Есть простой, но очень эффективный способ.

Обращаюсь ко всем заинтересованным лицам – от школьных учителей до министра образования. Хотелось бы, чтобы это письмо прочитали и президент, и председатель правительства России. Это очень важно! Для всех важно.

Сегодня все говорят, особенно после Послания президента, о необходимости более пристального внимания к проблемам детей. Никто не станет отрицать, что нашему государству нужны умные, образованные и начитанные школьники. Вы, взрослые люди, родители, учителя, воспитатели, наставники, говорите, что мы – будущее страны. Здесь и без лишних объяснений понятно, что завтра нам предстоит обустраивать Россию, и чем мы будем умнее и образованнее, тем больше принесём пользы своей Родине.

Жаль, что, реформируя систему образования, реформаторы очень редко прислушиваются к мнению самих школьников. Это большая ошибка. Не думаете ли вы, что мы только спим и видим, как увильнуть от школы и получить меньше знаний? Сто раз нет! Тысячу раз нет! Мы хотим знать всё, мы хотим во всём разбираться, мы хотим сделать нашу страну сильнее, краше и комфортнее. Тут без знаний не обойтись, и убеждать нас в этом не надо.

Но сегодняшняя система школьного образования неэффективна и даже, не побоюсь этого слова, вредна, потому что методы преподавания давно устарели. Не говорю ни об объёме преподаваемых предметов, ни о самой программе. Это всё пусть останется. Необходимо изменить только саму малость. Предлагаю следующее.

Нужно немедленно во всех школах отменить любые домашние задания. Это наносит очень большой вред и образованию, и здоровью ученика. Кроме того, процесс проверки домашних заданий отбирает уйму времени у учителей, что тоже не идёт никому на пользу. Только прошу вас: не принимайте сразу в штыки моё предложение. Сейчас всё объясню. Уверен, большинство со мной согласится.

Итак, первое: все уроки в школе проводить только парами. То есть подряд две литературы, две истории, два русских, две биологии и так далее. На первом уроке учитель учит, на втором - проверяет, как ученики усвоили материал. Второй урок из пары может быть просто опросом или, допустим, контрольной работой. Волей-неволей ученик на первом уроке будет более внимательно слушать учителя, ведь его уже на следующем уроке будут спрашивать – можно и «пару» схлопотать.

Скажите, а какой толк в домашнем задании, если я его не выполню? Нет-нет, не из-за того, что я такой лентяй, а просто не разобрался в вопросе, а спросить было не у кого. Вы думаете, учитель войдёт в моё положение? Ага, ждите! Влепит «двойку» и ещё больше усугубит положение учащегося. Другое дело, когда на втором уроке из пары мы обсуждаем всем классом новый материал, и любой ученик может тут же получить дополнительную консультацию. Вы скажете: но учителю не хватит времени и учить, и сразу проверять.

А вот теперь второе: сделайте нам не 5-6-7 уроков в день, а 8-9, да хоть 10. Не бойтесь, мы не переутомимся. В школе есть столовая, перемены, можно пойти на улицу, подышать свежим воздухом. Ничего страшного. Какая разница, что увеличится количество уроков, если я всё равно эти уроки «отрабатываю» дома, выполняя домашнее задание, только с меньшей для себя (да и для учителя тоже) пользой.

Вы понимаете, что произойдёт? Качество образования, безусловно, повысится. Не верите? Проведите эксперимент. Возьмите по 2-3 школы в каждом регионе и проучите так школьников один учебный год. А потом организуйте соревнования между школами – результат будет налицо: «бездомашники» сделают «домашников».

А почему? Да потому что я все свои знания буду получать под присмотром профессионалов, а не под присмотром родителей или бабушки-дедушки, которые уже давно забыли разницу между «иксом» и «игреком». Но и это не главное. Самое главное в том, что я «отпахал» в школе и еду домой с мыслью об отдыхе. Дома я, вместо того, чтобы снова засесть за учебники, могу спокойно, не переживая за завтрашнюю оценку, заняться спортом, почитать любимую книгу, послушать музыку, да, в конце концов, просто поваляться на диване или поиграть с собакой. Я отдохну не только физически, но и психологически.

Если, допустим, учитель предупредит, что завтра ответственная контрольная работа, я и сам посижу, повторю материал, но добровольно. Понимаете, я ведь сам хочу получить хорошую отметку. Но это совсем другое дело, чем принудительное домашнее задание.

Вы знаете, бесполезность домашнего задания заключается ещё и в том, что ты стараешься, зубришь, пыхтишь, а потом приходишь в школу, а тебя никто это домашнее задание и не спрашивает – так бывает очень часто. Раз-два и, естественно, появляется соблазн: а ладно, может, не спросят. По закону подлости, как раз в такой день обычно и спрашивают, но часто и везёт. Ученик потирает руки и думает: ха-ха, надул всех. Но ведь от этого знаний у него не прибавилось. Сегодня он один материал не доучил, завтра другой. И так за учебный год набегает целая куча пробелов. Ну, и кому они нужны эти «ловушки»? От них по любому умнее не станешь.

По моей же схеме мы идём в школу за знаниями и получаем их там. А домой едем за отдыхом и общением с родными, друзьями, меньшими братьями. Признаюсь честно: я порой ненавижу домашнее задание, особенно, когда что-то не получается и ты знаешь, что завтра тупо получишь «двойку», потому что тебе дома некому было подсказать – ситуации-то разные бывают. Вы их знаете - то родителям некогда, то просто их допоздна нет дома, а бывает и так, что просто они сами не знают как решить ту или иную формулу или задачу.

И наконец, третье: я буду с удовольствием идти каждое утро в школу, зная, что меня там не ожидает никакой подвох. Я иду за знаниями! У меня хорошее настроение, я прекрасно отдохнул, набрался сил, отвлёкся от этих суффиксов, квадратов, катетов, молекул и векторов.

Вы поняли главную мысль? Утром я с радостью иду в школу, вечером с неменьшей радостью возвращаюсь домой. Представьте, если вам каждый раз на работе будут задавать домашнее задание, и вы, придя домой, будете снова сидеть до ночи с вашими бумагами, болтами, отвёртками, гаечными ключами (ну, в зависимости, кто кем работает), а утром снова на работу. И так каждый день. Да вы через два-три месяца сбежите с такой работы. А вот у нас с домашними заданиями как раз такая ситуация. Но что самое печальное, каждый учитель считает свой предмет самым главным и иногда они такого поназадают, что тебе и двух вечеров не хватит выполнить домашнюю работу.



Вы заметили, название-то какое ? «Домашняя работа»! Но я уже отработал в школе. Дайте мне дома отдохнуть и позаниматься своими, домашними делами. Я с этими домашними работами иногда всю неделю не могу книгу почитать и даже просто поразмышлять. И кому от этого польза? Зато в выходные, когда у меня есть свободное время, я зачастую получаю информации больше и разнообразнее, чем из домашних заданий. Но это естественная тяга к знаниям, это не принудиловка. Я читаю и познаю новое в удовольствие, а не ради хорошей отметки.

Если бы вы знали, как паршиво себя чувствуешь, когда идёшь в школу с невыполненным заданием – выть хочется. И ещё хуже самочувствие, когда возвращаешься думой с мыслью о том, что придётся снова сидеть допоздна с этими учебниками. Да, кстати, по моей схеме можно и учебники не таскать туда-сюда. Пусть лежат в школе, дожидаются ученика.

Давайте поменяем практику. Отмените вы эти «каторжные домашние работы». Прямо законодательно: запрещается задавать домашние задания! И точка. Все от этого только выиграют. Вот увидите.

С уважением учащийся московской школы № 1239 Миша Самарский.

У нас сегодня в школьном дворе целый день играют военные марши. Мы репетируем праздничный концерт ко Дню Победы. Говорят, кто-то из Министерства приедет к нам на праздник. Все суетятся, глаза как у селёдок, какой-то нездоровый ажиотаж.

Наконец-то объявили всеобщий перерыв. На втором этаже, вылетая из туалета, мы столкнулись с Фёдором Ильичом.

- Осторожно, ребята, - улыбнулся наш бывший физик. – Вы всё носитесь, как угорелые.
- Извините, Фёдор Ильич! – едва ли не хором закричали мы, а я спросил: - Вы уже выздоровели? Снова нас будете учить?
- Нет-нет, ребята, я своё отучил. На пенсии я.

Мы попадали на диван, расположенный под окном в фойе и принялись фантазировать о войне. Серёга из 8-го «в» говорит: «Если бы я пошёл в разведку, то обязательно взял бы «языка»…»

- Угу! – язвительно произнёс Пашка «Пузо» (по фамилии Пузенко), «взял бы»! Ты пять раз на физре подтянуться не можешь, а туда же: «языка» взял бы».
- А причём тут подтянуться?! - надул губы Серёга. – Там не сила нужна, а сноровка.
- Нет, Серый, ты не прав, - возразил Лёвка, - без силы «языка» не взять.
- Ну, и ладо, - махнул рукой Серёга и встал с дивана.

В этот момент мы увидели, как из туалета выходит Фёдор Ильич, а навстречу ему Ваня Бережков – новенький наш одноклассник. Не помню, откуда он переехал, но то, что он законченный разгильдяй и двоечник, мы поняли в первый же день, когда Ванька прямо на уроке стал громко разговаривать по телефону. Учительница сделала ему замечание и предупредила, что у нас на уроке нельзя пользоваться телефоном, на что тот ответил: «Это у вас. А у нас можно…» Пришлось потратить несколько дней, чтобы убедить Ваньку и его родителей в том, что ученик не прав. И действительно, что это за урок будет, если мы все начнём по телефонам своим разговаривать. Прощайте знания! Иными словами, Ванька наш, можно сказать, какой-то придурковатый.

Видимо, не сумев разминуться с бывшим учителем, Ванька вдруг заорал:

- Ну ты, чё, батя, такой неповоротливый, шевелись, а то дам щас по бочине!

Фёдор Ильич остолбенел от такого «приветствии».

- Ты что, парень? – выдохнул он. – Ты здесь учишься?
- Нет, - наигранно расхохотался Ванька, - я здесь отдыхаю! Ты чё, дедуль?

Ту мы не выдержали и, вскочив с дивана, направились к ним.

- Ваня, извинись, - потребовал Серёга. – Это наш бывший учитель физики.
- Ха, - скривился Ванька, - а я тут причём? Да хоть химии. Мне-то какая разница.
- Ребята, ребята, - поднял руки Фёдор Ильич, - не ссорьтесь, пожалуйста. – И, обращаясь к грубияну, сказал: - Иван, взрослым хамить - это самое последнее дело.
- Без вас разберусь, - процедил Иван. – Тоже мне, нравоучители нашл…

Договорить он не успел. Серёга со всего маху влепил ему в ухо. Влепил так, что тот упал на пол и заорал:

- А-а-а-а-а! Скотина, ты ответишь за это! А-а-а-а!

Фёдор Ильич подал Ваньке руку:

- Вставай, Ваня, вставай.
- Ты ещё пожалеешь, - приподнявшись, пригрозил Ванька Серёге. – Вот увидишь, сволочь…
- Вали отсюда, пока ещё не получил, - ответил Сергей и направился по коридору к выходу. Мы тоже, попрощавшись с Фёдором Ильичом, все пошли во двор.

После репетиции наша «классная» отозвала меня в сторону и спросила:

- Миш, а что там сегодня случилось с Фёдором Ильичом? Мне одна девочка сказала, что ты всё видел. Ни у кого не могу добиться правды. Что было?
- Да ничего страшного, Татьяна Борисовна, всё нормально. По-мужски побеседовали.
- По-мужски? – прищурилась учительница.
- Ну да, - кивнул я.
- А почему Фёдор Ильич в учительской вдруг расплакался?
- Не знаю, - пожал я плечами. – Может, жалеет, что из школы уходит? – предположил я.

Во дворе громко звучал марш «Прощание славянки».

К нам подошла учительница биологии Тамара Иосифовна и заявила:
- Татьяна Борисовна, и что вы думаете? Вы думаете, почему Фёдор Ильич уволился? Только что позвонила моя знакомая. У него, оказывается, рак лёгких…

Жора Карпов, по кличке «Сазан», ошарашил меня своим выводом.

- Учитель, - говорит, - ученику – волк!
- Ни фига себе! - опешил я. - И давно ты пришёл к такому выводу?
- Вчера, - тяжело вздохнул Жора. – Из-за этих недоумков меня отец выпорол так, что я теперь их всех ненавижу.

Сазан задрал майку, и я увидел тёмно-фиолетовые полосы на его спине.

- Что это? – испуганно спросил я. – Это… это…
- Да, Миха, - стиснув зубы, ответил Жора, - это ремень. Отец у меня много не разговаривает.
- И за что? За что так можно отлупить? – спросил я.
- Да, можно сказать, ни за что, - неожиданно рассмеялся Сазан.



Но я в его смехе уловил фальшивые нотки. Ну, типа что-то смеха сквозь слёзы. Наверное. Или это какое-то другое явление. Чёрт его знает. Был бы я Львом Толстым, описал бы как нужно. Просто я видел, что ему сейчас не до смеха и, чтобы как-то скрыть подкатившиеся слёзы, он стал наигранно хохотать.

Я давно уже заметил, что есть люди, которые прячутся за улыбками или за смехом. Как и те, кто скрывается за слезами. У вас бывает такое, что ни с того, ни с сего вдруг захочется всплакнуть? Вот реально идёшь-идёшь по дороге и вдруг – бац! – накатили слёзы. Я бы, наверное, никогда не сознался в этом, но коль уж взялся писать рассказы, оголяйся сам и оголяй душу. Куда деваться? Иначе не рассказ получится, а набор слов. Писатель обязан быть оголённым нервом. Если ты за семью пломбами и всякими защитами, палатками, крышами, дверями и прочим, какой ты на фиг писатель – сиди дома и носа не высовывай на улицу, всё равно ничего путнего не напишешь.

- Ну, - усомнился я. – Ни за что так не бьют.
- А я тебе говорю: ни-за что! – закричал Жора. – Просто эта дура-математичка наговорила обо мне гадостей. Тебя тоже она учит. Полная идиотка, ты знаешь?
- Да я бы не сказал, - заступился я за Ирину Валерьевну, хотя сам из троек у неё не выкисаю. – Она справедливо оценки ставит.

Разве можно обижаться за тройки, если сам как баобаб тупой. Решай задачки, примеры, уравнения и получай пятёрочки-четвёрочки на здоровье. Причём тут учительница?

- Да я не об оценках говорю сейчас, дубина! – похлопал меня по плечу Сазан, но заметив мои нахмуренные брови, он улыбнулся и добавил: - Без обид, я же прикалываюсь. Понимаешь, Миха, тут вот какое дело. Лариску знаешь из 9-го «б»? Рыжую…
- Ну, - закивал я. – И что?
- А то! – хмыкнул Жора в кулак. – Лариска попросила меня поговорить с её братом. Он стал бухать в последнее время.
- Ды ты что? – я от удивления даже присвистнул. – Он же ещё в седьмом классе учится.
- Блин, Миха, ты как будто с Луны свалился. А что в седьмом классе не бухают, что ли? Ты сам-то когда пиво начал гл'ытать?
- С чего ты взял, что я его гл'ытаю? – возмутился я.
- Ну, пробовал?
- Пробовать пробовал, - согласился я с Жорой, - но я не пью…
- А почему не пьёшь? – допытывался Жора. – Почему не куришь?
- Не понравилось, - усмехнулся я.
- Вот видишь! – Сазан снова хлопнул меня по плечу. – А другим нравится. И Ларискиному брату тоже, видимо, очень понравилось. Ну и увлёкся пацан. Понимаешь?

Между прочим, Сазан прав. Есть пацаны, которым и пиво, и сигареты, и вино и даже водка нравятся с первого раза. Попробовал и уже второй раз пьёт, курит с удовольствием. И не только пацаны, девчонки тоже такие же охочие до всей этой гадости. Вы, наверное, скажете: смотри, какой Миша весь правильный. Не буду кочевряжиться, скажу честно: всё давно попробовал. Но мне действительно не понравились ни сигареты, ни вино, ни водка. А вот пиво понравилось. Иногда хочется мне пивка стаканчик выпить. Я сказал об этом честно отцу. И он тут же нашёл выход:

- Пиво нравится? – рассмеялся он. – Нет проблем. Пей безалкогольное. Хотя и им не увлекайся. Оно так же будет вредно, если переборщить. Оно тебе надо?

Ни отец, ни мама мои не курят и не пьют спиртное. А вот безалкогольное пиво иногда попивают. Ну и я сними за компанию. Признаюсь честно: если бы родители или кто-нибудь из них один курил, я бы уже точно закурил, как мои некоторые одноклассники и друзья. Вот возьмите того же Жору. Он курит назло родителям. Или, как сам говорит, сейчас-то уже по привычке, а начинал на зло. Не люблю, говорит, когда меня воспитывают, а сами курят, бухают и так далее.

- Ты понимаешь, Мишка, - размахивая руками, делился своим опытом Жора (он на год старше меня), - они по ушам моим катаются, дескать, не кури, не пей, вредно и так далее. А сами-то что? И родаки, и учителя. Все они одинаковые. Моя «классная» накурится на перемене, входит в класс, от неё как от табачной лавки духан по всему классу. И тут же хриплым голосом вещает: не курите, дети, это вредно. Тьфу! Противно как…

Но я отвлёкся. Что же произошло?

- Так ты скажи, - повторил я вопрос, - что случилось? За что отец отлупил тебя? И почему учителя – это волки для ученика?
- В общем, сходил я домой к Лариске, - продолжил Жора, - припугнул её братца, побеседовал с ним. Провеет, так сказать, воспитательную беседу. Даже пришлось по печени слегка зарядить – несговорчивый он. В общем. отобрал я у него пиво и решил выбросить в мусорный бак или отдать бомжам. Сам-то я сейчас не пью. Отцу пообещал, что больше и глотка спиртного не сделаю – мы сним оба друг другу пообещали, что больше не пьём. Выхожу из подъезда и лоб в лоб встречаюсь с математичкой. Она ручками всплеснула, смотрит на мою ношу. Охи-ахи. Глазки закатила. «Как тебе не стыдно, Карпов? В твоём возрасте…» – завопила на всю улицу. Ну я ей говорю:

- Ирина Валерьевна, погодите. Я сейчас всё объясню. Понимаете? Тут такое дело…
- Ничего не хочу понимать, - перебила она меня. – Я сейчас зайду к твоим родителям…
- Да погодите вы, - прошу я. – Выслушайте меня…
- Я не хочу с тобой разговаривать! Всё! Я буду говорить только с твоим отцом.
- Он же меня убьёт! – говорю я. – Понимаете? Я ему обещал, что никогда больше не прикоснусь к спиртному.
- Тебе будет полезно! Тем более, что не умеешь слово держать! – ухмыльнулась Ирина Валерьевна и пошла прочь, бормоча: «Ну и деточки пошли, алкашня, а не дети…»

Сазан тяжело вздохнул, вынул из кармана пачку, прикурил сигарету и жадно затянулся.

- Хотел я её догнать, объяснить, да понял, что она всё равно не поймёт. Она уже картинку себе в башке нарисовала, не сотрёшь. А они, учителя, если что-то втемяшат себе в голову. Всё! Пиши: пропало! Вот такие дела, Миха.- Жорка еле-еле сдерживал слёзы. – И батя не стал вникать, просто снял ремень и давай меня дубасить как скотину.
- Да ладно, Жор, - пожалел я приятеля. – Всё наладится. Не переживай…
- Ничего, Мишка, уже не наладится. Я им не верю…
- Кому? – не понял я. – Учителям?
- И им тоже…