А вы забудьте - и станет легче...

А вы простите - и будет праздник...

Не огорчит вас недобрость речи

Людей случайных, плохих и разных.

А вы желайте - и вам удастся...

И повторяйте, и возродится...

Не поскупитесь - и вам воздастся...

И вам вернётся, и наградится.

А вы поверьте - и будут верить...

Начните сами - кругом начнётся...

А вы откройте влеченью двери.

А вы ЛЮБИТЕ! - и вам зачтётся...

Разрыдались дождём небеса.

Разрыдалась душа, подражая.

Я похож на уставшего пса,

Что искал твоей ласки, родная.

Объяснений не жди от меня.

И цветы я дарить не умею.

Лишь хочу, чтоб, молчанье храня,

Под зонтом мы прошлись по аллее.

Не лови мой измученный взгляд.

Пусть сомкнутся ладони покрепче.

Фонари беззаботно горят,

Продлевая промоченный вечер.

Не нужны нам сейчас словеса.

Мы больны притяженьем друг к другу…

Я похож на уставшего пса,

Что с хозяйкой гуляет по кругу.

Автор - Александр Конопля

Леонид Шептовицкий

Он родился и живёт в Харькове. Закончил Харьковский Национальный Университет, специальность – физика Член МСПУ (Межрегиональный Союз Писателей Украины). Член Конгресса литераторов Украины. Дипломант Харьковского областного фестиваля сатиры и юмора „Шельменко вїтає”-2008. Автор трёх сборников : «Прибомжовая лирика»-2001г., «Придворные собаки и др.»-2004г.. «Почти-сарайский фонтан»-2006г. Дипломант Международного литературного конкурса „Православна моя УкраЇна” (Киев-2009) Публиковался в коллективных сборниках и журналах "Склянка часу", "Отражение", "Лава", "Страна Озарение". Читая написанные Леонидом строки, понимаешь, насколько широко сердце человека, когда оно способно вместить в себя столько нерастраченной нежности и теплоты... "

НЕ ОБИДЬТЕ СОБАКУ

Не обидьте собаку, раз не в силах помочь ей.

Зря надежд не даря, протопайте мимо.

Вид поникший, и взгляд у неё озабочен

Одиночеством в мире. Одиночеством в мире.

Не обидьте собаку. Ей удел - отощать.

И раскрыться собачьей душе не выходит -

Всем своим существом только вас защищать.

Так мы сделали их. Мы родители вроде.

Но причем здесь собака. Причем здесь, когда

Человек так ничтожен и хочет защиты.

Кому руку подать, кому в руку подать -

Это уж как хотите. Это как захотите.

Пожалейте людей. Все ведь были детьми.

И у всех была мать. И умели все плакать.

Пожалейте людей. Только будьте людьми -

Не обидьте собаку. Не обидьте собаку.

***

Дарю собаке часть любви, Кота я тоже не обижу.

Поели оба. Лапы лижут. Но кот свои. А пес - мои.

***

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Был кот - боец, любитель дам, Он знал всех кошек драных.

Он шлялся где-то по ночам И возвращался в ранах.

И, чтоб покончить навсегда С опасным тем угаром,

Свезли хозяева тогда Кота к ветеринару.

И кот кастрирован. Теперь Для жизни нет угрозы.

Не норовит сбежать за дверь, И в темень, и в морозы.

Он сытно ест и сладко спит, Он дома днем и ночью.

И лишь в окошечко глядит На этих глупых прочих.

Что подурели там совсем И стонут от истомы.

И невдомек ему - зачем Так рвался он из дома?

ЛИРИЧЕСКАЯ-КОСМИЧЕСКАЯ

Кто под личным одеялом, Тот – приличный гражданин.

Только скучно что-то стало : Ты – одна, и я – один.

Каждый даже на кровати – Суверенная страна.

И выходит в результате : Я – один, и ты – одна.

А вообще, мне – непонятно, Почему огромный мир

Так забит невероятно Одинокими людьми.

Каждому дано немало – Сам люби и будь любим.

Ведь под звёздным одеялом Все ж мы, вроде – под одним.

Лучше пасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть .

 Ты выбрался из грязи в князи,

Но быстро князем становясь,

 Не позабудь, чтобы не сглазить,

Не вечны князи - вечна грязь…

Омар Хайям

Кто понял жизнь, тот больше не спешит,

Смакует каждый миг и наблюдает,

Как спит ребёнок, молится старик,

Как дождь идёт и как снежинки тают.

В обыкновенном видит красоту,

В запутанном простейшее решенье. 

Он знает, как осуществить мечту,

Он любит жизнь и верит в воскрешенье,

Он понял то, что счастье не в деньгах,

И их количество от горя не спасет,

Но кто живёт с синицею в руках,

Свою жар-птицу точно не найдет.

Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,

Что совершенней жизни только смерть,

Что знать, не удивляясь, пострашней,

Чем что-нибудь не знать и не уметь... 

Замечательный рассказ  п. Алексея из Валаамского монастыря

Ночка (рассказ о корове)

Пыльная дорога. По ней стремительно движется человек – сразу видно: опаздывает. Тащит за собой маленького мальчика: «Папа, смотри: коровы! –Ну ты что, коров что ли не видел?» Конечно, видел - из окна поезда, по телевизору и на банках с тушенкой…

Чаще всего задают три вопроса: «А как зовут корову?», «А сколько корова дает молока?», «А сколько живут коровы?». На первый вопрос ответить легко; на второй сложнее – и не потому, что объяснять надо: в разное время по-разному… А потому что зачастую эта штампованная фраза из мультфильма звучит фальшиво: она намертво вбита в наши головы телеэкраном и выскакивает, когда сказать нечего, а молчать, вроде бы, неудобно, невежливо. Содержание вопроса неважно, просто правила этикета рекомендуют проявить заинтересованность. Психологические трюки на тему: «Как завести себе друзей, чтобы извлечь из этого выгоду». Что тут скажешь?..

Ночка – многолетний вожак Валаамского стада...

В 1993 году на Валаам привезли двух больших черных коров голштинской породы – Ночку и Ласку. В первый же день она оборвала привязь и ушла. Но Валаам – это остров – и она вернулась со сломанным хвостом и выменем, окаменевшим от мастита. Чтобы не пропустить ее отел, дежурили по ночам – и все равно пропустили: она опять оборвала привязь, нашла себе место по вкусу, отелилась, а утром не хотела никого подпускать к новорожденному. Потом она сломала рог Ласке, когда шли разборки за первенство, и на долгие годы они мирно встали рядом в соседних стойлах, глядя в одну сторону.

Не забыть начинающему пастуху, как судорожно прыгал он по сугробам, беспомощно размахивая руками и пытаясь собрать воедино прогуливающихся по зимнему лесу и не обращающих на него внимания животных; а большая черная корова внимательно наблюдала за ним, прячась за маленькой елочкой.

Утро. Выгон на пастбище. Стадо выстраивается в походную колонну согласно иерархии: сначала старшие, потом молодые, затем малые; самые маленькие растерянно тычутся в разные стороны и ничего не понимают: у них пока нет еще стадного инстинкта, п.ч. сразу по рождении их разлучают с матерью (одно из следствий промышленного подхода к делу). Впереди Ночка… Развилка. Вожак останавливает стадо: надо уточнить направление. Издалека доносится: «Прямо!» – колонна трогается (коровы хорошо и быстро запоминают интонацию команды, если человек сам не будет менять ее; пастушеский рожок, жалейка имели не развлекательное, а чисто практическое значение: один и тот же определенный в разных случаях звук передавался из поколения в поколение. Теперь этот звук меняется с каждым новым пастырем в зависимости от его устроения и внутреннего содержания. Когда ферма была местом ссылки «на исправление», за сезон их проходило несколько, каждый со своим, наболевшим. Стоит «присланный на исправление» с лопатой наперевес и орет: «В сторону отойди!!! Отойди в сторону!!!». При частой смене команд животные перестают понимать, чего от них хотят. Тогда их начинают бить – этот язык понятен всем: и разумным, и неразумным).

Пастбище. Каждый занят своим делом: кто-то траву щиплет, кто-то бодается, маленькие по полю носятся, кто-то отдыхает. Пасутся по-разному: то на одном месте, то активно передвигаясь в поисках. Некоторые иногда скрываются за деревьями, но далеко не уходят – в стаде держатся друг за друга и вокруг вожака. Ночка пасется сосредоточенно, не делая лишних движений – некогда – большой и высокоудойной корове травы нужно много. Но вот и она начинает искать место для отдыха, устраивается не спеша, осторожно, словно заходит на посадку; за ней укладываются и остальные. Пастуху можно расслабиться: почитать что-нибудь – стадо на месте; увлечься черникой – стадо на месте; вздремнуть минут десять – стада на поле нету. Вам предлагается поиграть в индейцев, в которых вы не наигрались в детстве. Задача-минимум: успеть найти по следам и пригнать к дневной дойке хотя бы дойных (теперь проще: в то время не было обширных расчищенных выровненных пастбищ, просматриваемых на сотни метров; вместо них были большие поляны, скрытые перелесками. И следов в лесу нынче, к сожалению, не заметить уже просто не получается – поголовье выросло с двадцати до пятидесяти). Иногда найти их удавалось без труда; но нередко поиск шел в противоположном направлении; а Ночка тем временем выводила стадо на нетронутые места, где такая вкусная сочная травка – покосы местных жителей…

Пастбище на Глухом озере. Звучит команда: «Домой!», которую так любят и понимают все коровы. Ночка начинает движение, выходит на дорогу. За ней выстраиваются все остальные. Нет, не все: Веснуша в дальнем конце поля возле разрушенного сарая, отвернувшись, смотрит в небо и, по своему обыкновению, ничего не слышит и не замечает вокруг себя. Пастух начинает нервничать: бежать за ней неохота, далеко и некогда – головная группа уже перешла мост. Принято решение: придет, никуда не денется, коровы не любят оставаться в одиночку… Поворот на ферму, небольшой подъем – Ночка останавливается и начинает трубить. Слышать это и оставаться спокойным невозможно – пожарная сирена с немыслимыми переливами. Пастух в панике начинает ругаться: вроде все рассчитал по минутам. Ночка внимательно смотрит на него и сходит с дороги – стадо послушно разбредаются, пользуясь случаем. Вожак чувствует, что кого-то сзади не хватает, видеть она этого не могла. Приходится возвращаться. Веснуша, как стояла, так и стоит – отвернувшись и глядя в небо...

Знойное лето 1999-го. Пастух, едва научившись держаться в седле и уже воображая себя ковбоем, гонит стадо на водопой к маленькому озерцу вблизи Никонова поля. Ему кажется, что все получается; пока Ночка не останавливается и не начинает трубить. Слышатся угрозы, пастух направляется к возмутителю спокойствия – и вместе с лошадью проваливается в трясину. Коровы очень хорошо помнят все опасные места и обходят их стороной. В один из сезонов по надою за год она обошла рекордистку из Волосовского совхоза. Расплатой за цифры стало резкое ухудшение здоровья: когда к концу лактации удои стали естественно снижаться, их нагоняли искусственно, скармливая большое количество сочных кормов – в результате, и без того надорванное вымя не выдержало – начался сильный мастит, с которым запускать корову нельзя… Ей вводили сильнодействующие лекарства, которые, в конце концов, перестали действовать из-за частого употребления; сдаивали чуть ли не до отела – но так и не смогли вылечить: она похудела, мастит перешел в хроническую форму… По надою за год она обошла рекордистку, но большая часть этого молока пересыпалась хлоркой и выливалась в специально отведенное место...

Телится корова, если все нормально, раз в год. Теленка вынашивает 9 месяцев. Доиться начинает сразу после отела. Сочные корма «гонят» молоко: летом это трава, зимой турнепс и кормовая свекла. Лактация – период около 10 месяцев, когда корова дает молоко: первые 2-3 месяца много, потом меньше, потом еще меньше. Снижение удоев связано, в первую очередь, с тем, что внутри растет и развивается будущий теленок, требующий все больше и больше внимания и питания. Кроме того, высокие удои, которые так интересуют посторонних, истощают корову – она «выдаивается из себя» – отдает в молоко свой жир, белок, кальций. Эти затраты не компенсируются комбикормом, когда суточный удой выше 40 литров – ей просто не съесть такое количество концентрата, а если съедает – получает удар по печени. Поэтому для восстановления перед каждым новым отелом корове необходим «декретный отпуск» в 1,5-2 месяца, чтобы набрать вес, чтобы отдохнуло вымя, чтобы подготовиться к отелу. В этот период корова не доится, и потому он называется сухостойным. Переходный период от лактации к сухостою называется запуском, длится он условно две недели, цель его – сделать так, чтобы у коровы пропало молоко. Достигнуть этого, на первый взгляд, просто – убрать из рациона сочные и комбикорм, перевести на сено и воду, да доить пореже – но это просто только на бумаге. Мастит – воспаление вымени. Необходимый компонент лечения – частое сдаивание больных долей, что противоречит сокращению доек при запуске и затягивает его; соответственно, уменьшается сухостойный период, а это значит, что корова не успевает восстановиться полностью.

Гости нашего острова и просто прохожие чаще всего задают три вопроса: «А как зовут корову?», «А сколько корова дает молока?», «А сколько живут коровы?». На первый вопрос ответить легко, на второй сложнее, на третий сложно: коровы не умирают собственной смертью. Говорят, где-то в Америке есть кто-то шестидесяти лет. У нас в частных хозяйствах живут до пятнадцати, на небольших фермах до десяти-двенадцати, в больших совхозах до пяти-семи лет. Ночка прожила одиннадцать, неизменно находясь во главе Валаамского стада. А в последний год оставила стадо сама – из-за теленка. В последний год у нее проснулись небывалой силы материнские чувства: она бросала стадо, возвращалась к коровнику и начинала трубить, требуя, чтобы ее впустили. Приходилось открывать ворота, она грузно топала к своему чаду и успокаивалась, только когда начинала его облизывать. Одновременно у нее обострилась болезнь сустава – следствие бесконечных тычков и пинков нетерпеливого обслуживающего персонала – задняя правая нога перестала сгибаться. Приговор был подписан, обжалованию не подлежал и ждал своего исполнения. На нее махнули рукой и стали выпускать на прогулку вместе с теленком, веселым ласковым бычком, обреченным на недолгую жизнь за то, что он был не той породы.

Вот так и провела последний месяц перед забоем, никуда не выходя за пределы монастырской фермы, большая черная хромая корова вместе с сыном, которого она непрестанно облизывала и заботливо обучала первым шагам.
п.Алексей (Щипакин), Валаамский монастырь

Автор: Евгений Петропавловский

Кружит над миром осень золотая,
и всё покрыто палою листвой...
Бутылки из-под листьев выгребая,
идёт дедок с потрёпанной сумой.
Патрульно-постовой наряд не тронет
привычного, как дождик, старика;
порою на ходу смешок обронит
иной ханурик, выпивший слегка;
да пацанёнок, чуждый пацифизма,
засунет пальцы в рот и засвистит.
А дед плывёт, как призрак коммунизма,
и лишь себе под чоботы глядит...
Снимите, люди, шляпы виновато,
когда шагает в сумерки герой:
он - в ранге Неизвестного Солдата -
остановил фашиста под Москвой,
пред ним склонились Вена и Варшава,
ему сдалась в Берлине вражья рать...
Он заслужил в стране родимой право -
себе на хлеб - бутылки собирать.
...И он уходит в отблеск обветшалый.
А в небе, не прощая ничего,
струится журавлиный клин усталый.
И в том строю есть место для него.

 (Автор не известен)

Быть стариками непростая штука,
Не все умеют стариками быть.
Дожить до старости еще не вся наука,
Куда трудней достоинство хранить.
Не опуститься, не поддаться хвори,
Болячками другим не докучать,
Уметь остановиться в разговоре,
Поменьше наставлять и поучать.
Не требовать излишнего вниманья,
Обид, претензий к близким не копить,
До старческого не дойти брюзжанья,
Совсем не просто стариками быть.
И не давить своим авторитетом,
И опытом не слишком донимать,
У молодых свои приоритеты
И это надо ясно понимать.

Пусть далеко не все тебе по нраву,
Но не пытайся это изменить,
И ложному не поддавайся праву
Других уму и разуму учить.
Чтоб пеною не исходить при споре,
Не жаловаться и поменьше ныть,
Занудство пресекая априори,
Совсем не просто стариками быть.
И ни к чему подсчитывать морщины,
Пытаясь как-то время обмануть,
У жизни есть на все свои причины,
И старость это неизбежный путь.
А если одиночество случиться,
Уметь достойно это пережить.
Быть стариками трудно научиться,
Не все умеют стариками быть.

Прекрасен возраст мой и грустен,
 Как эта осень, что пришла...
Она, надеюсь, мне отпустит
Еще и солнца, и тепла.

А я иду своей тропинкой,
Боясь примять упавший лист.
И паутинки-серебринки
Уже мне в волосы вплелись.

Я торопила свое лето,
Жила, как белка в колесе.
А осень, притаившись где-то,
Ждала меня во всей красе.

Пугают холодом рассветы,
И все назойливей дожди.
Но буду я еще согрета,
Ведь бабье лето впереди.

Как в мире просто все и мудро.
И, принимая жизни ход,
Я осени встречаю утро...
 И вечер встречу - в свой черед...

 (из Инета)

Учись прощать... Молись за обижающих,
Зло побеждай лучом добра.
Иди без колебаний в стан прощающих,
Пока горит Голгофская звезда.

Учись прощать, когда душа обижена,
И сердце, словно чаша горьких слез,
И кажется, что доброта вся выжжена,
Ты вспомни, как прощал Христос.

Учись прощать, прощать не только словом,
Но всей душой, всей сущностью своей.
Прощение рождается любовью
В творении молитвенных ночей.

Учись прощать. В прощеньи радость скрыта.
Великодушье лечит, как бальзам.
Кровь на Кресте за всех пролита.
Учись прощать, чтоб был прощен ты сам.

 Б.Пастернак "Учись прощать"
 

                             Этот рассказ написала моя подруга под ником uthf_5042.

                             Я только немного его изменила,  "уточнив" идею, и назвала

                          "СКАЗКА О ПОСЛУШНОМ МАЛЬЧИКЕ"

Он с детства не любил вареную морковь в супе, и поэтому всегда съедал ее. Всю. Чтобы не огорчать маму.
Он всегда был послушным мальчиком, боялся обидеть маму.

Потом женился на женщине, которая очень хотела этого и очень нравилась маме, хотя он в то время любил совсем другую. 
Потом родился ребенок. И он успокоился.

Через много лет он встретил свою любимую. У нее жизнь сложилась благополучно: муж, семья. Она сказала: " Разве ты не понял, что я все это время тебя любила? Давай исправим ошибку. И ты несчастлив, и я несчастливая". 
Он ответил: " Давай!" Сказал жене. Или не сказал. Жена сама почувствовала. Поэтому вскоре родился второй ребенок... Потом третий...

Он жил не своей жизнью. Всегда делал то, что хотели от него другие.
Потому что... долг. Он был должен...

А ведь мы должны жить так, как хотим именно мы...
… Жить СВОЕЙ жизнью... Не устраивать жизнь. Не подстраиваться. А просто жить.

... А я не раскрылся в творчестве, ни в чем не состоялся.
Все ко мне приходят за советом. Я правильный. Я всегда делаю так, как должен.
… Всю жизнь я мечтал о большом письменном столе у окна. Но мне приходилось уступать его - то жене с ее кандидатской, то старшему сыну... Потом, когда появилась большая квартира и я получил возможность иметь большой письменный стол в своем кабинете – мне это было уже не нужно…

Никого не слушай! 
Живи СВОЕЙ жизнью.
 
 

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

 Нам не дано предугадать,
 Как слово наше отзовется, 
 И нам сочувствие дается,
 Как нам дается благодать...

                              Тютчев