Кырыкмас - небольшая речушка, с которой связана большая часть моей жизни, жизни моей семьи и предков. Нечасто приходится теперь здесь бывать и оттого каждая новая встреча становится событием. Некоторые эпизоды сегодняшнего пребывания на этой земле я хочу представить.

Высокий палисадник из аккуратного штакетника и пара берез,  растущих за ним, почти вплотную со стенами дома; просторный широкий двор, радующий  своим зеленым ковром из топтуна и ромашки; возвышающийся  холмик погреба для хранения запасов продовольствия на зиму, около забора, разделяющего двор и огород; покосившиеся от старости и долгого стояния ворота и калитка, скрип которой, звал выглянуть в окно и посмотреть, кто пришел; с другого бока ворот, в проеме, выполненном на манер калитки, была встроена скамейка, а  рядом росла огромная сосна. 

Школа № 15, в которой я учился, одна из лучших школ города не только потому, что это красивейшее монументальное сооружение, построенное  до Революции и бывшее в то время женской гимназией, но и потому, что преподавательский состав школы к пятидесятым годам не растерял традиции русской интеллигенции, русской методики обучения и способы формирования широчайшего кругозора у школьников. 

Сарапульский радиозавод стремительно развивался, наращивал мощности, внедрял конвейерное производство бытовой радиоаппаратуры. Радиолы «Урал» смонтированные в корпусе, сделанном из дерева на Сарапульском лесозаводе, с проигрывателем пластинок на 78 и 33 оборота в минуту, вытесняли из обихода бумажные репродукторы.  

Деревянный забор из добротных обрезных досок с промежутками был последней чертой района Гудок. За забором простиралось поле, на котором еще пару лет после нашего переезда растили зерновые культуры, а потом и там началась массовая застройка частными домами. 

Печка голландка стояла посредине квартиры и обогревала все три комнаты. Топка и небольшая плита этой печки, устроенные в одной из комнат, делали комнату в зимние холода комфортной.  

Старая Баня – это название появилось  и привилось, когда в городе начали строить общественные бани в разных частях города  по новым проектам Социалистического времени. 

Даже спустя многие годы, когда из памяти выветрились многие важные моменты личной жизни, этот впечатляющий личный опыт, незабываемый феномен, яркое событие побуждает меня рассказать о нём. 

Сегодня провожал внука после секции домой и по дороге у нас завязался разговор. Говорили про разные вещи связанные с обучением в школе. Неожиданно внук спросил:

- От кого произошёл человек? – и тут же предложил три варианта ответа.

- а). От дельфина

- б). От пингвина

- в). От обезьяны

Манера постановки вопроса очень походила на тестовое задание, и я решил немного подурачиться.

- Не от дельфина, не от пингвина, не от обезьяны, - ответил я.

- Вот и неправильно, человек произошёл от обезьяны, - радостно воскликнул внук.

Ну что ж, подумал я, раз представился случай, – продолжим тестирование теперь уже внука.

- А от кого тогда произошли дельфины, пингвины, ну или на худой конец – слоны? Спросил я.

 Повисло недолгое молчание и радостный возглас:

- Я знаю, знаю от кого произошли слоны! Слоны произошли от мух! Помнишь, ему говорили: «Не делай из мухи слона!».

Мы дружно и громко захохотали на всю улицу.

Впервые эту речку я увидел примерно в десять лет. В то время брат приезжал с женой в отпуск, навестить родителей. Одним из пунктов, запланированных на отпуск, а, скорее всего, спонтанным решением было посетить тётю, которая в то время проживала на кордоне, так сейчас называют – лесничество.  Я был, к моей бесконечной радости, включён в состав экспедиции.  

Киосков Союзпечати в городе было много. Наибольшее их количество и с более широким ассортиментом печатной продукции располагалось там, где присутствовало и вращалось больше всего людей. Это центр города, центр районов города, около крупных предприятий. Газеты, журналы брошюры, открытки, почтовые конверты и марки, плакаты, календари, а часто и книги продавали в них. Киоск в центре города, на углу центрального сквера, рядом с конечной остановкой городских автобусов снабжали печатной продукцией приоритетно. Если успеешь прийти в нужное время, то можно было купить дефицитные газеты и журналы, например, такие как: Литературная газета, Знание – сила, Наука и жизнь, Химия и жизнь, Техника молодежи, Юный техник, Квант, различные приложения к журналам, Огонек, Знамя, Октябрь. Интернета в то время не было, а вот дефицит был, потому что народ испытывал информационный голод и подобную продукцию расхватывали моментально. Издания дорожили своим авторитетом и предоставляли качественную информацию. Научно – популярные журналы публиковали статьи крупных ученых и популяризаторов. Вольные трактовки тех или иных аспектов интеллектуальной информации они не допускали. Можно много писать об этой стороне жизни в то время. Однако не это главное, о чем я хочу рассказать.  

Эта дорога была построена позже, а первый раз, когда я оказался в этих краях, ходили в деревню низом, по пойме реки Кырыкмас. Весной, разливом реки, её затопляло. Проехать в деревню было проблематично, разве только на лошадке в телеге, да пешком по краю поля в резиновых сапогах. Летом и до поздней осени на заливных лугах пасли колхозных коров и частную скотину. Три километра от основной дороги в любую погоду, много лет, оставили свой след в памяти. Смотрю на фотографию и накатывает волна приятных чувств и ассоциаций. Память не пытается вытащить отдельные воспоминания и даже не предпринимает никаких попыток. Я просто смотрю на фотографию и расплываюсь в нирване поющих жаворонков, стрекочущих и жужжащих насекомых, знойного ветра, моросящего дождя или скоротечного ливня, угрожающих раскатов грома и стреляющих молний, хрустящего под ногами снега в солнечный зимний день, буранов, метелей, переполненных автобусов... Наврал, конечно наврал: чем дольше смотрю, тем глубже погружаюсь в этот незабываемый, восхитительный, хмельной и вольный дух захолустной деревни.

Попалась на глаза интересная книга, содержание которой навевает интересные мысли. Стараюсь такие темы не затрагивать, но в данном случае сделаю исключение, попробую добавить свою ложку меда в бочку (нет, даже - цистерну) дегтя.