Нет на земле абсолютной свободы.
Весна – от зимы, ну, а семя – от семени,
Птица – от птицы, народ – от народа.
Всё подчиняется власти природы,
Все, разумеется, кроме времени...

Взрослеют и старятся бывшие дети,
Сначала бодры, а потом – нелОвки,
Время, кружа, царит на планете
И нет ни на миг ему остановки!

Годы, что молоды были когда-то,
Седеют и мыслями, и душой.
Оглянешься: сколько же их за спиной?!
И даже считать уже страшновато...

И все ж с высоты промелькнувших лет
Вдруг взглянешь на пройденные дороги
И хочешь порою спросить в тревоге:
«Любил тебя кто-нибудь или нет?»

И даль, что в тумане была когда-то,
Вдруг словно под лупою проясняется,
И поразительно выясняются
Знакомые лица, дела и даты...

И голос, какой-то нездешней силы,
Прошепчет: «Вон – девушка... Узнаешь?
Она же любила тебя, любила,
Ты только припомни: и как любила!
А разве ты чувствовал эту дрожь?

Молчишь? Хорошо! Вспоминай другую,
Тут тоже веселой не будет речь:
Красивую, яркую, молодую,
И множество радостно-светлых встреч!

Она и надеялась, и металась,
То слезы, то счастье тая в груди,
Тебе было радостно. Но казалось,
Что счастье пока что не повстречалось,
И главное все еще впереди!

А чьи-то иные сердца и взгляды,
Напористей всех и хитрее всех,
Имели порою такой успех,
Которого лучше бы и не надо!»

И впрямь, почему так порой бывает,
Что люди, вступив вдруг с собою в сделку,
Подделку за подлинник принимают,
А подлинник чуть ли ни за подделку?!

А почему так, друзья-товарищи?
Да потому, что живем свободно!
Бросаемся часто на что угодно,
Пока не окажемся на пожарище!

А птицы-года у мужчин и женщин
Несутся, и отзвук от них всё горше...
И чем этих лет за спиною больше,
Тем радостных дней впереди всё меньше...

Поэтому, люди, в потоках событий,
Каждый, как хочешь, так и живи:
Мечтайте, боритесь, страдайте, творите!
Но только вовеки не проходите,
Не проходите мимо любви!

ЛЮБОВЬ ,ИЗМЕНА И КОЛДУН
_________________________________

В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.

С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер.
И вечно вели нескончаемый спор —
С улыбкой одна, а другая с презреньем.

Одна говорила: - На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и - красота!

Другая кричала: - Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!

Жить надо умело, хитро и с умом,
Где — быть беззащитной, где — лезть напролом,
А радость увидела — рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом!

- А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть честной и честно любить!
- Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!

Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.

И рявкнул старик: - Это что за война?!
Я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!

Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же — и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.

Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, -
Все выше и выше, до горных вершин.
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?

Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И... появилась женщина...
_______________________________________

Эдуард Асадов

В восьмилетнем возрасте написал своё первое стихотворение. Вступил в пионеры, затем был принят в комсомол. С 1939 года жил в Москве на Пречистенке, в бывшем доходном доме Исакова. Учился в 38-й московской школе, которую закончил в 1941 году. Через неделю после выпускного вечера началась Великая Отечественная война. Асадов ушёл добровольцем на фронт, был наводчиком миномёта, потом помощником командира батареи «Катюш» на Северо-Кавказском и 4-м Украинском фронтах. Воевал на Ленинградском фронте.
В ночь с 3 на 4 мая 1944 года в боях за Севастополь под Бельбеком получил тяжелейшее ранение осколком снаряда в лицо. Теряя сознание, он довёл грузовой автомобиль с боеприпасами до артиллерийской батареи. Последовало продолжительное лечение в госпиталях. Врачи спасли его жизнь, но не смогли сохранить зрение; и с того времени Асадов был вынужден до конца жизни носить чёрную «полумаску» на лице. 

- В чем смысл твоей жизни? - Меня
     спросили. -
Где видишь ты счастье свое, скажи?
- В сраженьях, - ответил я, - против
     гнили
И в схватках, - добавил я, - против
     лжи!
 
По-моему, в каждом земном пороке,
Пусть так или сяк, но таится ложь.
Во всем, что бессовестно и жестоко,
Она непременно блестит, как нож.
 
Ведь все, от чего человек терзается,
Все подлости мира, как этажи,
Всегда пренахальнейше возвышаются
На общем фундаменте вечной лжи.
 
И в том я свое назначенье вижу,
Чтоб биться с ней каждым своим стихом,
Сражаясь с цинизма колючим льдом,
С предательством, наглостью, черным
     злом,
Со всем, что до ярости ненавижу!
 
Еще я хочу, чтоб моя строка
Могла б, отверзая тупые уши,
Стругать, как рубанком, сухие души
До жизни, до крохотного ростка!
 
Есть люди, что, веря в пустой туман,
Мечтают, чтоб счастье легко и весело
Подсело к ним рядом и ножки свесило:
Мол, вот я, бери и клади в карман!
 
Эх, знать бы им счастье совсем иное:
Когда, задохнувшись от высоты,
Ты людям вдруг сможешь отдать порою
Что-то взволнованное, такое,
В чем слиты и труд, и твои мечты!
 
Есть счастье еще и когда в пути
Ты сможешь в беду, как зимою в реку,
На выручку кинуться к человеку,
Подставить плечо ему и спасти.
 
И в том моя вера и жизнь моя.
И, в грохоте времени быстротечного,
Добавлю открыто и не тая,
Что счастлив еще в этом мире я
От женской любви и тепла сердечного...
 
Борясь, а не мудрствуя по-пустому,
Всю душу и сердце вложив в строку,
Я полон любви ко всему живому:
К солнцу, деревьям, к щенку любому,
К птице и к каждому лопуху!
 
Не веря ни злым и ни льстивым судьям,
Я верил всегда только в свой народ.
И, счастлив от мысли, что нужен людям,
Плевал на бураны и шел вперед.
 
От горя - к победам, сквозь все этапы!
А если летел с крутизны порой,
То падал, как барс, на четыре лапы
И снова вставал и кидался а бой.
 
Вот то, чем живу я и чем владею:
Люблю, ненавижу, борюсь, шучу.

А жить по-другому и не умею,

Да и, конечно же, не хочу!

Мне казалось когда-то, что одиночество
     -
     Это словно в степи: ни души
     вокруг.
     Одиночество - это недобрый друг
     И немного таинственный, как
     пророчество.
 
     Одиночество - это когда душа
     Ждет, прикрыв, как писали
     когда-то, вежды,
     Чтобы выпить из сказочного ковша
     Золотые, как солнце, глотки
     надежды...
 
     Одиночество - дьявольская черта,
     За которой все холодно и сурово,
     Одиночество - горькая пустота,
     Тишина... И вокруг ничего
     живого...
 
     Только время стрелою летит порой,
     И в душе что-то новое появляется.
     И теперь одиночество открывается
     По-другому. И цвет у него иной.
 
     Разве мог я помыслить хоть раз о
     том,
     Что когда-нибудь в мире, в иные
     сроки
     В центре жизни, имея друзей и дом,
     Я, исхлестанный ложью, как злым
     кнутом,
     Вдруг застыну
     отчаянно-одинокий?!..
 
     И почувствую, словно на раны соль,
     Как вокруг все безжалостно
     изменилось,
     И пронзит мою душу такая боль,
     О какой мне и в тягостном сне не
     снилось.
 
     День, как рыба, ныряет в густую
     ночь.
     Только ночь - жесточайшая это
     штука:
     Мучит, шепчет о подлостях и
     разлуках,
     Жжет тоской - и не в силах никто
     помочь!
 
     Только помощь до крика в душе
     нужна!
     Вот ты ходишь по комнате в лунных
     бликах...
     До чего это все же чудно и дико,
     Что вокруг тебя жуткая тишина...
 
     Пей хоть водку, хоть бренди, хоть
     молоко!
     Всюду - люди. Но кто тебе здесь
     поможет?!
     Есть и сердце, что многое сделать
     может,
     Только как оно дьвольски далеко!
 
     Обратись к нему с правдой, с
     теплом и страстью.
     Но в ответ лишь холодная тишина...
     Что оно защищает - превыше
     счастья,
     Зло - ничтожно. Но сколько в нем
     черной власти!
     Мышь способна порой победить
     слона!
 
     На земле нашей сложно и очень
     людно.
     Одиночество - злой и жестокий
     друг.
     Люди! Милые! Нынче мне очень
     трудно,
     Протяните мне искренность ваших
     рук!
 
     Я дарил вам и сердце свое, и душу,
     Рядом с вами был в праздниках и в
     беде.
     Я и нынче любви своей не нарушу,
     Я - ваш друг и сегодня
     везде-везде!
 
     Нынче в душу мне словно закрыли
     дверь.
     Боль крадется таинственными
     шагами.
     Одиночество - очень когтистый
     зверь,
     Только что оно, в сущности, рядом
     с вами?!
 
     Сколько раз меня било тупое зло,
     Сколько раз я до зверской тоски
     терзался,
     Ах, как мне на жестокую боль
     везло!
     Только вновь я вставал и опять
     сражался!
 
     Ложь, обиды, любые земные муки
     Тяжелы. Но не гибнуть же, наконец!
     Люди! Милые! Дайте мне ваши руки
     И по лучику ваших живых сердец!
 
     Пусть огонь их в едином пучке
     лучится,
     Чтобы вспыхнуть, чтоб заново
     возродиться,
     Я сложу все их бережно: луч - к
     лучу,
     Словно перья прекрасной, как мир,
     жар-птицы,
     И, разбив одиночество, как
     темницу,
     Вновь, быть может, до радости
     долечу.

Эдуард Асадов "24 декабря"

Этот листочек календаря
Особенным кажется почему-то.
Двадцать четвертое декабря –
День прибавился на минуту!
Вчера еще солнце щурило глаз,
Так, словно было на всех надуто.
И вдруг улыбнулось. И день сейчас
Семь часов и одна минута!
Минута. Ну что там она дает?!
И света намного ли больше брызнет?
Но эта минута – солнцеворот!
Первый, радостный лучик жизни.
По книгам старинным пришло Рождество.
Пусть так. Но для нас Рождество не это.
Есть более яркое торжество:
В холодной зиме зародилось лето!
И пусть еще всюду мороз и снег,
Но тьма уже дрогнула, отступает…
Припомни, ведь и с тобой, человек,
Вот так же точно порой бывает.
Вспомни, как тяжко пережил ты
Недуг иль тоску, что бездонней моря,
Потерю близкого, крах мечты –
Короче: большое-большое горе.
Казалось, ни жить, ни дышать нельзя,
Что мрак навсегда в твою душу ляжет,
Что кончились радости, смех, друзья,
А сердце стало чернее сажи…
Но время, не зря говорят, – река,
А в ту же реку не входят дважды.
И как твоя рана ни глубока,
И как ни терзает тебя тоска,
Но вспомни-ка, вспомни, как ты однажды
Вдруг, слушая музыку, вновь постиг,
Заметил, как мчатся над речкой утки,
А где-то, пускай на короткий миг,
Вдруг улыбнулся какой-то шутке.
Пусть мир еще тесен, словно каюта,
Печаль не исчезла и не прошла,
И все-таки дрогнула в сердце мгла!
День прибавился на минуту!
А довелось ли тебе познать
Любовь настоящую, но несчастливую,
Сначала – большую, сначала – красивую,
Потом – словно плеть, оскорбительно-лживую,
Такую, что лучше не вспоминать?!
И было обиду ни смыть, ни измерить.
Казалось, все лживо: и мрак, и свет.
Что честных людей уже в мире нет
И больше нельзя ни любить, ни верить.
И дичью казались любые страсти,
Все ведь кругом для себя живут,
А те, что кричат о любви и счастье, –
Либо ломаются, либо лгут!
И все же тоска не живет до гроба!
Есть в жизни и мудрость, и свой резон.
Ведь человек не рожден для злобы,
Он для хорошего в мир рожден.
Помнишь, как вдруг ты светло проснулся?
Нет, боль не прошла, не исчезла, нет!
Но ты точно к людям вдруг потянулся,
От доброй улыбки не отвернулся,
А как-то тепло посмотрел в ответ…
Нет, нет, спохватясь, не смотри уныло,
Себя не брани, не пугайся зря.
Это в душе твоей наступило
Двадцать четвертое декабря!
Чувствуешь: беды отходят прочь,
Сердце легким стучит салютом…
Кончилась самая длинная ночь,
День прибавился на минуту

1971

Эдуард Асадов

Боль свою вы делите с друзьями,
Вас сейчас утешить норовят,
А его последними словами,
Только вы нахмуритесь, бранят.

Да и человек ли, в самом деле,
Тот, кто вас, придя, околдовал,
Стал вам близким через две недели,
Месяц с вами прожил и удрал?

Вы общались, дорогая, с дрянью.
Что ж нам толковать о нем сейчас?!
Дрянь не стоит долгого вниманья,
Тут важнее говорить о вас.

Вы его любили? Неужели?
Но полшага - разве это путь?!
Сколько вы пудов с ним соли съели?
Как успели в душу заглянуть?!

Что вы знали, ведали о нем?
To, что у него есть губы, руки,
Комплимент, цветы, по моде брюки -
Вот и все, пожалуй, в основном?

Что б там ни шептал он вам при встрече,
Как возможно с гордою душой
Целоваться на четвертый вечер
И в любви признаться на восьмой?!

Пусть весна, пускай улыбка глаз...
Но ведь мало, мало две недели!
Вы б сперва хоть разглядеть успели,
Что за руки обнимают вас!

Говорите, трудно разобраться,
Если страсть. Допустим, что и так.
Но ведь должен чем-то отличаться
Человек от кошек и дворняг!

Но ведь чувства тем и хороши,
Что горят красиво, гордо, смело.
Пусть любовь начнется. Но не с тела,
А с души, вы слышите,- с души!

Трудно вам. Простите. Понимаю.
Но сейчас вам некого ругать.
Я ведь это не мораль читаю,
Вы умны, и вы должны понять:

Чтоб ценили вас, и это так,
Сами цену впредь себе вы знайте.
Будьте горделивы. Не меняйте
Золота на первый же медяк!

https://www.youtube.com/watch?v=8OnobOTbyA4

Серия сообщений "плейкасты":

позитив

Часть 1 - плейкасты
Часть 2 - Подарок женщине
...
Часть 10 - Для души... Замечательные видеоразмышления
Часть 11 - Тихо плачет душа
Часть 12 - Слова о любви .Э.Асадов Читает Инна Мень
Часть 13 - Когда -нибудь Ты вспомнишь обо мне...
Часть 14 - Анимационная картинка, открытка Глюки - Прикольные картинки, gif. Гиф - 5489
...
Часть 23 - Позитив...
Часть 24 - Ой ,,душа моя ...Гриша Петров (видео)
Часть 25 - Ciз бен Бiз туралы (казахская песня)

Если любовь уходит, какое найти решенье?
Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать,
Можно пойти на просьбы и даже на униженья,
Можно грозить расплатой, пробуя запугать.

Можно вспомнить былое, каждую светлую малость,
И, с болью твердя, как горько в разлуке пройдут года,
Поколебать на время, может быть, вызвать жалость
И удержать на время. На время — не навсегда.

А можно, страха и боли даже не выдав взглядом,
Сказать: — Я люблю. Подумай. Радости не ломай. —
И если ответит отказом, не дрогнув, принять, как надо,
Окна и двери — настежь! — Я не держу. Прощай!

Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.
И все-таки, чтоб себя же не презирать потом,
Если любовь уходит — хоть вой, но останься гордым.
Живи и будь человеком, а не ползи ужом!

Э.Асадов

В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.

С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер.
И вечно вели нескончаемый спор --
С улыбкой одна, а другая с презреньем.

Одна говорила: - На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и - красота!

Другая кричала: - Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!

Жить надо умело, хитро и с умом,
Где -- быть беззащитной, где -- лезть напролом,
А радость увидела -- рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом!

- А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть честной и честно любить!
- Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!

Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.

И рявкнул старик: - Это что за война?!
Я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!

Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же -- и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.

Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, -
Все выше и выше, до горных вершин.
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?

Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И... появилась женщина...

Мы решили с тобой дружить,
Пустяками сердец не волнуя.
Мы решили, что надо быть
Выше вздоха и поцелуя...

Для чего непременно вздох,
Звезды, встречи... скамья в аллее?
Эти глупые "ах" да "ох"!..
Мы - серьезнее и умнее!

Если кто-то порой на танцах
Приглашал тебя в шумный круг,
Я лишь щелкал презрительно пальцем -
Можешь с ним хоть навек остаться.
Что за дело мне? Я же друг!

Ну а если с другой девчонкой
Я кружил на вешнем ветру,
Ты, плечами пожав в сторонке,
Говорила потом мне тонко:
- Молодец! Нашел кенгуру!

Всех людей насмешил вокруг.-
И, шепнув, добавляла хмуро:
- Заявляю тебе, как друг:
Не танцуй больше с этой дурой!

Мы дружили с тобой всерьез!
А влюбленность и сердца звон...
Да для нас подобный вопрос
Просто-напросто был смешон!

Как-то в сумрак, когда закат
От бульваров ушел к вокзалу,
Ты, прильнув ко мне, вдруг сказала:
- Что-то очень прохладно стало,
Ты меня обними... как брат...

И, обняв, я сказал ликуя,
Слыша сердца набатный стук:
- Я тебя сейчас поцелую!
Поцелую тебя... как друг...

Целовал я тебя до утра,
А потом и ты целовала
И, целуя, все повторяла:
-Это я тебя, как сестра...

Улыбаясь, десятки звезд
Тихо гасли на небосводе.
Мы решили дружить всерьез.
Разве плохо у нас выходит?

Кто и в чем помешает нам?
Ведь нигде же не говорится,
Что надежным, большим друзьям
Запрещается пожениться?

И отныне я так считаю:
Все влюбленности - ерунда.
Вот серьезная дружба - да!
Я по опыту это знаю...

Почувствовав неправою себя,
Она вскипела бурно и спесиво,
Пошла шуметь, мне нервы теребя,
И через час, все светлое губя,
Мы с ней дошли едва ль не до разрыва.
И было столько недостойных слов,
Тяжеловесных, будто носороги,
Что я воскликнул: — Это не любовь! —
И зашагал сурово по дороге.
Иду, решая: нужен иль не нужен?
А сам в окрестной красоте тону:
За рощей вечер, отходя ко сну,
Готовит свой неторопливый ужин.
Как одинокий, старый холостяк,
Быть может зло познавший от подруги,
Присев на холм, небрежно, кое-как
Он расставляет блюда по округе:
Река в кустах сверкнула, как селедка,
В бокал пруда налит вишневый сок,
И, как «глазунья», солнечный желток
Пылает на небесной сковородке.
И я спросил у вечера: — Скажи,
Как поступить мне с милою моею?
— А ты ее изменой накажи! —
Ответил вечер, хмуро багровея.
И вот, когда любимая заплачет,
Обидных слез не в силах удержать,
Увидишь сам тогда, что это значит, —
Изменой злою женщину терзать!
Иду вперед, не успокоив душу,
А мимо мчится, развивая прыть,
Гуляка ветер. Я кричу: — Послушай!
Скажи мне, друг, как с милой поступить?
Ты всюду был, ты знаешь все на свете,
Не то что я — скромняга-человек!
— А ты ее надуй! — ответил ветер. —
Да похитрей, чтоб помнила весь век!
И вот, когда любимая заплачет,
Тоскливых слез не в силах удержать,
Тогда увидишь сам, что это значит, —
Обманным словом женщину терзать!
Вдали, серьгами царственно качая,
Как в пламени, рябина у реки.
— Красавица! - сказал я. — Помоги!
Как поступить мне с милою, не знаю!
В ответ рябина словно просияла:
— А ты ее возьми и обними!
И зла не поминай! — она сказала. —
Ведь женщина есть женщина. Пойми!
Не спорь, не говори, что обижаешься,
А руки ей на плечи положи
И поцелуй... И ласково скажи...
А что сказать — и сам ты догадаешься!
И вот, когда любимая заплачет,
Счастливых слез не в силах удержать,
Тогда узнаешь сам, что это значит, —
С любовью слово женщине сказать!
Эдуард Асадов

Слово может согреть, окрылить и спасти,
Осчастливить и льды протаранить.
Слово может нам тысячи бед принести,
Оскорбить и безжалостно ранить.

А поэтому скажем себе сурово:
«Чтобы не было в жизни ненужных бед
Надо думать, ребята, над каждым словом,
Ибо слов невесомых на свете нет!»

Эдуард Асадов

Любовь и трусость

Почему так нередко любовь непрочна?
Несхожесть характеров? Чья-то узость?
Причин всех нельзя перечислить точно,
Но главное все же, пожалуй, трусость.

Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,
А именно трусость - первопричина.
Она-то и есть та самая мина,
Что чаще всего подрывает счастье.

Неправда, что будто мы сами порою
Не ведаем качеств своей души.
Зачем нам лукавить перед собою,
В основе мы знаем и то и другое,
Когда мы плохи и когда хороши.

Пока человек потрясений не знает,
Не важно - хороший или плохой,
Он в жизни обычно себе разрешает
Быть тем, кто и есть он. Самим собой.

Но час наступил - человек влюбляется
Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.
Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.
Вот тут-то, заметьте, и появляется
Трусость - двуличный и тихий враг.

Чтоб, нравясь быть самыми лучшими, первыми,
Чтоб как-то "подкрасить" характер свой,
Скупые на время становятся щедрыми,
Неверные - сразу ужасно верными.
А лгуньи за правду стоят горой.

Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,
Влюбленные словно на цыпочки встали
И вроде красивей и лучше стали.
"Ты любишь?" - "Конечно!"
"А ты меня?" - "Да!"

И все. Теперь они муж и жена.
А дальше все так, как случиться и должно;
Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!
Вот тут и ломается тишина...

Теперь, когда стали семейными дни,
Нет смысла играть в какие-то прятки.
И лезут, как черти, на свет недостатки,
Ну где только, право, и были они?

Эх, если б любить, ничего не скрывая,
Всю жизнь оставаясь самим собой,
Тогда б не пришлось говорить с тоской:
"А я и не думал, что ты такая!"
"А я и не знала, что ты такой!"

И может, чтоб счастье пришло сполна,
Не надо душу двоить свою.
Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужна
Не меньше, чем в космосе иль в бою!

Эдуард Асадов