Воскресенье, 19 Октября 2014 г. 19:18
+ в цитатник
Когда я вернусь - ты не смейся, - когда я вернусь, Когда пробегу, не касаясь земли, по февральскому снегу, По еле заметному следу к теплу и ночлегу, И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов оглянусь, Когда я вернусь, о, когда я вернусь... Послушай, послушай - не смейся, - когда я вернусь, И прямо с вокзал, разделавшись круто с таможней, И прямо с вокзала в кромешный, ничтожный, раешный Ворвусь в этот город, которым казнюсь и клянусь, Когда я вернусь, о, когда я вернусь...
Когда я вернусь, я пойду в тот единственный дом, Где с куполом синим не властно соперничать небо, И ладана запах, как запах приютского хлеба, Ударит меня и заплещется в сердце моем... Когда я вернусь... О, когда я вернусь... Когда я вернусь, засвистят в феврале соловьи Тот старый мотив, тот давнишний, забытый, запетый, И я упаду, побежденный своею победой, И ткнусь головою, как в пристань, в колени твои, Когда я вернусь... А когда я вернусь?
Петру Григорьевичу Григоренко
Когда хлестали молнии ковчег,
Воскликнул Ной, предупреждая страхи:
"Не бойтесь, я счастливый человек,
Я человек, родившийся в рубахе!"
Родившийся в рубахе человек!
Мудрейшие, почтеннейшие лица
С тех самых пор, уже который век,
Напрасно ищут этого счастливца.
Который век все нет его и нет,
Лишь горемыки прут без перебоя,
И горячат умы, и застят свет,
А Ной наврал, как видно, с перепоя!
И стал он утешеньем для калек,
И стал героем сказочных забавок, -
Родившийся в рубашке человек,
Мечта горластых, повивальных бабок!
А я гляжу в окно на грязный снег,
На очередь к табачному киоску,
И вижу, как счастливый человек
Стоит и разминает папироску.
Он брал Берлин! Он, правда, брал Берлин,
И врал про это скучно и нелепо,
И вышибал со злости клином клин,
И шифер с базы угонял "налево".
Вот он выходит в стужу из кино,
И сам не зная про свою особость,
Мальчонке покупает "эскимо",
И лезет в переполненный автобус.
Он водку пил и пил одеколон,
Он песни пел и женщин брал нахрапом!
А сколько он повкалывал кайлом!
А сколько он протопал по этапам!
И сух был хлеб его, и прост ночлег!
Но все народы перед ним - во прахе.
Вот он стоит - счастливый человек,
Родившийся в смирительной рубахе!
Как светотени мученик Рембрандт,
Я глубоко ушел в немеющее время,
И резкость моего горящего ребра
Не охраняется ни сторожами теми,
Ни этим воином, что под грозою спят. Простишь ли ты меня, великолепный брат
И мастер и отец черно-зеленой теми, —
Но око соколиного пера
И жаркие ларцы у полночи в гареме
Смущают не к добру, смущают без добра
Мехами сумрака взволнованное племя.
Осип Эмильевич Мандельштам
4 февраля 1937
Есть женщины сырой земле родные,
И каждый шаг их — гулкое рыданье,
Сопровождать воскресших и впервые
Приветствовать умерших — их призванье.
И ласки требовать от них преступно, И расставаться с ними непосильно.
Сегодня — ангел, завтра — червь могильный,
А послезавтра только очертанье...
Что было поступь — станет недоступно...
Цветы бессмертны, небо целокупно,
И всё, что будет,— только обещанье.
......Сталин ещё раз пыхнул трубкой и поднял глаза на Порошенко, отчего тот внутренне содрогнулся:
- Так как вы докатились до жизни такой, гражданин Порошенко? Донбасс бомбите, геноцид устроили. Ваша девичья фамилия, часом, не Гитлер?
Порошенко ощутил, как его брюки стали предательски намокать.
- Я русскую мову не розумею… - пробормотал он, в последней отчаянной попытке уйти от ответа.
- Не розумеете? – сочувственно переспросил Сталин. – Это не беда, у нас есть хорошие репетиторы русского языка. У них даже Паулюс через три дня заговорил с чистым вологодским акцентом.
Сталин поднял трубку и попросил:
- Соедините меня с репетиторским отделом товарища Берии.
- Ой! – вскрикнул побелевший Порошенко. – Ой! Вспомнил! Вспомнил великий и могучий русский язык! Это мой любимый язык, товарищ Сталин!
- Вот и хорошо… - Сталин положил трубку. – Вы прямо полиглот, гражданин Порошенко. Тогда расскажите нам про то, как вы ездили в США торговать Украинской ССР.
- А он ездил в США? – заинтересовался молчавший до этого Ульянов.
Он подошёл к Порошенко и внимательно его рассмотрел, энергично заложив два пальца за жилетку.
- Да вы политическая проститутка, батенька, – резюмировал Ульянов результат осмотра. – Это я вам как краевед говорю.
- Я, вообще-то, лидер нации… – обиделся Порошенко.
- Вы, батенька, не лидер нации, вы - говно нации. А точнее – говённый нацист! – сообщил Ульянов и радостно рассмеялся.
«А старикан ещё торт» - уважительно подумал Сталин.
- Кстати, - он посмотрел на Молотова. – А почему на Политбюро отсутствует президент США?
- Приглашать его уже выехал товарищ Жуков! – доложил Молотов и уточнил. – С очень представительной делегацией.
- Что-то долго они его приглашают… - нахмурился Сталин и взял трубку. – Алло. Товарищ Жуков? Как дела с приглашением господина американского президента, как его там… Обам Бараки, на Политбюро? Что? Члены делегации только что взяли второй этаж Белого дома и уже ломают дверь в Овальный кабинет? А почему так медленно, вас же послали пять часов назад. А! По пути взяли Капитолий… Потери есть? Сенатор Маккейн укусил за ногу командира роты спецназа? Ничего, сделайте раненому укол от бешенства и до свадьбы заживёт. Ждём вас.
В кабинет вошёл Берия. Он холодно сверкнул круглыми стёклышками в сторону Порошенко и доложил:
- Яценюка поймали, товарищ Сталин. Там, на шахте угольной паренька приметили. С ведёрком. Уголь воровал. Ополченцы его тихой песней встретили и повели в забой. Еле их упросили нам отдать. Сошлись на двух Т-90. Он уже дал показания. Вот.
Берия положил перед Сталиным мелко исписанный листок бумаги.
Сталин взял листок и зачитал вслух:
«Дорогой и любимый товарищ Сталин! Хочу сообщить, что я специально внедрился в правительство Украины, чтобы разоблачать деяния этой преступной фашисткой хунты под руководством политической проститутки…»
Сталин откашлялся и продолжил:
«…политической проститутки Порошенко П. А. Этот гад одел форму СС, то есть четкое, он окрасил сёбя в те цвета, в которые он окрасил себя. И конфеты у него невкусные. Слава России! Комсомолец-подпольщик Яценюк».
- Врёт! - закричал Порошенко. – Врёт!! Врёт!!!
- Кто врёт, Петенька?! Что с тобой? – вдруг услышал он голос супруги.
Порошенко, тяжело дыша, сел на кровати и вытер пот с лица.
- Сон плохой приснился, да? – участливо спросила жена.
Порошенко посмотрел на неё и внезапно разрыдался....
Эта теплая винная осень
Опьяняет своей красотой,
И среди неподвижности сосен
Лист березы звенит золотой.
Как оазис в степи эти рощи,
Как подарок бесценный для всех,
Как святыни, как храмы, как мощи,
Как обряд, искупающий грех.
Обряжает их осень в наряды,
Дарит платья им нежных цветов,
На прощанье поют им баллады
Птицы, путь для которых готов.
В этих рощах прогулки неспешны,
В них осенний царит аромат,
В них мечты и раздумья безгрешны,
В них не чувствуешь горечь утрат..
из инета
***
Восходит осень плавно на порог,
Ее прекрасно в позолоте платье,
Ее нежны прохладные объятья,
Из листьев восхитителен венок.
Oна садится молча у окна
И сочиняет трепетные строки,
Она мудра без фальши, без мороки,
Не одинока, но всегда одна.
Я так люблю ее прекрасный лик,
Я так люблю ее волшебный шёпот,
Дождя ее чуть приглушенный топот,
И птиц прощальный и надрывный крик.
Все в ней понятно, близко и знакомо,
Но удивительно своею простотой,
Вселяет в душу радость и покой
Своей блаженною и сладкою истомой.
из инета
***
Ангелы присели у костра
Отогреть замерзшие ладошки.
Приласкали мокрого кота,
Что дрожал под ливнем на дорожке…
И осенней грустью лес шумел,
Землю осыпая разноцветьем.
И о чем-то вечном голос пел,
Проносясь сквозь Пустоту столетья…
Все как прежде: Осень на дворе,
Сплин, который не дает встряхнуться,
Холодок недюжий на заре,
И желание во сто перин уткнуться…
Просто осень. Как же без нее?
Иногда и грусть бывает в радость,
И случайный снег, что в октябре
Превращает горький ужин в сладость.
Ангелы присели у костра
Отогреть замерзшие ладошки…
Это осень. Это не беда.
Будет солнце. Потерпи немножко…
ИЗ ИНЕТА
ДЛЯ ДУШИ...
Осенняя скрипка - прозрачная мука
Прощального взмаха листвы,
И лес засыпает, и в золоте звука
Рождаются зимние сны.
И я в это верю - а как же иначе?
Без них не запахнет весной...
Осенняя скрипка страдает и плачет,
И кружится в вальсе со мной.
Печально паденье, тревожно касанье...,
Но как же цветет листопад!
И красок беспечных легки обещанья,
Что птицы вернутся назад.
Ю.Егоров
Борис Пастернак
Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
Я иду опустевшим садом,
ворошу золотую листву,
осень нежным звенит листопадом
паутинки вплетая в траву.
И последние листья живые
на озябших берёзках дрожат…
Мне сейчас захотелось впервые
задержать, задержать листопад.
Из инета
Слетают листья пёстрые то плавно,
То в вихре танца бешено кружась,
И день, и ночь мелькая неустанно,
Цветастыми лоскутьями ложась.
Пейзаж незабываемый, осенний.
Природа и нарядна, и грустна…
О, жизнь моя! От бурь и потрясений,
Как осень, ты пестра и холодна.
Из инета
Уходит ОСЕНЬ
Уходит Осень - рыжая колдунья,
Размазывая слёзы по щекам.
Совсем недавно ты была шалуньей,
Заигрывала с ветром по лесам.
Гордилась модным кроем и одеждой,
Меняя яркий, с каждым днём наряд,
Но перестала радовать, как прежде,
Отводишь в сторону стыдливый взгляд.
Навзрыд рыдаешь, слёз своих не пряча,
Уткнувшись в увлажнённое плечо,
Вдруг растеряла красоту, удачу,
Оправдываясь страстно, горячо.
Не плачь, родная! Я прошу, не надо.
От слёз твоих мне грустно, нелегко.
Ты в жизнь мою ворвалась листопадом,
Красивой сказкой, чудом, волшебством.
Зима спешит, с тобой не церемонясь,
Проснёмся утром, всё - белым-бело..,
Не в силах с ней тягаться, хорохорясь,
Уходит Осень, чтоб вернуться вновь.
Марьяна Бажанова
На мягких кошачьих лапах
Пришел снегопад в октябре
И листьев осенних запах
Стал резче в моем дворе.
Аккорды заснеженных елей
Спокойны,как утренний сон
И тихая дробь капели
Срывается с крыш в унисон.
Прохладны и сдержаны краски
И мир удивительно чист,
И радостным эхом из сказки
Летит догорающий лист...
интернет
Пригласи меня на чай
Виртуальный,
И пускай горит свеча,
В зазеркалье.
Не жасмином пахнет он,
Ну и ладно...
Листопадит за окном
И прохладно.
Погоди, наброшу шаль
Я на плечи,
Вот теперь меня встречай
В чудный вечер.
Из инета
Как живётся тебе, милая,
Да как любится, как дышится?
Видишь: лето мое минуло,
Осень облаком колышется,
За окошком ива свесилась,
Липа щеку подморозила…
Ну а мне сегодня весело,
Свет любви нам дарит озеро.
Мы под ивами ветвистыми
Вместе к озеру с тобой придём.
Как янтариками чистыми,
Пусть осыплет нас цветным дождём,
Скрипотцой споёт вполголоса
Нам мосток, к воде сбегая вниз,
И обнимет мягким шёпотом
Старый добрый друг кленовый лист
Из инета.
, Дождливый день стекает по стеклу.
Два зонтика нахохлились в углу.
Темнеют на полу сырые пятна.
Смеркается. Им через час обратно.
Тугому ветру подставлять бока,
Ловить в прицел чужие облака,
Держать напор дождя до хруста в спицах.
Не дрогнуть. Не сорваться. Не сломиться.
Хранить прически, шляпы, пиджаки,
Весь мир на расстоянии руки,
Всю землю, побиваемую градом,
И тех, кто рядом.
Просто – тех, кто рядом..
Из сети
Рассыпаясь ковром, лист осенний шуршит
И поникли, склонившись, березы уныло.
Может кто-то смеется, а кто-то грустит,
Только сердце к любви не остыло.
Из инета
Геннадий Андреев
ПОЯСОК
Вот снова я в краях родных,
иду заветною тропинкой...
Букеты листьев золотых
повиты белой паутинкой.
Здесь каждый камешек будил
в душе моей воспоминанья:
сюда когда-то приходил
я каждый вечер на свиданье.
Река ласкалась о песок,
плыл жёлтый лист, волной влекомый...
И вдруг! На ветке - поясок,
такой пронзительно знакомый.
О чудо, как могли сберечь
тебя дожди и знойный ветер,
тех, с привкусом разлуки, встреч
и счастья нашего свидетель?
Был тихий вечер, плеск реки,
талы, умытые росою...
И нежный холодок руки
девчонки с пепельной косою.
Её певучий голосок,
смех - заразительный и громкий.
И этот лёгкий поясок
на тонкой талии девчонки.
О чём-то думая своём,
обняв рукою ветку тала,
она, как лентой, пояском
упругий прутик повязала...
С тех пор прошёл немалый срок,
тот вечер больше не вернётся,
и только этот поясок
щемящей нотой отзовётся.
< 1957 >
***
« Что такое осень?»- я спросил поэта.
«Осень – это песня!» - мне ответил он.
Музыкант добавил: «Осень – это вальсом
закружатся листья в золоте своём!»
А художник просто взял холсты и кисти
И рассыпал краски, не жалея их.
Мой ответ про осень будет лаконичным -
«Осень – это сказка грусти и любви»
Из сети
***
Мечтаю вновь попасть в осенний лес.
Проделав путь немаленький от дома,
Душа волнуется в предчувствии чудес,
Завидев леса яркие хоромы.
Художник- осень приоткроет дверь.
Поманят вдаль бегущие тропинки.
В палитре красок ярких свет и тень,
Умело осенью продуманы в картинке.
Вот пробивается живительный родник.
Журчит,нарушив листьев прелых дрёму.
Из хвойной кочки показался новый гриб,
Украсив шляпку паутинкой невесомой.
В колючих зарослях чернильные мазки,
Средь яркой зелени накрапы спелых ягод.
Бродяга-ветер тянет свежестью с реки.
И кружит голову лесной душистый запах.
В малейшем звуке своя прелесть есть.
Диковинки для уха человека,
Вот потому- то быстро гаснут здесь
Тревоги странные компьютерного века.
Здесь по-другому слушается дождь.
Мечтается и дышится особо.
И, ощутив душой волнующую дрожь,
Пишу стихи в блокнот за словом слово...
Из сети
***
Осенью ведьмы заманчиво
рыжие,
пялят глазищи свои
бесстыжие,
карие, синие, светло-зеленые -
осенью ведьмы всегда
обновленные,
курят с улыбкою трубки
вишневые,
нижут на ниточки бусины
новые,
варят глинтвейны и кофе с
корицею,
осенью ведьмам ночами
не спится.
Кошки мурлычут, тихонечко
ластятся,
время течет, понапрасну
не тратится,
ведьмы колдуют в преддверии дождичков,
режут коренья серебряным
ножичком,
зелья мешают в котлах
поварешками,
о чем-то мечтают и смотрят
в окошки.
Ран Юлита
***
В старом парке царствовала осень,
Красила деревья и кусты.
Яркие платки, на плечи бросив,
Ставила художникам холсты.
Чуть мазнула синей акварелью
Гладь пруда и неба высоту.
Расцветила нежною пастелью
Облака, добавив чистоту.
Заглянула в старые аллеи,
Пошумела ветром и дождем.
Красоты и ласки не жалея,
Все укрыла золотым листом.
Пробежала рыжею лисицей
По давно некошеной траве…
И большой, тревожной, яркой птицей
Унеслась к холодной синеве.
Я встретил вас - и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое -
И сердцу стало так тепло...
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас, -
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты...
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, -
И вот - слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне...
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, -
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!...
26 июля 1870 г. Ф. Тютчев
Федор Тютчев
Вдали от солнца и природы,
Вдали от света и искусства,
Вдали от жизни и любви Мелькнут твои младые годы,
Живые помертвеют чувства,
Мечты развеются твои...
И жизнь твоя пройдет незрима,
В краю безлюдном, безымянном,
На незамеченной земле,-
Как исчезает облак дыма
На небе тусклом и туманном,
В осенней беспредельной мгле...
1848 или 1849
***
Еще на небе месяц - и ночная
Еще не тронулася тень,
Царит себе, не сознавая,
Что вот уж встрепенулся день,-
Что хоть лениво и несмело
Луч возникает за лучом,
А небо так еще всецело
Ночным сияет торжеством.
Но не пройдет двух-трех мгновений,
Ночь испарится над землей,
И в полном блеске проявлений
Вдруг нас охватит мир дневной...
Ф.Тютчев
Федор Тютчев
***
Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава богу!
1850
***
Дата рождения: 23 ноября (5 декабря) 1803 Место рождения: Овстуг, Брянский уезд, Орловская губерния, Российская империя Дата смерти: 15 (27) июля 1873 (69 лет) Место смерти: Царское Село, Санкт-Петербургская губерния, Российская империя Гражданство (подданство): Romanov Российская империя Род деятельности: поэт, публицист, политический деятель Годы творчества: 1813—1873 Направление: романтизм, пантеизм Жанр: лирика Дед — Николай Андреевич Тютчев-мл. (1720—1797). Жена — Пелагея Денисовна, урожд. Панютина (1739—3 декабря 1812) Отец — Иван Николаевич Тютчев (12 октября 1768—23 апреля 1846) Мать — Екатерина Львовна (16 октября 1776—15 мая 1866), дочь Льва Васильевича Толстого (1740—14 октября 1816) и Екатерины Михайловны Римской-Корсаковой (?—1788). Было 2 жены и любовница (14- летняя связь)
СЛАВЯНАМ
Привет вам задушевный, братья,
Со всех Славянщины концов,
Привет наш всем вам, без изъятья!
Для всех семейный пир готов!
Недаром вас звала Россия
На праздник мира и любви;
Но знайте, гости дорогие,
Вы здесь не гости, вы - свои!
Вы дома здесь, и больше дома,
Чем там, на родине своей,-
Здесь, где господство незнакомо
Иноязыческих властей,
Здесь, где у власти и подданства
Один язык, один для всех,
И не считается Славянство
За тяжкий первородный грех!
Хотя враждебною судьбиной
И были мы разлучены,
Но все же мы народ единый,
Единой матери сыны;
Но все же братья мы родные!
Вот, вот что ненавидят в нас!
Вам не прощается Россия,
России - не прощают вас!
Смущает их, и до испугу,
Что вся славянская семья
В лицо и недругу и другу
Впервые скажет: - Это я!
При неотступном вспоминанье
О длинной цепи злых обид
Славянское самосознанье,
Как божья кара, их страшит!
Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась:
Для них - закон и равноправность,
Для нас - насилье и обман,
И закрепила стародавность
Их, как наследие славян.
И то, что длилося веками,
Не истощилось и поднесь,
И тяготеет и над нами
- Над нами, собранными здесь...
Еще болит от старых болей
Вся современная пора...
Не тронуто Коссово поле,
Не срыта Белая Гора!
А между нас - позор немалый,
- В славянской, всем родной среде,
Лишь тот ушел от их опалы
И не подвергся их вражде,
Кто для своих всегда и всюду
Злодеем был передовым:
Они лишь нашего Иуду
Честят лобзанием своим.
Опально-мировое племя,
Когда же будешь ты народ?
Когда же упразднится время
Твоей и розни и невзгод,
И грянет клич к объединенью,
И рухнет то, что делит нас?..
Мы ждем и верим провиденью
- Ему известны день и час...
И эта вера в правду бога
Уж в нашей не умрет груди,
Хоть много жертв и горя много
Еще мы видим впереди...
Он жив - верховный промыслитель,
И суд его не оскудел,
И слово царь-освободитель
За русский выступит предел...
Начало мая 1867 Ф.И.Тютчев. Полное собрание стихотворений. Ленинград, "Советский писатель", 1957.
***
Ужасный сон отяготел над нами,
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьемся с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон.
Осьмой уж месяц длятся эти битвы
Геройский пыл, предательство и ложь,
Притон разбойничий в дому молитвы,
В одной руке распятие и нож.
И целый мир, как опьяненный ложью,
Все виды зла, все ухищренья зла!..
Нет, никогда так дерзко правду божью
Людская кривда к бою не звала!..
И этот клич сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой борьбе,
Разврат умов и искаженье слова
— Все поднялось и все грозит тебе,
О край родной!— такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней...
Велико, знать, о Русь, твое значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!
Начало августа 1863 Ф.И.Тютчев. Стихотворения. Москва, Ленинград: Советский Писатель, 1969.
"Умом россию не понять" (Ф.Тютчев)
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить.
***
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел — спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески-живой?
И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
Фёдор Тютчев
***
Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса:
Есть нескудеющая сила,
Есть и нетленная краса.
И увядание земное
Цветов не тронет неземных,
И от полуденного зноя
Роса не высохнет на них.
И эта вера не обманет
Того, кто ею лишь живет,
Не всё, что здесь цвело, увянет,
Не всё, что было здесь, пройдет!
Но этой веры для немногих
Лишь тем доступна благодать,
Кто в искушеньях жизни строгих,
Как вы, умел, любя, страдать.
Чужие врачевать недуги
Своим страданием умел,
Кто душу положил за други
И до конца всё претерпел.
Федор Тютчев
Фёдор Тютчев
***
Осенней позднею порою Люблю я царскосельский сад, Когда он тихой полумглою Как бы дремотою объят…
И сад темнеет, как дуброва, И при звездах из тьмы ночной, Как отблеск славного былого, Выходит купол золотой...
Стихотворение «Осенней позднею порою…» Федор Тютчев написал 22 октября в 1858 году. Оно было опубликовано в следующем, 1859 году в журнале «Русское богатство», и Лев Толстой отметил его знаком «К!» – красота.
***
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня,
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?
Всё темней, темнее над землёю –
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Ф.И.Тютчев
***
Как неразгаданная тайна...
Как неразгаданная тайна,
Живая прелесть дышит в ней -
Мы смотрим с трепетом тревожным
На тихий свет ее очей.
Земное ль в ней очарованье,
Иль неземная благодать?
Душа хотела б ей молиться,
А сердце рвется обожать...
А хочешь, я сварю тебе варенье
из спелых звезд сегодняшнего лета?
В нем будут плавать зерна мирозданья
и тысячи рассеянных лучей.
Вот только б ночь поглубже наступила и я примусь за сбор созревших ягод
они легонько холодят ладони
и слабо пахнут пылью поднебесья.
Варенье будет сине-золотое
и сладкое, как всякая надежда,
пока она не стала ожиданьем
и не покрылась плесенью покоя.
Ну, а теперь хвали мое уменье,
зови гостей и угощай на славу.
А вдруг из косточек, что выплюнули гости
другое мирозданье прорастет?
В такую погоду желательно жить вместе:
Ходить по квартире в носках и пушистых халатах,
На кухне готовить пирог и испачкаться в тесте,
В него добавляя орехи, изюм и цукаты...
В такую погоду желательно стать проще:
Принять теплый душ, вместе встав под горячую воду,
Забыть о диете и вечном желанье быть тощей,
И в чай себе смело добавить немножечко меда!
В такую погоду желательно быть дома...
(Хозяин на улицу даже собаку свою не отпустит)
Добавить в пирог для пикантности капельку рома...
Добавить в любовь для пикантности капельку грусти...
В такую погоду желательно жить вместе!
И пусть за окном целый день вновь бушует ненастье,
Но этой погоде назло, вроде, в качестве мести,
Вдруг просто принять этот день как огромное счастье!
Подарите мне крылья... Получится?!
В день рождения или к весне...
Я не стану сомненьями мучиться -
Как мне быть и зачем они мне.
Мне хотелось бы белые-белые,
Чтоб ложилось перо на перо,
Чтобы мысли негаданно-смелые
Не сломали в полёте крыло.
Вы не бойтесь - они мне понравятся,
Подберите размер по плечу,
Мне так важно успеть не состариться,
Прежде, чем я от вас улечу...
Придержу я ладонями ветреность,
И поймаю воздушный поток,
А небес голубая растерянность
Промелькнёт под подошвами ног.
Задохнусь от восторга и ужаса,
И оглохну от свиста в ушах...
Мне всегда не хватало так мужества,
Чтобы сразу шагнуть через страх.
Подарите мне крылья... Не можете?
Даже мысленно? Даже во сне?
Неужели ничем не поможете...
На кого же рассчитывать мне?!
Ведь же снилось! А сны же сбываются--
Как из белых больших облаков
В ваши добрые руки спускаются
Перья крыльев моих и стихов..
*** Не хвастай, время, властью надо мной.
Те пирамиды, что возведены
Тобою вновь, не блещут новизной.
Они - перелицовка старины.
Наш век недолог. Нас немудрено
Прельстить перелицованным старьем.
Мы верим, будто нами рождено
Все то, что мы от предков узнаем.
Цена тебе с твоим архивом грош.
Во мне и тени удивленья нет
Пред тем, что есть и было. Эту ложь
Плетешь ты в спешке суетливых лет.
И если был я верен до сих пор,
Не изменюсь тебе наперекор!
***
Замшелый мрамор царственных могил
Исчезнет раньше этих веских слов,
В которых я твой образ сохранил.
К ним не пристанет пыль и грязь веков.
Пусть опрокинет статуи война,
Мятеж развеет каменщиков труд,
Но врезанные в память письмена
Бегущие столетья не сотрут.
Ни смерть не увлечет тебя на дно,
Ни темного забвения вражда.
Тебе с потомством дальним суждено,
Мир износив, увидеть день суда.
Итак, до пробуждения живи
В стихах, в сердцах, исполненных любви!
Сонет 55
Перевод С.Маршака
С О Н Е Т
На что мне звёзды ночью чёрной?
На что мне утра бирюза?
Я всем светилам предпочёл бы
Твои глаза.
Я в них читал бы без ошибки,
Куда нас время унесёт,
И по одной твоей улыбке
Предвидел всё:
Землетрясения и войны,
Конец эпох, начала смут,
И бурный год, и год спокойный,
И страшный суд...
А впрочем, если ты со мною,
Мне наплевать на остальное.
Уильям ШЕКСПИР
перевод Я.Фельдман
Сонет 14
Пер. Владимира Микушевича
Пусть лишь отчасти мне знаком язык
Небесных звезд, я тоже астроном,
Хоть я судить по звездам не привык
О потрясеньях на пути земном;
Не знаю, как предречь минутам срок
И дождь, благоприятный для полей;
Читать я не умею звездных строк,
Не смею обнадежить королей;
Но мне читать в твоих глазах дано,
В надежных звездах, даже в наши дни,
Что красота и правда заодно,
И лишь в твоих глазах живут они;
Глаза твои открыли мне секрет:
Нет красоты без них и правды нет.
***
Уильям Шекспир. Король Лир
Когда попов пахать заставят,
Трактирщик пива не разбавит,
Портной концов не утаит, Сожгут не ведьм, а волокит,
В судах наступит правосудье,
Долгов не будут делать люди,
Забудет клеветник обман,
И не полезет вор в карман,
Закладчик бросит деньги в яму,
Развратчик станет строить храмы, —
Тогда придёт конец времён,
И пошатнётся Альбион,
И сделается общей модой
Ходить ногами в эти годы.
"Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
Липы обруч золотой —
Как венец на новобрачной.
Лик березы — под фатой
Подвенечной и прозрачной.
Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах...
Борис Пастернак
***
Осенний лес заволосател.
В нём тень, и сон, и тишина.
Ни белка, ни сова, ни дятел
Его не будят ото сна.
И солнце, по тропам осенним
В него входя на склоне дня,
Кругом косится с опасеньем,
Не скрыта ли в нём западня.
Борис Пастернак
***
Так любить, чтоб замирало сердце,
Чтобы каждый вздох — как в первый раз,
Чтоб душою только отогреться
У огня любимых, милых глаз.
Так любить, чтоб за минуту счастья
Можно было жизнь свою отдать,
Чтобы, несмотря на все ненастья,
Все равно надеяться и ждать.
Чтобы каждый взгляд — как откровение,
Каждый поцелуй — как Божий дар.
Чтобы и волос прикосновение
В сердце разжигало бы пожар.
Так любить, чтоб каждое желание
Воплощалось в жизнь. И их — не счесть…
Чтобы каждый день как заклинание
Повторять: «Спасибо, что ты есть…»
Борис Пастернак
Борис Пастернак
Поэзия, я буду клясться
Тобой и кончу, прохрипев: Ты не осанка сладкогласца,
Ты — лето с местом в третьем классе,
Ты — пригород, а не припев.
Ты — душная, как май, Ямская,
Шевардина ночной редут,
Где тучи стоны испускают
И врозь по роспуске идут.
И в рельсовом витье двояся,—
Предместье, а не перепев,—
Ползут с вокзалов восвояси
Не с песней, а оторопев.
Отростки ливня грязнут в гроздьях
И долго, долго, до зари,
Кропают с кровель свой акростих,
Пуская в рифму пузыри.
Поэзия, когда под краном
Пустой, как цинк ведра, трюизм,
То и тогда струя сохранна,
Тетрадь подставлена,— струись!
1922
***
Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива, Над рукописями трястись. Цель творчества самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно ничего не знача, Быть притчей на устах у всех. Но надо жить без самозванства, Так жить, что бы в конце концов Привлечь к себе любовь пространства, Услышать будущего зов. И надо оставлять пробелы В судьбе, а не среди бумаг, Места и главы жизни целой Отчеркивая на полях. И окунаться в неизвестность, И прятать в ней свои шаги, Как прячется в тумане местность, Когда в ней не видать ни зги. Другие по живому следу Пройдут твой путь за пядью пядь, Но пораженья от победы Ты сам не должен отличать. И должен ни единой долькой Не отступаться от лица, Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца.
Снег идет, и всё в смятенье,
Всё пускается в полет, -
Черной лестницы ступени,
Перекрестка поворот.
Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.
Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.
Потому что жизнь не ждет.
Не оглянешься - и святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и новый год.
***
Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?
Может быть, за годом год
Следуют, как снег идет,
Или как слова в поэме?
Снег идет, снег идет,
Снег идет, и всё в смятенье:
Убеленный пешеход,
Удивленные растенья,
Перекрестка поворот.
"Любить иных тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь.
Всё это - не большая хитрость".
Борис Пастернак "Любить иных тяжелый крест"
***
ЧУВСТВО ЖИЗНИ
Существовать не тяжело.
Жить - самое простое дело.
Зарделось солнце и взошло
И теплотой пошло по телу.
Со мной сегодня вечность вся,
Вся даль веков без покрывала.
Мир Божий только начался.
Его в помине не бывало.
Жизнь и бессмертие одно.
Будь благодарен высшим силам
За приворотное вино,
Бегущее огнем по жилам.
Борис Пастернак
-----------------------------------
БОРИС ПАСТЕРНАК
* * *
Я кончился, а ты жива.
И ветер, жалуясь и плача, Раскачивает лес и дачу.
Не каждую сосну отдельно,
А полностью все дерева
Со всею далью беспредельной,
Как парусников кузова
На глади бухты корабельной.
И это не из удальства
Или из ярости бесцельной,
А чтоб в тоске найти слова
Тебе для песни колыбельной.
Воскресенье, 12 Октября 2014 г. 18:15
+ в цитатник
Призраки
Спать ложусь, но мне не спится...
Что мне делать, дорогой? –
Полупризрачные принцы Всё бегут, бегут за мной,
Полупризрачные птицы
Вновь сидят на проводах...
Эти призрачные лица
Не забуду никогда:
Они манят и дурманят,
Сладким голосом страшат,
А потом – тревожной стаей –
Всё галдят, галдят, галдят...
Полужизнь – и полусчастье,
Полуверсия любви...
Мои тонкие запястья
Тонут в призрачной крови.
Природы пышное убранство
Пленяет радостно мой взор.
Люблю её непостоянство
И буйство красок, и простор,
И «дым» над зеркалом озёр,
И неба синего пространство.
Меня манИт тропа лесная.
Бреду я, листьями шурша.
Картины осени листая,
Прозрачный воздух пьёт душа.
Птенцов неопытных, спеша,
В полёт готовит птичья стая.
На тонких струнках «звёзд» паучьих
Росы богемское стекло
В тенета ловит солнца лучик,
Его прощальное тепло,
Чтоб Бабье лето не ушло
От холодов дождей колючих..
.
Жанна Самойлова
Ну, кажется, баста. Последние капли
из простыни неба октябрь выжимает.
И кружится в луже листочек-кораблик.
Ах, как о просторе кораблик мечтает!
Но в каменном городе всё по другому,
туманны мечты, отсырели надежды.
Впадают земляне в воскресную кому,
зависнув надолго сезонами между.
Ефим Бершин
Явилась осень.
С вымокших осин
Уже опали крылья неохотно.
И солнце светит из последних сил.
И, слава богу, кончена охота.
И, слава богу, тишина кругом,
Когда ночами глухо ноет тело.
Что делать, если я - с одним крылом?
И ты - с одним.
И стая улетела.
Свет золотой в алтаре, В окнах - цветистые стекла.
Я прихожу в этот храм на заре,
Осенью сердце поблекло...
Вещее сердце - поблекло...
Грустно. Осень пирует,
Осень развесила красные ткани,
Ликует...
Ветер - как стон запоздалых рыданий.
Листья шуршат и, взлетая, танцуют.
Светлое утро. Я в церкви. Так рано.
Зыблется золото в медленных звуках органа,
Сердце вздыхает покорней, размерней,
Изъявленное иглами терний,
Иглами терний осенних...
Терний - осенних.
1 сентября 1905, Москва
Ночь клонилась на восток,
звёзды нехотя сгорали,
шепоточек-шепоток
разносился: «трали-вали…»
По непыльной мостовой дворник мёл границы дома,
напевая: «Ой-ой-ой,
где же ты, царица Тома?..»
Горевал и причитал –
вся беда на пол-куплета,
нашим бедам не чета,
ты поёшь мне не про это:
про дорогу, и зарю,
и про двор, который снится,
где дворовому царю
не найти своей царицы…
(2013)
***
Солнце размазано по обоям,
тени от шторы - на солнце пятнами.
Утра и вечера бег удвоен -
ходят по кругу. Туда, обратно, и -
до бесконечности… Дура-дурой муха страдает, жужжит за рамами.
Нам за оконною квадратурой
биться не поздно. Бояться - рано ли…
Мысли упругие - шаг за шагом
прошлое меряют безразмерное,
белые пятна хватая жадно,
чтобы закрыть темноту, наверное.
А на границе окна и света
муху паук без сомнений мучает…
Светлые мысли укрылись где-то -
там, где бессмертие - дело случая.
2012
***
Мне кажется, Бог уходит…
С котомкою для еды.
Мы – масло на бутерброде,
упавшее на следы,
где Бог задержался, чтобы закрыть за собою дверь
и воздух вдохнуть на пробу
без нашего «верю-верь»
и тускло-елейных:
- Боже,
спаси нас, упавших в грязь…
Но может быть, всё быть может…
Бог вышел в путь, помолясь.
***
Город казался большим, на вырост,
только немного морщил по краю –
у подоконника, где ютилась пара слонов и горшок с геранью.
А за окном начиналось поле,
и исчезала дорога в пашне.
С этой дорогой чудное – то ли
к чёрту в кулички, а то и дальше…
Но вырастали деревья – скоро
стало неясно, что там дорога,
и выходил в чисто поле город –
только неспешно и понемногу.
И наконец, он устал – и точка.
Перешагнуть за герань не вышло.
Но у слонов появилась дочка –
славная девочка с коромыслом.
2014
***
"Толочин"
бабушке Мине и папе. И тёте Зине, и Мите - дяде Мите.
Прошлогоднее стихотворение. О Толочинском гетто можно прочитать - Яндекс, Гугл...
Охраняли Толочинское гетто свои. Бывшие соседи. И убивали свои.
Бабушка с тремя детьми успела убежать. Кто остался из родни - все там погибли. В Толочине. После войны никто из евреев, вернувшихся из эмиграции и с фронта, не захотел в Толочине остаться. Соседи отводили глаза при встрече. Папа рассказывал...
Почему сегодня я вспомнила это стихотворение? Да так. Подумалось...
***
Черта оседлости не держит ни черта…
Местечко жалось к перекрёстку всех обочин.
Погромов не было. Так – сдуру… Между прочим.
И между делом, дней тянулась череда.
Хватало времени работать и рожать,
и не скучны, но и недолги, были ночи -
мастеровых ковали жарко здесь. Короче,
была у каждого - и родина, и мать.
И вдруг - война. Толочин съёжился – вражды
почти не знали здесь, а жить хотелось очень…
Мироточить канавы стали вдоль обочин -
так жадно жить хотели мёртвые жиды -
те, что остались. И с детишками, и без...
На дне могил их жёлтых звёзд чернели клочья.
Спаслись отчаянные - без надежды, молча,
детей в охапку, и с бегущим фронтом – в лес.
И - до Урала… У евреев много сил –
босые ноги в кровь месили пыль обочин…
А где-то прятался за ставнями Толочин
и никого на том пути не приютил.
ноябрь 2013
***
Дверь, порог, трамвай, дорога,
да в дорогу посошок.
Хоть и радостей немного,
да печалей на вершок.
На разлуку – пригубила,
а на встречу - всё до дна,
у рябиновки рябина –
этикеточка одна.
А дорога бьёт итоги,
подбивает не отстать.
Долог путь – коротки ноги,
не успеть, не наверстать.
Ни присесть, ни отдышаться,
ни уйти и ни свернуть...
Сколько веры – столько шансов,
да любви с надеждой чуть…
***
Бездорожье. Бездорожица.
Дураками путь проложен.
В лужах тучи строят рожицы,
а асфальт пробитый – рожи,
и на все четыре стороны –
перепутица, беспутье.
Перелётный зонтик здорово
головой по ветру крутит,
в небо спицами таращится,
вырывается на волю.
Перебьётся. Переплачется.
Капли - звоном колоколен,
и крутой тропой нехоженой
дождь слепой ведёт по следу.
Как придётся. Как положено –
до победы беды, беды…
2013
***
Тучное небо глядит угрюмо -
и в поднебесье, видать, не весело.
В башнях кирпичных напротив ГУМа
красные девицы заневестились -
белая гвардия запоздала, быстрая конница не подкована,
и за колоннами злого зала
месть вызревает – худая, кровная.
Невелики – ни дурны, ни плохи –
слуги снуют, где кому положено,
а скоморохи сгребают крохи
и раздувают костры тревожные.
Чтоб загасить, не хватает воли –
знать, несмеянам опять доверено
слёзы собрать - от беды и боли.
Между победами и потерями.
июль 2014
***
Рождество
Бабушкин дом. Рождество. Сочельник.
Сонный сверчок зажигает свечку,
смотрит на отблески из-за щели,
греет светёлочку возле печки.
Дед наливает стопарик водки –
славной, победной, что не допили.
Бабушка рядом. Стежком коротким
штопает деду седые крылья.
Смотрится в зеркало. Там в тумане
годы и звёзды. Судьба и внуки.
- Старый, кончай ворожить в стакане,
просится внучка к тебе на руки!
Дед всполошился, расправил плечи
и огляделся – ну где же кроха?
- Деда, я рядом…
Сверчок за печью
свет зажигает, когда мне плохо.
***
Небо зашторено розовой веткой…
Вдоль занавески планета нехожена,
лес у опушки берёзовый, редкий,
дождь пробивает вишнёвой горошиной.
Речка петляет – запуталась в складке,
где за домами поля акварельные.
Ветром дымок раздувается сладкий –
чай с чабрецом или что-то с вареньями.
И не хватает всего-то немножко,
где у планеты материя светлая,
чтобы к тебе дотянулось в окошко
счастье на блюдечке с розовой веткою.
2013
***
Если долго бить баклуши
и лениво ветер слушать,
и листать легонько мысли
в невесомой звёздной выси,
и огарочек свечи
жечь от полночи в ночи,
то к свинцовому рассвету
ты поймёшь и то, и это,
и останется немного –
да и ладно с ним, ей Богу,
лишь бы только до зари
кофе крепче заварить,
завернуться в полушалок,
сон прогнать, чтоб не мешал он,
и забыть про всё на свете –
только ночь, свеча и ветер,
и уснуть, когда взойдёт
солнце задом наперёд
из рассветного заката
в облаках тяжёлой ваты,
в утомлённой ближней дали,
где всю ночь чего-то ждали,
да не вышло... Всё прошло
за каким-то там рожном.
2013
***
Холодный вечер и горячий чай.
И всё как в детстве – к чаю карамельки,
малина, книжка, кошка на скамейке,
и страхи в окна смотрят невзначай.
Они скрипят морозно по стеклу
и что-то прячут в тень у занавески...
И поделиться глупым страхом не с кем -
лишь книжка с кошкой рядом, и тепло.
Но ты за ними, словно за стеной,
и всё возможно… Утром наконец-то
уйдёт простуда... А за нею детство -
туда, где ночью страшно и темно.
2012
Рисунок к этому стихотворению сделала Саша Николаенко. Но остальные - та же картинка, и настроение, и даже кошка - даже если её нет, и не было, а была давным-давно, и только в детстве. Всё равно. Картинка та же.