-Венгрии что-то взяли. Русские, в свою очередь, все это нам просто выкорчевали».
- Считаете ли вы, что отсутсвие смертной казни – тоже показатель демократичности общества?
«Ну, само собой. Посмотрите на историю России. Вы там друг друга убивали все время, а потом нельзя это раз - и реабилитировать. Это - условие какой угодно демократии».
- Но в США же ее не отменили...
«Ну, так они сейчас и имеют с этим проблемы».
- А критика Чехии Европейским Союзом, по-вашему, обоснованна? Я имею в виду цыганскую проблему?
«Да. Думаю, обоснованна. Мы не умеем серьезно взяться за эту проблему».
- А что значит, серьезно взяться? Что вы можете предложить?
«Предложить я ничего не могу, могу только обратить внимание на то, что здесь вся проблема упирается в образование. Как в Швеции, в богатой Швеции, где сделали всякие кочевые школы и так далее. Сначала образование – потом, разумеется, сближение, и только так. Без этой огромной, дорогостоящей и долговременной инвестиции такой сложный вопрос не решить».
Карел Гвиждяла
