Вероятно, очереди были всегда. Сколько лет существует человечество, столько существует и очередь. За куском зажаренного мамонта, к роднику на водопое. Кто сильнее - впереди, кто слабее - сзади.

Но, только в советское время очередь превратилась в ОЧЕРЕДЬ. В совершенно особый феномен, со своими неписанными законами, со своей терминологией, представлением о хорошем и дурном...

Поговорим об очереди без злорадства. Ведь это было не просто частью нашей жизни, но и, несомненно, наложило отпечаток на самую суть человека-очередника, стало частью генотипа.



Вероятно, культура советской очереди стала складываться в 30-е годы, когда с одной стороны появилось что то, за чем можно было стоять, но с другой стороны, этого чего-то катастрофически не хватало...

В 1937 году историк и педагог Филевский пишет в дневнике:

... магазины роскошно отделаны, очереди за обувью и мануфактурой неописуемы, которые выстаивают не часы, а сутки. В бакалейных магазинах тоже очень трудно покупать, потому что вследствии незначительного количества служащих очереди очень большие и чтобы купить кило пшена надо простоять у касс и продавца по четверть и полчаса, а уже о том, чтобы выбрать продукт и что-нибудь спросить у мечущегося продавца и говорить нечего.
На очередях выработался свой язык. Каждый остановившийся спрашивает: кто последний? Тот отвечает: "я". Присоединившийся говорит: "я за вами", а потом спрашивает: "Что дают?". В слове "дают" звучит ирония. В Ростове
говорят: "Что выбрасывают?". Здесь звучит уже злой сарказм. В последнее время протестуют, если кто спрашивает: "Кто последний?", считая этот вопрос оскорбительным, а вводится: "Кто крайний".



Вот ведь как живучи традиции! Эти шаблонные фразы прочно вошли в жизнь советских людей на многие десятилетия))

Очереди в СССР были долгосрочные (стратегические), среднесрочные (тактические) и краткосрочные (оперативные).

К первому типу можно было отнести очередь на квартиру, машину. В таких очередях люди стояли годами. а иногда и десятилетиями.
Ко второму типу относились очереди на крупную бытовую технику, мебель. В таком случае речь могла идти о нескольких днях, иногда неделях. Каждому очереднику присваивался свой номер, который часто писался на руке ручкой. Составлялся список, и назначалось время переклички. Человек, пропустивший перекличку, считался выбывшим из очереди, и назад уже не принимался. Обычно в таких очередях люди становились близкими, даже в какой то мере родными. Ощущение скорого счастья, общего для тебя и твоих со-очередников сближало)
Подобные очереди были спокойны и доброжелательны, но ровно до того момента как кто то чужой пытался влезть в монолитную как строй центурионов очередь.

Нервозность очереди зависела от того, хватит ли на всех того, за чем стоят или нет. Скажем, очередь в Мавзолей была абсолютно спокойна. В этом, несомненно, проявлялась уверенность советских людей в завтрашнем дне)




Разговоры с соседями по очереди как правило определялись предметом вожделения. Так в очереди за модными сапожками, говорили о последних веяниях современной моды, от знающих людей можно было узнать о том, что сейчас носят в Париже.
Очередь в поликлинике давала неоценимый багаж знаний о всех недугах и методах борьбы с ними. Здесь же обсуждался щекотливый момент - хватит ли этой врачихе шоколадки "Алёнка", что бы отнеслась внимательнее)

Очереди делились по гендерному признаку. Они были женскими, мужскими и совместными.
Самыми неприступными были очереди женские. При внешней мягкости, влезть вперёд хвоста было решительно невозможно, опасно для здоровья.











Мужские очереди, при всей внешней суровости, были не так крепки и основательны. Часто хватало только лишь наглости или небольшого численного перевеса для того, что бы отодвинуть очередников от прилавка, игнорируя традиционное "Вас тут не стояло".

Звёздным часом мужских очередей стало поздне-советское время, когда стараниями Партии и лично М.С. Горбачёва, алкоголь перешёл в разряд дефицита.









Впрочем, и в этих очередях женщины умудрялись вносить элемент хаоса))







Хороши бывали очереди в больших универмагах. Во-первых они были красивы, потому что причудливо закручивались по рельефу, часто струясь по лестницам, огибая препятствия. Не многим авангардным художникам в своих инсталляциях удавалось передать их изящество...





Особую прелесть имели очереди своими хвостами выползающие из отделов и секций в общий коридор, как в московском ГУМе. Один знакомый командировочный, приезжая в Москву шёл в ГУМ и занимал очередь в трёх-четырёх а иногда и более хвостах, не зная что дают. И лишь после этого начинал выяснять за чем очередь.





А ещё очереди бывали однохвостовые, двух-хвостовые и многохвостовые. Особый интерес представлял алгоритм соития двух хвостов в единый ствол ближе к прилавку. Несомненно, в этом присутствовал определённый эротизм))





Вообще, я должен сказать, что при всей порочности этого явления, очереди были очень мощным коммуникативным инструментом. В них люди обменивались информацией, узнавали новости, знакомились, налаживали нужные связи...

Ненавижу стоять в очередях, но вижу в них некую эстетическую красоту, зачаточный элемент гражданского общества.
Полюбуемся)