Намедни листал послевоенную немецкую газету "Das Ostpreußenblatt" и наткнулся на интересный сюжет об оккупации Ленинградской области в конце 1941 года.

1982 год. Воспоминания доктора Эвальда Клейста, который изначально служил в качестве адъютанта врача 121-й пехотной дивизии.
Начинается повествование с интересного утверждения: у автора был коллега и друг, работавший в ГДР, который как-то передал ему официальное письмо, адресованное немецкому Минздраву. Письмо было от радиокомитета Эстонской ССР: просили навести справки о докторе Эвальде Клейсте, "военном враче, служившем в фашистской армии" и бывшем в Павловске (Слуцке) в период ноябрь–декабрь 1941 года.

Казалось бы, с чего такой интерес?

121-я пехотная дивизия оккупировала Павловск (Слуцк) в середине сентября 1941 года. Доктор Клейст должен был заменить старшего врача доктора Брауна в 408-м пехотном полку. Штаб дивизии расположился в правом крыле замка Мариенталь (Бип). В левом крыле 1-я санитарная рота организовала перевязочный пункт, который со временем превратился в операционную. Получилось так, что там начали принимать не только немцев, но и русских — местное население, в основном женщин и детей, и военнопленных. Для немцев это было неприемлемо.
Клейст быстро стал одним из самых известных врачей в округе. Переговорив с начальником санпункта, доктором Ротэ, о расширении помещения, он нашёл в городе деревянную постройку: в ней ещё оставались кровати, было достаточно свободного места. Нашлись и медицинские инструменты, и вот так появился вспомогательный госпиталь на 60 человек.
С помощью знакомых немцев из дивизии, страдавших советских граждан перевезли в этот госпиталь. С помощью тех же знакомых организовали какое-то минимальное питание; иногда дивизионный обоз передавал пациентам остатки еды. Ранения людей были в основном от мин: в поисках съестного, люди натыкались на них, получали страшные увечья, что приводило к ампутации.
На первых порах оперировать помогали в т.ч. немцы-врачи из санитарной роты. Дней через 8 после открытия госпиталя, в нём появился русский персонал: 70-летний доктор Парышев, ассистенты и медсёстры. Вскоре почти полностью операции перешли в руки местных, лишь иногда с привлечением немецкого медперсонала. Указанный Парышев стал главой госпиталя, т.к. у Клейста не было времени. В середине октября прикатили нацистские пропагандисты из "Германского еженедельного обозрения" (Вохеншау), снимали.
В январе 1942 года, к 40-летию Клейста, его сослуживцы сделали ему "подарок", приладив ко входу в помещение огромную табличку с надписью "Госпиталь доктора Эвальда Клейста". Именинник перепугался и попросил табличку снять, предчувствуя неладное. Интуиция не подвела: и двух дней не прошло как 15 января в операционной появился старший врач целого армейского корпуса, который не терпящим возражений тоном заявил, что он категорически не согласен с проводимой тут деятельностью. Для Клейста запахло жареным, однако его "покрыл" генерал Мартин Вандель, на тот момент командир 121-й ПД.

Чем закончилась история с госпиталем — непонятно, то ли закрыли, то ли нет. На Рождество 1943 года Клейста перевели в Крит, весной 1945 года он попал в плен и ещё полгода врачевал в лагере для военнопленных в Александрии. После войны так же по специальности работал.

Что меняет этот пример? Глобально — ничего. Во время оккупации города дивизия запятнала себя военными преступлениями. Они опосредованно соучаствовали в убийстве немногочисленных городских евреев. Солдаты расстреливали столь же немногочисленных партизан, как реальных, так и мнимых. Население зарегистрировали и пронумеровали как рабочую скотину — это в будущем означало, что часть из них угнали на принудительные работы.
Возможно, самым плохим было то, что солдаты грабили местных. Пусть немногие пытались помочь и делили паёк с гражданскими, около 6,000 человек вымерло от голода и болезней. Судя по оставшимся воспоминаниям, к концу декабря маленький город погрузился в полную тьму: на улицах валялись мёртвые и полуживые люди, в жуткий мороз ослабевшие гражданские пытались отломить куски от обледеневших трупов лошадей, копались в экскрементах этих же лошадей в попытке найти что-то съестное, появились каннибалы.

В общем, попытка Клейста как-то помочь хотя бы нескольким десяткам человек глобально не меняла ничего, особенно на фоне тех разрушений и потерь, что принесла армия, в которой он служил. Однако история, о которой хотело рассказать радио Эстонской ССР, интересна. Человечность сама по себе — редкая вещь, а тем паче в таких условиях.