Вы усердно распространяете слово «магия» даже и среди младенцев ваших. Этот мир стал вам обычным, как для мыловара мыло. Но ведь все, что имеет душу, бежит от вашего мыла – вашего мудрствования, - которое не очищает, а грязнит. И все магические силы природы замкнулись в себе и скрылись глубоко от вашего злого взгляда. Чудотворение похоронено в той же могиле, где и дух. История чудотворения стала и осталась для вас также лишь историей, к тому же апокрифической. О, истинно больные, для вашего возраста и для вашего здоровья все, что «сверх-и-сверх», стало апокрифической историей. Потому агиография – напрасно морщитесь – превратилась для вас в шифр без ключа.
Горе тебе, Европа, не способная родить пророков.
Если бы дух Мой, Дух Святой, от Отца исходящий, тысячу лет ходил за стадом диких свиней, то даже стадо диких свиней крестилось бы до сей поры духом и истиной, и вместо щетины шелк бы вырос на них. А твоя душа заросла щетиной из-за дикого бегства от Меня.




А когда наступил вечер и глаза людей вновь могли видеть звезды, и днем, и ночью одинаково сияющие над ними, Всечеловек стал на берегу Великого Океана и, преж-де чем войти в ладью, повернулся к Западу и, рыдая, сказал:
- Горе тебе, Европа, горе тебе, Гордыня Белая! Если бы песку морскому проповедовалось Мое Евангелие тысячу лет, он бы со дна поднялся на поверхность и засиял бы алмазным блеском. И земля бы тогда стала достойной спутницей остальных звезд. А ты выгнала меня, как ненужного раба, и стала рабой своей мысли и своего желания.
Сама себя ты осудила, и никому нет нужды тебя судить. Да вот, наступают дни исполнения приговора.
Воспользовалась ты Мною лишь как мостом из варварства бескультурного в варварство культурное, то есть из варварства неопытного в варварство опытное. А теперь ты за собой мост разрушила. И два времени становятся одним временем. Незрелое и гнилое бродят в одной бочке; и кислота, вытекающая оттуда, мерзка и для носа, и для языка.
Я пришел быть все во всем. Ты же построила дворцы лисицам и волкам, а Меня оставила без крова над головой. Опять без крова, как и в начале.
- Сирота Божия, что ты имеешь, ежели Меня не имеешь? Что – разве то, чего другие до тебя не имели? Что – разве то, чего бы тигры не имели, ежели бы Бог лишил их Своего водительства и предоставил им самоопределение? Что – разве то, чего камни бы не имели, ежели бы только Бог впустил в них на каплю больше свободного ума и волеизъявления? Что – разве то, чего бы шмели не имели, если бы поступали только по злой воле?
Я подал тебе Свою руку для опоры; ты предпочла свою трость.
Я хотел тебя поднять на крыльях духа; ты предпочла подниматься по лестнице материи.
Я говорил тебе, что здоровье в духе, а не в теле, и что здоровому духу принадлежит здоровое тело. Но глухому Я говорил, и глухой остался при своей праотеческой несуразице: будто бы в здоровом теле здоровый дух. Так что гнилое тело искало лекарства у себе подобных гнилых. И больной лечил больного; увечный поддерживал увечного.
Смотри, из камней, растений и животных врачи твои готовят лекарства для тел твоих детей. Разве не замечаешь: из камней, растений и животных, а не из людей?! Не означает ли это, что есть еще лекарство для человека в иных телах, кроме человеческого? Но целебность не в телах этих, а в большей безгрешности этих тел, и в духе их, который чище и ближе Божиему Духу. Вся природа болеет вместе с человеком, а тем не менее природа целебнее человека. Отсюда и догма врачей твоих, будто бы тело человека можно излечить лишь телами не-человеков. Отсюда и столько боен для ягнят и белых зайцев, и столько у тебя надежды на кровь их.
Как только потеряла ты веру в дух, обрела веру в кровь. Доктор Дух обанкротился, доктор Кровь привлек всех пациентов к себе.
Потерян дух, потеряно здоровье. Гурманство по отношению к вещам заменило тебе дух, но не принесло здоровья. Потому ты начала отнимать здоровье у природы, на повязки для тяжелых ран своих. Сначала ты открыла, что есть еще здоровье на Земле, есть оно у природы; затем начала отнимать его и у природы. Отнимать, а не просить – потому тебе так немного и достается. Ибо отнимающему не дается столько, сколько просящему:
- О, сыновья красной глины! Коль уж вы так догматично поверили в здоровье природы, почему не объявили и о двух последствиях этого – нет, о двух сопутствующих явлениях, - а именно: что не верите более в дух человека и что верите в дух природы? Ведь из духа, и только из духа, проистекает здоровье. Отрицая целебность в себе, отрек-лись вы от духа в себе. Отрицая дух в природе, как можете признавать целебность природы? Поэтому ягнята и белые зайцы будут вам судьями в день расплаты.
Навязали вы себя в качестве идолов всей окружающей вас природе; и всю природу призвали к себе на заклание. В страхе бежит вся природа от навязанных идолов, но вы ее ловите и приносите себе в жертву.
И нюхаете вы кровь ее, и пожираете утробу ее ради здоровья своего – ради здоровья больных богов! Но видите – о, полярное незаходящее солнце! – чем больше нюхаете, все меньше чувствуете запах крови; и чем больше пожираете, все слабее у вас здоровье.
Чернила подтверждают, сколь многие вещи и вещички и вещеночки заносили вы в реестры свои. Но скажите мне, а зарегистрировали вы такое явление, что чем больше приручено какое-то животное человеком, тем больше болезней оно обретает; и чем более животное дико и неприязненно по отношению к человеку, тем менее оно подвержено болезням?
Готовы ли вы сделать заключение из этого? Готовы ли признать, что все, чего коснулась рука человеческая, тронуто болезнью?

Николай Сербский. Слова о Всечеловеке