1917, апрель.
Ольга Бессарабова, 21 год

1917-й в письмах и дневниках.

«За ее санями всю дорогу почему-то бежала неоседланная очень красивая лошадь. Извозчик хотел отвести ее в милицию. Она взвилась на дыбы и «исчезла, как выдумка Гофмана»

Текст: Дмитрий Шеваров
Коллаж: ГодЛитературы. РФ/Храм на Остоженке в 1917-м, Москва

14 апреля (1апреля)
Ольга Бессарабова, 21 год

Ольга Бессарабова, 1919 год

Выходя из Храма, увидела утреннюю зарю и Москву, всю озаренную. Это поразило меня как чудесное явление. Посадила Вавочку на извозчика, чтобы она доехала домой спокойно.

За ее санями всю дорогу почему-то бежала неоседланная очень красивая лошадь. Извозчик хотел отвести ее в милицию. Она взвилась на дыбы и «исчезла, как выдумка Гофмана».

Вавочка испугалась ее. У заутрени были в Храме Христа Спасителя над Москвой- рекой. Долго слушали колокольный звон и смотрели на освещенную Москву.

1917, апрель. Александр Бенуа, 46 лет

1917-й в письмах и дневниках «Выходит, что сила, достоинство, благородство — на их стороне, на стороне простых трудящихся людей»

Текст: Дмитрий Шеваров
Коллаж: ГодЛитературы.РФ/Великая княжна Ольга Николаевна в огороде у Александровского дворца, апрель 1917

5 апреля (23 марта)

Александр Бенуа, 46 лет

Александр Николаевич Бенуа (1870—1960) — русский художник, историк искусства, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства».

Четверг. День погребения жертв революции…

Наиболее же красивым и внушительным оказалось погребальное торжество, когда шествие проходило по набережной, мимо Университета и Академии наук (сочетание трех цветов: красного, черного и серовато-желтого), когда знамена пачками плыли по Дворцовому мосту, когда густая масса сворачивала у Главного штаба на Невский, занимая всю ширину последнего, и терялась в его нескончаемой дали…

Поток нас принял без протеста, и до Троицкого моста мы были влекомы им, ступая дружно нога в ногу с суровыми, но трогательными в своем радостном отношении к делу пролетариями.

К Добычиной нас пропустил караул на Конюшенном мосту… У нее мы встретили разные реликвии освободительного движения: безобразную, расплывшуюся, безумную с виду Веру Засулич, остренькую, сухонькую Веру Фигнер, почтенного, престарелого Лопатина.

---

…Великий Горький слонялся несуразный и никчемный, несколько раз распорядители-студенты его туркали, требовали, чтобы он убирался из огороженного пространства.

---

Лишь один рабочий с наивным букетиком маргариток на фуражке узнал его, подошел и, восторженно заглядывая в глаза, пожал ему руку. Вероятно, тоже пописывает.

В общем, от всего дня у меня осталось скорее приятное воспоминание. Особенно я поражен той стройностью, которую обнаружили неисчислимые полчища «пролетариата»!

---

Выходит, что сила, достоинство, благородство — на их стороне, на стороне простых трудящихся людей.

---

Буржуазия же, обозленная и напуганная, попряталась, насторожилась. Впрочем, это искус, и не совсем напрасный.

Печальные и так дружно ступавшие сегодня люди представляют собой опаснейшие легионы для будущих «войн по существу». У буржуазии едва ли найдется достаточно сил, чтобы раздавить этих «врагов».

.