Вот хочу вам предложить прочитать один этюд. Он апологетический. Ответ православному богослову. Но думаю вам будет интересно.

1. О БОГЕ
Возможно, кому-то покажется странным наше заявление, что кальвинизм всего-навсего излагает христианское учение, не предлагая никаких ”новшеств”.

— И Бога-Троицу признают кальвинисты? — Да, признают. — А Иисуса Христа Спасителем? — Разумеется, и учат о любви Божией, явленной в Сыне. — А считают ли Бога Творцом мира? — И это так.

Да отчего же тогда с ними спорят, спросите вы? Дело в том, что не всем нравится проповедь кальвинистов о воле Бога как основе и первопричине всего происходящего в мире, и не все отдают в деле спасения человека всю славу Богу.

НЕПРИЛОЖИМОСТЬ К БОГУ МОРАЛЬНЫХ ОЦЕНОК
Из всех понятий о Боге мы выделим только те, которые будут нужны для нашего разговора на тему о власти Бога и о Его воле. Кальвинисты считают, что Бог — ”абсолютно абсолютный” Властитель мира, единолично управляющий творением в полном соответствии со Своей волей. Мир потому и познаваем (разумен), поскольку в нем господствует единая воля Творца. Бог ни с кем не советуется и ничего не обсуждает. Понятие всевладычества Бога тесно связано с понятием о Его всемогуществе и всезнании. Для принятия решения Ему не нужно ждать развития событий. Бог знает все наперед. И знает, как будет развиваться созданный Им мир. Не только потому, что Бог обладает способностью предвидения, но и потому, что в основание этого мира положен Его Собственный план.

Бог не подчинен никакому закону. Существование любого закона, который Бог обязан был бы исполнять (или учитывать), противоречит понятию о Его абсолютной суверенности. И это еще не все. К Богу вообще неприложимы какие-либо законы, ибо все они, в том числе и моральные, имеют смысл лишь в отношении творения. Согласитесь, что говорить о сущности Бога, например, о Его неизменности, не совсем одно и то же, что говорить об обязательном для Бога исполнении закона, запрещающего Ему что-либо изменять. Поясним тезис о неприложимости к Богу данных человеку законов на простом примере. В восьмой заповеди сказано: ”Не кради”. Ясно, что она совершенно неприменима к Богу, ибо для Него нет ничего чужого — весь мир принадлежит Ему.

По самой Своей природе Бог выше моральных оценок, которые можно прилагать лишь к человеку. В отношении Творца нам единственно возможно исходить лишь из следующего критерия: Бог морален и справедлив, и все Его деяния моральны и справедливы не потому, что они соответствуют нашим представлениям о добре и зле, но потому, что так сделал Он. В этом и состоит основа веры: принимать все, что исходит от Бога, как в высшей степени моральное и справедливое. Этого не могут понять люди, которые в рассуждениях о Творце оперируют категориями, применимыми лишь к творению.

Для иллюстрации возьмем классический пример с несостоявшимся приношением в жертву Исаака. Аврааму было сказано Господом отдать в жертву сына, и он воспринял это как доброе и нравственное дело, хотя прежде Бог говорил ему совершенно иное. Да и сам Авраам никогда в своей жизни не совершал жертвоприношений, и даже за день до этого считал, что не приносить человеческих жертв является твердым правилом в отношении поклонения Богу. Но даже если бы Творец каждый день менял критерии добра и зла, мы не колеблясь должны были бы их признавать за наш нравственный закон. Безусловное подчинение Авраама справедливо ставится в пример всем верующим, поскольку он не стал оценивать повеление Божие критически: ”сначала Бог говорил мне одно, теперь — другое”. Если бы Авраам принялся давать оценки повелениям Бога, он никогда бы не стал отцом всех верующих.

А вот что пишет наш критик: ”Кальвин рассуждал примерно таким образом: зло (или грех) являются злом или грехом для человека, поскольку человеку дан закон — ветхозаветный и евангельский. А для Бога это не является злом. [...] он ставил Бога за пределы всякой нравственной оценки, за пределы различения доброго и злого, которое он применял вообще только к природе человека.”

Православный богослов желает приложить к Богу моральные законы и судить по ним о Его действиях. Но для этого ему все-таки придется низвести Творца на уровень творения. Если кальвинисты полагают, что надо признавать Бога моральным априори, то наш оппонент не спешит с хвалой Богу, но советует сначала все измерить имеющейся у него линейкой. Ну что ж, можно и так. Жаль только, что его линейкой не все удается перемерить. К примеру, возьмем Потоп, в котором погибли тысячи младенцев. Не кажется ли нам, что оценка самого деяния как раз и зависит от того, кто именно его совершил? Если бы, скажем, Ной открыл какие-нибудь гигантские шлюзы и сам затопил весь мир, считая его греховным, то кем бы мы посчитали Ноя? Фанатиком-изувером, не так ли? Но к явленной воле Бога мы относимся совсем иначе: если так сделал Бог, значит это необходимо, и, следовательно, морально и справедливо. Пророк Елисей проклинает детей — и тут же из леса выходят две медведицы и раздирают сорок два ребенка. Как это оценить? Ведь если бы пророк натравил собственных медведиц на этих детей, то большего изверга вряд ли можно было бы представить. Но явленная здесь воля Бога не подлежит нашему суждению. Мы просто принимаем Его решение. Не говорим, что дети сами виноваты, непочтительно обозвав Елисея плешивым. Или что из них наверняка бы выросли бандиты и убийцы. И не слишком ли (по человеческим меркам) их постигло суровое наказание?

Вот еще пример. Анания и Сапфира лишаются жизни только за то, что смалодушествовали и отложили немного денег на черный день. Не сам ли Петр, укорявший их, в свое время гораздо в большей степени проявил малодушие? Но если бы эту семью приказал убить Петр, — для нас такой поступок был бы весьма неоправданным, и Петр по законам любого государства подлежал бы уголовному наказанию. Сделанное же Богом приводят в пример, когда назидают неутвержденных. Для верующих это морально. Вот чего не понимает или не хочет понять православный богослов. Он недопустимо ставит Бога в один ряд с Его творением, совершая элементарную онтологическую ошибку.

Когда нам говорит Бог, мы должны воспринимать Его Слово без всяких моральных оценок. Если же мы начнем взвешивать и судить слова Бога, то мы перестанем быть верующими. Ученики разбежались, услышав слова Христа о том, что надо есть Его плоть и пить Его кровь. Они оценили их с моральной точки зрения. Апостолами стали те, кто остался, несмотря ни на что.

Между прочим, и в православной ”душеполезной” литературе о монашеском житии мы встречаем восхваление безоценочного поведения верующих, например, выполнение монахами самых ”причудливых” повелений своих наставников (не Бога!): перейти реку, полную крокодилов, или (вероятно, в подражание событиям на поле Деир) бросить в печь собственного сына. [Примеры для ”подражания” взяты из книги ”Древний Патерик”, переизданной в 1991 году с благословения Патриарха].

ПРОБЛЕМА СУЩЕСТВОВАНИЯ ЗЛА
Отвергая единственно возможную оценку деяний Божиих — как в высшей степени необходимых, моральных и справедливых, и направленных к достижению конечной благой цели (спасению верующих), — мы неизбежно попадаем в тупик при рассмотрении проблемы реально существующего в мире зла. Поскольку проблема зла — вообще весьма серьезная тема, дадим нашему терпеливому читателю краткую справку по этому вопросу. Посмотрим в следующем порядке. Мир создан Богом. В этом мире есть зло. Откуда зло в мире, созданном Богом? В сущности, эту проблему решают разными способами.

Способ первый: зло — это вовсе и не зло, а отсутствие добра, что-то вроде черной дыры. Эта любительская философия только на первый взгляд кажется чем-то основательным, однако не находит подтверждения в Писании, и потому ее можно преспокойно вручить смотрителям богословской кунсткамеры. Библия говорит нам об активных участниках совершения зла, которые преступно нарушают заповеди Божии. Существует даже расхожее выражение ”творить зло”. Есть также теория о двух Богах. Один из них злой, от него все проблемы. Теория имеет ”небольшой” недостаток — она немонотеистическая. Но, возможно, православный богослов развивает перед студентами такую версию: все зло от диавола, который борется с Богом за душу человека, и от него на земле все напасти. Весьма симпатичная теория, и многое неплохо объясняет. Но ее слабость в том, что диавол выставляется равным Богу противником. А мы знаем, что никто не может противостоять воле Бога. Библия показывает нам, что нечистые духи подчиняются Иисусу Христу. И даже о сатане сказано, что он лишь ”просил” у Христа Его учеников, чтобы сеять их ”как пшеницу” (Лк.22:31).

А не предположить ли нам, что существование в этом мире зла неразрывно связано с тем, что Бог пожелал дать твари полную свободу действий? Тварь, нарушившая волю Божию, и является первопричиной появления зла. Этот взгляд, пожалуй, наиболее распространен среди верующих, так как выглядит весьма убедительным. Действительно, нам трудно представить свободу без возможности выбора. Например, между добром и злом. Иначе это как бы несвобода. Но дело в том, что все разговоры о такой свободе — чисто логические построения, в которых, однако, упускается из виду всемогущество Бога. Поясним: Бог силен создать свободный мир, в котором нет зла. Таким образом, аргумент о вынужденности совместного существования свободы и зла не может нести на своих плечах всю теологическую ношу данной проблемы.

Какой же можно сделать предварительный вывод? Надеемся, читатель не станет спорить, что: а) поскольку все в этом мире происходит по воле Бога, то и зло не могло возникнуть без Его ведома; говорить о бессилии Бога предотвратить зло — значит отрицать всемогущество Его силы и власти; б) поскольку Бог — благ, то существующее зло несомненно направлено Богом к благой цели; в) конечной целью существования этого мира является прославление имени Божиего через спасение грешников, и следовательно, зло (наряду с добром) используется Богом для осуществления замысла спасения.

Только тогда становится понятным, как это Бог мог послать Саулу злого духа. И объясняется сказанное в Кн. Судей: ”И послал Бог злого духа между Авимелехом и между жителями Сихема, и не стали покоряться жители Сихемские Авимелеху” (Суд.9:23). Михей знал, что говорил, когда предупреждал Ахава о том, что всем его пророкам послан Господом дух лжи (3Цар.22:20-23). [Недавно одна верующая женщина прислала мне смущенное письмо на эту тему. Ей было непонятно, как это Бог вообще ”позволил Себе” общаться с каким-то злым духом? Интересно, как ответил бы ей сам читатель? Попутно рекомендуем вам самостоятельно проанализировать сказанное о двух пророках в Третьей Кн. Царств, 13 глава.]

Теперь послушаем, что пишет доцент М. Козлов: ”Он [Кальвин] делает вывод, что Бог есть причина зла, что зло совершается согласно воле Божией.”

Мы видим, чего пугается православный богослов: ему кажется, что если мы скажем о Боге как первопричине всего сущего в мире, то на Бога ляжет обвинение в сознательном устроении зла, и он ищет лазейку, чтобы ”помочь” Богу выбраться из затруднительного в его глазах положения. Но Бог не нуждается в подобной защите. Он открыто говорит о Своей воле и о том, что все, задуманное Им, Он исполнит, нравится это кому-то или нет. Бог не смотрит на то, как Его деяния будут оценивать православные богословы. Даже Иов объясняет своей жене: ”неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?” (Иов.2:10). Заметьте, ”от Бога”, а не от кого-либо другого. Не имевшая богословского образования жена Иова это понимала.

Часто говорят лишь о пассивной позиции Бога в отношении зла. Бог как бы ”смотрит сквозь пальцы”. Но библейское понятие попущения зла говорит не только о действии зла в этом мире, но и показывает прямую волю Бога в отношении происходящих событий. Когда пророк Амос говорит: ”Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?” (Ам.3:6), то он имеет в виду именно волю Бога, а не вынужденное Его согласие. Странно даже напоминать об этом православному священнику и богослову. На что косноязычна команда митрополита Иоанна (Снычева), и то трактует этот предмет довольно бойко (см. сб. ”Православная Церковь”, 1994, стр. 221-222).

Теперь пришло время совместить воедино сказанное нами о невозможности применения моральных оценок в отношении Бога и то, что мы говорили о проблеме зла. Возьмем случай, когда город захватывается врагом. Каковы бы ни были его жители, мы все-таки сочувствуем им, потому что льется человеческая кровь, есть убитые и раненые. Это настоящее страдание и горе. И если к тому же добавляются зверства победившей стороны, то мы справедливо негодуем.

Но как быть, если Бог желает наказать или вовсе уничтожить какие-либо города, как, например, Содом и Гоморру? Можно ли назвать это злом? Или нам все-таки следует считать явленное здесь решение Бога благом, как и все остальные Его решения? Если мы заявим, что это — несомненное благо, то вряд ли с нами были бы согласны жители уничтожаемых городов. Да и не уверен, случись нам быть в тот день в Содоме, хватило бы у нас хладнокровия поучать их: сами были виноваты! Бодро подтвердить Писание, когда на их детей льется горящая сера.

И только выбравшись из Содомского кошмара мы начнем, может быть, понимать, что такое власть нашего Бога и Его право делать то, что Ему угодно.

Возможно, наш оппонент скажет следующее: это в Ветхом Завете Бог так поступал, а в период благодати Он явил нам Свою любовь чрез Иисуса Христа. И кротко ожидает нашего ответа. Но разве в наш век исчезли, к примеру, природные катаклизмы, которые мы привычно оцениваем как несомненное бедствие для людей (то есть зло)? Священное Писание называет их наказанием Божиим: ”Он превращает реки в пустыню и источники вод — в сушу, Землю плодородную — в солончатую, за нечестие живущих на ней.” (Пс.106:33,34). Что нам сказать сегодняшним людям, которые, скажем, потеряли во время урагана своих близких? Что они получили сполна за свое нечестие? А если все они были верующими? Не надлежит ли нам утешить родственников тем, что мы укажем им на конечную цель жизни человека — блаженство с Господом? И не скажем ли, что если Бог взял этих людей, значит Ему угодно, чтобы они уже сейчас приступили к прославлению Его в Царстве Небесном. Верующие родственники погибших обратят свои взоры к Небесам, неверующие возмутятся нашими словами, поскольку для них ураган — это несомненное зло.

Итак, мы пришли к следующим выводам: 1) Бог — благ; 2) все, что исходит от Него, верующему надо смиренно принимать как благо; 3) неверующий человек получает от Бога наказание, которое он рассматривает как несомненное зло в своей жизни. Как заметил читатель, только с позиций кальвинистской теологии удается совместить два понятия: благость Бога (Бог есть любовь) и всевластие Бога (правление миром, в котором существует зло). Иначе — первое и второе совместить не удается, как это показывает православное богословие. О любви Бога говорится много и довольно хорошо, а когда дело касается Его всевластия — наблюдается полнейшая путаница (особенно, когда приходится решать проблему зла); у православных авторов Бог либо отстранен от власти, и миром правят все, кому ни лень, либо Бог так правит ”Подсолнечной”, что зла и вовсе нет. Неудивительно, что православное богословие до сих пор не может дать внятный ответ при решении проблемы существования зла в мире, особенно в отношении глобальных катаклизмов.