Сегодня принято думать, что отвергает.
Но вспомним, что говорил Иисус Христос об Иоанне Крестителе. «Он есть Илия, которому должно прийти; имеющий уши слышать – да слышит» (Мт, 11:14,15).
Слова Евангелия от Матфея приводят, обыкновенно, желая доказать, что учение Иисуса включало идею Перерождения. Но некоторые возражают: Сын Божий употребил здесь лишь выражение образное . Он говорил о величии души Крестителя – не о том, что эта же душа обитала некогда в теле Илии Пророка.
Но вспомним и еще из Евангелия. «Проходя, увидели человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Господи! Кто согрешил: он или родители его, что он родился слепым?» (Ин, 9:1,2).
На этот раз не отговориться, предположив образность. Апостолы восприняли рождение слепым карою за грех, может быть, самого рожденного. Когда же он успел согрешить? Неужели в утробе матери? Такое исключено и речь, следовательно, о грехах прошлой жизни .
Формулировка вопроса учениками ясно показывает: беседовать со Христом, опираясь на идею Перерождений, было для них привычно.
О началах
Однако, если идея эта присутствовала в учении Христа, апостолы должны были передавать ее дальше, наряду с прочими. Своим ученикам. А те, или же ученики их учеников, могли оставить соответствующие богословские сочинения.
Подобные действительно существуют. Наиболее известный раннехристианский трактат, в котором утверждается, что душа может воплощаться многажды, есть труд Иоанна Оригена (II-III вв.) «О началах». Он представляет первое основополагающее сочинение по христианскому богословию (если не считать Ареопагитик, о времени написанья которых спорят).
Апостольская преемственность Оригена не вызывает сомнений ни у противников, ни у сторонников того взгляда, что Иисус принимал идею перерождений. Ведь Иоанн был учеником Климента Александрийского. А Климент – воспитанником Пантена Стоика, а последний – учеником апостолов Иисуса: Петра, Иакова, Иоанна и Павла.
У Павла, одного из двух первоверховных апостолов, есть, кстати, многозначительное высказывание. «Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, [данная] для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею» (Рим, 7:9-11).
Здесь Павел сравнивает свою прошлую жизнь вне закона с последующей жизнью по закону иудейскому – и последнюю не находит лучшей. Поэтому он призывает предпочесть «служение Духа» служению «смертоносным буквам» (2 Кор, 3:7,8), это понятно. Однако, что же имеется в виду под словами «некогда я жил без закона»?
Савл (по обращении ко Христу принявший латинское имя Павел) был рожден иудеем. В отличие от Иисуса Христа и учеников, которые видели Спасителя воплоти при его земной жизни (Деян, 2:7; также см. книгу Джекоба Коннера «Христос не был евреем»). И Савл жил в иудейском законе всю свою жизнь от рождения и до обращения на пути в Дамаск. «Живущими без закона» иудеи называют всякий другой народ, почему и полагают себя особыми, «избранными». Поэтому, говоря «я жил некогда без закона», что мог иное иметь в виду Павел, как не воспоминание о прошлой жизни своей души – до рождения иудеем?
Но возвратимся к Иоанну Оригену. Стоявший у истоков христианского богословия утверждал множественность воплощений одной души. При этом он еще и спорил с примитивизмами той версии данного учения, которую сохранил Восток. Так, Ориген подчеркивал, что, хотя воплощается душа та же, но многое изменилось в ней со времени прошлой жизни, и мир будет предстоять ей уже другой (нельзя дважды войти в одну реку). А также Ориген отрицал возможность «перехода разумной природы в совершенно неразумную сущность» (Против Цельса. III, 75). Коротко говоря, учение христианского богослова о множественности воплощений оказывается глубже многих восточных толков. И ближе к первоначальному строю ведения: к тому, который сохранила и передает в полноте ведическая Русская Северная Традиция. Об этой версии мы подробнее скажем ниже.
Итак, ни Господь Иисус Христос, ни апостолы, ни ближайшие поколения учеников их не отрицали идею Перерождения. Вселенский же собор Церкви 325 года, Никейский, безоговорочно подтвердил: ведение о Перерождении представляет часть христианского учения; отрицание возможности множественных воплощений, следовательно, суть ересь.
Такой позиции высшее христианское духовенство держалось первые 500 лет по Р.Х. То есть половину тысячелетия. Обратное утверждение прозвучало только в 553 году на соборе Константинопольском. Не столько в результате богословского диспута, сколь соответственно требованию императора Юстиниана I, известного своим грубым вмешательством в дела Церкви. Исследователь Александр Владимиров полагает, впрочем, что никакого обратного утверждения – соборного – может, и вовсе не было («Апостолы», М.: Беловодье, 2006). А были только позднейшие приписки. Тогда ведь проводилась компания по насаждению законничества в христианстве правдами и неправдами. Для этого в исконном учении многое отвергалось – под знаменем борьбы с «эллинствованием»...
Однако могут сказать: но ведь не во вмешательствах всяких дело! Да, исторические перипетии бывают разные. По-настоящему же важно одно: противоречит ли христианская догматика идее Перерождения? И – совместима ли суть христианского учения о душе с доктриной о переселении ее в новое тело после смерти предшествующего?
Что же... на первый взгляд противоречия есть, и весьма серьезные. Сегодня ведь почти любой христианин скажет: не в новое тело после смерти попадает душа, но в рай, в чистилище или в ад. А наиболее сведущий и добавит: когда Сын Божий нисходил в ад, Он дал возможность грешникам покидать его по мере расплаты за содеянные грехи, а значит – теперь на деле ада уже и нет, а есть лишь рай и чистилище.
Но что они представляют собой, рай и ад? Они есть воздаяние за добро и зло. Идея перерождений – и это нельзя не видеть – представляет в точности то же самое. Воздаяние. Того, кто делал добро, кто почувствовал, что это есть такое – расти духовно (стремиться ко стяжанию Духа Святого, если говорить в терминах православного христианства и помнить поучения старца Серафима Саровского) ожидает счастливое воплощение. Того же, кто причинял несчастия ближним – воплощение несчастливое. По сути, это те же самые рай и ад... не так ли?
Но могут возразить: не совсем. Рай Божий представляет мир вышний . А преисподняя – она есть «где-то внизу», соответственно самому названию. Учение же о Перерождении обещает повторное воплощении в этом же самом мире... не очевидна ли разница?
Однако подобный вопрос был бы результат недоразумения. Ибо не обязательно , чтобы в этом самом. Великий русский визионер и философ Даниил Андреев, который отчетливо помнил прошлые воплощения своей души, говорил: а что такое мир сей? Он лишь случайная остановка . Представьте: трансконтинентальный экспресс тормозит посреди заброшенного захолустного поля. И пассажиры вышли из вагонов размяться... и позабыли вдруг, почему-то, откуда и куда они едут. И смотрят вокруг и думают, будто это поле представляет собою вообще все, что есть! На деле же существуют еще огромные города, леса, горы... Итак, помимо мира сего существует великое множество самых разных миров, которые расположены могут быть и «выше» сего, и «ниже». И знание о них получается именно в результате пробуждения у некоторых людей памяти об их прошлых жизнях.
Идею эту Андреев развертывает широко в труде «Роза мира», который был написан в пятидесятые годы прошлого века, во время пребывания автора в заключении по причине политической неблагонадежности (ну, еще бы! ведь на дворе была эпоха воинствующего атеизма: существование души отрицалось – перерождающейся будь то, или нет). Идея множественности миров, познаваемой в результате Перерождения, не нова. Как это упоминалось выше, еще Ориген учил: мир, который будет открыт воплощаемой вновь душе – то будет уже другой мир. Так почему бы и не добавить: райский или же адский мир – по делам ее? Собственно, так именно и понимал Ориген, в трудах которого мы имеем, по выражению В.В. Болотова, «первую систему христианского догматического богословия» («Лекции по истории древней церкви», СПб.: 1907).
Что можно видеть в итоге? Похоже, по вопросу посмертия у ведизма (учение о Перерождении является его составной частью) и христианства есть расхождения не по сути, а только по манере исповедания. О чем ведизм говорит обстоятельно и разбавлено, то подается христианским учением энергийно, сжато. Напрашивается математическое сравнение: предел функции . Ведизм – это график функции, а вертикаль христианства – это суть ее и предел: значение, к которому и стремится функция.
И это можно представить еще как последовательность во времени. Ведизм и христианство суть исторические фазы развертывания учения о пути души, стадии осознания.
Что говорит о ее пути, к примеру, ведизм восточный? Сначала человеческая душа стремится к завоеваниям (артха) и к удовольствиям (кама). Но постепенно, в процессе череды перевоплощений, праведность (дхарма) начинает представляться ей более важной целью. В итоге же очень долгого пути у души останется, предвосхищает ведизм, единственное из всех стремлений (мокша): вырваться из круговорота рождений и смертей, слиться с Богом... Тысячелетиями мокша рассматривалась мудрецами как желанная цель, но слишком уж отдаленная и возвышенная. Как этот самый предел математической функции, к которому ее график бесконечно все более приближается... Но вот родился Христос. И Он преодолел смерть, Он воскрес. Но этим он преодолел и рождение, слился с Богом («Я и Отец одно» – Ин, 10:30) оставил землю (тот самый круговорот) и вознесся к Нему на Небо.
Ведизм и христианство совпадают во мнении о цели пути души. Она, эта цель, есть окончательное единение со Всевышним. Восточная ведическая Традиция повествует об этом так: атма, отбросив майю, сознает себя Брахманом.
По сути, это есть то же самое, что вкладывает христианское учение в понятие ОБОЖЕНИЕ души. Это слово – обожение – во христианстве безоговорочно принято и употребляется святыми отцами еще со времен святого Афанасия Великого (III-IV вв.).
Итак, одинакова цель, но оказывается различен путь. Точнее говоря – способы прохождения пути. Восточный уподоблен может быть серпантину . То есть горной дороге, которая восходит постепенно, виток за витком (воплощение за воплощением) на вершину. Путь христианский же суть прямая . Он – вектор, он представляет собою трудный, но вертикальный подъем...
Концепция прямого пути это, собственно, классика эзотерики. Ее имели в арсенале многие Традиции древности. Но только до Иисуса Христа она была, исключительно, учением сокровенным . Не потому, что кто-то решил поиграть в секретики... До Него мудрецы не могли представить, как можно передать такую идею многим, не породив несуразнейших искажений.
Наверное, только Сын Божий и мог показать прямой путь к Своему Отцу. Так, чтобы его восприняли многие («Я есмь Путь» – Ин, 14:6). Вот именно такова позиция Оригена по поводу соотношения христианства и платонизма, как выражена она в VI книге трактата его «Против Цельса». Цельс утверждает высокомерно, что христианство это «платонизм для народа». И Ориген соглашается: да, можно сказать, что христианство это «особого рода платонизм». Но сразу же и подчеркивает: а в том и величайшее значение христианства, что оно суть – именно такой платонизм, который может быть для народа!
Последователи Христа, возможно, перестали бы говорить о перевоплощениях и без вмешательства Юстиниана I. И вовсе не из-за противоречия, будто бы, с Его основным учением. А только лишь по причине, что, если делается известно про прямой путь – кто будет многословно толковать об окольном и тратить время?
«Необоснованная» догматика
Из вышесказанного мы видели, что ведическое и христианское учения о посмертии суть пути, ведущие к одной цели. А может быть и этапы некоего единого пути. Один из которых – пройден, или, по крайней мере, исчерпал свою значимость.
Тогда зачем бы этот незначимый поминать?
На это существует осязаемая причина. Ведь некоторые догматы христианства не только, что не противоречат идее Перерождения. Но, более того, вне русла этого учения они не могут быть вразумительно обоснованы .
Вот некоторые из них.
Молитва за грешника может облегчить его посмертную участь.
Потомки могут нести ответственность за грехи отцов.
Господь Иисус Христос искупил грехи всего человечества. Как знаем из духовной литературы, нередко христианский наставник предлагает ученикам вопрос: чем надеетесь вы спастись? И правильный ответ есть: крестным подвигом Господа Иисуса Христа!
Нельзя не видеть противоречие в этих догматах. Кажущееся , по крайней мере. Как это, что мои молитвы спасают грешника, который суть другой человек, чем я? Не он же это молился, каялся... не он осознал, а я! А он в это время оставался точно таким, как раньше. За что же ему спасение?! И, тем не менее, мы можем видеть в любом отечнике (патерике), следующее: молитвой старца такого-то встал с ложа смертного великий грешник такой-то...
И, точно также, как это дети могут быть наказуемы за грехи отцов? Ведь не они согрешили! Официально церковь не утверждает, правда, такой ответственности. Однако, духовенство и не стремится пресечь в народе ведение о ней, идущее из глубины веков и весьма широко распространенное. (Оно распространено также и у нехристианских народов. Хотя бы вспомним пресловутый вопль иудеев, требовавших распять Христа. Когда Пилат умыл руки в знак, что не воспротивится лишь в том случае, если не на нем будет числиться кровь Праведника сего, то иудеи вскричали: «на нас Его кровь и на детях наших » – Мт, 27:25.)
И – главное, может быть – как это страданиями Иисуса Христа, вольно принятыми, искуплены грехи человечества? Не человечество же побывало на том кресте, но Сын Божий!
Да, – могут согласиться, – возможно, что обоснование некоторых из христианских догматов не представляется очевидным. Но чем тут может помочь учение о переселении душ ?
Мы здесь подходим к самому сокровенному. Та версия учения о Перерождении, которую сохранил Восток, действительно не может помочь. Но есть и более древняя его версия. Ее сохранила Русская Северная Традиция.
Восток осведомлен о своей преемственности у Севера. По крайней мере, о ней написаны труды представителями его религии и науки. Так, ученый и брахман Балгангадхар Тилак (1856-1920) известен своим трактатом «Арктическая родина в Ведах». Ученый с мировым именем, санскритолог Дурга Прасад Шастри, путешествуя по русской глубинке, нашел, что северорусский говор представляет собой... наидревнейшую форму санскрита. Об этом он и доложил на конференции в Газибаде (1964). Как могут быть объяснены подобные факты? Предания руссов и Велесова Книга сохранили сведения о великом походе князя Яруны на Индостан, который был предпринят около восьмого тысячелетия до Р.Х.
Итак, Восток унаследовал свой ведизм от Севера. И в том числе, вероятно, идею Перерождения. Но кое-что из этого учения он перенимать не стал или же не сумел сохранить. А именно: знание о том, что перерождающийся Дух – един.
Впрочем, отчетливый отголосок этого понимания сохраняется в индуистском ведизме и по сей день. Его хранит наиболее древняя и консервативная школа индуизма – Веданта. Последователи этого толка учат о мировой душе (Атман). Однако даже они не в состоянии объяснить: как именно получается, что душа всего, сущего в бытии – едина?
Русская Северная Традиция сохранила ответ на этот вопрос. Он состоит в следующем: единство получается потому, что вектор Перерождения может быть направлен не только в будущее, но и в прошлое. Конечно же, наши предки едва ли использовали такие выражения, как «вектор». Старинный русский сказ повествует: «жили мы вместе с дедом, а батька мой тогда еще не родился». Сей сказ получил у скоморохов примечательное название: «Не хочешь – не слушай». По-видимому, он был своеобразным тестом и расчет строился на выявление пытливых умов, которые бы смогли стать преемниками древнего Посвящения.
Да, скоморохи средневековой Руси довели до совершенства искусство передавать сокровенное ведение под видом шутки. Идея о разнонаправленности вектора позволяет представить путь, которым идет перерождающаяся душа, отнюдь не в качестве однообразного дрейфа по направлению времени. Но – как живой клубок. Дух, существующий «одновременно» в прошлом, настоящем и будущем. Как тут не вспомнить утверждение Оригена (а до него – Платона): для Бога не существует завтра или вчера, Он есть всеобъемлющее Сегодня...
Дух, перерождающийся, един. (И ведение о едином Духе сохранили, что интересно, жители Алеутского архипелага, о чем свидетельствовал просветитель их епископ Иоанн русскому императору Николаю I. А также и ряд племен аборигенов Североамериканского континента – по сообщениям католических миссионеров.) Дух есть Единый по своей сути – в каком бы ни представал обличии. В этом смысле – мы все есть перевоплощения друг друга: каждый воплощение каждого – «будущее» воплощение или «прошлое»...
В наше время, в кулуарах научных конференций – кажется, с легкой руки физиков-теоретиков – прижился вот такой полушутливый вопрос: достаточно ли эта теория безумна, чтобы быть истиной? Мы, сегодня, заглядывая в глубины прошлого, вдруг обнаруживаем «теорию», о степени «безумности» которой вряд ли компетентен судить век сей.
Но почему же мы сегодня к этим глубинам, все-таки, обращаемся?
Во многом – благодаря прогрессу исследовательских технологий. Воспоминания о прошлых жизнях изучают ныне систематически и серьезно. Родилась даже новая научная дисциплина – трансперсональная психология. Она получила международное признание, эта наука, занимающаяся случаями пробужденья глубинной памяти.
Воспоминания о прошлых жизнях тестируются на подлинность (для этого разработаны надежные проверяемые методики), вносятся в электронные базы данных, и базы эти растут... И вот, при сопоставлении данных по прошлым жизням, – вдруг выявляются парадоксы .
Какие именно? Об этом я рассказываю подробно в книге «Русская Тайна. ПЕРЕРОЖДЕНИЕ» (М.: Альва-Первая, 2006). На самом деле это не парадоксы. Естественные следствия древней истины, что все мы едины в Духе... Все новое, как известно, суть хорошо забытое старое. Артур Шопенгауэр написал в книге «Свобода воли и нравственность»: «моя истинная, внутренняя сущность существует в каждом живущем столько же непосредственно, как именно обнаруживается она в самосознании моем самому лишь мне».
Такое философское прозрение есть, наверное, наиболее глубокое из возможных. Но суть его не нова. Еще Иисус Христос говорил: «возлюби ближнего КАК САМОГО СЕБЯ» (Мр, 12:31). Сейчас это понимают лишь в качестве выражения предельности степени требуемой любви (а некоторые – например Ганс Селье, физиолог с мировым именем – по этому поводу говорят, что христианство требует невозможного ). Но только ли в таком смысле воспринимали речение Иисуса ученики Его?
В апостольских посланиях видим: «Он [Иисус] есть мир, СОДЕЛЫВАЮЩИЙ ИЗ ДВУХ ОДНО, и разрушающий стоящую посреди преграду» (Ефес, 1:14). А также и еще: «уже и не я живу, но живет во мне Иисус Христос» (Галат, 2:20). Мы говорили выше о христианских догматах, которые не имеют, вроде бы, очевидного основания. Но ведение о Перерождении – в северной его версии, то есть в той, которая не забыла, что перерождающийся Дух суть ЕДИН – она дает обоснование этим догматам. И оно абсолютное. И оно есть, по-видимому, единственно возможное их вразумительное обоснование. И похоже, что Иоанн Ориген, упоминавшийся выше неоднократно, ведал о нем. Не потому ли сей прозорливец настаивает на апокатастасисе , то есть на неизбежности – а не только возможности – единого спасения ВСЕХ в абсолютном «конце времен»? У Оригена имеется также и утверждение о том, что Адам есть прежний Христос, а Христос есть новый Адам. «Адам» суть собирательное именование человечества. «Прежний» и «новый» – это не обозначения времени в обычном смысле. Имеются в виду последовательные этапы приближения души к Творцу, к осознанию Его Отцом.
Немногое в заключение
Учение о переселении души было распространено, конечно, не только в Индии. Туда, как об этом говорилось выше, оно было принесено древними руссами с евразийского Севера. На Западе же о реинкарнации знали друиды кельтов, а на Востоке понятие о ней включал шинтоизм.
Древние греки имели стройное учение о метемпсихозе, представленное в трудах Платона и воззрениями пифагорейской школы. Идею Перерождения помнили и народы, священной книгой которых была Авеста. Поэтому, когда на земли зороастрийцев пришел ислам, ведение о ней все равно сохранилось в исповедании друзов и даже некоторых суфийских толков. О переселении душ знают аборигены Австралии, обеих Америк, Африки...
Словом, Перерождение представляет одно из фундаментальных верований человечества. Вероятно, оно есть сохранившийся фрагмент его первоисточной религии. Которая была унаследованной, согласно воззрениям эзотериков, от некой высокоразвитой исчезнувшей цивилизации прошлого...
Такого же распространения и древности, впрочем, идея Богосыновства («Не нарушить Я пришел, но исполнить» – Мт 5:17). Идея Триединства Бога Всевышнего также сохранялась испокон руссами, поклонявшимися Великому Триглаву, и рядом других народов. Два эти древних богословских учения обрели могущество и полноту и восстановили исконную нераздельность, когда они оказались очищены христианством от многовековых наслоений тьмы. И в первые века христианства это же самое можно было сказать и об идее Перерождения.
Можно ли будет сказать о ней это в последующие его века? Кто знает... Все возвращается на круги своя. Все дышит , по временам удаляясь от своего истока и позже вновь обретая его же на другом уровне...
По крайней мере, уже сегодня никто не обзовет нехристем человека, который станет использовать, излагая свои мысли, образы, связанные с идеей Перерождения.
Например, никто не усомнится, конечно же, в принадлежности христианской вере поэта иеромонаха Романа. И, более того, многие согласятся, наверное, что именно такие, как иеромонах Роман, бывают обыкновенно прославляемы церковью после смерти. То есть причитаются к лику святых.
И вот одна из песен иеромонаха Романа:
Где же вы, сыны русские?
Почто забыли Мать?
Не вы ль под эту музыку
Шли парадным шагом умирать?
Шли вы за отечество
Без выстрела единого
И под пулеметами
выравнивая ряд.
Выклевали вороны
Очи вам, родимые,
Павшие за веру, за царя.
Поэт обращается к живущим ныне с напоминанием об их прошлой жизни. О героической смерти, принятой за царя в эпоху далекой теперь уже гражданской войны.
Что могут представлять собой эти строки? Просто метафору? Или же – иеромонах Роман исповедует учение о Перерождении? Несмотря на то, что нынешняя официальная церковь не благословляет своих служителей на такое исповедание.
Едва ли можно дать определенный ответ. Потому что он известен только самому Роману и Богу.
Но можно предположить: не метафора и не исповедание! Святому дано непосредственно видеть Истину. Она превыше любых учений и превыше поэзии. То и другое живет, как раз, будучи питаемо ею. И Видящий обозначивает момент ее, который видит сейчас, – просто как естественно данное.
У христианского поэта Романа есть и еще вещи такого рода. К примеру:
И люди жить
и умирать устали ...
Монахом-прозорливцем отмечена усталость в сердцах людей от окольного пути... Едва ли можно произнести лучшую проповедь обращенья к пути прямому!
Дмитрий Логинов
http://www.trinitas.ru/rus/000/a0000001.htm
