Привет! Меня зовут Лешей!

В нашем городке это называется графомания. Я многое записываю просто в блокноты (маленькие бумажные блокнотики, которые таскаю постоянно в сумке); многое из происходящего со мной - набиваю в комп. Сейчас я просто копирую тексты из компьютера, кое-что набираю из старых блокнотов. Даты не ставлю, - кому они, кроме меня, интересны?
Почти ничего не редактирую. Если заметишь отвратительные (на твой взгляд), ошибки, можете сообщить в личку.
Сюда я выбираю то, что считаю эротическим (это не обязательно сексуальные откровения или что-то такое). Какие-то записи, связанные с моими переживаниями чужой красоты и... сексуальной грусти (назовём подобное состояние так). Кто-то считает, что я говорю о сексуальном голоде, кто-то обзывает такое чувство неудовлетворённостью, но мне хочется рассказать о чём-то большем... Самое важное: всё, что я пишу в своих интимных дневниках, отличается от моих сексуальных фантазий или признаний тем, что когда-то происходило на самом деле (какая глупая фраза). Перечитывал некоторые кусочки и будто возвращался в прошлое.

 Теперь я живу с Алешкой. Нет, в одной постели мы спим только со вчерашнего вечера, хотя вместе почти месяц. Очень хочется записать, как началось моё новое счастье. Стану стареньким, увижу эту страничку и вспомню все подробности.

  Две недели назад постучался в дверь парень и спросил, не сдаю ли я комнату на лето. Как его увидел, сразу же меня всего молния пронзила: каждый вечер перед моими глазами будет такая красота, будет с кем говорить и молчать. О большем я по началу и не мечтаю, но влюбляюсь почти мгновенно.
  Никогда, говорю, не сдавал комнат, но лишние деньги не помешают, а сейчас как раз нужно долг вернуть. Вру не пойми чего. Я бы его и без всякой оплаты пустил.
  И я ему понравился. С ним легко. Часто покупаем фрукты, сидим в моём саду. Но как подступиться, ума не приложу. Соблазнять-то я совсем не умею. Вот выпить бы, сходить на речку, потанцевать, но Алешка боится пить. Я предложил пару раз, а он ответил, что пьяный совсем дураком делается, набедокурить может, ничем хорошим опьянение для него никогда не кончалось, а со мной он совсем ссориться не хочет. Всячески подчёркивает, что я здесь хозяин...
  Так вот. Вчера вечером припёрся Антон, местный наш Бивис. Поддатый, с каким-то парнем, которого подцепил в электричке. С бутылкой водки. Выставить его за дверь практически невозможно. Я выпил пару рюмок, Алешка к спиртному даже не притронулся. Парень уже откровенно виснет на Бивисе, тот отвечает на его поцелуи и нагло говорит:
     - Мы наверно останемся.
  Предлагаю такой вариант: я стелю себе на полу в комнате Алешки, а свою кровать отдаю этим пьяным животным. Алешка только плечами пожимает, соглашается, деваться ему некуда, ситуация понятная, да не такая уж напряжная. Антон радостно бежит за второй бутылкой, а парень отправляется в ванную.

    Знаешь, говорю Алешке, ну их, может спать пойдём? И смотреть противно, и мешать не хочется.
  Ты иди, отвечает, я немного один побуду.
  Ладно. Отправляюсь в его комнату, раздеваюсь совсем догола, ложусь. Он не идёт. Слышу, вернулся Бивис. Спросил, где его друг и отправился к нему  ванную. Вода шумит, Алешка все не входит.
  Тихо встаю, приоткрываю дверь и слышу в полутьме чьё-то частое дыхание. Разумеется, я подумал, что это в ванной развлекаются. Сделал шаг и увидел Алешку.
  Он стоял в коридоре, спиной ко мне и прислонившись ухом к двери ванной комнаты. Дышал он. А за дверью то смеялись, то вскрикивали, то сквозь плеск и шум воды слабо постанывали.
  Алешкина рука была в её шортах. Он подслушивал, как Антон пялит Андрея, а пальцы, вероятно, торопились попасть в такт чужого совокупления.
  Я быстро и бесшумно вернулся в комнату, накинул первую попавшуюся рубашку, и на цыпочках вышел в коридор, подкрался к Алешке, обнял его и сладко присосался к мочке его уха.
  Алешка весь напрягся, выпрямился, выдернул влажную ладонь из трусов, обернулся ко мне, хотел бежать на кухню, но я ещё раз обнял его и поцеловал в губы.
  Он всё-таки оттолкнул меня. Но и мне терять уже нечего: либо сбежит из моего дома навсегда, либо останется. Беру его за руку, веду, тяну его силой в нашу комнату.
  Он говорит:
    - Ты ложись на кровати, а я на полу.
  И укладывается на пол, накрывается, под одеялом снимает шорты, кладёт их рядом с подушкой и - тишина полная, ни движения, ни шороха. Сажусь на кровать. Минута, две. Из ванной выходят Антон с Андреем, проходят на кухню, Андрей спрашивает, где друзья, голый Антон заглядывает в комнату, спрашивает:
    - Вы чё? Обиделись?
  Нет, говорю, просто спать легли. А, ну-ну. И они берут с кухни водку, перемещаются в отведённую для них комнату. Почти не слышно их пьяных голосов.
  А Алешка говорит:
    - Знаешь. Я совсем не такой.
  Какой, спрашиваю.
    - Как ты подумал.
  Голос спокойный, ровный, совсем не злой, не испуганный, и не обиженный. А я ничего не подумал, отвечаю, а сам как в трансе встаю перед ним на колени, нахожу под одеялом его руку и прижимаю его ладонь к своему перевозбуждённому члену: смотри, как всё у меня горит, смотри, что я ничего от тебя не скрываю.
  Он высвободил свою ладонь из моей. Рука спряталась под одеялом, колени согнулись: он снял свои трусы. Он сел и стянул с себя майку. Он лег, и откинул одеяло. Как в замедленном сне: он подогнул колени, развел ноги и дотронулся пальцами до моего члена. Я склонился и поцеловал Алешку в полуоткрытый рот.

  Пока мы спали, Бивис собрался и ушёл на работу. Его друг только утром сказал, что её зовут Андрей, что он не знает, где он, как у нас оказалась и куда ему идти. Похоже, что он никуда не торопился. Я вызвался проводить его до электрички и даже купил билет. Когда вернулся, Алешка меня не встретил: дом и сад были пусты. Вот так.
  Алешка пришел через час. Долго выбирал на рынке самый огромный и самый спелый арбуз. Между делом сказал, что никогда не чувствовал себя таким счастливым.
  А я предложил, есть арбуз в нашей комнате, прямо на полу. Поедали мы его, с большими перерывами, до позднего вечера. Сейчас Алешка спит. А я сел за компьютер записать одну только фразу: да, и я никогда не чувствовал себя таким счастливым.

Вчера в кафе я сидел за угловым столиком: я обозреваю весь полутёмный зал, но чтобы разглядеть меня, надо специально выворачивать шею. Я пил ананасовый сок и ел кремовые пирожные. Мне было очень хорошо: я никого не ждал и никуда не торопился. Мне было пусто и легко. Если бы я захотел, я мог бы забраться на столик и станцевать. Но я ничего, совсем ничего не хотел. Если бы я захотел и исполнил задуманное, никто бы не остановил меня, никто бы не сказал, что я пьяный. Мне было так хорошо, что я мог всё, что угодно. Мог устроить публичное раздевание, стриптиз, прилюдный онанизм. Но я сидел без движения, без желаний, без мыслей.
  Какой-то парень хлопнул официанта по заднице. Я тысячу раз видел подобное в кино. Тысячу раз я видел полуголых и голых официантов, видел их неумелые танцы и тупые оргии на барных стойках. Я допил свой сок и ушел. Я спал крепко, а сегодня вспомнил вчерашний вечер. Я подумал: вот бы официант потрогал у парня между ног и громко сказал:
    - Охрана! У этого придурка чересчур вялый член. Выкиньте его отсюда.

   Вот бы при входах в кафе стояли специальные парни, которые бы проводили специальный отбор (вроде клубного фейс-контроля): у этого слишком длинный, этот воняет, этот толстый и сморщенный.
  Я бы ходил только в такие кафе.

Начал думать в шутку, а развернулось на полном серьёзе. Объяснить так, чтобы быть правильно понятым, сложно. Но, надеюсь, найдётся ещё где-нибудь парень, который поймёт меня. 

  По телеку показали репортаж, как в Москве торгуют приезжими парнями, проститутами. Ну, показали и показали, всякое в жизни бывает.
  А я стал представлять, представлять себя на месте одного из них. И страшно, и противно, и... мне захотелось попробовать. 
  

Вот стоишь ты на улице. Ты - товар. Но ты не один, ты как многие, не лучше и не хуже, ты должен понравиться клиенту. А клиент - кто угодно.
  Останавливается тачка. Выходят (кто? парни? мужики? страшные? старые?) покупатели. Что надо? Просто внешность? Мордашка, член, задница, тело? Что? Горячее желание, страх, безразличие?
  И вот он выбирает меня. И сажает в тачку. И увозит в неизвестном направлении. Сколько их будет? Что они будут со мной делать? Как долго? У меня дыхание перехватывает от всех этих мыслей. Уехать неизвестно куда, неизвестно с кем. Тебя будут трахать как вещь...

  Ко мне заходит Антон. Он, что называется, за мной ухаживает. Он знает, что я равнодушен к нему, но не теряет надежды. А что если сказать ему: так и так, ты знаешь, что это мне безразлично, так что заплати, сколько считаешь нужным, и делай со мной всё, что захочешь. Нет. Либо оскорбится, и я потеряю хорошего друга, либо это будет игрой, которую я в состоянии прекратить. Совсем не так. Почти готов выйти и попробовать. Мешает даже не страх, а лень. Мне рассказывали, что для богатых парней есть такая услуга: побыть в роли проститута. Но и это игра. У богатого своя охрана и, скорее всего, подстроенные клиенты.
  И ещё: в ситуации продажного секса можно узнать то, чего не узнаешь так. Правильнее было бы, если б за секс платили все. Каждый раз. Хочешь меня? Плати! А раз заплатил, делай всё так, как задумал. Супер!

Передо мной лежат объявления интим-услуг. Парень может приехать к парню. Но я не смогу. Не смогу позвонить. Но хочу оказаться один раз на его месте. Хочу знать, чего хочет тот, который мне заплатит.