– Кстати, какая Ваша любимая американская книга?

– Выделяю, безусловно, Драйзера. Да и не только его.

– С народом понятно. А верхушка, госдеп тот же? У них какие-то успешные практики, которые мы могли бы заимствовать, есть?

– Я всего пару дней назад общалась с моим зарубежным коллегой. Он рассказывает: «Нас нацелили на то, что брифинги для СМИ надо проводить как американцы – каждый день. Мы стали их проводить. А теперь американцы не проводят брифинги каждый день. И непонятно, что с этим делать. Но при этом мы не работаем в социальных сетях и смотрим, как вы, МИД России, работаете в социальных сетях».

Поэтому все, что эффективно, нужно изучать. Я когда работала в нашем Постпредстве при ООН, то очень внимательно отслеживала, как работают американские коллеги. Что-то мне нравилось: открытость, оперативность. Что-то не нравилось: это, конечно, заранее спланированная информационная повестка, которая не столько «предлагалась», сколько «навязывалась».

– Как нам выбраться из американского тупика?

– Отличный вопрос. Но это их тупик, а не наш.

Цветы от «Комсомольской правды»Фото: МИХАИЛ ФРОЛОВ

ЛОНДОН ЛЖЕТ

– «Дело Скрипалей» – это все-таки что такое было?

– Я бы сказала, есть трагические вещи, а есть трагикомические. Вот это трагикомическая годовщина. Мы так и не знаем, что случилось со Скрипалями. Мы один или два раза на камеру видели Юлию Скрипаль. И было что-то вроде заявления и каких-то отрывочных ее слов по телефону. И все. Самого Скрипаля никто не видел.

Абсурдность – это отсутствие хронологии событий того дня или тех дней. Хоть катастрофа, хоть ДТП – все начинается с банального – с хронологии события. Во сколько и что случилось. Где конкретно кто находился. На каких местах кто-то сидел, стоял или лежал. Потом – каковы действия свидетелей и кто ими был. То есть хронология происшествия и реакция на это со стороны людей вовлеченных. И мы не можем получить ответы на самые простые вопросы. При этом все обвинения уже выписаны и наказания розданы.

– Почему мы не можем подать иск в британский суд, что Тереза Мэй клевещет, утверждая, будто «мы всех отравили?»

– Потому что идет наше собственное следствие. И об этом не надо забывать. Если кому-то где-то кажется на Западе ли, в Великобритании ли, или в Вашингтоне, в Брюсселе, что Россия спускает эту тему на тормозах, то они очень сильно ошибаются. Мы люди вежливые и терпеливые. Сочетание этих двух факторов может быть фатальным для некоторых скептиков. Думаю, эта история будет доведена до логического завершения. Слишком сильны были обвинения, слишком драматичными были последствия, чтобы это все не заметить и перевернуть страницу.

К юбилею провокации в Солсбери российский дипломат рассказала «Комсомольской правде» об информационной войне Вашингтона и ЛондонаФото: МИХАИЛ ФРОЛОВ

И уже прошел год. Если бы за этот год у британцев, у британских правоохранительных органов, у правительства Терезы Мэй на руках были хотя бы какие-то малейшие даже не доказательства, а хотя бы свидетельские показания, которые можно было бы миру предъявить, я вас уверяю, они бы были предъявлены. Нет ничего. Есть провокационная деятельность – наглая, хамская, ледяная, без каких-либо собственных сомнений. А ведь это же очень важно, когда ты играешь на международной арене именно под маской или надевая на себя маску стопроцентной уверенности. Это заражает. Это позволяет всем остальным точно так же почувствовать уверенность в том, что тебе предлагается. Вот это было исполнено Лондоном за год. А теперь мы будем переходить к фактам.

– Зачем британцам «плохие русские»?

– Вы как бы разделяете англосаксов? Демонизация России отвечает внутриполитическим задачам и США, и Британии. Посмотрите на «Брексит»(выход Британии из ЕС - ред.). Ситуация катастрофическая: шаги правительства Мэй не устраивают ни внутреннее сообщество, ни международное.

И, если вы отслеживали эту ситуацию (а мы отслеживаем), то все новые всплески по Скрипалям приходились на самые сложные и дискуссионные вопросы по «Брекситу». Это был прекрасный способ отвлечь внимание для объяснения собственному населению провала в отношениях с Брюсселем.

– Сейчас в Лондоне живет около тысячи беглых русских олигархов. И хорошо живет.

– За последнее десятилетие британской стороне были направлены десятки запросов на основе вердиктов российской правоохранительной системы о выдаче людей, которые были осуждены российским судом (а до этого обвинены в незаконной финансовой или экономической деятельности). Или в других тяжких преступлениях.

Так вот, большинство из этих запросов остались без ответа. И это проблема: британцы создали очень комфортные условия для людей, которые нарушают законы у себя в странах (отнюдь не только в России), вывозят грязные деньги и прекрасно их отстирывают в Лондоне и окрестностях. Но в данном случае правительство Великобритании почему-то не накладывает на себя санкции за поощрение вот этой всемирной прачечной грязных финансовых схем, денег и счетов.

Мария Захарова рассказала об истоках своего конфликта с ЧубайсомФото: МИХАИЛ ФРОЛОВ

«У МЕНЯ ЕСТЬ ГРАЖДАНСКАЯ ПОЗИЦИЯ»

– В конце января Вы целых четыре поста в фейсбуке посвятили пикировке с «отцом либеральных реформ девяностых годов» Анатолием Чубайсом о причинах бедности в России. Но это же сугубо внутреннее дело.

– Я вас тоже могу спросить: «Я видела, что вы после брифинга прошли от МИДа до остановки автобуса. Почему вы при этом не занимаетесь спортивной ходьбой»? Когда я выступаю на брифингах, то озвучиваю не свою личную точку зрения, не занимаюсь публицистикой. Я озвучиваю официальную позицию в том числе и страны.

Но при этом у меня есть еще и моя гражданская позиция, как у любого нормального человека и гражданина своей страны, которая называется Россия. И я считаю это великим достижением, когда люди могут выражать свою точку зрения и делать это открыто.

– Откликов те высказывания собрали, по-моему, больше, чем некоторые Ваши брифинги.

– Не отделяю себя от людей и уж точно не пытаюсь заработать «политические очки». Я не политик, я чиновник. Но при этом еще и человек. Я говорю о том, через что прошла я лично сама и моя семья. И через что прошли наши близкие люди. Я видела такое количество боли, трагедий, сломанных судеб, нереализованных жизней (во время «либеральных реформ» в 1990-е годы – ред.), что не сказать я не могла. Но это точно было сделано не для того, чтобы кого-то удивить, кого-то порадовать или разочаровать.

– Пикировка с Чубайсом закончилась?

– Я, честно говоря, по-моему, все сказала, что хотела сказать.

«ОТ КИЕВА УШЕЛ БЫ НЕ ТОЛЬКО КРЫМ, НО И КТО УГОДНО»

– Я родился на Украине. У меня там родня. Но я не могу к ней поехать.

– А вы знаете, что у меня половина семьи с украинской фамилией. Потому что у меня дедушка по маминой линии был наполовину украинец, наполовину русский. У нас всю жизнь пели украинские песни, был действительно колорит соединения культур. Хотя, мне кажется, наше старшее поколение вообще не делит эту культуру на две разные. А вот для меня и, мне кажется, для моего поколения, это все-таки воспринимается уже несколько иначе.

– Произошло драматическое разделение России и Украины или естественный ход вещей?

– Одно другому не противоречит. И естественный ход вещей может быть драматическим. Но драматизма сюда добавила, конечно, преступность и преступная глупость, преступная халатность, преступное безразличие украинских политиков. Это точно. И трагедия Украины заключается в том, что на протяжении всех более чем двух десятилетий независимости и суверенитета этого государства, там не нашлось ни одного серьезного политика, который бы думал о стране глобально и действовал, исходя из интересов народа. Это ряженые. Это люди, которые берут внешние атрибуты национального государства и, прикрываясь ими, проводят просто антиукраинскую политику. И это большая трагедия украинского народа. А украинский народ разнообразен и велик. Это народ, давший миру, в том числе нашему общему пространству, огромное количество великих людей. Это и ученые, это и деятели культуры, искусства, это полководцы. Это великий народ. Но это народ, который был предан собственными политиками.

Мария Захарова ответила на вопрос журналистов «КП» о возможных противоречиях между Москвой и МинскомФото: МИХАИЛ ФРОЛОВ

– Что должно случиться, чтобы мы с Вами могли поехать в Киев?

– Я не думаю, что это вопрос, который нужно адресовать мне. Я думаю, что это вопрос, на который сейчас нет ответа. Я бывала в Киеве. Я прекрасно понимаю, что сейчас там происходит. Я не могу сказать, что для меня является неразрешимой жизненной проблемой, что я не могу туда поехать. Но, на мой взгляд, самое главное не в этом. Самое главное в том, чтобы украинский народ обрел наконец-то людей в своей власти, которые хотя бы на момент своего срока пребывания у руля думали не о своих личных интересах, не о своих карманах, не о своих клановых амбициях, а действительно о народе Украины.

– Надежда на это есть?

– Сейчас наступает прозрение. Послушайте сейчас тех, кто анализирует, что же было пять лет назад, что случилось с Крымом. Уже даже не через одного, а практически каждый, за исключением группы совершенно националистических элементов, говорят о том, что Украина виновата сама. Это эксперименты с языком бесконечные. Потому что на протяжении многих лет отторгала Крым. Во что превратился Крым под Украиной – это же надо было видеть. Как у украинских политиков хватило потом совести сказать, что это не народ ушел, а это Россия оккупировала, я не знаю. Ушел бы кто угодно.

МИНСКИЙ ПРОЦЕСС

– В Белоруссии чиновники недавно потребовали увеличить производство национального контента на ТВ, соответственно, уменьшив количество русского. Эти же чиновники в Минске заигрывают с ультра-националистами, как до того - украинская власть.

– Я категорически не согласна с постановкой вопроса в такой тональности. Начнем с того, что русский язык имеет официальный статус, все это закреплено в конституции Белоруссии. Отношение к русскому языку и отношение к культуре российской, русской в Белоруссии несопоставимо вообще никаким образом с ситуацией на Украине. Сравнивать эти две ситуации невозможно. Безусловно, есть в обществе, в каждой стране различные и политические силы, и политические взгляды, и предложения, программы, видение внутреннего развития. Это нормальное явление. Конечно, никакого сравнения ситуации с русским языком и отношения и к русскому языку, и к русским, здесь даже быть не может. Как и на территории целого ряда других стран постсоветского пространства.

Официальный представитель МИД РФ ответила на вопросы журналистов «КП»Фото: МИХАИЛ ФРОЛОВ

– И все же некоторые эксперты говорят, что в Белоруссии идут процессы, похожие на предмайданную Украину...

– Я очень прошу не сравнивать. Я не вижу здесь никаких параллелей. Я вижу абсолютно нормальной ситуацию, когда у стран есть и проблемные вопросы. Вопрос в том, как они решаются. Чем ближе народы и страны друг другу, тем больше вопросов, которые необходимо решать. Еще раз говорю, не может быть двусторонних отношений, которые не имели бы проблемных точек. Значит, их тогда нет – этих двусторонних отношений.

– Откуда же тогда напряжение?

– Это исторический факт, что на территории очень многих соседних, находящихся непосредственно близости и имеющих общую границу стран ведется западниками работа по отрыву или ухудшению отношений между нашими странами. Используются болевые, проблемные, исторические вопросы. Вы посмотрите, какое количество денег выделяется на вещание тех же самых американских государственных пропагандистов на территории стран постсоветского пространства. Их русскоязычные службы, которые вещают везде – в интернете, в радиоэфире, на телевидении. Какое количество грантов или грантораздающих организаций там действует. Они работают на разрыв тех исторических, культурных связей, которые сложились. Это надо знать. А мы это знаем. И не допускать этих провокаций. Что тоже делается.

ЕВРОСОЮЗ ПРОЗРЕВАЕТ?

– Заграничные дипломаты в приватных беседах с Вами могут сказать нечто вроде: потерпите, родненькие, скоро санкции снимем?

– Знаете, что они говорят? Вашими словами, только по-другому. «А как нам еще потерпеть? Скажите, сколько нам еще это терпеть? И как это можно вытерпеть?»

– Вытерпеть что?

– Давление Вашингтона на ЕС по поводу антироссийских санкций, российские контрмеры. Наше продовольственное эмбарго на продуктовые товары из Евросоюза принесло им миллиардные издержки. Дереву с апельсинами нельзя сказать: давай пару лет с тобой отдохнем, а потом продолжим плодоносить, когда все придет к норме. Нет, ты должен за ним ухаживать каждый год. А когда ты прибыль не получаешь, ты и вкладывать не можешь. Что же им делать? И они прекрасно понимают, что под угрозой целые отрасли.

– На каждом брифинге «МИД выражает озабоченность» - например, из-за Украины той же. Даже возник мем такой.

– На каком-то этапе мы сами себе сказали, что уже невозможно все время «выражать озабоченность», мы пойдем другими методами. Начали активно работать в социальных сетях, развивать публичную дипломатию, использовать различные способы доведения до широкой общественности нашей позиции.

– Успехи есть?

– Представители ОБСЕ начали обращать внимание на то, что, оказывается, раньше было неочевидно, но только благодаря, мне кажется, нашей несгибаемой позиции до них начало доходить, что на Украине притесняют свободу слова, из «многообразия», о котором говорит Киев, есть только многообразие средств подавления инакомыслия. Страны Европейского Союза, вдруг увидели, что этот «анфан террибль» (ужасный ребёнок — фр.) в лице киевского режима абсолютно неуправляем. Члены ЕС теперь уже не тешат себя иллюзиями относительно того, что же они взрастили на территории Украины.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Год делу Скрипалей: экс-шпион может сам раздувать вокруг России истерию

4 марта 2018 года мир, как и в случае с Крымом, снова изменился. Только на сей раз событие приключилось скорбное и очень мутное. Бывший британский шпион Сергей Скрипаль и его дочь Юлия отравились в тихом английском городке Солсбери нервно-паралитическом веществом (Лондон называет его "Новичок"), которое якобы распылили на них "агенты ГРУ" (подробности)