Елизавета Фёдоровна в 1897 году

155 лет назад, 1 ноября 1864 г., в Гессенском доме случилось прибавление: старинный род младшей германской знати пополнился ещё одним отпрыском. Девочку назвали пышно: Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадтская.

Через 20 лет от этого великолепия отсекут всё лишнее, оставив только первое имя. Зато, в согласии с русской традицией, дадут отчество. Отныне дочь немецкого герцога и внучка английской королевы станет русской княгиней Елизаветой Фёдоровной — одним из самых симпатичных и самых загадочных персонажей рубежа XIX-XX вв.

Чтобы в полной мере осознать загадочность фигуры Елизаветы Фёдоровны, стоит сравнить её судьбу с судьбой её младшей сестры Александры Фёдоровны, последней российской императрицы. Если подходить к этому формально, то получится, что линии жизни сестёр абсолютно идентичны. Две немецкие принцессы, обе — признанные красавицы. Получили одинаковое воспитание. Обе вышли замуж за представителей российского императорского дома. Елизавета — за Сергея, брата императора Александра III. Её сестра — за сына императора, цесаревича Николая. Обе приняли православие. Воспитывали детей. Занимались благотворительностью. Приняли мученическую кончину. Признаны святыми.

Но есть нюанс. Александра Фёдоровна при жизни получила в народе обидное прозвище «Гессенская муха», считалась немецкой шпионкой и разорительницей России. Словом, о популярности (и уж тем более любви) тут говорить не приходится. Елизавета Фёдоровна, напротив, была окружена неподдельной народной любовью, местами переходящей в обожание.

Особенно это было заметно в Москве, куда Елизавета перебралась вместе с мужем, которого в 1891 г. назначили московским генерал-губернатором. За какое-то смешное время популярность великой княгини здесь достигла высочайших отметок. Обычно жители Первопрестольной подозрительно относились к «назначенцам» из Санкт-Петербурга: давала о себе знать вековая ревность древней столицы ко всякого рода «питерским выскочкам», вдобавок ещё и немецкого происхождения. К тому же Елизавета, в отличие от своей сестры, говорившей по-русски практически идеально, так и не смогла до конца освоить славянскую фонетику: до конца жизни у неё, по свидетельствам современников, сохранялся характерный акцент. В общем, шансы стать в Москве своей у Елизаветы стремились к нулю.

Тем не менее москвичи почти сразу её приняли, что называется, всей душой. Даже среди московского студенчества, традиционно стоящего в резкой оппозиции к власти, Елизавету любили и даже сделали своего рода талисманом.

В Татьянин день генерал-губернатор с супругой посещали торжественное заседание в Московском университете, это было частью протокола. А дальше начиналась импровизация. От университета великой княгине преподносили букет. И студенты считали, что если кому-то удастся урвать хотя бы цветочек из букета Елизаветы Фёдоровны, то экзамены такой счастливец сдаст легко и благополучно: «Лестница была обычно запружена нерадивыми студентами, и великая княгиня, пройдя сквозь этот строй, выходила из университета без единого цветочка».

 

Статистика обожания

Разумеется, есть сухая статистика: вооружившись ей, можно скрупулёзно подсчитать, сколько хорошего сделала Елизавета для Москвы и России в целом. Елизаветинское общество, возникнув по инициативе великой княгини в 1892 г., быстро превратилось в мощную устойчивую структуру: 224 приходских комитета в Москве и 14 уездных комитетов в Московской губернии осуществляли невиданную по размаху благотворительную деятельность. Создать и запустить такой большой социальный проект удаётся не всякому, здесь надо иметь внушительные организаторские способности. А когда это дело сочетается ещё и с отменным художественным вкусом, может появиться, например, Марфо-Мариинская обитель. Да — столовая для бедных, воскресная школа, работа с беспризорниками «страшного» Хитрова рынка, целая серия программ социальной помощи многодетным матерям и подёнщицам… Но одновременно — шедевр архитектуры, над которым трудились реальные звёзды мировой величины: Алексей Щусев, Михаил Нестеров, Павел Корин. И всё благодаря одной Елизавете.

И всё же стократно большей ценностью обладают разрозненные свидетельства о том, с какой теплотой относились к великой княгине простые люди. Графиня Вера Клейнмихель, помогавшая Елизавете в её благотворительных акциях, рассказывала: «Старик-крестьянин стал мне рассказывать , что прошел более ста двадцати верст, чтобы поглядеть на княгиню, получить что-либо из ее рук и узнать, правда ли она так добра и так любит народ, как рассказывают… На следующий год повторилась та же история, но со старой бабой, пришедшей из иной области, чуть ли не за полтораста верст. Ей великая княгиня подарила вышитое ею полотенце. Старуха от умиления даже всплакнула. Я невольно следила и за стариком, и за старухой. Никем и ничем, кроме Елизаветы Фёдоровны, они на этом базаре не интересовались».

В 2013 г. мне довелось быть в Алапаевске, уральском городе, ставшем последним земным пристанищем Елизаветы Фёдоровны. Здесь в шахты рудника Нижняя Селимская в 1918 г. были живьём сброшены великая княгиня и её близкие. Именно здесь я поверил в правдивость слов графини Клейнмихель. Да, к Елизавете Фёдоровне действительно могли идти и за полтораста, и за двести вёрст. Потому что к месту её смерти прямо сейчас едут те же самые простые люди. Около этой шахты я общался с автостопщиками из Тулы: «Да, далеко. А как не приехать, если моя прабабка в её приюте воспитывалась?»

 

Труд, молитва, вера

Сейчас в Москве по благословению Святейшего патриарха Московского и Всея Руси Кирилла, при поддержке правительства Москвы, при участии Министерства культуры РФ, Министерства образования РФ и Института Всеобщей истории РАН проходят XXII Елисаветинско-Сергиевские чтения, организованные Фондом содействия возрождению традиций милосердия и благотворительности «Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество». Участие в чтениях примут ведущие историки, архивисты, писатели, представители государственной власти и научного сообщества, столичных и региональных музеев, молодёжных организаций и студенчества.

Событие приурочено к 155-летию со дня рождения святой преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Феодоровны. Тема нынешних чтений — «Гессенские принцессы. Традиции воспитания и образования в России и Германии. 1840-1918». Участники и гости чтений узнают о том, как благодаря активной просветительской деятельности августейших благотворительниц из Гессенского дома на российскую почву были перенесены западноевропейские принципы воспитания, как они слились с отечественными традициями и как из этого появились новые формы и направления образовательной деятельности, воспитания и попечения о детях. Особо подчёркивается, что в учреждениях, которые находились под их покровительством, благотворительницы следовали тем же самым принципам, что и в своих семьях. Труд, молитва, развитие творческих способностей, христианская вера, любовь к Отечеству.

- Мы начали первую сессию чтений с благодарственного молебна, - сказала на открытии XXII Елисаветинско-Сергиевских чтений Председатель Наблюдательного совета Фонда содействия возрождению традиций милосердия и благотворительности «Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество» Анна Громова, - в знак того, что гессенские принцессы были нашими соотечественницами, самозабвенно любили Россию, видя в этом залог ее развития. Если уроженки другой страны посвятили жизнь нашему Отечеству, то что мы можем сделать для него?

VIII Елисаветинский крестный ход

via