Задрапированная в голливудские шелка под XIX век и модную театральную стилистику драма «Анна Каренина» — это вольная экранизация романа классика русской литературы Льва Толстого, которая может стать энциклопедией по русской национальной символике. Аристократичная и порывистая Кира Найтли в образе Карениной, сдержанный до неузнаваемости Джуд Лоу в роли её мужа и вся атрибутика русской жизни показаны ярко, смело и динамично.

Образ Каренина, по мысли режиссёра, должен был напоминать царя. Он его и напоминает.

Анна Каренина, оставив мужа и сына в Петербурге, едет на поезде в Москву, чтобы уговорить жену своего брата Стивы простить ему роман на стороне. По пути она беседует с княгиней Вронской, а по приезде сталкивается с её сыном, офицером и завидным кавалером Алексеем Вронским — между ними моментально вспыхивает взаимная страсть... Действие фильма, как и романа, начинается с железной дороги — железной дорогой оно и заканчивается, следуя художественным законам: роковая предопределённость не оставляет в истории место случайности. Все закружилось, всё смешалось, всё начинает казаться каким-то сном, предвещающим трагедию и отчаяние.

Театральность подчёркивается в каждой детали интерьера

Экранизировать «Анну Каренину» — ответственное дело, тем более для Голливуда. Но кто не любит бросать себе вызовы? Здесь была задача непростая — развернуть перед мировым зрителем на экране не только всю Россию XIX века с её культурой и традициями, но и трагедию русской души, глубину философской мысли, к которой мы привыкли у Толстого. С первой частью режиссёр Джо Райт справился, включив в картину все символы, принадлежащие русской культуре. Создатель картины постарался не просто наполнить ими предметный мир фильма, но и сделать символически «русскими» сами характеры своих героев, их повадки, мотивы их поступков.

Но дальше сознание зрителя проделывает с ним предсказуемый и вполне объяснимый трюк: «русскость» начинает восприниматься как декоративная, и главный вопрос, с которым покидаешь зал, так и повисает в воздухе: а где же эта необходимая как воздух, давящая своей значительностью философская, нравственная линия?

Вопросом, удалось ли режиссёру проникнуть вслед за мыслью Льва Толстого в глубины русской души и показать её трагедию, лучше не задаваться ни до, ни после просмотра. Джо Райт — любитель исторических костюмированных экранизаций — не нашёл Толстого, но нашёл красивый авторский подход, специфическим образом интерпретировав русский роман.

Каток был также помещён на сцену театра

«Анна Каренина» — классика русской и мировой литературы, роман о политическом устройстве России XIX века, русской культуре той эпохи — такой изысканной и претенциозной в свете, и простой, искренней в деревнях; роман о неистовой любви и страсти. Режиссёру голливудской «Карениной» не откажешь в таланте, но русский человек против воли своей найдёт — что в этом фильме не так. Нашему зрителю трудно будет отделаться от ощущения, что памятник его родной великой литературы «пропустили через голливудскую мясорубку». Как бы благороден ни был замысел режиссёра, и как необычно — его воплощение. Так будет всегда с голливудскими экранизациями русских произведений. И в случае с этой экранизацией, искать эстетического отдохновения, видимо, здесь лучше, например, в анализе авторского метода.

Режиссёр Джо Райт, автор костюмированной исторической экранизации «Гордость и предубеждение», проделал на проекте «Анна Каренина» огромную работу. Взяв за основу творение Толстого, он на пару со сценаристом придумал уникальный подход к материалу: его идея была в том, чтобы показать феномен русского общества того времени, нравы, традиции, культуру и быт как можно более точно, и добиться этого им помогли уникальные декорации и богатый набор символов, которыми пестрит каждый кадр. «Анна Каренина» была снята в стенах театра, специально отстроенного в павильонах британской студии Shepperton Studios.

Переходы между сценами осуществлялись через огромные разрисованные задники главной декорации

Основным местом действия была сцена театра, остальные эпизоды снимались в зрительном зале, фойе, за кулисами. Зритель, таким образом, оказывается одновременно и «в зале», и среди актёров, на подмостках, в кипучей атмосфере живого театра, пространоство которого всё время меняется. На наших глазах перестраивается всё — сцена превращается то в помпезную гостиную, то в детскую, то в арену для скачек. Камерность, многоуровневость, глубина кадра достигаются за счёт многочисленных операторских и художественных приёмов: одна и та же декорация, в зависимости от эмоционального заряда эпизода, может внезапно трансформироваться в нечто совершенно иное, а интерьеры насильно лишены окон, что можно понять как символ замкнутости русского общества того времени, вернее изолированности той его части, которой посвятил свой роман Толстой.

В фильме сложная хореография — танцы того времени немного видоизменили, добавив современные движения

По словам режиссёра, идея придать столько театральности кинопостановке неслучайна: детство его проходило в кукольном театре, где работала его мать. Отсюда — огромное количество игрушек (в детской в доме Облонского), изобилие в фильме завесей, ставен, портьер; деревянная, словно в кукольном домике, мебель; лубочность интерьеров; нарочитая помпезность внутреннего убранства домов высшего света; платья, так похожие на костюмы из костюмерной — шуршащие, с оборочками и кружевами. Режиссёр старательно внушает зрителю мысль, что это не фильм его игра, а что это тогда — так играли.

Экстерьерные сцены, пейзажи, деревня — снимались в сельской местности на юге Англии — в Хартфордшите и Оксфордшире, и в России — в архитектурном ансамбле Кижский погост на острове Кижи.


Для роли Каренина Джуду Лоу необходимо было частично выбрить голову — он воспринял это совершенно спокойно

Анна Каренина, исполненная Кирой Найтли — аристократка с истеричнеской мимикой, образ, напоминающий полусумасшедшую героиню Найтли из драмы «Опасный метод» Кроненберга. Хотелось бы видеть Каренину более глубоко чувствующей женщиной, подвластной сомнениям, слабостям, желаниям, приступам любви к мужу и безудержной, безотчётной любви к своему сыну. Но Найтли ограничилась визуальной игрой — психологизм не передаётся. Напротив же, острая и минималистичная игра Джуда Лоу, изображающего Каренина, заставляет верить. Он показал Каренина таким, каким тот предстаёт в романе — светским, сдержанным «государственным» человеком, которого его положение в обществе и репутация его семьи в свете заботит, на первый взгляд больше, чем чувства жены. Или всё же меньше — Джуд Лоу заставляет поразмыслить над этим вопросом, сыграв Каренина сильно и ярко.

Облонский (Мэтью Макфейден) похож на довольного кота, который знает, что нагулявшись, придёт домой, где его любят и ждут

Так же хорош британец Мэтью Макфейден в роли Облонского — любителя женщин и вкусной еды, мужчины в самом рацвете сил. Сцены с ним так и пышат здоровым мужским юмором, а сам герой актёра источает обаяние, присущее добродушным, но циничным прожигателям жизни. Как правило, такому типу мужчин суждено жениться на добрых и понимающих женщинах, которые будут заботиться о них, прощая им их «шалости». Таков Облонский в романе и таким оказывается в фильме, благодаря Макфейдену.

Диковинный метод, избранный Джо Райтом для экранизации «Анны Карениной», красота экранного действа и выдающиеся работы некоторых актёров — всё это можно считать вполне веским поводом посмотреть картину. Заодно можно проверить «их» на знание «нас», что при должной пытливости и здорововом цинизме обязательно доставит зрителю удовольствие.

источник