Маркион – гностик 2 в – учил, что Ветхий Завет не имеет значения, и Бог Ветхого Завета не есть Бог Нового Завета. Гностики утверждали, что тело человека, материя – зло. Добрый Бог не мог сотворить все это. В 15 в ересь жидовствующих в Новгородской епархии, наоборот, утверждала, что Бог заключил с Авраамом вечный завет. Церковь отвергла оба эти мнения.

Новый Завет – это продолжение Ветхого Завета, связи Бога с человеком. В 15 гл. Деяний апостольских пишется, что для язычников не являются необходимыми обрядовые заповеди: обрезание, жертвы. Заповеди не отменяются, но углубляются. Есть то, что никак не изменено в Новом Завете по сравнению с Ветхим Заветом.

Ветхий Завет был мессианским, он приуготовлял к пришествию Христа. «Детоводитель ко Христу». (Гал.3.23-26) Детоводителем в древности был раб, который отводил детей в школу и отвечал не за его знания, а за то, чтобы он благополучно добрался до школы.

Для первых христиан именно Ветхий Завет был Священным Писанием. Даже сейчас в церкви Ветхий Завет читается больше, чем Новый Завет (в основном, Псалтырь).

Многое в Ветхом Завете кажется нам непонятным, если мы не знаем представлений древних. Например, древний человек часто отождествлял грех с грешником, и потому часто желал гибели врагам, так как отождествлял их с сатаной. Новый Завет четко разграничивает грешника и грех, им совершаемый.



Библия и наука

Библия не может удовлетворить нашу научную любознательность. Вместо истории образования земной коры, или небесного свода, или постепенного развития жизни, вместо точного рассказа о происхождении человека, Библия дает нам только описания, образные и поэтические, отражающие народные, а вовсе не научные представления древнего Востока. Но в ней заключен критерий всех вещей.

В самом деле, Ветхий Завет открывается утверждением: «В начале сотворил Бог небо и землю», т. е. все вещи. Следовательно: «все, что не есть Бог, есть от Бога». Поистине, совершенно невозможно исчерпать все религиозное и жизненное значение этого утверждения, в сущности очень простого.

Всеми фибрами своего существа, во всех своих положениях, на всех этапах своей деятельности видимые и невидимые создания целиком происходят от Бога. Космогония Моисея подчеркивает это постоянно. Слово Божие создает все, благословение Божие оплодотворяет все (ср. Быт 1, 22-28). Поэтому вся Вселенная «хороша весьма» (Быт 1, 31). В вещах нет никакой скрытой слепой или злой силы. Зрелище громадности и сложности вселенной побуждает древнего человека благоговеть перед Создателем, восхищаться Им, восхвалять и благодарить Его, в этом и состоят смысл и назначение вселенной.

В центре видимого мира, тесно с ним связанный, но господствуя над ним, стоит человек. Никакая другая книга не содержит таких подчеркнуто антропоцентричных представлений о мире, как Библия. «Наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт 1, 28). Но это - только благодаря той частичке божества, которая находится в человеке, ведь он, извлеченный «из грязи», возведен к достоинству образа и подобия Божьего! (Быт 1, 26-27).

Но самое лучшее вознаграждение за наше научное разочарование - то, что именно среди этих, поистине народных описаний явлений природы, мы находим такую высокую и совершенную идею Бога, что ее просто не с чем сопоставить во всей дохристианской неизраильской культуре.

Во всякой религиозной системе открытие Бога более или менее связано с созерцанием вселенной (ср. Рим 1, 19-20), но очень скоро это открытие затемняется заблуждением, когда дело доходит до попыток установить, как соотносятся между собой мир и Божество: натурализм, политеизм, идолопоклонство, пантеизм и т. п.- для всех этих религиозных представлений становится камнем преткновения суждение о соотношении видимого мира с высшим Началом. Автор Книги Премудрости осознает, как трудно обнаружить ту точку, в которой они сходятся:

«Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего» (13, 1).

«Впрочем, они меньше заслуживают порицания, ибо заблуждаются, может быть, ища Бога и желая найти Его: потому что, обращаясь к делам Его, они исследывают и убеждаются зрением, что все видимое прекрасно» (13, 6-7).

Но на первой же странице Библии мы находим искусное повествование о сотворении мира, в котором перед глазами читателя предстает предельно четко очерченный образ Бога - единого, вечного, личного, трансцендентного, всемогущего, промыслительного.

Именно эта сокровищница религиозных идей, кратко изложенных в нескольких причудливых стихах книги Бытия, дает простодушному, необразованному еврейскому пастуху преимущество перед Платоном и Аристотелем, а нам, позднейшим читателям, предлагает не естественно-научную систему, а основы метафизики.


Литература:

• Ветхий Завет


• Материалы Предтеченских катехизаторских курсов


• Э.Гальбиати, А.Пьяцца. Трудные страницы Библии