Уважаемые друзья! Полная версия романа "Двенадцать прикосновений к горизонту" и рецензия находятся здесь:

http://blog.kp.ru/users/3568543/post174207863/

Приятного чтения!



Предлагаю вашему вниманию статью о моём творчестве Заслуженного работника культуры России, члена Союза писателей России, члена Союза журналистов России Скаржинского А.И.


ОТЦЫ И ДЕТИ

Кто-то ещё помнит проблему отцов и детей, вечный спор о том, кто главнее: курица или яйцо, будоражащий до основ не одно поколение своей бессмысленностью, вечный диалог мировоззрения общественного сознания нашего Отечества на протяжение многих веков?!

И что вышло на поверку, каков итог спора?

Да, как всегда, никакой!

Как водится, брюзжащий и ворчащий спор продолжают вроде бы на вид солидные и умные люди. Да находятся ещё и якобы посолиднее, поумнее и поталантливее, которые методично, с самозабвением, видимо получая от этого удовольствие, продолжают чиркать отсыревшими спичками и кидать их в давно потухший костёр.

И вроде бы умные и здоровые дяди в галстуках на крупных консилиумах и симпозиумах с остервенением решают, что важнее: проржавевший, но вдруг поумневший за годы эксплуатации лунный трактор или только-только начавшая распускаться ветка японской сакуры.

Я, как всегда, «не прав». Но когда я смотрю на эти безытоговые, безуспешные споры и догматические выводы умных мужей, то хочется порой воскликнуть: до коле? До каких пор вы будете измерять пространство несуществующим временем, а время необъятным пространством, разделять физиков и лириков, а потом их же и соединять, пытаясь на чугунной наковальне выращивать одуванчики?


В жизни ничего просто так не бывает и не случается. Творчество, зародившееся из времени, пространства, таланта таинства и бездны, не нуждается в вычислении лет, возраста и пресловутого накопленного житейского опыта. Таинство бездны не нуждается в понимании. На то оно и таинство. Помните, как гласит известная истина: не надо заглядывать в бездну, а то бездна придёт за вами, поглотит вас!

Впрочем, жизнь это ежедневно и подтверждает. Те, кто любит больше всех судить и лечить других больше чем себя, больше всего и болеют. Да и живут меньше. А вот нечего брать на себя миссию Бога! Не спроста людям подбрасываются искушения.

Но, слава Богу, не все так считают. Не все думают, что хорошо писать-творить можно только с возрастом. Не все причисляют себя только к лирикам, физикам и метафизикам. Есть, оказывается, ещё и нормальные люди с рождения. Да ещё и талантливые. И сегодня я представляю читателям одного из этих нормальных и талантливых, писателя (а он, несмотря на свои юные года, - 13 лет, - уже состоялся как достаточно маститый писатель, написавший три (!) полноценные, художественные книги: «На качелях между холмами», «Радуга для Друга» и «Двенадцать прикосновений к горизонту») – Михаила Самарского. Я специально не пишу ласкательное имя «Миша», потому что Господь наделил Михаила как талантом, так и цельностью натуры, взрослым рациональным и зорким умом, всеобъемлющим, отточенным словом.

Возможно, кто-то не согласится с моим конкретным умозаключением, что возраст творчеству не помеха. Спорщиков в интернете, которые говорят ради того, чтобы говорить и спорят ради того, чтобы спорить, всегда хватает. Это, как правило, те, кто поставил на слабый огонь жарить котлеты в кухне, быстренько подбежал к компьютеру, чтобы пару раз надавить на клавиши и также быстренько убежал обратно на кухню. Иначе, котлеты подгорят!

Но я и здесь не буду спорить. Жизнь сама расставила всё по своим полочкам. Как бы кто ни спорил, а лирики давно отпочковались от физиков, а физики стали лириками. Взрослые тётки и дядьки, обогатившиеся жизненным опытом, давно загнали свои поезда, напичканные порнушной макулатурой и набившими оскомину «ужастиками» (от которых сами вздрагивают по ночам!) в глухой тупик. И упорно буравят этот тупик, продолжая вытаскивать из нутра так называемого прожитого жизненного опыта свои грязные одежды.

Знаете, раскритиковать можно всё и вся. Но есть же разница между силикозной чернотой угольного забоя и родниковой свежестью раннего июньского утра, между ржавым гвоздём и полевой дикой ромашкой?

Я прочитал все три книги Миши Самарского.

          И не буду подвергать разбору каждую из них. Потому что это грех! Это грех, слышать тот самый родничок раннего июньского утра и одновременно задаваться вопросом: «Почему?» Это грех, не слушать молча тишину и голос соснового леса, щебетания птиц и в то же время озадачивать себя сакраментальными вопросами: «Как, зачем и почему?» Наверное все беды сейчас происходят от того, что мы постоянно занимаемся «говорильней», осуждаем кого-то (а таланты мы всегда и постоянно осуждаем!) и не умеем слушать в том числе и Природу, окружающих нас людей, а в конечном счёте и себя! Что нет у нас гармонии и резонанса с бытиём и естеством. А получаем мы всё больше и в большей степени «битиё». Поэтому, что там говорить, мы и учимся врать. Или, если хотите, сочинять. По делу и не по делу.

А вот Миша Самарский, в отличие от нас проживших, накопивших и маститых, и есть то самое «естество». Слава Богу, нетронутое, не согнутое жизненными испытаниями и устоями ЕСТЕСТВО.

От творчества Миши Самарского «пахнет» свежестью, первозданностью, прохладой, естественным изложением мысли и правды жизни. Миша этим живёт. И очень хорошо, что пишет, живёт и не умеет врать. Да и не научится. Потому что стиль изложения такой. Не вранливый. Прямой стиль. Излагает всё как есть…

Хотите от меня критики? Пожалуйста!

Порой некоторые его строки, например, в «Радуге для Друга», кажутся по-детски чуточку наивными. Но только не декларативными! Но ведь «чистые» мысли, дела и помыслы, и должны быть чуточку наивными. Мы же всегда должны оставаться людьми, человеками. А животное, собака, она тем более, как известно, не предаёт. Что может быть ещё чище, откровеннее и душевнее?

Творчество Миши Самарского – это тепло и любовь. А, главное, душа. Вот уж поистине «душа обязана трудиться»! Поэтому, я поостерёг бы ретивых критиков и «доброжелателей» от упрёков, потому что Миша Самарский – писатель открытого, прямого и честного стиля.

Что греха таить? Давайте также честно признаемся, что даже мы – опытные писатели, часто жалуемся на то, что нашему творчеству многое мешает: например, тёща, или нет вдохновения, кто-то громко разговаривает, наконец, чай не слишком сладкий и не совсем горячий… А вот, судя по творчеству Миши Самарского, можно заключить: Вот тот писатель, которому ничего не мешает творить, ничто не мешает ни в жизни, ни в дружбе, ни в учёбе, ни в прозе!

И не надо искать причинности и следствия, сравнивать с творчеством людей постарше и очень взрослых! Потому что талант Миши Самарского проявляется прежде всего в Человечности, Милосердии и Сердобольности. Потому что, талант – он во всём Талант. Миша Самарский талантлив во всём.

Разговор, как Миша Самарский добился таких горных вершин, это совсем другая, серьёзная тема. Но уже сейчас можно с гордостью констатировать, говоря о нашей Отечественной литературе, что в наших рядах наконец-то появился мастер повествования. Потому что, именно этому школьнику, Мише Самарскому, присущи предельная точность, одухотворённость, художественность и мастерство. Секрет его мастерства – в постоянном движении мысли, души, самосовершенствовании и жажде творчества!

Наверно, говорить о том, что Миша Самарский создал свой индивидуальный, ни на кого не похожий, самобытный творческий мир, ещё рано. Он только в дороге. Но перечитывая книги Миши, уже можно сказать, что здание и мироздание Миши Самарского будут весьма прочными, классическими, изысканными и гармоничными.

Удачи тебе, Миша, счастья и творческого пути! Если не ты, то никто! Ты меня понял.

И опять с удовольствием читаю и перечитываю книги Миши Самарского. Читаю и не перестаю удивляться так не хватающей нам всеохватывающей пространство и время духовности, яркости, звучности, точности и мускулистости фраз, человеческой объёмности мышления.

Спасибо тебе, Миша! Твои книги – это ценный подарок для людей, умеющих думать!


Заслуженный работник культуры России,
Член Союза писателей России,
Член Союза журналистов России А.И.Скаржинский

Предыдущая глава: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174254659/


Прикосновение одиннадцатое

Выйдя через несколько минут из здания вокзала, я, покрутил головой, но парня и след простыл. Я прошёлся взад-вперёд вдоль торца здания, и вдруг из-за угла, запыхавшись, выскочил тот самый парень.

- Ой, - воскликнул радостно я. – А я думал, ты ушёл.
- Да тут такая фигня случилась, - начал объяснять мне парень, - у меня младший брат ждал меня в подсобке у строителей, ну и полез на какой-то шкаф. Шкаф упал и придавил ему ногу. Я не могу сам поднять его. Помоги, будь другом.
- Так давай веди скорее, - вскрикнул я. – Что же ты медлишь? Может, скорую вызвать?
- Да погодь ты со скорой, давай сначала вытащим его, может ничего страшного нет. Бежим! Это вон, рядом здесь! – крикнул пацан и указал рукой на стройку.

Подсобка действительно оказалась недалеко, в метрах ста от автовокзала. Парнишка вбежал в помещение первым, я за ним. В подсобке было темно. На полу кто-то лежал и тихонько стонал. Мой «проводник», вбежав, крикнул ему: «Всё в порядке!». Затем, отойдя в сторону, обратился ко мне:

- Ты тащи его за куртку, а я попробую шкаф приподнять!

Я наклонился над лежащим пацаном и, не успев прикоснуться к нему, почувствовал сильный удар по затылку и тут же потерял сознание. Очнулся связанным по рукам и ногам. К моему удивлению, боли не было, только трясся от холода. Связан я был скотчем. Через щель в двери на пол падал луч. Я зубами перегрыз путы на руках, затем освободил ноги. Встал, осмотрелся. Ни рюкзака, ни обуви, ни куртки, ни свитера, ни шапки. Я бросился к двери, но она оказалась запертой. У самого порога я заметил какие-то ботинки и тут же натянул их на себя. Что делать в такой ситуации? Я пришёл в ужас, когда понял, что у меня теперь нет ни денег, ни телефона, ни одежды и что я заперт в какой-то холодной подсобке. Я принялся колотить в дверь. Но через несколько минут понял, что всё тщетно.

«Накаркал, - подумал я. – Сам же говорил, когда гостил у бабы Фроси, что, мол, чёрт с вами, украдите у меня всё, что захотите, только ветеранов не трогайте…»

Только вы не подумайте, что я от своих слов отказываюсь. Нет. Хотите, ещё раз повторю: «Украдите у меня всё, что захотите, ограбьте меня, заберите всё! Только ветеранов не трогайте…»

Я снова покричал в пустоту. Меня никто не слышал. Стало, как мне показалось, ещё холоднее, а на мне джинсы и майка. Обследовав своё узилище, я обнаружил в углу какую-то тряпку, пропахшую керосином. Пусть она чем угодно пахнет, подумал я и укутался, словно в одеяло. Дрожу… Вспомнил выражение и мысленно добавил: дрожу, как осиновый лист. Ну, всё, думаю, замёрзну здесь на фиг. Вот это купил цветочков. Букет из ростовских «незабудок» называется. Что делать? Скажите, что бы вы стали делать, окажись в моём положении? В разных книгах я не раз читал, что сдаваться нельзя до последнего. За жизнь нужно бороться до конца. Вспомнил басню (или сказку) про двух лягушек, которые упали в кувшин с молоком. Затем графа Монте-Кристо. Иными словами, кого я только в тот момент не вспоминал. Вы, наверное, думаете, сейчас Миша начнёт героя из себя корчить. Ничего подобного.

Врать не стану. Да и тут такая ситуация, соври, вы сразу поймёте. Словом, я испугался. Чего душой кривить. Очень испугался. Хотя (не лгу) почему-то больше испугался даже не за себя, а за маму. Я представил, как меня мёртвого и холодного выносят из этого вонючего сарая и кладут на тротуар. Мама моя бросается ко мне, падает на колени, обнимает меня, целует, пальцами ворошит мои волосы и кричит… Кричит, как та несчастная женщина на трассе «Дон. «Сыночка, кровинушка моя родная, зачем ты так рано покинул меня, родненький ты мой. Проснись, сыночек! Миленький мой! Мишенька! Мальчик мой!» Честное слово, больше всего меня страшило именно это.

То ли на улице стало холодать, то ли это страх так подействовал, но меня стало трясти ещё больше. «Нет, думаю, надо время от времени всё-таки стучать в дверь и кричать. Всё равно рано или поздно кто-то должен будет услышать». Я пнул несколько раз по двери и крикнул в щель: «Люди! Помогите! На помощь!

Тишина.

Вдруг на полу, у самой двери я заметил какие-то небольшие прямоугольные предметы. Наклонился, дотронулся – что это? Да это же книги? Я поднял с земли книжки – оказались моя книга – подарок Машке, «Мёртвые души» и «Рождественские стихи». Видимо, их сюда вбросили через щель, после закрытия двери.

«Надо же, - подумал я, - книги оставили… А почему они их выбросили? Странно»

Из двери сильно дуло. Я, спрятавшись от холодного воздушного потока и прижав к себе книги, забился в угол, решив перед новым наступлением на дверь набраться сил.

И тут случилось такое, что предвидеть было совершенно невозможно. Откуда-то издалека до меня донеслась знакомая песня: «Знаю, встретишь с любовью меня, что б со мной не случилось…» Кто это? Кто поёт?

Неожиданно дверь распахнулась, под потолком загорелась лампа, и в подсобку вошла моя Маша. В белой шубе до пят, на голове ярко красный мохнатый шарф. В левой руке она держала крошечную ёлку, а в правой синий мешок с нарисованными на нём серебристыми снежинками. Я хотел вскочить, но ноги перестали меня слушаться. Я медленно протянул ей навстречу свинцовую руку, но Маша стояла, как вкопанная, пристально разглядывая моё несуразное одеяние.

- Маша, - выдавил я с трудом, - Маша, как ты узнала, что я здесь?

Но она не отвечала, видимо, шокированная моим видом.

- Мария, девочка моя! Любимая! Это я, Миша. Ты не смотри на мою одежду, меня обманули, Маша.

Вы видели мультик или художественный фильм «Снежная королева»? Так вот тем, королевским голосом, Машка мне отвечает:

- А я тебя предупреждала, что это очень опасно, но ты не послушался меня.
- Так я же тебя хотел увидеть, Мария! – простонал я. – Я люблю тебя.
- Теперь ты убедился, до чего может довести тебя твоя любовь?
- Что с тобой, Маша?
- Ха-ха-ха! - Машка вдруг превратилась в Наталью, не верившую в любовь, и, подойдя ко мне вплотную, выпалила прямо в лицо: - Любовь – дерьмо!
- Нет! Нет! Нет! – громко закричал я и проснулся.

Думаю, такое случается не только со мной. Я уже понимал, что это всего лишь страшный сон, но всё равно почему-то пялился на потолок и какое-то время думал, почему же погасла лампа. Наконец-то я очнулся полностью, вскочил и быстрым шагом заходил по своей камере. «Нет, дорогой Миша, так дело не пойдёт, - мысленно корил я себя, - разве ты не знаешь, что в холоде нельзя спать. Ты можешь никогда больше не проснуться. Не сдавайся, никогда не сдавайся. Слышишь меня? Что же ты так? Тем более, сегодня в Ростове целый день шёл дождь. Мороза нет. Радуйся, тебе крупно повезло. Не расслабляйся. Собери свою волю в кулак. Должен быть выход. Должен. Ты умный пацан. Соображай. Ты обязательно найдёшь выход из этого дурацкого положения…»

И тут я вспомнил мудреца, Василия Петровича (мы с ним лежали в больнице в одной палате), который предупреждал меня: «Умный найдёт выход из сложной ситуации, а мудрый в неё никогда не попадёт!» Да, до мудрости мне ещё, ой, как далеко. Одним словом, тупица…

Я снова подошёл к двери и, ни на что не надеясь, тихонько крикнул: «Помогите!» И вдруг к двери подбежала собака. Она понюхала дверь, посопела в щелку, скульнула и, отбежав от двери метра на два, села на тротуар. Прищурив один глаз, я стал рассматривать эту единственную живую душу. «Интересно, что за порода? Наверное, обыкновенная дворняжка, – подумал я и сам себе удивился: - Ну, ты и придурок, Миха. Сам скоро в ледяную скульптуру превратишься, или, как говорит дядя Федя, надуешь боты, а думаешь о какой-то фигне: какая порода у собаки? Да какая тебе разница? Ты ори погромче, пока совсем тут не околел…»

Я тихонько свистнул и стукнул в дверь. Моя «беспородная» гостья вдруг громко залаяла и, видимо, на всякий случай отбежала ещё на несколько метров. Я снова позвал её и стукнул ногой в дверь. Собака залилась ещё громче. «Давай-давай, милая, гавкни погромче, пожалуйста! Только не уходи…» Собака, как будто услышав мои мольбы, не только не прекратила лаять, но, задрав высоко морду, завыла. Разглядывая через щель беспокойное животное, я вдруг поймал себя на мысли, что вижу знакомую картину. Где-то я это уже видел. Ну, точно! Это же картина у папы в кабинете. Называется «Свет во тьме». Только там морда волка (или волчицы) на фоне луны, а здесь морда (впрочем, ничуть не хуже картинной) собаки на фоне фонаря, качающегося под козырьком здания напротив.

Если бы здесь был мой дед, он повторил бы: «Везёт дуракам и смелым людям!». Не знаю, кем вы сейчас меня считаете, но к двери подошли пацан и девчонка. Пацан примерно моего возраста, а девчонка совсем мелкая, лет шести-семи.

- Эй! - крикнул пацан. – Кто там?
- Миша меня зовут, - отвечаю. – Вы не могли бы открыть дверь?
- А как ты там оказался? – спросил парень, трогая рукою навесной замок.
- Попросили помочь, - отвечаю я, - поднять какой-то шкаф, а потом… ну, в общем, меня обманули… меня ограбили…
- А-а-а! – рассмеялся парень. – Всё ясно: тебя по ходу Басмач выставил. А зачем ты попёрся в этот сарай? Ты чё?
- Откуда я знал, - говорю, - я вышел из автовокзала, подходит парень, говорит, что так, мол, и так, ну, короче… так получилось. Слушай, - предложил я, - а ты не можешь дверь открыть? Или позвать кого-нибудь? Ведь я тут замёрзну до утра. Да и завтра же никого не будет. Все будут Новый год встречать.
- Чё у тебя отобрали? – спросил пацан.
- Всё! – говорю.
- Ты что, совсем голый там? – удивился парень.
- В джинсах и майке…
- Вот скотина! – ругнулся пацан и добавил: - Это я не тебе. Басмач - рожа беспредельная. Они недавно пьяного мужика на улице раздели, тот умер в больнице, обморозился. Сейчас, погоди.

Парень повертел навесной замок, постукал им о дверь.

- Замкнули они тебя, - говорит. – Ладно, ты подожди, я попробую что-нибудь придумать. Может, сорвём замок. Если не смогу, позову Сухаря. Он такие замки щёлкает как семечки.
- Может, милицию вызвать? – спрашиваю я. – Может, они…
- Ты чё, чувак? - перебил меня парень. – За кого ты меня принимаешь? Я же пацан, а не какой-то непуть…
- Извини, - сказал я, догадавшись, что парень явно не из кадетского училища. – Тормознул. Тебя как зовут?
- Краб, - буркнул парень и пояснил: - это погоняло моё. Короче, щас чё-нибудь сообразим, жди. Танюха с Кроликом подежурят тут возле тебя. Я скоро вернусь, - крикнул он издалека.

Девчонка подошла вплотную к двери и, просунув свою крошечную ладонь в дверную щель, спросила:
- Замёрз?
- Да, - отвечаю и стучу зубами.
- Держись за ладошку, - предложила девочка. – Мне когда холодно, я всегда за Димкину ладошку держусь, и мне становится теплее.

Я аккуратно обеими руками взял ладонь и, сам не зная почему, поцеловал тоненькие пальчики. Девчонка весело рассмеялась и спросила:

- Ты что там делаешь? Руку мне целуешь, что ли?
- Угу, - говорю.
- Ты, как моя мама, - рассмеялась Таня, - она всегда мне пальчики целовала.
- А где твоя мама? – спросил я.
- В тюрьме, - ответила девочка таким спокойным голосом, словно её мама на минуту отошла в магазин. – Они с папой «дурью» торговали, вот их и посадили.
- Чем торговали? – сразу не сообразил я.
- Трава такая есть, «дурь» называется. Первый раз не посадили, а второй раз посадили. Мы теперь с Димкой у бабушки живём. Тут, недалеко от автовокзала.
- Димка, это Краб? – спрашиваю.
- Ну да, - кивнула девчонка. – Это мой брат. А Краб – это у него такая кличка… Ой, то есть кликуха. Нельзя на людей говорить «кличка», Димка ругается. Говорит, кличка у собак, а у людей кликухи. А у тебя есть кликуха?
- Нет ещё, - улыбнулся я. – Хотя, наверное, есть по фамилии.
- Так и у Димки по фамилии. У нас фамилия такая: Крабовы. А у тебя? Как твоя фамилия?
- Миров, - отвечаю. – Друзья меня зовут Мирный. Миша Мирный.
- Какая смешная у тебя фамилия, - хмыкнула девчонка.
- Ну, какая есть… Фамилии не выбирают.
- У меня тоже кликуха есть, - гордо заявила Танька и добавила: - Крабушка. Так меня Димкины друзья называют.

Такая тоска на меня навалилась, так защемило в груди, чую, на глазах слёзы появились. «Ну, хватит нюни распускать, - мысленно приказываю я себе, - придёт пацан, а ты тут весь в соплях. Хорош!»

- А что за кролик? – спрашиваю, вспомнив Димкину фразу.
- Так вот же он! – девчонка кивнула куда-то в сторону. Я попытался всмотреться, но не увидел никакого кролика. – Это он тебя нашёл. Умный пёсик. Баба Зина как-то шла пьяная домой и уронила кошелёк. Так вот Кролик подобрал его и нёс до самого дома. Бабушка потом ему даже подарок купила – корм собачий.
- Так это пёс?! А почему кролик-то? – удивился я.
- Кролик, когда сильно голодный, морковку ест. Мы с Димкой крадём тут овощи с рынка. Димка с продавцом разговаривает, а я подкрадываюсь сзади и беру, что поближе лежит. Мы раньше в супермаркете продукты добывали, а теперь нас туда не пускают. Но на улице даже удобнее. Ну что ты там, согрелся?
- Да, - соврал я, чтобы не обидеть девочку, – спасибо.
- Вот видишь, - улыбнулась она, - я же говорила тебе, что поможет. А вот и Димка идёт… отпускай мою руку.

Я даже не заметил, что крепко сжимал Танькину руку. Краб принёс гвоздодёр и приступил к работе, пытаясь сорвать замок. Затея эта удалась ему только минут через десять, когда я уже совсем потерял надежду. Замок бухнулся на асфальт, и дверь моей темницы распахнулась.

- Заходи, - скомандовал Дима сестре, - скорее, тут и так холод собачий. Кролик, ко мне!

Они все втроём, включая Кролика, вошли в мою темницу, затворили за собой дверь, и мне показалось, что стало вдруг теплее. А может, и не показалось. Скорее всего, так оно и было. Когда люди помогают друг другу, вокруг образуется дополнительная энергия и становится теплее. Я так думаю.

- Ну что? – усмехнулся Краб. – Нарвался на Басмача? Да, пацан, лоханулся ты. Сам-то откуда?
- Из Москвы, - отвечаю.
- Чего? – воскликнул Димка. – Откуда?
- Из Москвы, - повторил я.
- Ты гонишь? – не поверил Димка.
- Нет, не гоню. Правда…
- В смысле, приехал из Москвы или там живёшь?
- И приехал, и там живу, - отвечаю и пытаюсь улыбнуться.
- Ни фига себе! – свистнул Димка. – А сюда-то чего припёрся?
- В гости, - вздохнул я. – Девчонка у меня тут живёт…
- А она знает, что ты здесь?
- Знает, - говорю. – Ну, что в Ростове я уже… А где именно, не знает. Телефона же теперь у меня нет. Как я ей позвоню?
- Ты крутой, наверное, там, в Москве? – ухмыльнулся Краб. – Мобильник, по ходу, компьютер дома, игры всякие. Да?
- Ну да, - ответил я как-то виновато, словно я всё это украл у Димки.
- Ясно, - он хлопнул меня по плечу и, сняв с себя куртку, протянул мне: - На, пока накинь на себя. А это что у тебя за коцы? – заметив на моих ногах странную обувку, спросил Димка.
- Мои угги пацаны забрали, а эти коцы, как ты говоришь, тут оставили.
- Переобулись прямо здесь, суки, – рассмеялся Димка. – Ладно, пока надень куртку…
- А как же ты? – говорю.
- Ты за меня не волнуйся, - Димка снова ударил меня в плечо. – Посидите тут с Танюхой, я схожу что-нибудь поищу тебе из шмоток. Крутых не обещаю, но хоть не замёрзнешь.

Таня уселась на какой-то ящик, прижалась к собаке и, обращаясь к ней, приказала: «Сидеть смирно, Кролик!» Заметив рядом со мной книги, Танька спросила:

- А это что у тебя за книги? Где ты их нашёл?
- Почему нашёл, - улыбнулся я. – Это мои. Эти, как их… грабители… Почему-то выбросили их. Они у меня в рюкзаке лежали. Хочешь, вот эти две подарю.
- Не хочу.
- Почему? – удивлённо спросил я. – Ты не любишь книги?
- Люблю.
- А почему тогда отказываешься?
- Потому что они, наверное, неинтересные, вот их и выбросили, - тут же сделала вывод Танюха.
- Это ещё почему? Как они могли сразу определить - интересные или нет? Они что, читали тут под дверью, думаешь?
- А там картинки есть? – спросила Танюха.
- Нет.
- Ну, вот видишь, значит, неинтересные.
- Тань, хорошая книга может быть и без картинок.
- Обманываешь. Так не бывает…
- Ну ладно, - согласился я. – Будь по-твоему…

Какое-то время мы сидели молча. Затем девчонка тихо спросила:

- А ты Красную площадь видел?
- Видел, - отвечаю, поплотнее укутываясь в Димкину куртку.
- Красивая?
- Очень.
- У нас, когда телевизор был, я смотрела парад…
- А сейчас что, нет телевизора? – спросил я.
- Нет, у бабушки сейчас вообще ничего нет. Она много водки пьёт, Димка говорит: потому ничего и нет. Раньше дедушка был жив, он ей не разрешал пить водку. Дед умер летом…
- А кто же вам готовит, стирает, убирает? – спросил я.
- Готовит Димка, а стираю я или бабушка… когда она трезвая. Убираем все вместе или я одна. И готовить я пробовала, но у меня почему-то не получается. Всё время яичница подгорает. Димка запретил мне готовить. Сказал, чтобы я не портила продукты.
- А где вы деньги берёте? – я думал, что Танька скажет: крадём. Но ошибся.
- Зарабатываем, - ответила девочка.
- Чем? – удивился я. – А сколько Диме лет?
- Двенадцать…

Меня словно по голове чем-то стукнули. «Двенадцать». Почему это число всё время преследует меня? «Двенадцать». Машка живёт на двенадцатом этаже, и номер дома, где мы должны были встретиться, тоже двенадцатый. Какая-то мистика.

- Так чем вы зарабатываете? – повторил я вопрос.
- Димка скульптуры делает из старой мебели.
- Это ещё как? – изумлённо спросил я.
- Мы с мусорных баков собираем всякие предметы, а Димка потом из них делает прикольные штуки. Люди покупают, мы же не дорого продаём. Сегодня вот продали скульптуру «Дед Мороз». Мужик за пятьсот рублей купил. Повезло. Сегодня Новый год. Димка пообещал мне торт купить. Ты любишь торты?
- Люблю, - отвечаю.
- Я тоже люблю. Такая вкуснятина! Мама раньше нам всегда покупала. Мама у нас была богатая, у неё всегда деньги были. Жалко, что её в тюрьму посадили. Это всё менты виноваты, - девчонка тяжело, по-взрослому, вздохнула. - Димка говорит, если бы не менты, мы бы жили хорошо. А ещё Димка мечтает стать художником. У нас в соседнем подъезде настоящий художник живёт. Егорычем зовут. Он такие красивые картины рисует, если бы ты видел. Замки разные, реки, озёра. Храмы. Ты видел у нас на центральном рынке храм? Красивый такой. Он и его нарисовал…
- Не видел, - признался я.
- Ты что, ни разу в Ростове не был? – удивлённо спросила девочка.
- Был, но с родителями, мы в Сочи ехали и здесь ночевали…
- И не заехали в храм? Мимо проехали?
- Так получилось, - виновато ответил я.
- Это плохо. Наша бабушка говорит: мимо храма проходить нельзя. Она когда едет в храм, всегда меня берёт с собой. Я и креститься научилась. Хочешь, покажу? Смотри, - Танька, не дожидаясь ответа, перекрестилась и посоветовала мне: - Ты тоже перекрестись!
- Зачем? – спросил я, но чтобы не обижать девочку, всё же перекрестился.
- Как зачем? – удивилась Танька. – Чтобы больше не попадать в беду. Ты, наверное, вообще не крестишься?
- Ну… редко очень, - признался я.
- Вот видишь! – радостно воскликнула Танька. – Потому тебя и ограбили. Художник наш тоже постоянно крестится. Ты знаешь, чем он рисует?
- Чем? – спросил я с любопытством, предполагая какой-нибудь фантастический ответ, но ошибся.
- Маслом. Не веришь?
- Ну почему же не верю, - усмехнулся я, разочарованный ответом. Зато следующее заявление девчонки рассмешило меня до слёз.
- Оно такое вкусное…
- Что? Что вкусное? – я оцепенел, представив Таньку, жующей краску. – Вы что краску ели?
- Ты что, Миша? – фыркнула Танька. – Кто же краску ест?
- Так ты же сама говоришь…
- Я говорю: масло, - перебила меня девчонка. – Ты что, глухой, что ли?
- А-а! Масло, - сообразил я.
- Да, масло. Льняное. У него целая банка его. Такая большущая. Нам когда дома не на чем жарить яичницу или картошку, Димка идёт к Егорычу и отливает немного масла.
- Разве оно съедобное? – удивился я.
- Конечно, съедобное, - рассмеялась Танька. – Ты не пробовал?
- Не-а.
- Зря, - сказала Танька. – Попробуй как-нибудь. У тебя есть знакомые художники?
- Есть, - кивнул я.
- Вот и хорошо, когда у тебя не будет семечкового масла, ну… этого, как его…
- Что за семечковое?
- Ну, вот как-то оно называется…
- Подсолнечное? - подсказал я.
- Точно, - хихикнула моя собеседница, - я всё время забываю, как оно называется. Так вот, если у тебя закончится это масло, ты попроси у художника льняного и пожарь картошку. Не пожалеешь. Лучше, чем картина, зуб даю…

Танька так смешно произнесла свою клятву «зуб даю», что я не выдержал и рассмеялся, вспомнив Андрея-барсеточника. Тот тоже так говорил, но его «клятва» звучала совсем не смешно. А тут…

- Ты чего? – насупилась Танька. – Не веришь, что ли?
- Верю, верю, - успокоил я девчонку.
- А чего ржёшь тогда, как конь бургудонский.

Я снова стал смеяться. Это не Танька, а какая-то маленькая жена юмориста Петросяна. Как скажет что-нибудь, хоть стой, хоть падай.

- Танька, что у тебя за слова такие? Какой, ты говоришь, конь? – утирая слезу, переспросил я.
- Бургудонский. Не слышал, что ли?
- Не слышал, - замотал я головой. – Ты не обижайся, я не над тобой смеюсь. Просто слова смешные.
- Ничего смешного. Так и дедушка говорил, и папа, и Димка. У нас все так говорят. И никто не смеётся.
- Ну, я-то впервые слышу, вот и рассмеялся. Ладно, проехали. Не злись на меня. Может, я туплю. Не каждый же день меня грабят.
- Да, согласилась Танька. – Это нервы. Бабушка говорит, что от нервов человек не ведает, что творит.

Интересно, кто-нибудь и когда-нибудь внесёт вот такие истории в учебник обществознания? Я слушал Таньку, а сердце моё колотилось так, что я боялся, как бы оно не выпрыгнуло наружу.

- Слушай, а в школу вы ходите? – вдруг вспомнил я.
- Я скоро пойду в первый класс, а Димка бросил школу. Говорит, как мать или отец выйдут, пойдёт доучиваться. Он пять классов закончил. А ты учишься?
- Да, - кивнул я. – Но сейчас ведь каникулы.
- В каком классе?
- В седьмом.
- Школа хорошая? – Танька задавала вопросы так, будто я общался со своей одноклассницей. Если бы не её малый рост и детский голос, можно было бы подумать, что рядом со мной сидит девчонка лет двенадцати-тринадцати.
- Хорошая, - ответил я и спросил: – А ты хочешь учиться?
- Хочу, - вздохнула девчонка. – Я бы могла уже и в этом году учиться, но Димка сказал, что рано. Хочешь сладенького? На, - она протянула мне конфету.
- Спасибо, - ответил я и протянул руку, но вдруг резко отдёрнув, спросил: - А у тебя-то ещё осталось?
- Нет, - закачала головой Танька, - у меня одна.
- Так нельзя, - сказал я, отстраняя её руку, - я не возьму. Сама скушай.
- Ты что, не любишь конфеты? – удивилась Танька.
- Люблю, но я не могу взять последнюю…
- Это не последняя, - рассмеялась Танька.
- Как? – удивился я. – Ты же сама сказала, что у тебя всего одна конфета.
- Одна, - согласилась девчонка, - но она не последняя.
- Так не бывает, - возразил я. – Если конфета одна, то она и есть последняя.
- Бывает-бывает, - Танька вскочила с коробки и приблизила своё лицо ко мне почти вплотную, - сегодня Димка купит мне торт и много-много конфет.

У Таньки своя теория о последней конфете.

- Ну, это когда будет, - улыбнулся я.
- Как когда? Сегодня. Он обещал. Димка сегодня купит себе крутые сигареты, а мне торт и конфеты.
- Он курит? – спросил я.
- Да, – кивнула Танька, - но хочет бросить. Он сказал, что на Новый год покурит сигареты с ментолом и бросит. А ты что, не куришь?
- Не-а.
- И не курил? – Танька так и стояла напротив меня, я чувствовал на своём лице её дыхание.
- Ну, если честно, пробовал как-то, - признался я. – Но мне не понравилось.
- Я тоже пробовала, и мне тоже не понравилось. Мне даже плохо было. Димка, когда узнал, что я курила, поколотил меня.
- Сильно? – спросил я.
- Да нет, - улыбнулась Танька, - он сильно не бьёт. Но я притворяюсь, что мне больно. Он потом меня жалеет. Только ты ему не говори, а то обидится ещё.

А я думал, что это только я такой хитрый, когда притворяюсь, как мне страшно от маминых угроз. Танька, вон мелкая какая, а тоже поняла, что своих воспитателей нужно жалеть.

- Хорошо, не скажу, - пообещал я.
- А ты, когда вырастешь, кем пойдёшь работать? – неожиданно спросила Танька.
- Я ещё не знаю, - соврал я. Почему соврал? По правде говоря, в этой обстановке мне было как-то неловко рассуждать о моей будущей профессии.
- Такой большой и не знаешь? - удивилась девочка. – Ты что?
- А ты кем будешь работать? – спросил я.
- Я буду Димке помогать.
- А Димка кем хочет стать? – спросил я.
- Водителем мусоровоза, - не задумываясь ни на мгновение, ответила Танька. –
Видел такие большие машины?
- Видел. А как ты ему будешь помогать? – усмехнулся я.
- Я буду проверять, чтобы он ничего полезного на свалку не увёз, - ответила Таня. – Понимаешь?
- Что ты имеешь в виду? – удивился я. – Что за полезное?
- Ты чего? Так сильно замёрз? – она погладила меня по голове.
- Угу, - честно признался я.
- Я вижу, что ты совсем перестал соображать, - сделала вывод моя маленькая собеседница. Ничего себе, она мне комплимент отпустила. Фактически обозвала тупицей.
- Это ещё почему? – нахмурил я брови.
- Я же тебе объяснила, что Димка делает скульптуры и что ему нужны разные вещи для его работ. Понял?
- А-а-а-а! – рассмеялся я. – Теперь понял. Да, - согласился я, - точно: торможу немного. Слушай, а куда Дима пошёл?
- Домой, наверное, - пожала плечами Таня. – Тебя же нужно одеть, обуть. Что бы не замёрз, да и вообще… Посмотри на себя. Ты же как бомжик какой-то.

Танька, указывая на моё странное одеяние, сама ни на минуту не сомневалась в своей одежде, словно сама она была одета из бутика.

- Что-то долго его нет, - заволновался я.
- Не переживай, - успокоила меня Танька, - придёт. А у тебя здесь невеста живёт? – неожиданно сменила она тему.
- Да, - кивнул я.
- Ты её любишь?

Я вспомнил карапуза Юрку с его мечтой о грузовике и троллейбусе. Теперь я понимаю, почему взрослые иногда от меня прятались, когда я был дошкольником. Да, я вопросов задавал не меньше.

- Люблю, - говорю.
- А она тебя? – не унималась Танька. – Любит?
- Наверное, - пожал я плечами.
- Не верь ты ей, - ошарашила меня Танька. – Такой большой, а веришь в любовь. Не верь, я тебе говорю.
- Это ещё почему? – вытаращил я глаза.
- Потому что любви нет, - вздохнула девочка.
- Кто это тебе такое сказал? – опешил я.
- Димка, - ответила Таня и добавила: - Он точно знает.
- Он, может, пошутил, - сказал я.
- Нет, не пошутил, - возразила Танька. – У него тоже была невеста, но она его обманула. Говорила, что любит его, а потом стала дружить с другим пацаном.
- Ну, и такое бывает, - говорю, - может, разонравился.
- Ничего не разонравился, - Таня отошла от меня и снова села на ящик, - просто Людке нужен богатый жених, а Димка бедный. Вот она и стала дружить с другим пацаном. Так и бабушка сказала. А бабушка у нас всё знает. Она очень умная. Если бы она водку не пила, мы бы тоже были богатыми.
- А с чего она взяла, что новый пацан богач?
- Да это все знают. Его папа на вот такой машине, - Танька вскочила и, подняв руки к верху, встала на цыпочки.
- Ну, машина, - говорю я, - это ещё не богатство.
- Как это? – удивилась Танька. – Все богачи ездят на машинах.
- Ой, Танюха, всё это глупости…
- Ничего не глупости, - настаивала Таня. Слушай, а почему ты так смешно говоришь?
- В каком смысле? – опешил я.
- Ты так говоришь, как будто чем-то подавился.

Вот это новость. Никогда не думал, что ребёнок упрекнёт меня неправильным разговором. Но тут выяснилось, что Танька имела виду. Оказывается, как нам в Москве смешно слышать «г», произносимое ростовчанами, как «х», точно так же в Ростове людям режет ухо наше московское звонкое «г». Танька тут же продекламировала на эту тему стихотворение:

- Слышал стишок? Гуси, гогочут, город горит, - она изо всех сил давила на букву «г», - каждая гадость на «г» говорит.
- Почему же сразу «гадость»? – удивился я.
- Потому что Димка говорит: нормальные люди не могут так издеваться над своим горлом.
- Значит, по-твоему, я ненормальный чел? – нахмурился я.
- Значит, ненормальный, - согласилась Танька.

Не знаю, до чего бы мы ещё договорились с Танькой, но этот самый миг распахнулась дверь, и на пороге вырос Димка с кучей какого-то тряпья.

- Ну, москвич, радуйся! – громко объявил он. – На, вот, надевай. Дедовы валенки разыскал. В них точно не замёрзнешь. Надевай-надевай! Не смотри, что лужи на улице. Смотри, - он поднёс валенок прямо мне к лицу, - они на толстой резиной подошве. А это, - Димка протянул что-то наподобие куртки, впоследствии оказавшейся телогрейкой, - это самая тёплая одежда. Правда, она грязноватая, в мазуте, дед перед смертью в кочегарке работал, ну ничего, зато тёплая очень. И шапка. Надевай. Это настоящая солдатская шапка.

Через несколько минут, я стоял под фонарём-луной, а мои спасители, осматривали меня со всех сторон. Кролик несколько раз подходил ко мне и обнюхивал, но каждый раз отходил в сторону с какой-то, как мне показалось, брезгливостью. Все вещи оказались большими размеров, как минимум, на шесть. Но то, что в них тепло, не поспоришь.

- Тебе куда ехать? – спросил Димка-Краб.
- Микрорайон «Северный», улица Добровольского.
- Что же с тобой делать? – вздохнул Димка. – Пешком далеко, а в автобус тебя не пустят или ментам сдадут. Денег у тебя, конечно, нет?
- Нет, - виновато ответил я и добавил: - Дим, может, займёшь? Я как только домой приеду, сразу вышлю тебе перевод. Могу даже побольше выслать, честное сло…
- Что за люди! – воскликнул Димка и сплюнул. – То ментов ему вызови, то за барыгу меня принимает. Ты чё? У вас там все такие в Москве? – Димка вплотную приблизился ко мне. – Ты хочешь, чтобы я нажился на тебе? Бабок срубил на твоей беде? Ты хоть врубаешься, что говоришь?
- Дим, извини, - стал я оправдываться, - я просто… ну, понимаешь, я … в общем, люди-то разные. А мы мало знакомы…
- Ну и что, что мало, - ответил Димка уже поспокойнее. – Всё равно, должен разбираться в людях. Если бы я был какой-то гнидой, разве я стал бы тебя вытаскивать из этого кандея? Подумай своими мозгами. Я это делаю не ради денег. Просто тебя, дурака, жалко. Скажешь потом, что у нас в Ростове одни ублюдки живут. Запомни: это не так. Таких, как Басмач, мы сами презираем. Беспредельщик он. А в основном, здесь все пацаны путёвые. Понял?
- Понял, - закивал я. – Всё понял. Спасибо тебе, Дима.
- Не за что, - буркнул Дима и предложил: - Пошли тачку ловить, а то мы тут будем до Нового года тусоваться. - Он заглянул в окно автовокзала и, покачав головой, сказал: - Блин, уже одиннадцать вечера.
- А ты торт не купил, - жалобно произнесла Танька. – Новый год…
- Да погоди ты со своим тортом, - перебил её Димка. - Нужно сначала вот этого гаврика, - он указал на меня, - отправить.

Мы подошли к таксистам. На пятачке стояло три машины.

- Мужик, - обратился Димка к первому мужчине и кивнул в мою сторону, - на Северный забросишь?
- Забросить-то заброшу, - таксист осмотрел меня с головы до ног, - а деньги-то у него есть?
- Я плачу, - сказал Димка. – Сколько?
- Косарь, - ответил таксист.
- Сколько? – вскрикнул Димка. – Ты что? Ты думаешь, я не знаю, сколько до Северного отсюда?
- Слышь, - таксист швырнул окурок нам под ноги, - а ты случаем дату не перепутал? Или ты думаешь, я в новогоднюю ночь от хорошей жизни королей гоняю? У меня самого таких двое дома сидят и ждут, когда я им пожрать привезу. Понял? Хочешь скидку, приходи 2-го января. Не хотите платить, идите пешком.
- Да не ругайся ты, - спокойно сказал Димка, - дело не в том, что мы не хотим, дело в том, что у нас всего пятьсот рублей. Больше нету. А пацан не ростовчанин, он из Москвы приехал, города не знает. Его ограбили. Ты не смотри, что он в телогрейке, это я ему из дома приволок, от деда осталось. Может, поможешь?
- Погоди, - ответил мужчина, - сейчас у своих спрошу. Мужики, - крикнул он в сторону машин, - на Северный за пятьсот кто поедет?
- Маловато в Новый год, - отозвался кто-то из таксистов.
- Да нету у них больше. Ну, так что?
- Давай я смотаюсь, - подошёл к нам второй мужчина. – Что же с ними теперь делать? Вы все, что ли поедете?
- Нет, - ответил Димка и похлопал меня по плечу, - только он…
- Постой, - сказал я Димке, - давай отойдём.

Мы отошли подальше, и я начал говорить:

- Дима, только давай спокойно поговорим, без наездов. Ты на меня не ругайся. Хорошо?
- Ну, хорошо, - выпятил он губу. – Что случилось? Что ты хочешь сказать?
- А то, что я никуда не поеду, - выпалил я.
- Это ещё почему? – вздёрнул брови Димка. – Ты же сказал, что тебя там девка ждёт. Наврал, что ли?
- Нет, не наврал, - отвечаю, - ждёт. Но я не могу взять твои деньги.
- Это ещё почему? – изумлённо спросил Димка. – Западло, что ли?
- Да при чём тут «западло»? – вспылил я. – При чём здесь это? Я тоже не какая-то гнида. Понял? Сколько у тебя денег?
- Пятихатка, - сказал Димка. – И что?
- А то! Ты же обещал Таньке торт и конфеты? И себе хотел сигарет с ментолом купить?
- А тебе какое дело до всего этого? – Димка схватил меня за грудки.
- Прямое, - сказал я и, вцепившись в его руку, процедил сквозь зубы: – Отпусти меня сейчас же.

Димка отпустил меня и стал смотреть на меня с недоумением.

- Объясни, что ты хочешь, - спокойно произнёс он.
- Я не могу так поступить, Дима, понимаешь? Я буду себя чувствовать каким-то скотом. Понимаешь меня? Я сейчас сяду в тачку и поеду к своей девчонке, а вы с Танькой пойдёте домой и… и… я же знаю, что там у тебя ничего нет. Мне Танька рассказала. Как бы ты поступил на моём месте?
- Давай ещё подальше отойдём, - предложил Димка и, заметив, что Танька приближается к нам, крикнул ей: - стой там, мы сейчас вернёмся.
- Надеюсь, ты меня понял, - сказал я.
- Держи, - он протянул мне руку, - ты прав. Молодец. Я бы так же поступил. Уважаю, - он сильно сжал и потряс мою руку. – Ты, Миха, настоящий пацан. Теперь я знаю, что и в Москве есть настоящие пацаны. А у нас тут некоторые говорят, что у вас все барыги и стукачи. Молодец, Миха.
- Что делать, пойду пешком, - понуро сказал я.
- Хочешь, открою тебе секрет? – спросил Димка. – Только пообещай, что никогда не скажешь об этом Таньке. Договорились?
- Железно, - почему-то я решил употребить именно такое обещание.
- Есть у меня ещё деньги, - сказал Краб. – Типа неприкосновенного запаса. Храню на случай смерти бабки. Так что езжай к своей девке и не переживай.
- При одном условии, - сказал я. – Ты даёшь мне свой адрес, а я по приезду в Москву, вышлю тебе деньги, а Таньке подарок.
- Ну, ты и мурый, - рассмеялся Димка. – Хитёр бобёр.
- Я имею на это право, - сказал я. – У меня есть свои деньги, заработанные мною. Только сейчас не настаивай ни на каких подробностях. Получишь бандероль, тогда сам всё поймёшь. Договорились? - я снова протянул руку Димке, и мы пожали друг другу руки.
- Идёт, - согласился Димка. – Согласен.
- Вот и договорились, - сказал я. – И ты мой адрес запиши. Всё равно когда-то будешь в Москве, заезжай.
- Спасибо, - улыбнулся Димка и повторил: - Спасибо. Обязательно приеду. Давно мечтаю. Пошли…
- И ещё, - я придержал его за локоть. – Ты это… Скажи Таньке, что пошутил. Ну, насчёт любви. Не говори ей больше, что любви нет…
- Вот болтушка, - рассмеялся Димка. – Она тебе уже и это рассказала.
- Пожалуйста, Дим. Обязательно скажи. И сам знай: без любви человек превращается в скотину.

Мы подошли к таксисту, попросили у него бумагу и авторучку. Пока я писал свой адрес, Димка сунул водителю деньги. Затем он записал свои данные. На прощание я обнял Димку, затем Танюху, чмокнул её в щёку и забрался в машину.

- Спасибо вам! – крикнул я через открытое окно, как только автомобиль тронулся.
- Передавай привет своей Маше! – донёсся до меня звонкий голос Крабушки.

«Доехать бы ещё до неё», – подумал я и тяжело вздохнул...



Окончание: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174515108/


_____________________________________________________

Предыдущая глава: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174253532/


Прикосновение девятое

Лихие барсеточники высадили меня у придорожного рынка и умчались. Здесь я чуть было не подрался с пацанами.

- Чего вы не поделили? – прикрикнув на пацанов и отведя меня в сторону, спросила вмешавшаяся в конфликт старушка.
- Не знаю, - пожал я плечами. – Телефон просили позвонить, а я не дал.
- А чего не дал-то? – хмыкнула старуха.
- Они не вернут, - отвечаю.
- Откуда знаешь? – удивилась старуха.
- В Москве пацаны так телефоны отбирают, - улыбнулся я. – Точно говорю, не отдали бы…
- Так ты из Москвы? – удивилась старуха. – А здесь чего делаешь?
- В Ростов еду, - отвечаю. – У знакомого водителя по дороге сломался грузовик, вот я теперь на попутках и добираюсь. Думал, здесь найду машину, но пока не повезло, - развёл я руками.
- Хм, не повезло, - передразнила меня старуха, - а где же ты ночь собрался ночевать-то? Ты бездомный, что ли? – она осмотрела меня с головы до ног. – Вроде не похож. Сколько тебе лет?
- Тринадцать, - отвечаю.
- А родители твои где? – допытывается старуха.

Мне это стало надоедать.

- Дома, - буркнул я.

Старуха прищурилась и, поцокав языком, покачала головой:

- Ты знаешь, дорогой, а ну-ка рассказывай мне всё как есть.
- А что рассказывать? – нахмурился я.
- Всё, - бабка уцепилась мне в рукав. – Говори всю правду…
- Да отпустите меня, бабушка, - я с силой дёрнул руку, но старуха оказалась на удивление цепкой.
- Отпущу-отпущу, не волнуйся, - скрипуче рассмеялась она. – Только правду расскажи, что случилось?
- Отпустите, расскажу, - процедил я.
- Не обманешь?
- Нет…
- Ну смотри мне, - погрозила она свободной рукой.

Старуха отпустила рукав. Первая мысль у меня была – рвануть от неё. Но подумал: а куда же мне рвать? На улице темень, хоть глаза выколи. В кафе хозяин и так уже стал на меня коситься. Да и пацаны могут снова встретить, тогда уж телефон точно отберут. Ладно, подумал я и тихо сказал:

- Я самовольно уехал из дому. Сказал, что поехал к другу в Подмосковье.
- А в Ростов к кому? – спросила старушка.
- Девчонка у меня там, - сказал я и опустил голову. – С лета не виделись. Вот решил проведать… Каникулы у нас.
- Ясненько, - вздохнула старуха. – Любовь, значит. Тебя как зовут-то?
- Миша.
- Миша? – удивилась она так, словно я Гюставом Флобером представился, но тут же стало ясно, почему она так удивилась.
- Господи, Боже мой! – всплеснула она руками. – У меня тоже внука Мишей зовут. Только он в Питере живёт с матерью, в смысле с дочкой моею. Да и постарше он немного, ему в этом году пятнадцать годков исполнится. А меня зови бабой Фросей. Ладно, чего стоять-то здеся? Пошли ко мне.
- Куда? – настороженно спросил я.
- Не боись, не боись, Мишутка, - улыбнулась баба Фрося. – Я туточки рядом живу. Пошли, переночуешь у меня, а завтра поедешь. Вряд ли кто тебя ночью в дорогу возьмёт. Щас жизнь такая, шофера даже детей боятся. Пойдём-пойдём, накормлю тебя, чаем напою… Пошли, пошли. Ну чего ты, как бычок на меня смотришь? А?
- Я не знаю, как-то, - замялся я. – Понимаете…
- Так, - баба Фрося нахмурилась. – Ты мне прекращай свои московские штучки. Знаю я вас, скромников…
- Да причём тут московские штучки, - хмыкнул я. – Просто…
- Просто-непросто, на улице я тебя не оставлю. Идём!

Старуха и впрямь жила недалеко от дороги. Через пятнадцать минут мы вошли в тёплую комнатушку с низким потолком. В углу мерцала небольшая икона. Баба Фрося, войдя, перекрестилась, что-то пробормотала и, повернувшись ко мне, спросила:

- Шибко голоден? Сразу поешь или сначала в баньку?
- Не знаю, пожал я плечами, - неудобно как-то.
- Прекрати мне, - баба Фрося махнула рукой в мою сторону, - удобно, неудобно. Опять начинаешь? Ладно, пошли в баню, у меня там натоплено – соседка помогает, у нас с ней сегодня банный день. Приведи себя в порядок, а я пока стол накрою.

Таких крошечных бань я никогда не видел. Маленький предбанничек и совсем крошечная комната с каменкой и лавкой буквально на двоих человек, причём одна лавка внизу, другая под самым потолком. Точно, подумал я, больше двух человек здесь не поместится. Тут же в углу небольшой бочонок с холодной водой. На полу таз с ковшом. Горячая вода в отдельной посудине на печке.

- Не смущайся, сынок, - заметив моё удивление, говорит баба Фрося, - но мы здеся и паримся, и мылимся, и моемся. И за то спасибо. Раньше и такой не было. Это Василий, муж мой, баньку поставил, царство ему небесное. Десять лет как помер, а банька стоит. Да и куда она денется.
- Спасибо, - пробормотал я. – Всё хорошо… Спасибо…
- Вот тут в предбаннике полотенце. А у тебя и вещей нету? Может, носки, трусы постирать? Я тебе кальсоны мужнины на ночь дам. Белья осталось после него, на всю деревню хватит…
- Спасибо, бабушка Фрося, я сам постираю…
- Да ты не стесняйся, - иди-иди, раздевайся, давай я простирну. Оставляй здесь на лавке, я пойду принесу тебе кальсоны, а твои вещички заберу. Нужно же, чтобы к утру всё высохло. Я в хате сейчас по быстрому сделаю. Не переживай.

Через полчаса я, распаренный и млеющий, сидел за столом в белых, весьма просторных, кальсонах (я такие видел в кино про войну) и майке. На столе посередине стоял красивый расписной самовар, рядом тарелка с баранками, чуть поодаль чашка с соленьями – огурчики, помидоры. Большие ломти хлеба лежали прямо на скатерти. На самом краю дымилась тарелка со щами, а рядом с ней деревянная ложка. За самоваром я заметил бутылку с мутноватой жидкостью. Я догадался, что это такое.

- Чем богаты, тем и рады, - баба Фрося присела напротив. – Кушай сынок, не побрезгуй. У меня к тебе дело будет, Михаил… э-э… как тебя по батюшке-то?
- Да ну что вы, - смутился я, - называйте просто Миша. Зачем же по батюшке?
- Да это я так, - махнула она рукой, - по любопытству… Ты мне должен помочь, Миша. Поможешь?
- Конечно, - закивал я и отложил ложку в сторону.
- Да ты кушай, кушай, - замахала обеими руками баба Фрося. – Кушай и слушай. Я щас приглашу соседку свою, Дусю. Мы с ней по паре стопочек пропустим. Только скажи ей, что ты - мой внук. Хорошо?
- Как это? – удивился я и раскрыл рот. – Вы же сказали, что вашему внуку скоро пятнадцать лет, а мне всего…
- Ой, да какая разница. Тринадцать, пятнадцать. Ты думаешь, кто-то поймёт? Я вон, когда тебя увидела, подумала, что тебе лет семнадцать, не меньше. Ну, так что? Скажешь?
- А зачем? – я был в недоумении. – А… она его не видела?
- Щас, погоди, - баба Фрося, откупорила бутылку, наполнила рюмку и одним махом опрокинула содержимое в рот. Утёрла нос рукавом и тихо повторила вопрос: - Так что, скажешь?
- Скажу, - пообещал я. – А вашего внука она не видела раньше? Она не догадается, что мы её обманываем?
- Не догадается, - уверенно ответила баба Фрося. – Дочка с внуком уехала от меня тринадцать лет назад. В общем, так: скажешь, что едешь в Ростов, ну, там по каким-то своим делам и нарочно заехал меня попроведать. Понял? Именно нарочно, не из-за того, что проездом! Так и скажи! – она подняла указательный палец вверх. - Завтра, дескать, автобус утром, вот на нём и уедешь. Скажи, что не мог не заехать к бабе Фросе, мол, совесть не позволила… Прямо так и скажи. Хорошо?
- А если она про Питер будет спрашивать? Что говорить?
- Ну, придумаешь чего-нибудь. А она его видела, тот Питер? Она за свои семьдесят лет ни разу из деревни никуда не уезжала.
- А на какой улице ваша дочь живёт в Питере?
- Проспект Славы… Да зачем тебе это всё нужно? Молчи и всё… Я сама буду говорить. Ты главное скажи, что мой внук… Договорились?
- Договорились, - улыбнулся я.

В этот момент из соседней комнаты раздался какой-то странный звук. Баба Фрося метнулась туда. Я даже испугался. «Это ещё что? – подумал я и почувствовал, как холодеет спина. – Что это у неё там?» Мне мгновенно в голову полезли какие-то страшные мысли. А вы бы не испугались? Чего я только не успел подумать за какие-то несколько минут, пока баба Фрося отсутствовала. Даже мелькнула мысль рвануть из дому. Но тут Фрося вышла и тяжело вздохнула:

- Грех говорить, да хоть бы уж Бог прибрал, что ли… Измучилась я.
- А кто там? – спрашиваю шёпотом.
- Свекруха моя, скоро девяносто лет. И сама не живёт уже, и мне не даёт. Лежачая она. Скоро десять лет, как не встаёт.

Из комнаты снова раздался голос. Баба Фрося нырнула за штору, но быстро вернулась.

- Ты представляешь, Мишка, - закачала головой баба Фрося и, наклонившись ко мне, заговорила шёпотом: – вот кому расскажи, не поверят.
- Что случилось? – вздёрнул я брови. Да и как тут не вздёрнешь - что ни минута, то сюрприз.
- Да ничего не случилось, - ухмыльнулась старушка и, сев рядом со мной, продолжила шёпотом: - Татьяна Лексеевна уже давно живёт как в полусне. Заговаривается, забывает всё. Хотя иногда к ней приходит какое-то просветление – мы в такую пору даже болтаем с ней, бывает, что до утра. Правда, в последнее время всё реже и реже. Потом снова у ней разум уходит, и месяц-два живёт, как в потустороннем мире. Так ты представляешь, что она сейчас у меня спрашивает?
- Что? - раскрыл я рот от удивления.
- Говорит: Фрося, не из наших кто приехал? Ну, я сказала, что правнук приехал, Мишка, дескать в бане моется.
- Бабушка, - я тоже заговорил шёпотом, - так это что получается, ваш муж сын этой бабушки?
- Ну да, - закивала баба Фрося. – Сын, в смысле мой муж, давно умер, а его мать вот всё живёт. Мне уж кто только не говорил, чтобы я сдала её в дом престарелых. Да совесть не позволяет. Хорошая она была свекруха. Всегда меня защищала. Так вот свёкра моего звали Михаилом. Моя дочка когда родила мальчика, назвала сынка в честь деда, хотя сама его и не помнила. Я пообещала Татьяне Лексеевне, что, как только ты вернёшься из бани, мы к ней зайдём. Хорошо?
- А как же? Как…
- Ой, да не переживай ты, пусть хоть перед смертью увидит правнука…
- Бабушка Фрося, но это же неправда, разве так можно? – запротестовал я. – Она будет думать, что я настоящий, а я.. а я…
- Тьфу ты е… моё, Господи, прости, что скажешь, а ты что, пластилиновый, что ли? – Фрося повернулась к иконе и перекрестилась.
- Да, я не в том смысле. Одно дело соседям соврать, а тут родной внук… правнук… Может, лучше ей сказать правду?
- Да угомонись ты ради Бога! – шикнула баба Фрося. – Кому она нужна, твоя правда? Пошли, - она потянула меня за руку.
- Что, прямо так? – я встал и развёл руками.
- А как? – рассмеялась старуха. – Фраков у меня нету. Да пошли ты, - она снова потянула меня за руку, - пока Лексеевна при памяти. Пошли…

Мы вошли в комнату. Память моя, разумеется, не могла сохранить всё, что я там увидел, однако, думаю, вполне будет достаточно описать и то, что мне запомнилось. Что тут кривить душой, я впервые видел человека, который много лет прикован к постели. Невольно вспомнил свою палату в больнице, когда моя нога висела на виселице. Как вспомню эти процедуры, утки, так мурашки по телу. Но и тут сравнение не совсем удачное. Я-то знал, что месяц-два, и я на свободе. Хромай, но ходи куда хочешь и когда хочешь. А тут совершенно другое дело. Здесь человек слёг и знает, что это навсегда. Что здесь он найдёт свою смерть. Каково так думать? Жуть какая…

Лицо Татьяны Алексеевны было настолько высохшим, что мне в голову сразу стали лезть неприличные сравнения, ну типа мумии или что-то вроде того. Пальцы рук тоже казались какими-то неестественно длинными. Чтобы не искать нужных слов, которые в этом случае могут показаться неуместными, скажу так: вы видели, как обычно в комиксах рисуют старуху-смерть? Вот это свекровь бабы Фроси. На стене у кровати висел какой-то плюшевый ковёр с изображением картины «Три богатыря». Вот это мне показалось смешным и я, несмотря на то, что у меня дрожали коленки, чуть не прыснул в кулак, но сдержался и вместо усмешки кашлянул. «Нашли, что повесить, - подумал я, - ещё бы борцов суоми нарисовали». Татьяна Алексеевна медленно открыла глаза и также медленно повернула голову в мою сторону.

- Мишечка, мальчик мой, здравствуй.

Я от неожиданности словно онемел, хочу сказать слова приветствия и не могу. Справившись наконец-то со смятением, я выдавил:

- Здравствуйте, бабушка… э… бабушка… Татьяна Алексеевна.

Старушка молчала довольно долго, прежде чем заговорить снова:

- Миш, что ж ты меня по батюшке-то кличешь? Забыл родной, как дразнил меня бабкой Танькой? Эт сколько ж тебе годков-то?
- Пятнадцать скоро, - ответила вместо меня баба Фрося.
- Фрось, включи свет поярче, хочу получше разглядеть…

Фрося щёлкнула выключателем, под потолком ярко вспыхнула люстра. Я аж глаза зажмурил. Татьяна Алексеевна обратилась ко мне:

- Сынок, подойди поближе, не бойся ты меня. Страшная я? На смерть похожа?

Я вздрогнул. Сам только что подумал об этом. Для наблюдающего - это как-то естественно, что ли. А когда человек сам себя сравнивает со смертью – это страшно, признаюсь вам. Я вплотную приблизился к кровати больной. Старушка протянула ко мне руку и прикоснулась к моей руке. Вот не знаю, почему, но страх не покидал меня. Такое впечатление, что тебя приглашают проследовать в могилу. Может, я, конечно, глупости сейчас пишу, однако я описываю то, что со мной происходило. Не думаю, что вам нужны в данном случае мои приукрашивания и выдумки.

- Фрось! Фросенька! – позвала Татьяна Алексеевна.
- Я здесь, мама! – ответила баба Фрося.

Ещё одна неожиданность, которая поразила меня. Баба Фрося назвала старушку мамой, и вы знаете, сразу что-то изменилось, то есть страх мгновенно исчез, пропала дрожь в коленках. Даже запах изменился, и растаяло ощущение того, что мы находимся где-то в сыром погребе. Я стиснул зубы, стараясь изо всех сил удержать слёзы. Да не тут-то было! Не знаю, кем нужно быть, чтобы в такой ситуации не «замокриться». Две старых женщины, одна при смерти, и вдруг раздаётся: мама. Я вам говорил, что иногда балуюсь стишками? Сделаем паузу? Вот что я однажды сочинил о маме:

Мама! Мама… Слово-то какое!
Пальцы замирают над листом.
Птица, солнце? Что-то неземное.
Невозможно рассказать о нём.

Мама – это вовсе и не слово.
Это песня! Песня из меня.
Кажется, Ч Т О в этом звуке ново?
Только вот летит оно, звеня.

Звон колоколов и русских песен
В нём слились в единый светлый звук.
Мама, мама, слышишь мою песню?
Это шёпот твоих нежных рук.

Мама – это вовсе и не «мама».
Слово это мне не описать.
Это звук, и это сердца гамма,
Это…
…никогда мне не понять...


- Фросенька, - тихо произнесла Татьяна Алексеевна, - а ведь он на моего Мишу похож. Присмотрись. Надо же – на прадеда похож. Вот как.

Несмотря на то, что слёз на лице у Татьяны Алексеевны не было, я догадался, что она плачет. Да и баба Фрося тут же подтвердила мою догадку:

- Не плачь, мама, всё хорошо, - она погладила руку свекрови.
- Да я от счастья, доченька, - прохрипела старушка. – Я уж думала, и не увижу никогда. Ты, Миша, приезжай почаще. Я-то скоро умру, а вот бабушку свою не забывайте. Как там мама?

Растерялся я немного. При таком вопросе я, конечно, вспомнил свою маму и чуть было не ляпнул, мол, всё хорошо, мама с папой сейчас в Альпах на горных лыжах катаются. Вовремя вспомнил, где я нахожусь.

- Всё хорошо, - пробормотал я, - всё хорошо, бабушка…
- Ну и слава Богу, - вздохнула Татьяна Алексеевна. – На похороны-то хоть приезжайте… там были птицы, такие зелёные… но они не страшные… их можно с руки кормить… да-да… вы их почаще кормите… и воды, воды не забывайте наливать… Это хорошие птицы, они вам помогут… Не гоните их… Воды… Почаще давайте ми воды…
- Какие птицы? – опешил я.
- Пошли, пошли, Мишка, - шепнула мне сзади баба Фрося. – Всё, свидание закончено. Татьяна Алексеевна отправилась летать по своим мирам.

До меня только дошло, что старушка стала бредить.

- И надолго она, того, - спросил я, - когда мы вернулись в переднюю и сели снова за стол.
- Одному Богу известно, - грустно ответила баба Фрося. – Ей много радости нельзя. Сразу начинает бредить…
- Так это что, - смутился я, - получается, что она из-за меня… это…
- Не ломай голову, - рассмеялась баба Фрося, - ты ей такой подарок сделал, что можно теперь и умирать…
- А муж её давно умер? – спросил я. – В смысле, ваш свёкор.
- О! Давно. Я ещё молодой была, только замуж вышла, - баба Фрося задумалась, что-то вспоминая, затем после паузы сказала: - Светку родила, а через два года свёкор умер. Год до пятидесяти лет не дожил. А так мечтал пятьдесят лет отметить.
- Так рано? Болел?
- Да он-то мужик сам по себе крепкий был. Да война его покромсала. То ли семь, то ли восемь ранений у него, контузии. Как разденется по пояс, страх Божий - живого места не было. Его с куском железа внутри так и похоронили. Война, сынок, никого не щадила.
- А награды у него были? – спросил я.
- Были, конечно, были. Отдала их в музей. Крадут же награды. От греха подальше, всё отдала. А они у них и там пропали. Не знаю, что творится на этом свете. Люди, словно с ума посходили. И не знаешь уже, откуда беды ждать.
- Так что, награды все пропали?
- Пропали, Миша.
- Как же так?
- А вот так. Я-то думала, что из гарнизонного дома офицеров они никуда не денутся. Но, увы. Да это ещё полбеды. Ты знаешь, что я недавно у нас на рынке видела? Ужасть. Буквально этой осенью. Рехнуться можно. Ветеран идёт по рынку, что-то присматривает. При параде. Грудь вся в орденах и медалях. Останавливается возле него какая-то колымага, я в них не разбираюсь, словом машина какая-то, вся поцарапанная, ржавая, без номеров. Из кабины выскакивают два хлопца, один хватает деда сзади, заламывает ему руки, а другой начинает срывать награды. Мы и опомниться не успели. Они шмыг в машину и уехали. Деда на «скорой» увезли. Он как сел в рваном пиджаке на землю, так и не смог встать. Мы его в кафе на руках занесли, а он бедняга плачет и бормочет: «Я же за них воевал, что же они так-то?»
- Скоты! – процедил я сквозь зубы. – Это нелюди.
- Нелюди-то нелюди, только вот живут они среди нас.

Это какой нужно быть сволочью, чтобы вот так поступить? Неужели жажда наживы столь велика, что человек может превратиться в животное? Я представить не могу, что пережил в эти минуты разбоя ветеран войны. Откуда берутся отморозки, которые плюют на самое святое – на наших стариков, которые, в принципе-то, и отвоевали для нас нашу свободу. Неизвестно, в какой стране мы бы сейчас жили. Может, на привязи бы сидели или в клетке. Или работали под конвоем. Может, даже названия такого не было – Россия. Неужели это не интересует тех преступников, которые срывают ордена с ветерана?

Эй! Вы! Крадуны! Грабители! Разбойники! Чёрт с вами, украдите у меня всё, что захотите, заберите у меня всё, только ветеранов не трогайте. Не трогайте нашу историю и наши святыни! Пожалуйста. Не забывайте, что когда-то и вы станете стариками, немощными, и вас точно так же могут обидеть и что-либо у вас отобрать. В конце концов, должна же быть какая-то грань, за которую не должны переходить даже преступники? Или для вора, грабителя таких граней не существует? Вам всё равно? Но если чинить такой произвол, кто-то ограбит и обидит ваших маму и папу. Вы же не хотите этого? А если мы все примемся друг друга грабить, то скоро все превратимся в животных. Неужели вас устраивает такая жизнь?

- Так. Мишка, теперь вторая серия, - прервала мои мысли баба Фрося. - Пойду позову своих друзей, ты уж, будь добр, потерпи немного, пусть только увидят тебя, а потом ляжешь спать. Хорошо?
- Хорошо, - отвечаю я и улыбаюсь. Театр.
- Ну и молодец. На вот, кушай, - она подвинула мне чашку. – Не стесняйся. Я мигом.

Бабушка Фрося вышла из дома.

Не успел я доесть щи, как хозяйка вернулась с гостьей, бабушкой Дусей. Она была, как мне показалось, ещё старше моей спасительницы.

- Вот, полюбуйся, - указывая на меня, заявила баба Фрося, - какой парень вырос.
- Жених! – всплеснула руками баба Дуся. – Совсем Жених. Здравствуй, Миша! Не узнаёшь?
- Извините.., - начал было я, но баба Фрося опередила меня:
- Да ты что, Дуня, сдурела? Ему ж тогда полтора годика было, когда Светка уезжала.
- Боженьки ж ты мой, - запричитала гостья, - как времечко летит. Ну как там мама? – неожиданно спросила баба Дуся.
- Хорошо, - закивал я.
- Ну а батька-то не обижает?
- Не обижает, - замотал я головой и покраснел, не понимая сути вопроса.
- А родного-то хоть помнишь? – не унималась баба Дуся.

Вот попал, так попал, и баба Фрося, как назло, вышла в сени, но, к счастью, тут же вернулась.
- Дунь, ну что ты пацана пытаешь? Давай по стопочке выпьем. Праздник такой сегодня у меня.
- Да уж, - закивала соседка. – Праздник – не то слово! Не ждали, не гадали. Ну, наливай, что ли… Или Пашку подождём?
- Ой, - махнула рукой баба Фрося, - он ещё два часа будет идти, а то я Пашку не знаю…
- Не скажи, Фрося, - замотала головой гостья, - я крикнула ему, что внук к тебе приехал, так он забегал по двору. Щас, позамыкает двери да придёт, куды он денется.

Баба Дуня оказалась права. В тот же миг в дверь постучали.

- Паша, ты? – громко спросила баба Фрося.
- Да, а кто ж ещё? – в комнату ввалился старик с бородой чуть ли не до пояса и, уставившись на меня, протянул: - Да-а-а-а! Мужик. Мишка, да ты уже мужик целый.

Я привстал и тихо произнёс:

- Здрасьте!

Дед Паша крепко пожал мне руку, хлопнул по плечу, расправил указательным и большим пальцами свои пушистые усы и сказал, косясь на бабу Фросю:

- Слушай, а ведь вылитый отец. А?

Да что ж это такое? Что за деревня такая? На всех я у них тут похож. Да ещё баба Фрося маслица в огонь подливает:

- Ну, а на кого он должен быть похож-то, Павлик? Садись, давай по пять капель.

Старики выпили по рюмке, как я и догадался, самогонки. Предложили и мне «для аппетита», но я решительно отказался.

- И правильно, - согласилась баба Дуся, - лучше и не пробуй. Ну её к чёрту. Лучше уж пейте свои колы-шмолы, чем эту гадость. Ну что, молодёжь, повторим?

Через час старики словно забыли о моём существовании. Сначала заспорили о каком-то бывшем председателе колхоза. Баба Дуня говорила, что тот был самым настоящим чёртом, Фрося, напротив, называла его ангелом. Дед Паша обеих подружек назвал дурочками. Бабульки обозвали деда Пашу старым козлом. Но никто ни на кого не обижался. Всем было уютно и весело. Затем старушки, обнявшись, затянули песню «Как попала я сюда». Я чуть не уснул прямо за столом. Баба Фрося заметив, что я клюю носом, отвела меня в другую комнату и уложила спать. Уснул я мгновенно.

Проснулся рано утром, почувствовав, как кто-то гладит мою руку. Оказалось, это баба Фрося сидит возле меня. Я открыл глаза и увидел, что хозяйка плачет.

- Что случилось, бабушка? – вскочил я.
- Лежи, лежи, - улыбнулась старушка. – Не обращай внимания.
- А почему вы плачете? – я всё же приподнялся на кровати.
- Да взгрустнулось что-то, - ответила бабушка Фрося и тяжело вздохнула. – Спасибо тебе, сынок. Выручил меня вчера. Очень выручил. Сегодня вся деревня будет знать, что ко мне внучок приезжал.
- А вам это для чего? – удивился я. – Что-то никак не могу понять…
- Ой, Мишутка-Мишутка, - смахнула слезу баба Фрося, - да и не дай Бог понять это когда-нибудь. Трудно это понять, сынок… Очень трудно…
- А вы объясните, - попросил я. – Может, и пойму.
- Дочка как уехала тринадцать лет назад, так ни разу и не приезжала. А народ всяко болтает. Одни говорят, что, мол, дочку родную выжила из хаты, оттого девка и не приезжает ко мне. Дескать, обиделась навсегда. Другие говорят, что я мужа её первого отравила, зятя своего. А он сам у неё от водки сгорел.
- Как это? – оцепенел я. – Сгорел от водки?
- Ну, это так говорят, когда от водки умирают, то есть перебрал и умер. Хотя я недавно узнала, что не только водочкой зятёк-то мой баловался. Но да ладно, теперь-то всё одно уже ничего не изменишь. Только я-то причём? Ой, Господи, да чего только не болтают… А я ведь ни в чём не виновата. Зять умер, ему всего двадцать семь лет-то было, а дочка не хотела хозяйством заниматься. Пошла на трассу…
- В смысле? – удивился я. – Работать?
- Ну да. В том смысле… Ты же уже большой мальчик… всё понимаешь… Бросит на меня внука и веется днями-ночами. Придёт домой, бухнется на кровать прямо в сапогах. Отоспится, переоденется и снова на трассу. Почти год я ни сна не видела, ни отдыха. Ну, а в деревне стали болтать, что, мол, я её туда отправляю на заработки… Людям-то рот не заткнёшь. Ругались мы с ней. А когда отец ейный, то бишь мужик-то мой, Вася, узнал, чем дочка занимается, так тот вообще чуть не прибил её, с ружжом по деревне гонял. Ну, она, в конце концов, собрала вещички и уехала. С тех пор так ни разу и не виделись. Ни дочки, ни внука. Даже на похороны к отцу не приезжала. Татьяна Алексеевна похоронила сына и слегла. Думали, Бог скоро приберёт, а оно видишь как – скоро десять лет, как не встаёт, всё птиц каких-то водой поит.
- Вы отважная женщина, - говорю я бабе Фросе. – Стольких людей уже похоронили. Страшно, наверное?
- Страшна не сама смерть, Мишка, - вздохнула баба Фрося. - Страшна смерть преждевременная. Страшно, что умирают молодые.

- А дочь ваша не пишет, не звонит?
- Так, письмишко пришлёт раз в год. А в последнее время и писем не пишет. Звонила полгода назад, я ходила на почту. Спросила, как здоровье. Сказала, что всё у ей хорошо. И весь разговор. Потом я как-то позвонила ей, она говорит: мама я не могу сейчас говорить. И всё. А я потом побоялась перезванивать. Думаю, захочет, сама позвонит. Но так и не перезвонила. Ну, ничего, я подожду.
- А вы сами к ней не ездили? – спросил я.
- Ой, сыночек, да куда ж мне ехать? Скока ж денег нужно, чтобы в Питер съездить и обратно? Да и хозяйство на кого бросишь? То поросёнок, то курочки, то уточки… Я на базаре у нас приторговываю. Если б не хозяйство, давно бы зубы на полку…
- Бабушка Фрося! – взглянув на дисплей телефона, воскликнул я. – Так давайте сейчас прямо и позвоним вашей дочери. Вот же, здесь телефон берёт. Давайте номер.
- Ой, боязно что-то, - баба Фрося схватилась за сердце. – А вдруг опять не вовремя?
- Ну и что? – рассмеялся я. – Это со всеми случается. Если человек не может сейчас говорить, просит перезвонить. Что тут такого?
- Думаешь, не обидится? – прищурилась баба Фрося.
- Смешная вы, бабушка, - рассмеялся я. – За что обижаться? Где номер?
- Вот, - баба Фрося протянула листок бумаги, на котором крупными цифрами был написан номер телефона, 8-812-349….
- Это, по-моему, городской, - сообразил я, - а мобильного нет?
- Только этот…

Я набрал номер. Ответа ожидал недолго.

- Да, - ответил мужской голос. – Слушаю.
- Здравствуйте, - говорю, я, - а можно Светлану?
- Она на работе, кто её спрашивает? Что передать?
- А вы кто? – спрашиваю робко.
- Я её сын…
- Михаил? – обрадовался я. – Меня тоже Миша зовут. Миша Миров, я из Москвы. Так получилось, я случайно оказался в гостях у вашей бабушки. Хотите с ней поговорить?
- У какой бабушки? – спросил Михаил.
- Ну, у бабушки Фроси, - уточнил я и, прикрыв ладонью трубку, шепнул бабе Фросе: «Внук ваш, Мишка!». - Можете поговорить с ней. Сейчас передам трубку…

И я хотел было уже передать трубку старушке, как вдруг услышал такое, что тут же передумал.

- Я не хочу с ней говорить.
- Почему? – я обомлел.
- Она алкоголичка и сутенёрша. Отец запретил мне с ней разговаривать даже по телефону. Не звоните мне больше. Пока…

В трубке раздались короткие гудки. Баба Фрося смотрела на меня широко раскрытыми глазами, на её губах застыла нелепая улыбка.

- Что? – выдавила она и опустила глаза. – Что он сказал?
- Он на учёбе, - нашёлся я, - не может сейчас говорить…

Старого человека, по-моему, обмануть невозможно. Он только сделает вид, что обманут. Мне кажется, баба Фрося всё поняла.


Продолжение: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174254659/


__________________________________________

Предыдущая глава: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174252905/


Прикосновение восьмое

Проснувшись утром, я взглянул на часы своего телефона и обалдел – время неумолимо приближалось к обеду, а Андрей с Виталием ещё спали. Такое впечатление, что никто никуда и не собирался ехать. «А ведь я ещё даже до Воронежа не доехал», - подумал я и стал собираться в дорогу.

- Ты куда, Мишаня? – спросила охрипшим голосом вдруг откуда-то появившаяся Ленка.
- Нужно ехать, - отвечаю. – Мне ещё до Ростова добираться.
- Поднимай пацанов, - предложила девушка. – Куда ты сам-то? Здесь до трассы километров пять-шесть топать. А попутки сейчас вряд ли будут. Пока дойдёшь, снова стемнеет.

Мы с Леной вошли в комнату, где спали мои «конвоиры», и вдруг Ленка громко закричала:

- Рота, подъём!

Андрей от неожиданности чертыхнулся.

- Ну, ты чего разоралась, Ленка? – недовольно пробормотал парень.
- За Мишку забыли? - спросила она. – Он уже бедняга пешком собрался идти на дорогу. Давайте, собирайтесь. Есть будете?
- Погоди, я ещё сам не знаю. Виталь, ты жрать-то будешь? - спросил Андрей у приятеля и застонал: - И чего я вчера не умер. Намешал и водки, и пива…
- Ой, - простонал Виталий, - какая тут к чёрту жратва. Я ещё не проснулся. Дай ещё полчасика покимарить.
- Хм, - усмехнулся Андрей. – Ты что, здесь Новый год собрался встречать? Нужно ехать.
- Да знаю, - говорит Виталий. – Погоди ты, дай хоть проснуться.

Ленка принесла пацанам большую кружку белой жидкости. Я сначала подумал, что этот молоко. Но девушка пояснила:

- На, Андрюха, выпей. Да побольше пей. Отпустит. Это «Тан». Хороший напиток, кавказский. Я по утрам всегда им лечусь, если перебираю. Проверено.

Андрей, кряхтя и что-то бормоча, выпил полкружки и протянул Виталию:

- На, пей.
- Да ну его, - махнул рукой тот. – Я-то не болею. Мне бы кофейку. Лен, можно кофе?
- Сейчас сделаю, вы пока умывайтесь. Может яичницы поджарить? Миш, - обратилась она ко мне. – Будешь яичницу? С лучком.
- Спасибо, - кивнул я. – Можно немножко.
- Почему немножко? – рассмеялась Лена и подмигнула мне. – Не скромничай. Никому не верь, что скромность украшает человека. Это человек украшает скромность… когда ему это нужно. Понял?

Я так и не сообразил до сих пор, что она этим хотела сказать, но в тот раз промолчал. Лена, накрыла стол. Посредине стояла большая сковородка. Я не рискнул подсчитать, сколько она туда вбухала яиц. Но красиво получилось. Девушка украсила весь этот громадный ярко-жёлтый пирог мелко порезанной зеленью, а в самую середину вставила кустик то ли петрушки, то ли какого-то другого растения. Иными словами, красотища. Получилась прямо картина: Солнце смотрит сквозь зелёную листву деревьев. На печке весело засвистел чайник.

- Всё, сони! Готово. Прошу к столу.

Виталий слегка перекусил и поблагодарил за вкусный завтрак. А Андрей долго кряхтел, пытался запихнуть в себя кусочек рукотворного «солнца», но поковырявшись в сковородке, выдавил:

- Спасибо, Лен, но что-то не идёт…
-А вчера классно было? – рассмеялась Лена. – Сколько зарекалась не бухать, никак не выходит. А понемногу пить не получается. Садимся с девчонками ужинать. Думаем, ну всё, по стаканчику вина и хватит. А потом ещё по стаканчику, и понеслась душа в рай…
- А ты разве не слышала, что ещё кто-то из древних, по-моему, Дмитрий Донской, что ли, говорил: «Веселие Руси – есть пити…», - сказал Андрей.
- Это он тебе на Куликовом поле на ухо шепнул? - захохотала Ленка.
- Угу, - усмехнулся Андрей и провёл несколько раз по лицу большим и указательным пальцами, - всё, приеду домой, крест на выпивке поставлю. Это же издевательство над своим организмом.
- Угу, - скорчила рожицу Ленка, - зарекалась… не буду продолжать, а то обидишься.
- Лен, - отозвался Андрей, - а рассольчика нету? Говорят, это самое лучшее лекарство.
- Погоди, - сказала Ленка и исчезла за дверью.

Я увидел, как она по улице пробежала мимо окна и направилась в глубь двора. Там, как оказалось, у девчонок находился погреб. Через минуту она бежала обратно, держа обеими руками банку солёных огурцов.

- Вот, - крикнула она с порога, надув свои красные щёки, - сейчас попотчую вас рассольчиком. Самый лучший рассольчик в мире. Тамарка у нас мастерица.

Лена ловко откупорила банку, швырнув на стол искорёженную крышку, похожую на большую погнутую медаль, и налила в стаканы, предварительно набросив на них марлю, золотистую жидкость.

- Ой, как хорошо, - сделав несколько глотков, воскликнул Виталий. – Лена, ты – богиня. Ой, спасибо, ласточка. Угодила. – Он снова прильнул к стакану и его кадык запрыгал, как теннисный мячик в мешочке.

Виталий никаких комплиментов отпускать не стал. Скривился и, чиркнув зажигалкой, вышел на улицу. Выкурив сигарету, он постучал нам в окно и махнул с улицы рукой, дескать, поехали. Провожала нас Лена. Все остальные так и не проснулись.

- Счастливого пути, ребята, - пожелала нам напоследок Лена. – Теперь знаете, где живём, заезжайте почаще.
- Хорошо, - буркнул Андрей и, чмокнув её в щёку, забрался в машину.

Лена подошла ко мне и пожала руку:

- Пока, Миша, не обижайся, если что не так, - сказал она и опустила взгляд.
- Спасибо вам, - сказал я и, улыбаясь, добавил: - За что же мне на вас обижаться? Накормили, напоили. Большое вам спасибо.
- Бывай и не слушай никого. Любовь была, есть и будет! Только она делает каждого из нас человеком. Без любви, поверь мне, человек превращается в скотину. Люби свою девочку и никогда не обижай. Понял?
- Понял, - кивнул я.
- Пообещай, что никогда не обидишь, - потребовала Ленка.
- Обещаю, - произнёс я.

Мы уехали.

Выехали мы во втором часу дня. Виталик ещё долго хмурился, а Андрей травил какие-то несмешные анекдоты. Во всяком случае, ни я, ни Виталий не смеялись. Я долго молчал, затем набрался смелости и обратился к Андрею:

- Андрей, а расскажи, пожалуйста, как вы «работаете»?
- Опана! – радостно закричал парень. – Смена, что ли подрастает? Хочешь в барсеточники пойти?
- Да нет, - смутился я. – Просто интересно. Одно дело по телику рассказывают, другое – услышать от… - я никак не мог подобрать нужное слово.

На помощь пришёл Виталий:

- Ты хотел сказать: от профессионалов.
- Ну да, - кивнул я. – Вообще, как всё это происходит?
- Хорошо, слушай, - Андрей выключил магнитолу, и без того работавшую очень тихо. – Чаще всего мы работаем на парковках вблизи банков, недалеко от офисов, рынков, торговых центров, театров и даже на автозаправках. То есть для работы нужно прежде всего выбрать место, куда может подъехать богатенький лох. Врубаешься?
- Врубаюсь, - подтвердил я.
- Раньше мы прокалывали колесо, - продолжил Андрей. – Обычно заднее. Пока водила тусуется с запаской, мы из салона выуживаем всё, что там плохо лежит. Но сейчас мы так не поступаем…
- Почему? – спросил я.
- Потому что многие на такую фигню уже не «ведутся». Почти все знают об этой подставе, и держут ухо востро. Не подберёшься. Вот, ты, например, слыхал?
- Да, - закивал я. – По телику показывали.
- Ну вот, видишь? – рассмеялся Андрей. – А мы творческие люди. Для чего нам голова? Шапку носить или думать? Методов обувания много. Вот пример. Я сам лично придумал, - Андрей не без гордости постучал себя по груди. – Выследили одного чёрта на иномарке. Весь такой на понтах, крутыш. Смотрю, с барсеткой тусуется. Ну, думаю, «капуста» там сто процентов имеется. Покатались за ним. Он заехал в торговый центр. Я обрызгал ему лобовое стекло… как думаешь чем?
- Ну, не знаю, - пожал я плечами. – Ты так спрашиваешь, как будто я тоже профи.
- Лаком! Лаком для волос. Прикинь. Этот лох едет, начинает брызгать омывателем. А он не помогает. Только размазывает грязь по стеклу и всё. Мы-то заранее проверили. Знаем, что будет. А что будет? В конце концов он останавливается, чтобы протереть стекло. В этот момент Виталик меня выбрасывает и, подъехав к водиле, начинает его «грузить».
- В смысле? – не понял я. - Чем грузить?
- Вопросами! Ну там, как проехать к рынку или метро или… Да неважно, чем угодно, лишь бы отвлечь. Ну, пока Виталик его загружает, я «работаю» в салоне. Потом я иду вперёд, Виталик меня подбирает, и мы уезжаем.
- А как же водитель? – удивился я. – Он что, не видит, что к нему в салон вор забрался?
- Ой, Миха, наивный ты, - рассмеялся Андрей. – Я же не лезу на рожон. Захожу аккуратно сзади, присаживаюсь возле машины, типа шнурок развязался, и наблюдаю за лохом. Виталик вынуждает его отвернуться. А я ориентируюсь по ситуации. Иногда и обломы случаются. Более опытные водилы, даже на минуту выходя, замыкают салон. Тогда пролёт.
- То есть, как я понимаю, нужно всегда замыкать автомобиль, - сделал я вывод.
- Конечно, - подтвердил Андрей. – Мы же не будем среди бела дня ломать замок. Наша задача сделать свою «работу» как можно тише.
- Представляете, - говорю я, - а у меня мама и машину не глушит, если останавливается, чтобы воды купить в ларьке.
- Просто не попадала, наверное. Так поступают обычно люди, которые ещё не нарывались на наших коллег. Ты маме разжуй ситуацию.
- Хорошо, - ответил я и спросил: – А другие способы есть?
- Конечно, есть, - хмыкнул Андрей. – Способов много. Можно на стоянке разлить масло у левого переднего крыла. Ну, типа что-то вылилось из автомобиля. Вот скажи, какие твои будут действия?
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Андрей, - вмешался Виталий, - ну он-то не водила. Что ты у него спрашиваешь?
- Ну да, - Андрей хлопнул себя по лбу, - точно. Короче, водитель, видя странную лужицу у своего автомобиля, сразу садится на измену.
- Не понял, - говорю. – Куда садится?

Пацаны дружно рассмеялись. Я насупился.

- Да не обижайся, - Андрей хлопнул меня по плечу. – Чего надулся. «Сел на измену», в смысле, заподозрил что-то неладное. Может, масло из двигателя вытекло или тормозная жидкость. То есть ехать в таком случае нельзя. Нужно убедиться, что случилось на самом деле. Водила ставит свою сумку, портфель, барсетку на переднее сиденье и ломится поднимать капот. Пока он вытащит масляный щуп, пока поглазеет на двигатель и разные агрегаты, мы своё дело уже сделали и свалили. Ну как?
- Ловко говорю. А не боитесь, что поймают, в тюрьму посадят? – спросил я.
- Ну, брат, - развёл руками Андрей, - тут, как говорится, волков бояться, в лес не ходить. Ловят, садят, бьют и даже… убивают.
- Кто? – раскрыл я. – Убивает кто?
- Хозяева, - сказал Андрей. – Кто же ещё? Недавно нашего знакомого двое битами забили. Оказались спортсменами. Заметили парня, а убежать пацан от них не смог. Так они его сначала головой об колесо били, а потом достали из машины биты и так отходили, что тот в больнице на следующий день скончался. И такое бывает. Но риск в каждой профессии есть.
- Страшно всё это, - сделал я заключение. – И опасно.
- Ерунда всё это, - махнул рукой Андрей. - Есть ещё и "классические" приемы. Скажем, лох паркуется, чтобы забежать в магазин, глушит мотор, собирается выходить из авто, как тут со стороны окна подъезжает "жигуль" (наш, разумеется). Пассажир косит под овечку и жалобно грузит, умоляет водителя объяснить дорогу до улицы или до проспекта, гостиницы, больницы да хоть до Кремля. Но тут, Миха, важная деталь! Очень важная деталька – наша машина останавливается не точно напротив окна, а чуть сзади. Для чего? Для того, чтобы лох, объясняя путь, как можно сильнее вывернул назад шею. Тогда он даже боковым зрением не заметит, что творится в его салоне.
- А что в его салоне? Уже ваш человек? – изумлённо спросил я.
- Ой, Мифодий, смешной ты, однако, - рассмеялся Андрей. – Ну, а кто же? Для чего машина остановилась? Поболтать с водилой?
- Ну, понял я, понял…
- Конечно, наш «компаньон» открывает дверь…
- А если водитель услышит? – спросил я.
- Обычно, не слышат. Во-первых, когда у него окно открыто, всё равно какие-то шумы с улицы мешают, а во-вторых, мы же не лезем в «Таврию» или ВАЗовскую «Копейку», что там можно взять? Ослиные уши? А двери любой иномарки открываются почти бесшумно. Ну, а дальше дело техники. На всё про всё, «хватальщику» достаточно три-четыре секунды, и дело сделано. В общем, способов много, Михаил. А главное лекарство против потери имущества простое – затворяй двери изнутри, не забывай.
- А вам не жалко своих жертв? – нахмурившись спросил я.
- Жалко, - выпятил губу Андрей. – Но это моя работа. Я никого не убиваю. Ну, украл, и что? Поймают, посадят. Я своей свободой плачу. Так что всё по-честному. А не хочешь, чтобы у тебя что-то стырили, не разевай варежку… Закон природы. Кстати, у нас есть свои нормы и правила. Порядочный вор всегда постарается сделать так, чтобы документы возвратились терпиле. Или в почтовый ящик по месту прописки подбросит или, если есть телефон позвонит, скажет, где его документы лежат вместе с сумкой. Нам-то по большому счёту ничего из его вещей не нужно, кроме денег, ну и каких-либо ценных вещей – рыжья, в смысле золотишка, дорогого телефона и так далее. Зачем мне его сумка и документы? Так что стараемся сделать доброе дело, если получается.
- Слава богу! – воскликнул Виталий. - Почти приехали. Воронежская область…
- Тут, понимаешь, Мишка, в чём дело. Так создала природа-матушка, - продолжал Андрей, словно не расслышав возглас Виталия, - или ты съешь, или тебя.
- Андрюха, - усмехнулся Виталий, - может, хватит уже? Вырастет, сам поймёт…


Продолжение: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174254300/



____________________________________

Предыдущая глава: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174234145/


Прикосновение седьмое

Девушка позвонила своим подружкам и предупредила, что едет домой с гостями.

- Да, кстати, с нами Тамарка из Вологды живёт. Ей поменьше наливайте, любит по пьяне поскандалить.
- Ничего себе, - присвистнул Андрей. – А она-то чего сюда забралась? В Вологде работы нету?
- Андрюха, ну ты и наивняк! – рассмеялась Ленка. – А ты что свои барсетки в Воронеже не крадёшь? А? Потому что каждая собака тебя знает. Вот и нам. Чем дальше от дома, тем лучше.
- А ты откуда, Лен, - спросил Виталий.
- Ой, - замахала руками девушка, - мою родину только с Лубянки видно.
- В смысле? – удивился Виталий. – С какой Лубянки?
- Которая в Москве. Не знаешь, что такое Лубянка? Из Иркутска я, - сказала Лена и добавила: - А вот Наташке нашей всё по фигу. Она выросла в этой деревне, здесь живёт и здесь же на трассе работает. Вся деревня знает, что она шлюхой работает.
- А предки её где?
- Умерли. Наташка грамотная девка. Институт закончила в Москве. Учительницей работала. Замуж вышла. Но муж оказался подлецом.
- Ой, - усмехнувшись, махнул рукой Андрей, - у вас всегда мужья подлецы. А вы святые.
- Да я тебе в натуре говорю, Андрюха. Тот оказался настоящим подлецом. Игровой. И наркоман. Так он Наташку в карты проиграл. И… короче… ты понимаешь…
- Ни хрена я не понимаю! - Андрей даже вскрикнул. - В смысле, свою жену проиграл? И что?
- И то, - Ленка развела руками, - завёл её на какую-то хату и отдал отморозкам. Она еле ноги утром унесла.
- Ни фига себе! И где же сейчас этот козлина? – спросил Виталий.
- Где ему быть? – усмехнулась Ленка. – В Москве. Наташка три года назад как уехала из Москвы, ничего о нём и не слышала. Может, уже и в живых нет. Ты же знаешь, у нарков век недолог.

Раздался звонок. Ленка подняла трубку.

- А кто? – спросила она. – Афанасий? Ну и что? Да ладно. Пусть будет. Классный мужик. Да-да. Мы сейчас в магазин заедем, скоро будем. Тебе что взять? Как всегда? Ок! Чмоки!
- Что за Афанасий? - спросил Андрей.
- К Томке клиент приехал в гости. Но он классный мужик, не переживайте. Старичок-боровичок. Он частенько к Тамаре заглядывает, постоянник её. Иногда просто приедет, пивка попьёт и уезжает, но денег всё равно даёт.
- Так, - сказал Андрей, - значит, ты, Наташка, Томка, а кто четвёртый?
- Надька из Беларуси, - рассмеялась Ленка. – Ой, это, вообще, умора. Девка классная, но так прикольно разговаривает. Мы с неё постоянно ржём. Представляешь, у нас как-то гостил этот Афоня (сейчас познакомлю). Ну, он-то к Томке приезжает, а что-то перепутал ночью и полез к Надьке, а Надька только прибилась к нам. К тому времени то ли первую, то ли вторую ночь ночевала. А тут Афоня лезет в постель. Та как заорёт среди ночи: «Куда прошь, скатина? Шас как трахну мокрой трапкой по бруху!» Мы до утра не могли уснуть, катались по полу. Теперь у нас прикол такой – чуть что не так, кричим: «шас как трахну мокрой трапкой по бруху». Надька сначала обижалась, сейчас сама прикалывается. Говорю же, девка класс.
- Итого, - Андрей стал загибать пальцы, - вас четверо, нас трое и ваш Афанасий. Всего восемь человек.

В этот момент мы подъехали к магазину.

- Ты что будешь пить, Миха? – спросил у меня Андрей.
- Да я же не пью, - ответил я и покраснел.
- Совсем ничего? Может пивка для рывка?
- Можно, - кивнул я. – Но только безалкогольного. Вот, возьмите, - я протянул деньги.
- Оставь, - Андрей отстранил мою руку.
- Как-то неудобно, - говорю, когда они вернулись в машину, - получается, всё на халяву…
- Молодец, Мишаня, - похлопал Виталий меня по плечу. – Всё ты верно говоришь, но сегодня мы угощаем. Идёт?
- Идёт, - согласился я и добавил: - значит, в следующий раз я буду угощать.
- Вот когда сам будешь зарабатывать, тогда и угостишь…
- Да я уже зарабатываю немного, - смущенно говорю.
- И чем? Чем же ты зарабатываешь? - рассмеялся Андрей.
- Книги пишу, - отвечаю.

В машине повисла пауза.

- Какие книги? – недоумённо спросил Виталий.
- Художественные, - улыбнулся я. – Вот, я вынул из рюкзака книгу «На качелях между холмами».

Лена взяла в руки книгу, внимательно рассмотрела мою фотографию на обложке, потом уставилась на меня.

- Слушайте, пацаны, точно он, - она открыла первую попавшуюся страницу и стала читать: « Глава 2. Если бы вы знали, как меня огорчает, когда взрослые лезут ко мне со своими навязчивыми советами, тем более с теми, за которыми я не обращался. Я тут прикинул, к неполным тринадцати годам мне надавали столько советов, что я теперь спокойно могу жить хоть триста лет, даже если половину из этих советов забуду…»
- Ни хрена себе! - присвистнул Виталий. – Это ты написал?
- Ну да, - кивнул я. – Вот же моя фотка.
- Андрюха, - цокнул языком Виталий, - а ты болтаешь без умолку. Завтра этот хлопец напишет книженцию, к нам придут и наручники наденут.
- Да нет, - возразил я. – Я в книге меняю имена, фамилии. Вы что?
- Мишка, а про меня напишешь? – весело спросила Ленка. – Если хочешь, я тебе такое расскажу, тебе на десять книг хватит. Ты можешь мне эту книжку подарить?
- Это я своей девчонке везу, - ответил я. – Уже подписал.
- Жаль, - вздохнула Ленка. – А в Москве продаётся?
- Конечно, - говорю.
- Ну, тогда всё ок! Дай мне свой телефон, я как куплю, позвоню тебе…
- Зачем? – удивился я.
- Как это зачем? – рассмеялась Ленка. – Подпишешь мне. Да и не только мне. Я ещё возьму подружкам своим. Прикол ведь – с живым писателем в одной машине еду…

Я усмехнулся. Для них прикол. Ёлки-палки! А какой для меня прикол. Еду в одной машине с проституткой и бандитами. Теперь я понял, чем зарабатывают себе на жизнь Андрей и Виталий. Они же барсеточники. Я недавно про них передачу по телевизору смотрел. Ну, не в смысле именно про Андрея и Виталия, а про их, если так можно выразиться, коллег. Там ещё какие-то советы давали, как к ним на удочку не попасться. Правда, выяснилось, советы моих новых друзей немного отличались от советов телевизионщиков. Я чуть позже о них расскажу. Не буду врать, скажу честно: конечно, мне было страшно, когда мы направились в гости к Ленке. А что делать? Что бы вы сделали на моём месте? Куда идти. Ночь на дворе. То-то… Дальше – больше.

Через десять-пятнадцать минут мы уже входили в дом. Тепло, уютно, пахнет костром. Оказывается, что-то у них случилось с газовым котлом и сейчас дом топится дровами. Наталья действительно оказалась очень красивой девушкой, правда немного постарше Лены. И необычная. Через некоторое время к нам присоединилась ещё одна пара – взрослый мужчина с бородой и женщина возраста примерно такого, как моя мама. Это были Афанасий (клиент) и Тамара, третья «девушка». Надежда пришла последней. Написал предыдущую фразу и рассмеялся. Вы поняли, что получилось? Обычно надежда последней умирает, а у нас она последней пришла. Тоже симпатичная девушка и действительно, как предупреждала, Ленка, говорит очень смешно. Увидев меня, удивилась и спросила: «А это что ещё за мялкота у нас?» Я насупился, но она тут же подскочила ко мне и извинилась: «Не обяжайся, на мяня. Извяни, если обидела. Как тябя завут?» Я улыбнулся, мы познакомились.

Пока девчонки накрывали стол, мы с пацанами натаскали в баню воды (Афанасия решили к этой работе не привлекать – староват он оказался). Баня натопилась очень быстро, наверное, из-за своего небольшого размера. Первым парились мы с Виталием, затем в парилку нырнули Андрей и Афанасий. После водных процедур, все дружно уселись за стол.

Я уже и пожалел, что ляпнул о книге. Посыпались вопросы: кто, куда, зачем и так далее. Пришлось рассказать и о себе, и о Машке. В итоге, народ стал бурно рассуждать о молодежи, нравах, любви…

И вдруг после пропущенных нескольких рюмок, Наталья неожиданно заявила:

- Любовь – это всё дерьмо! Нету никакой любви.

Я даже не знаю, что говорить в таких случаях. Я однажды хотел поспорить с Фёдором Михайловичем и опровергнуть его выражение, что, мол, «красота спасёт мир». Нет, красота не может спасти мир. Потому что…

Вот представьте себе красотищу – огромная морская волна. Она несётся через океан, играет всеми цветами радуги, вздымается выше и выше. Переливается, перекатывается, грохочет, сверкает… Красотища неописуемая. Правда? А потом вдруг обрушивается на берег и сметает всё на своём пути. Гибнут взрослые и дети, женщины и старики, грешники и праведники… Какое тут спасение красотой? Или вам не нравится огонь, костёр, пламя? Красота! А сколько эта красота приносит горя, когда она становится неуправляемой? Нет, красота – это не служба спасения. Красота бывает жестокой и всепоглощающей силой. Так вот, товарищ Достоевский, позвольте возразить Вам: «Мир спасёт любовь». Да, я утверждаю следующее: «Наш мир спасёт только любовь!» Нет, вы сами подумайте. Вы любите, вас любят, все любят. От любви все становятся добрее, мягче, отзывчивее. То есть, если все друг друга любят, значит, в мире и зла нет. Просто пока ещё на земле не все научились любить. Когда все будут кого-то любить, люди не захотят больше творить зло. Влюблённый человек не станет делать зло. Я по себе знаю. Вот я влюбился в Машку, еду к ней. Никому не желаю зла. Если бы сейчас я повстречал того негодяя, который отобрал у меня сигареты, когда я подрабатывал торговлей на перекрёстке, я не стал бы царапать его машину. Честное слово! Но вернёмся к нашему разговору о любви.

Кстати, вам очень повезло. Мой фотик в рюкзаке оказался в режиме видео. Не знаю, как случилось, но, видимо, что-то вынимая из рюкзака, я случайно нажал на кнопку «пуск», невольно превратив фотоаппарат в обыкновенный диктофон. Почему повезло, спросите вы? Да потому что я никогда в жизни не запомнил бы ту дискуссию на тему «Существует ли любовь?», если бы не диктофон. А так, обнаружив тяжеленный файл, просто расшифровал диктофонную запись. Без всяких купюр. Правда, некоторые слова пришлось пропустить, но тут вы уже сами включайте свою фантазию и подбирайте нужные выражения.

Вот, что было записано на флэшке, включая самое первое заявление Натальи, которое я привёл выше.

- Крыша, что ли у тебя поехала? – захохотала Ленка. – Любовь – это счастье. Наташка, всё наладится. Любовь – это смысл человеческой жизни.
- Ерунда всё это! Носятся с этой любовью, как дураки с писаной торбой, и умильно причитают "Любовь! Любовь!", - возразила Наташа.
- Что с тобой сегодня, Натали? – Ленка обняла подругу и поцеловала её в лоб. – Опять хандра напала? Ты посмотри, какие мужчины у нас сегодня в гостях. Рыцари…
- Ненавижу любовь, - продолжила Наташка. – Не зря же народ придумал: «Любовь зла - полюбишь и козла». Вот вы мне скажите: если любовь так всесильна и добродетельна, почему в мире с людьми происходит столько дерьма, несмотря на то, что люди руководствуются именно любовью?
- Любовь должна быть взаимной. Такая любовь и есть добродетельна! – неожиданно вмешался Афанасий, друг Тамары.
- Ха-ха! – наигранно рассмеялась Наталья. - По причине так называемой любви заключаются заведомо нежизнеспособные браки. Дети рождаются, обречённые на несчастное детство, мужья спиваются, жёны изводятся от нервного напряжения, раньше времени покрываясь морщинами. Зачем всё это начинается? Каждый раз из-за так называемой любви. Зачем она объявлена величайшей ценностью, если приводит к столь масштабным разрушениям?
- По-твоему, замуж вообще нельзя выходить? - спросила Тамара.

Наталья не ответила. Она молча закурила, сделала глубокую затяжку и спросила:

- Лен, вспомни Таньку? Зачем она вышла замуж?
- У неё была любовь! Разве ты не знаешь? – хмыкнула Ленка.
- Зачем тогда она развелась? – прищурилась Наталья.
- Наташка, ну что ты ерунду всякую спрашиваешь? Ты же знаешь, что Костик оказался пьяницей! – Ленка тоже закурила.
- Знаю. Но зачем она выходила за пьяницу? – ведь она и до замужества знала, что Костя Свириденко – пьянь несусветная. Это маразматик.
- Странная ты какая-то! С любовью ведь не поспоришь, - развела руками Лена.
- То есть она повела себя, как настоящая дура. Правильно? – зло рассмеялась Наталья.
- Никакая она не дура, Наташа, просто у неё была любовь! Понимаешь?
- Ха-ха-ха! Выходит, любовью руководствоваться опасно. Любовь - хреновый критерий, нужно руководствоваться чем-то другим, но не любовью. А любовью руководствоваться глупо.
- Почему глупо? – Лена даже привстала. - Это любовь! Понимаешь? Это…
- Ей эта любовь принесла несчастья. Если бы она не придавала такого значения так называемой любви, их бы не произошло. Зачем руководствоваться любовью, если она приводит к столь плачевным последствиям?
- Как ты не понимаешь, Наташка. Любовь – это… это… ну как тебе объяснить?
- А от этой любви и ребёнок пострадал, - не унималась Наталья. - Он-то чем виноват? Вначале жил в семье пьяницы, а теперь живёт вовсе без отца. Вот она - цена вашей любви. Неужели она оправдана?
- Как можно так рассуждать про любовь?! Наталья. Я не могу с тобой согласиться, - снова вмешалась Тамара.
- Да я и не прошу со мной соглашаться, просто я рассуждаю. Любовь кровожадна, любовь жестока, любовь ненасытно требует всё новых жертв на свой алтарь. Любовь сжирает человеческие души, порабощает разум, иссушает мозг и гонит свою слепую паству в пасть адской мясорубки человеческих судеб.
- Ужас какой! Что это с тобой сегодня? – Лена подошла к подруге и погладила её.
- Письмо получила от двоюродного брата. Ему восемнадцать лет. Представляешь, он решил жениться на бабе, которая на десять лет старше его. Она даже старше меня на три года.
- И что с того? – неожиданно вмешался Виталий. – Как раз это, может, есть настоящая любовь…
- Угу, - усмехнулась Наталья, - а как отличить настоящую, подлинную любовь от обмана?
- Жизнь покажет, - улыбнулся Виталий.
- Да хорош вам про любовь, - вмешался Андрей, - наливайте. – Давайте выпьем за любовь…
- В том-то и дело, что когда жизнь покажет, - продолжила Наталья, - уже будет поздно. То есть, если любовь завела в задницу, то это была не любовь, а ошибка. Правильно? А вот если любовь одарила многолетним счастьем до гробовой доски - значит, она была настоящая. Только определение задним числом совсем не канает для практических целей. Фанатики любви велят руководствоваться ею для принятия ключевых жизненных решений. И только по долговременному результату этих решений можно уже определить, была та любовь настоящая или фальшивка. А велено-то руководствоваться настоящей и только ей! Сруководствовался некто любовью, как ему велено, а оно раз - любовь та оказалась липовой. А такой нельзя было руководствоваться, потому что надо только настоящей. Ну и как определить?
- Лен, - рассмеялся Андрей, а твоя кентесса прямо философ. Может, хватит? У меня уже голова от ваших базаров разболелась. Наливайте…
- Мне кажется, Наташ, ты просто не испытывала настоящей любви, - сказал Афанасий. – У тебя всё ещё впереди. Ты не понимаешь…
- Да, может, и не понимаю, - не унималась Наталья, - только мне интересно: вот ты сам-то как определяешь, что с тобой случилась именно любовь, а не обычная похоть, принявшая причудливые формы, которые напрочь затуманили мозги? Как отличить одно от другого, если даже определения любви никто дать не может? Как ты понимаешь, что у тебя точно не то, что у гопника с его тёлкой? Почему у гопника с тёлкой случка, а у тебя - любовь, хотя внешне отличий не видно? Ну, антураж, разве что, разный…
- Может, хватит, - нахмурился Андрей. – Чё-то надоел мне это базар…
- Ну, почему же, - возразил Виталий, - напротив, очень даже интересно. Тем более тут у нас писатель. Напишет, как мы тут спорили о любви. Миха, напишешь?
- Угу, кивнул я. – Напишу. Только я ничего не понял.
- Потому что молодой, - рассмеялась Наталья. – Вот и не понял. Подрастёшь, поймёшь…
- Натали, - у тебя какое образование? - поинтересовался Афанасий.
- Разве это имеет значение? – улыбнулась Наталья.
- Высшее. Она бывшая учительница, - хихикнула Ленка.
- Вот оно в чём дело, - потёр руки Андрей. - Тогда тут до утра не переговорить. – У Виталия нашего тоже высшее образование. Математик.
- Ну что ты болтаешь? – недовольно буркнул Виталий.
- Виталий, это правда? – спросила Наталья.
- Почти, - ухмыльнулся он. – Диплом не успел защитить.
- Почему? – удивилась Наташа.
- Посадили, - усмехнулся Виталий.

Я аж подскочил.

- Ты что, в тюрьме сидел? – спрашиваю.
- Сидел, - кивнул Виталий.
- Страшно было? – спросил я.
- А что там страшного? Там такие же люди, как и здесь. Тебе вот, страшно с нами?
- Не-а, - замотал я головой.

Я говорил правду, к тому времени мой страх улетучился. Я смотрел на всю эту компанию и только удивлялся. Про любовь было очень интересно слушать, но я не всё улавливал. Да и сейчас многое непонятно. Но, может, вы поймёте.

- Вот видишь, а тут одни воры и проститутки, - неожиданно заявил Виталий.
- Ну что ты пацана смущаешь, - возмутилась Лена. – Я, например, не считаю себя проституткой. Я – честная девушка…
- Да ты можешь себя считать хоть Святой Девой. Это не имеет никакого значения, - сказал Виталий.
- Как это не имеет? – подбоченилась Ленка. – Как это не имеет? Ты хочешь меня оскорбить?
- Чем? - рассмеялся Виталий.
- Ты обозвал меня шлюхой…
- Во-первых, я тебя никем не обзывал. И такое слово здесь вообще не звучало… а во-вторых, даже если бы и…
- А ты кто? – вскочила Ленка. – Ты, ты… вор и грабитель. Чем ты лучше меня? Ты…
- Девушка, а не могли бы вы как-то спрятать свою агрессию? – стиснув зубы, проговорил Виталий. – Я в святые и не напрашивался.

Видимо хорошо зная своего приятеля, Андрей взял под руку Лену и увёл её в другую комнату, приговаривая:

- О Томке предупреждала, а сама буянишь. Ты чего разошлась?
- Ничего я не буяню, - кричала Ленка, - не фиг обзываться.
- Да успокойся ты, никто тебя не обзывал, тебе показалось…

После того как Ленку выпроводили в соседнюю комнату, образовалась неудобная пауза. Через некоторое время вернулся Андрей и, кивнув на межкомнатную дверь, тихо сказал: «Уложил, пусть немного отдохнёт.» Первой заговорила Наталья:

- Не обращай внимания, Виталик. Ленка, как выпьет, её тянет на разборки всякие. А так она безобидная девчонка. Не злись на неё. Продолжим наш разговор?
- Давай продолжим, - кивнул Виталий. - Понимаешь, Наташа, твои рассуждения больше походят на юношеский максимализм. Ну, типа, колбаса тоже когда-то была милым ягнёнком. А его гады замочили… Понимаешь? Для нормального во всех отношениях человека любовь - это нечто мистическое, не поддающееся описанию и объяснению, гораздо более тонкое и таинственное, чем просто половое влечение…
- Виталий, я биолог по образованию. Понимаешь? А биологам как раз всё понятно: отдельно изучается половое поведение приматов в сравнении с нашим видом, много общего, например, все самцы приматов сидя, расставляют ноги, намекая на своё достоинство и преимущество самкам. Когда я еду в автобусе, то это наглядно видно по молодым пассажирам мужеского полу.

О! Вот это биология! Но нам такое не преподают. Вот бы нам эту Наташу в учительницы. Интересно, наверное, было бы, жуть.

- Да, согласен, я - не биолог, но будучи «самцом мужского пола», - Виталий усмехнулся и скорчил смешную рожу, - всегда обращаю внимание на хорошеньких девушек и женщин, хотя и не демонстрирую свои половые признаки. И что здесь плохого или ненормального? В отличие от многих «страдающих и озабоченных» я не кидаюсь на кого попало, на первую встречную, и не спешу разрушить свой брак, свою семью, жизнь…
- Ты женат? – спросила Наталья.
- Да, - кивнул Виталий. – И двое детей. Дочки-близняшки. По три годика. А я сам воспитывался в очень патриархальной семье! Воспитание находилось в руках старшего поколения, в моём случае - дед. Так вот, основной постулат: семья создаётся только с одной целью - воспроизводство и воспитание потомства, а не ради удовольствия двух придурков! Для полноценного воспитания ребёнку необходим постоянный контакт с родителями обоего пола! Ему, ребёнку, глубоко по фигу, кого любит мама или кого … папа, ему нужны папа и мама.... их постоянное присутствие и внимание. И в тех семьях, где есть прагматичный договор о приоритете интересов детей, как правило, всё нормально, и с любовью, кстати, тоже!
- Бедные дети... они будут пропитаны лицемерием с самого своего рождения, - вмешалась, неожиданно вернувшаяся пьяная Ленка.
- Лена, - нахмурился Виталий, - давай не будем, а… Завтра с тобой поговорим.
- Почему завтра? Я хочу сегодня… - она наклонилась к Андрею. – Андрюша, я хочу любви сегодня. А ты?
- И я тоже! – Андрей обнял женщину. - Давай ещё по рюмашке и будет у нас любовь великая…
- Ребята, не мешайте … нам с Виталием общаться, - сказала Наталья.
- Натали, а хочешь, я скажу вам своё мнение, что такое любовь? – вдруг предложил наш старичок Афанасий.
- Конечно, хочу, говори, - согласилась Наташа.
- Любовь - природный механизм заложенный в каждом человеке, - начал Афанасий. - Проще было бы, наверное, объяснить не "что есть любовь", а для чего она. Любовь не цель, любовь лишь средство, средство удержать мужчину и женщину вместе и создать условия для взращивания детей. Ну а то, что кто-то попутно кайф от неё получает - ну это тот самый "пряник", стимул жить вместе. Однако, есть ещё и "кнут" - очень болезненные душевные страдания при расставании с любимым человеком. Любовь дополняет и в какой-то степени противопоставляет себя сексу. Цель секса - зачатие ребёнка, сексуальное влечение - оно мимолётно и нестабильно. Цель любви - создание стабильных, долговременных условий для воспитания детей. Поэтому любовь – это всего лишь долговременный механизм, предназначенный для удержания двух людей вместе на протяжении всей жизни, с использованием и "кнута, и "пряника". Я понятно выражаюсь?
- Всё это так, - вдруг произнесла Тамара, - но все как то позабыли в рассуждениях о любви о том, что есть любовь матери к ребёнку, ребёнка к матери - это безусловная любовь, а если быть более точной, то образцовая любовь. Если хотите, эталон любви. Любовь - это не секс. Секс-это действо (красивое или нет – это другой вопрос), а любовь - это чувство, красивое и возвышенное просто от того, что оно делает человека счастливей, даже, если потом грустно и плохо, но всё равно, счастливей.
- Если ты, Томочка, думаешь, что смысл любви сделать тебя счастливой, то ты заблуждаешься, - возразил Афанасий, - Цель любви привязать тебя к человеку. К ребёнку или мужу - не так важно. Возникающее при этом чувство счастья - лишь побочный продукт, положительный стимул оставаться вместе. Например, только очень недальновидный человек может утверждать, что цель секса - оргазм и ваше удовольствие. Настоящее цель секса - зачатие потомства. Но кроме зачатия ещё необходимо и вырастить детей. Поэтому природа создала дополнительный механизм связать мужчину и женщину - любовь. Инстинкт любви заложен в каждом человеке. Я уверен, что наркотическая зависимость и любовная привязанность - явления одной природы – привязанность, активируемая либо влюблённостью либо химией. Сто процентов людей склонны к наркотической зависимости - соответственно все люди имеют способность влюбляться. Наркотическая зависимость - на всю жизнь, воспитание детей - тоже как минимум двадцать пять-тридцать лет (если несколько детей), поэтому любовь - это тоже на всю жизнь. Награда за любовь - удовольствие от счастливой жизни с любимым человеком. Человек с нравственными недостатками, эгоист, влюбляется в себе подобного и вместо счастья и радости получает сердечную муку и страдание.
- Ну ладно-ладно, согласна. Ребята, а давайте рекламную паузу? – предложила Тамара и, встав из-за стола, продекламировала: -

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

Красиво? – заключила женщина.
- Красиво, - усмехнулась Наталья и добавила: - Любовь рекламируешь? Вот дожили. Кстати, как это ни странно, Пушкин был увлекающимся человеком, гонялся за юбками постоянно, подталкиваемый комплексом неполноценности - малый рост, некрасивое лицо, и стихи о любви писал на потеху дамам и ради славы, но был личностью увлекающейся, и, возможно, порой и сам верил, и не раз, что влюблён.
- Вы знаете, друзья, - Ленка совсем подобрела. – Чтобы проверить, есть любовь или нет, спросите у ребёнка…

Все вдруг посмотрели на меня. Я покраснел так, что даже мои джинсы показались мне малиновыми.

- … да я не Мишку нашего имею в виду, - громко рассмеялась Ленка, - я имею в виду любого ребёнка лет шести-семи. Скажите ему, что любви нет. И он вам не поверит…

Я сидел молча и, раскрыв рот, слушал. На этом запись оборвалась. То ли память закончилась, то ли батарейка сдохла.

Помню, что в этот момент пришла СМС-ка.

SMS

Маша: Как дела. Миш?
Я: Всё хорошо. Но снова задержались в дороге. Ночую в деревне.
Маша: В какой деревне? У кого?
Я: Парни, с которыми я ехал, остановились у знакомых переночевать.
Маша: Так ты хоть завтра доберёшься до Ростова? Завтра уже 30 декабря.
Я: Маш, знаю. Постараюсь завтра быть в Ростове.
Маша: Если честно, я жалею, что ты поехал.
Я: Я могу вернуться в Москву.
Маша: Дурак, что ли? Я не в том смысле. Просто переживаю за тебя.
Я: Маша, а ты не переживай. Я не ребёнок пятилетний.
Маша: Не ребёнок. Но ещё и не взрослый.
Я: Машка!
Маша: : ) Ладно, молчу.
Я: : )


Надежда, видимо заметив, что я уже сидя сплю, предложила мне пройти в спальню. Она ловко постелила мне постель. Я нырнул под пуховое одеяло и почти мгновенно уснул. Проснулся среди ночи. Кто-то на соседней кровати разговаривал. Я прислушался. Затем присмотревшись, я заметил, что Наталья лежит в кровати, а рядом с ней на стуле сидит Виталий.

-…ты же красивая умная женщина. Я думаю, ты ещё найдёшь своё счастье. Одного не могу понять, как тебя угораздило в эту работу?
- Не знаю, - тяжело вздохнула Наталья, - я когда приехала из Москвы, вернее, сбежала от своего придурка, то не думала об этом. Пока жила в Москве, мама умерла. Отец остался с сестрёнкой. Я им помогала. А потом, уже после моего переезда сюда… потом сестрёнка погибла. Десять лет было девчонке…
- Как? А что с ней случилось?
- Ой, даже страшно вспоминать. Связалась с какими-то отморозками, они возле трассы тусуются. Школу стала прогуливать, что мы с ней только не делали. Я даже решила перевести её на домашнее обучение. Но не успела…
- Что же произошло? – спросил Виталий.
- Нашли с пакетом на голове. А в пакете клей «Момент».
- Клей нюхала?
- Ну да, - снова вздохнула Наталья. – Видимо, не успела снять. Похоронили, а через месяц и отец умер. Вот и всё. Была семья. Мама, папа, две дочери. Даже зять был . А теперь вот, я одна осталась. И какая теперь мне разница – кем я работаю, как живу. Пошли они все куда подальше.
- Ну ладно тебе, Натали, - Виталий наклонился к Наталье и погладил ей руку. – Не отчаивайся. Всё равно нужно жить. Всё наладится. Ладно, спокойной ночи, пойду и я, вздремну, завтра ехать, уже поздно. Спи…

Во всей этой истории меня поразило одно – почему, «зарабатывая» деньги с таким риском, пацаны не взяли денег с водителя «Жигулей», которому они помогли на дороге, Юркиному отцу? Странно, крадут, рискуя свободой и жизнью, а когда им просто предложили денег, они не взяли. Что за воры?! Разве так бывает?

Продолжение: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174253532/


______________________________________________________

Предыдущая глава: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174230672/


Прикосновение пятое





Проезжая через деревню Покровка, Виталий заметил необычный указатель. Мы остановились. Они с Андреем вышли из машины, следом я. Надпись на указателе гласила: «Место падения ТУ-134, рейс 1303, 24.8.2004 г.» и стрелка, указывающая направление.

- Помнишь, Андрюха, в тот день сразу два самолёта взорвали? – спросил Виталий.
- Помню, - ответил Андрей. – Не думал, что когда-то буду проезжать мимо.
- А ты, Миха, помнишь? – спросил Андрей.
- Не-а, - честно признался я.
- Он ещё мелкий был, - сказал Виталий, - сколько тебе было в 2004-ом году?
- Восемь лет, - ответил я.
- Да, в восемь лет на такие новости и внимания не обращаешь, если тебя не касается.


Мы сели в машину и тронулись в путь. Я задремал. Через несколько километров мы остановились. Я протёр глаза и увидел на обочине мужчину, что-то объясняющего Виталию с Андреем и показывающего куда-то в сторону. Я вышел из машины и увидел в кювете автомобиль, в котором находились люди. Мужчину звали Антон, в съехавшей в кювет машине сидели его жена и малыш лет трё-четырёх, которого, как позже выяснилось, звали Юркой. Малыша с мамой усадили в нашу машину, а мы вчетвером спустились вниз и попытались вытолкать застрявший автомобиль на дорогу. Да не тут-то было.

- Нет, - в конце концов сделал заключение Виталий, - здесь без троса не обойтись.

Трос оказался только один – у Виталия. Он сделал выговор Антону:

- Ну, и как ты в дорогу, тем более зимой, поехал без троса?
- Да вот что-то не подумал как-то, - оправдывался Антон.
- Думать нужно всегда, - хмурился Виталий. – Да ещё с ребёнком едешь. Ладно, что-нибудь придумаем. Нужно ловить ещё машину. Одного троса всё равно не хватит – слишком короткий.

Как назло машин было очень мало, а те, которые проезжали мимо, тоже были без тросов. Меня отправили в машину к Юрке и его матери. Я представился. Женщину звали Катей.

- Вы торопитесь? – спросила у меня Екатерина.
- Ну, как вам сказать, - пожал я плечами. – Я вообще-то попутчик, еду в Ростов, а ребята – в Воронеж.
- Так вы не с ними? – удивилась женщина. – В смысле, вы с ребятами не знакомы?
- Нет, - замотал я головой. – Я ехал из Москвы на грузовике, тоже на попутке, но машина сломалась. Водитель поймал эту легковушку. Парни согласились подбросить меня до Воронежа.
- Вон оно что? – вздохнула Катя. – А мы в Волгоград едем.
- В Москве были? – полюбопытствовал я. – За подарками ездили?
- Нет,- смутилась Катя, - приезжали на место падения самолёта. Здесь недалеко самолёт разбился в 2004-ом году, в Кимовском районе.
- Ой, - я поёжился, - мы только что проезжали табличку с указателем.
- Вот мы оттуда и едем. Проехать не смогли, там сейчас очень плохая дорога. Пришлось вернуться. И вот… видите, - Катя виновато кивнула в сторону кювета, - такое случилось.
- А у вас кто-то погиб в этой катастрофе? – спросил я.
- Да, - кивнула Катя, - у Антона мама летела этим рейсом. Мы в то время жили за границей и даже на похороны не смогли прилететь. А через неделю умер и его отец. Антон хотел побывать на месте трагедии, но, увы, не получилось.
- Ну, в другой раз, может, получится.
- Нет, он отказался от этой затеи. Сказал, больше сюда не приедет. Да и зачем? Мама похоронена в Волгограде. Я и сегодня отговаривала Антона… Зачем это место? Так, только душу бередить? – Екатерина тяжело вздохнула. – А вы в Ростове живёте?
- Нет, я в гости, - ответил я.
- На попутках? – удивилась Катя.
- Так получилось, - уклончиво ответил я.

И тут молчавший до сих пор Юрка вдруг нарушил тишину, да не словом, а небезызвестным звуком. Всё бы ничего, но после этой «мелодии» пришлось открывать окна. Мама малыша покраснела и зашипела на мальчика:

- Что же ты делаешь, бессовестный?
- Я пукию, - без тени смущения ответил Юрка. Он сказал это так, словно нечаянно чихнул.
- Пукиет он, - мама, скривившись, замахала рукой перед носом . – Ты же здесь не один, мог бы и на улицу выйти.
- А что воняет? – удивлёно спросил Юрка.
- Нет, вы взгляните на этого наглеца, - всплеснула руками мама и ещё гуще покраснела, - конечно воняет!

Юрка улыбнулся во весь рот и радостно объявил:

- А мне яичком пахнет!

Я больше не мог себя сдерживать и расхохотался. Катя ещё некоторое время пыталась сохранить на лице серьёзность, но, в конце концов, рассмеялась и она. Юрка, видя, что ему больше никто не собирается предъявлять претензий, осмелел и обратился ко мне. Он очень смешно произносил слова: вместо буквы «с» произносил «ш», а вместо «з» - «ж», причём невсегда: иногда у него получалось чётко произнести обе буквы.

- Ты что, на гружовике катался?
- Ну да, - ответил я.
- Я тоже хочу покататься, но у папы машина маленькая.
- Ну, ничего, - говорю, - ещё покатаешься.
- Я когда вырасту, куплю шебе гружовик и буду на нём кататься.

Екатерина погладила Юрку по голове:

- Сиди уже, катальщик.
- Да, – продолжил мальчуган, - а ещё я куплю троллейбуш.
- Тоже будешь кататься? – спросил я.
- Нет, - ответил Юрка, - на троллейбуше я буду маму вожить на работу. И никогда не буду опаждывать. Потому что, когда троллейбуш опаждывает, мама мёржнет на оштановке.
- А ты откуда знаешь? – решил я подыграть пацану.
- Так я же рядом штою, - ответил мальчуган и взглянул на меня исподлобья, дескать, что за тупой попался собеседник. Со стороны, наверно, именно так и выглядело, потому что Катя рассмеялась.
- Вон оно что? А ты не мёрзнешь? – спросил я.
- Я не мёржну, потому что я тепло одеваюсь, а мама всё время форсит…
- Сиди, не сочиняй, - фыркнула мама. – Что ты такое говоришь?
- Я не шочиняю, - возразил малыш, - так папа говорит, когда ты меня в детский шад ведёшь: «Юрку закутываешь, а шама идёшь с голой жадницей».

Катя снова покраснела и отпустила Юрке подзатыльник:

- Прекрати немедленно! Болтун.
- Папа скажал, что детей нельзя бить по голове, - не унимался Юрка.
- Ой, смотри, прямо убила.
- Если ребёнка бить по голове, он щтанет дебилом, - выдал Юрка.

Я не удержался и снова рассмеялся. Катя покраснела ещё больше.

- Миша, вы извините, не обращайте внимания, - виновато произнесла она, - Юра у нас любитель повыступать. Бухтит, как старый дед.
- Я не бухчу, - парировал пацан. – Когда вы с папой ругаетесь, я вам не мешаю. И по голове вас не бью. Понято?
- Понятно, - улыбнулась мама и поцеловала своё чадо. – Ну ладно, извини.
- Хорошо, извиняю, - ответил Юрка и обратился ко мне: - А гружовик был большой?
- Какой грузовик? – не сразу сообразил я, о чём речь.
- Который сломался.
- А, вон ты о чём? Да, очень большой, - ответил я.
- А кто его будет чинить?
- Водитель? – ответил я.
- А потом куда он поедет? – продолжал допрос Юрка. Честно сказать, он уже утомил меня своими вопросами.
- Домой.
- А где его дом?
- В Ростове.

В этот момент мимо нас, посигналив, промчалась машина. Юрка вскочил с сиденья и прилип к окну.

- Шмотрите! Шмотрите! – радостно закричал он. – Шешишотый мерш поехал. Видел? – обратился он ко мне, кивая совершенно по-взрослому в сторону промчавшегося автомобиля.
- Угу, - кивнул я и спросил: - а с чего ты взял что это шестисотый мерс?
- Ну, а какой? – удивился Юрка и плюхнулся на сиденье. – Ты ражве не видел?
- Ты так хорошо разбираешься в машинах? – спрашиваю.
- Да, - насупив брови, ответил мальчишка.
- Он вообще на машинах повёрнут, - добавила мама. – Других игрушек и не знает. Вся комната в машинах.

Юрка неодобрительно посмотрел на мать и о чём-то задумался. Пока он не стал «грузить» меня новыми вопросами, я поспешно выбрался из машины. В этот момент пацаны остановили грузовую машину и о чём-то договаривались с водителем. Вскоре волгоградцы были спасены. Машину вытащили на дорогу. Они долго благодарили Андрея и Виталия, даже мне сказали спасибо. Антон протянул деньги Виталию, но тот отстранил руку и сказал:

- Нет, мужик, не канает. Мы же не из-за денег тебе помогали.
- Ребята, как-то неудобно, - виновато проговорил Антон, - столько времени на нас потратили. Я от чистого сердца… Возьмите…
- Не тупи, мужик, - сквозь зубы процедил Андрей. – Не нарывайся на комплимент. Счастливого пути.
- Спасибо вам, - Антон вдруг подошёл к Виталию и, крепко обняв его, сказал: – спасибо пацаны! – Он незаметно смахнул слезу и направился к своей машине, из заднего стекла которой вынырнула Юркина голова – ребёнок махал нам на прощание.

«Зачем люди взрывают самолёты, поезда, автобусы? – думал я в дороге. – Сколько гибнет безвинных людей. Кому это нужно? Говорят, что таким образом выражается протест. Но что это за протест такой, когда совершается массовое убийство? Вот взять хотя бы этот самолёт. Люди летели по своим делам, ничего не зная ни о каких протестах. И вдруг взрыв. Как это страшно! Ладно бы, сам самолёт сломался. Тут ничего не скажешь - случайность. От таких случайностей никто не застрахован. У нас вон мамина знакомая чуть не погибла у подъезда своего дома – сосулька свалилась на голову. Как говорит дед, это просто закон подлости. Но самолёт-то взорвали умышленно. Вот настоящая беда. И сам человек погиб и с собой столько жизней забрал. Нет, это неправильно. Нельзя убивать других людей, если ты с чем-то или с кем-то не согласен. Ну, нельзя. Природа и так наказывает человечество – то цунами напустит, то смерч, то наводнение, то землетрясение. Но то природа, с ней не поспоришь. А здесь люди сами творят беду. Трудно понять. И главное, ведь те, кто совершает подобные преступления, они сами когда-то были детьми. А вот выросли и творят такое. Почему так происходит? Почему люди меняются с возрастом? Неужели им не жалко ни себя, ни других? Может, я просто чего-то не понимаю…»


Продолжение: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174234145/

Предыдущая глава: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174211763/


Прикосновение второе

Мы выбрались из кабины и направились в сторону придорожного рынка. Навстречу нам шёл другой водитель.

- Надолго? - спросил Фёдор у него. – Что там случилось?
- Пацана машина сбила, - тихо ответил мужчина и, опустив глаза, добавил: - Насмерть…

Сердце моё сжалось. Подойдя к месту трагедии, я увидел лежащего на дороге парня лет четырнадцати-пятнадцати и склонённую над ним женщину. На асфальте, словно гладиолус, белела тонкопалая мраморная рука мальчика, лицо было серым, глаза приоткрыты. Но что меня поразило больше всего и повергло в шок, это то, что на лице парня застыла добродушная улыбка. Крови не было, а потому, казалось, мальчик просто спит. У меня даже промелькнула мысль: может, люди ошиблись, может, нет никакой беды, сейчас он проснётся и скажет, что всё хорошо. Но мальчишка не дышал. Женщина время от времени поднимала руки к небу. Я сначала удивился, почему не слышу её голоса. Но подойдя ближе, понял, в чём дело: женщина охрипла.

- Господи, за что? – шептала она. - Зачем ты забрал моего сыночка? Единственная моя кровинушка! Господи, за что? За что?

Рядом стояли люди. Одни утирали слёзы, другие хватались за сердце, третьи закрывали руками рот, будто сдерживая крики отчаяния.

Спустя несколько минут подъехали милиционеры, затем подкатила «Волга» - из неё вышел полный мужчина в очках и, подойдя к одному из милиционеров, стал отдавать распоряжения. Милиционер, молча кивал головой, время от времени оглядываясь на труп мальчика. Люди в милицейской форме долго что-то измеряли, фотографировали, рисовали мелом на асфальте. Двое мужчин отвели маму погибшего парня в сторону. Затем приехала карета скорой помощи. Безжизненное тело упаковали в чёрный пакет и стали грузить в газель. Женщина неожиданно вырвалась из рук мужчин и метнулась к машине:

- Сыночка, родненький. Вернись! – у неё снова появился голос. Она так кричала, что мне показалось, всё вокруг потемнело. – Сыночек! Сыночек! – мама ухватилась за дверь машины. Мужчины стали её оттаскивать. Но они не могли справиться с обезумевшей от горя женщиной. Наконец-то водителю удалось затворить двери. Женщина продолжала кричать, пока снова не потеряла голос. Когда машина стала отъезжать, мать упала плашмя на землю и стала ногтями царапать замёрзший асфальт.

- Нина, вставай, - уговаривала её другая женщина. – Вставай, Нина, Коленьку увезли. Вставай, Ниночка. Вставай, родная.
- Сынок, сынок, сынок, сынок… - хрипела бедная женщина. Кажется, она сошла с ума. – Убейте меня. Убейте! Убейте…

Колонна тронулась дальше. Мы с дядей Федей направились к своей машине. В горле застрял ком. Я утирал слёзы, еле сдерживая рыдания.

Первым заговорил дядя Федя.

- Видишь, Мишка, что случается, если дорогу в неположенном месте переходить. Поленился пацан. А ведь через пятьдесят метров светофор с кнопкой. Небось, в Москве на красный дорогу переходишь?
- Вообще-то бывает, - кивнул я. – Но я только, когда нет машин…
- Какая разница, - тяжело вздохнул Фёдор. – Есть машины, нет машин. Исключений делать нельзя. Большинство трагедий на дорогах происходят из-за того, что люди не хотят соблюдать Правила. Почему-то все думают, что Правила написаны только для водителей. Я вот почти тридцать лет за рулём. Иногда диву даёшься. Сама (или сам) бежит на красный свет, так ещё и ребёнка за руку тащит. Однажды не выдержал, остановился прямо на переходе, говорю: «Женщина, дорогая ты моя, что же ты творишь? Вместо того, чтобы ребёнка научить, где и как правильно дорогу переходить, ты его тащишь на красный свет. Какой ты пример подаёшь детям?» И что ты думаешь?
- Ну, наверное, извинилась. Стыдно стало ей, – предположил я.
- Удивляешь ты меня, Миха, - усмехнулся водитель и передразнил меня: – «Стыдно».
- А что?
- А то, - хмыкнул он. – Матом обложила и, покрутив пальцем у виска, обозвала меня грязными словами. Я ещё оказался и виноват.
- При ребёнке?
- Ну а при ком? Он стоял рядом с мамашей и во весь рот улыбался. Ну вот скажи, чему эта дура может научить своего отпрыска?

Я снова вспомнил мальчика на асфальте. Стало жутко. А ведь летом и я мог оказаться в таком же положении. Мне вспомнился начальник ГАИ Александр Васильевич, который рассказывал о жуткой трагедии на автотрассе, когда погибла целая семья. Почему так выходит? Сколько людей гибнет на дорогах? Неужели никак нельзя это предотвратить? Что нужно сделать для того, чтобы никто не погибал на дорогах. Какие нужно принять законы? Или дело здесь вовсе не в законах? Вот же: существуют Правила дорожного движения, но кто их соблюдает? Водители ещё как-то придерживаются Правил. А пешеходы действительно лезут на рожон – сам сколько раз видел, да что там видел, и нарушал тоже. Почему мы так поступаем? Какие страшные последствия… Неожиданно мяукнул телефон - пришла СМС-ка.

Маша: Как дела, котик?

Отвечаю: всё хорошо. Нажал на кнопку «отправить» и вздрогнул. Что тут хорошего? Я пишу «хорошо» через пять минут после того, как видел на проезжей части мёртвого мальчика и склонённую над ним женщину. Горе было такое, что у меня похолодело внутри. Слёзы душили меня, горло пересохло. Страх пробрался в каждую мою клеточку. Мне хотелось кричать на весь мир, я хотел повернуть обратно. Боже, как жутко. И вдруг я пишу Машке: «всё хорошо».

А если разобраться, сейчас, в это самое мгновение, кто-то отмечает праздник, кто-то день рождения, играет музыка, все смеются, веселятся. Да-да, в один и тот же миг кто-то умирает, а кто-то звонко хохочет. Если увидеть сразу весь мир, можно сойти с ума. Смерть - рождение, горе - радость, слёзы - смех, ссора - любовь, ночь – день, луна – солнце, зло – добро. Я вдруг вспомнил урок русского языка. Вот они, эти, как их там… антонимы. Вся наша жизнь состоит из этих самых антонимов. Бедный-бедный мальчик. Он тоже кого-то любил или просто дружил с девочкой. Ужас какой. А как же она, его девчонка? Что она будет делать, когда узнает, что её парень погиб? А если бы это случилось со мной?

Я вдруг представил Марию, стоящую с венком в руках у моего гроба, и мне захотелось завыть. Да, именно завыть, как собака. Не знаю¸ сколько прошло времени, но вдруг откуда-то издалека донёсся голос водителя:

- Ну ты чего, Мишка? Совсем скис.
- Жалко пацана, - отвечаю. – Бедная мама. Как она это переживёт?
- Не говори, Мишка, - тяжело вздохнул дядя Федя. – Ой, не говори. Самое страшное в этой жизни – хоронить своего дитя. Хотя с другой стороны, может, оно и лучше…
- В смысле? – я раскрыл рот.
- Да в том смысле, что сразу умер.
- Вы что, дядя Федя?! – оцепенел я. – Что вы такое говорите? Как так можно? Вы что? Вы… вы…
- Да не кипятись ты, - махнул рукой водитель. – Я не в том смысле, что пацан попал под машину, а в том, что…
- Да понял, - вскрикнул я, - понял, но как можно такое говорить…
- А вот так! - стиснув зубы, зло перебил дядя Федя. – Ты ещё многого просто не знаешь, потому и возмущаешься.
- Любой бы возмущался, - возразил я.
- Любой не любой, а ты вот послушай, что я тебе расскажу. Послушай. Только не перебивай. А потом и скажешь, что лучше, что хуже. Будешь слушать?
- Ну, говорите, - понуро ответил я. – Но всё-таки…
- А ты без этих своих «всё-таки» послушай.
- Хорошо-хорошо, - закивал я и буркнул: – слушаю.

Дядя Федя начал говорить не сразу. Вынул папиросу, дунул в мундштук, затем сплющил его, прикурил, сделал глубокую затяжку и тихо начал свой рассказ:

- Летом в прошлом году сынишка моей соседки, Димка, твой ровесник, ну, может, чуть постарше, по дороге в лагерь попал в аварию. Водитель автобуса, в принципе, был невиноват – какой-то пьяный придурок на тракторе внезапно вылетел на главную со второстепенной. Если бы водила автобуса был неопытным, ещё неизвестно, сколько бы там детей погибло. Но, как потом гаишники говорили, мужик принял единственно верное решение – никто из детей сильно не пострадал. А вот Димке не повезло, он сидел на переднем сиденье… Пострадал пацан больше всех. Но выжил. Казалось бы, радуйся, мать – сын не погиб, живой. Да не тут-то было. В больницу его привезли, а он в коме. Одна операция, вторая, третья. Что-то там с черепом делали, как оно называется… по-моему, трепанация, что ли. В общем, врачи мудрили-мудрили, в конце концов, парня выписали. А толку… Он, как был в коме, так и остался. Доктор сказал Тоньке, матери его, что сын таким и останется. Мать ни в какую. Говорит: не верю, всё равно вылечу. Но тут другая проблема - бесплатное лечение закончилось. К кому только мать не обращалась. Правда, находились люди добрые, помогали. Мы, соседи, тоже деньжат подсобрали, бизнесмены разные приносили. Моталась баба по разным центрам, у каких только врачей не побывала. И ты знаешь, появилась надежда – пацан даже говорить начал. Хотя это трудно было назвать разговорами, но всё же улучшение началось – Димка даже ходить пытался…

Дядя Федя умолк. Через некоторое время я не выдержал и спросил:

- Ну а дальше-то что, дядь Федь?
- А дальше, Миха, - с трудом выдавил водитель, - Димка умер.
- Как? – вздрогнул я. – Вы же говорите…
- Говорю. В том-то и дело, вроде пошёл на поправку, Тоньку уже мамой называл, а вот смерть пришла и забрала мальчишку, - дядя Федя смахнул слезу и всхлипнул. – Хоронили его соседи…
- А что с мамой? – испуганно спросил я и почувствовал, что сейчас разревусь.
- Мать не дожила до похорон. Вернее, сама не захотела дожить.
- Как это?
- Повесилась…

Я не знал, что говорить, потому просто сидел молча. Даже не помню, о чём в тот момент думал – настолько потрясла меня страшная история. Дядя Федя выкурил ещё одну папиросу, прежде чем спросил у меня:

- А теперь вот и скажи: что лучше? Если бы Димка сразу умер, схоронила бы и, может, сам осталась бы жива. Я думаю, она руки на себя наложила скорее даже не из-за того, что сын умер, а из-за того, что надежда умерла. Хотя, если честно, я и сам не знаю, что лучше. Страшно об этом говорить. Может быть, как раз последнее Димкино «мама» и было для неё самым большим счастьем в жизни. Я дурак, грешным делом, поначалу тоже, как некоторые, осуждал её за самоубийство, но теперь и думать об этом стыдно. Бог ей судья…

Я решил, что в данной ситуации любые мои слова будут лишними, потому молчал. А дядя Федя продолжил:

- Вообще, скажу я тебе, дурости много в нашей жизни. Так много, что… Ладно, - дядя Федя махнул рукой, - давай сменим тему. В дороге нельзя говорить о плохом. Главное, делай выводы, Мишка, прежде чем перейти дорогу, семь раз… а лучше сто раз посмотри внимательно по сторонам, убедись, что рядом нет придурков, а потом уже переходи. Понял?
- Угу, - буркнул я. – Понял.
- Вот и молодец, ложись, отдохни.
- Да я не устал, - говорю. – Сиди себе и сиди.

В этот момент подал признаки жизни телефон.

SMS

Маша: Далеко уже?
Я: Подъезжаем к Тульской области.
Маша: Как дорога? По телевизору показывают снежные заносы на трассе «Дон». Я так переживаю за тебя.
Я: Не переживай, всё будет хорошо.
Маша: Целую…
Я: : )

Машка тоже знает, если пошли смайлики, нужно прекращать переписку. Значит, неудобно писать или что-то другое. Но телефон снова подал сигнал. «Вот неугомонная, - раздражённо подумал я. – Послал же смайлик, остановись. Нет, надо обязательно достать человека…» Но оказалось, что СМС-ка пришла от сестры Лильки.

SMS

Лилька: Мишка, привет! Ты где?
Я: У Юрки.
Лилька: Ты у него будешь Новый год встречать?
Я: Да.
Лилька: А у меня потрясная новость! Угадай, какая?
Я: Хорошая.
Лилька: Ага. Ну, угадай.
Я: Ли, говори.
Лилька: Не хочешь угадать?
Я: :- (
Лилька: У меня скоро будет ребёнок.

«Угадай!» Ничего себе. Кто ж такую новость просто так угадает?

Я: Поздравляю!
Лилька: И я тебя поздравляю.

Я мысленно усмехнулся.

Я: А меня-то с чем?
Лилька: Не тормози, братик. Ты скоро станешь дядей.
Я: :- )
Лилька: Тока пока никому не говори. Я сама скажу.
Я: Хорошо. А когда родишь?
Лилька: Летом.
Я: Мальчик или девочка?
Лилька: Ещё не знаю.
Я: А ты кого хочешь?
Лилька: Мне всё равно. Ладно, пока.
Я: Пока, Игорю привет!
Лилька: Тебе тоже от него привет!

Я забрался на спальник и стал думать. Не пойму, что происходит. У меня такое впечатление, что моя поездка то ли мне снилась, то ли я её видел. Вот честное слово, как будто это происходит со мной уже не в первой. Странное ощущение. Странные совпадения. Что бы это значило? Как это понять? Как это расшифровать? И вдруг я снова вспомнил о книге «Путешествие из Петербурга в Москву». Моё сочинение можно смело назвать «Путешествие из Москвы в Ростов-на-Дону». И следующее «прикосновение» тому доказательство. Только у Александра Николаевича ось кибитки переломилась, а с нашей машиной случилось что-то другое. Хотя какая разница - ни там, ни тут ехать дальше было нельзя. Но об этом уже в следующем прикосновении.

Дядя Федя молча остановил машину и вышел на улицу. Я стал всматриваться в происходящее за окном. Или луна такая яркая, или утро приблизилось, но вдруг я увидел на дороге велосипедиста. Меня поразил не сам факт, что зимой по шоссе едет велосипедист, а то, во что он был одет – майка, шорты и совершенно несуразный шлем, похожий на шлем русского витязя. «Что-то у парня, видимо, с башкой, - подумал я. – в такой мороз кататься на велосипеде в майке и шортах». И вдруг ему навстречу едет точно такой же кадр. Они встретились, остановились, спешились, обнялись и поехали дальше, каждый в свою сторону, а на том месте, где они только что расстались, неожиданно выросла женская фигура. В руках у неё была длинная указка. Она помахала мне и что-то громко крикнула. Я прислушался. «Ты, Миша,- донёсся до меня знакомый голос, - обязательно на каникулах позанимайся математикой, иначе в третьей четверти скатишься на тройки…» Елы-палы, да это же Екатерина Михайловна, наша математичка. Что она здесь делает? Я было хотел заверить её, что обязательно позанимаюсь, только раскрыл рот, но учительница вдруг исчезла…

Продолжение: http://blog.kp.ru/users/3568543/post174229862/

Михаил Самарский


Художнику, писателю, драматургу – необыкновенному
человеку - Юрию Леонидовичу Куперу посвящаю!







Двенадцать прикосновений к горизонту

Роман


Если бы в нас было достаточно любви к тем,
кого мы любим, мы помешали бы им умереть.

А.Камю








Дюжина прологов



1


В этот раз я не стал играть в «домашние тайны» - прежде чем послать рукопись в издательство, распечатал её на принтере и показал своим родным. Затея, правда, была рискованной, но не хотелось никого обижать. Вы знаете, как они дулись на меня за то, что я прошлым летом первую книгу «На качелях между холмами» «мыльнул» прямиком в издательство. С неделю оправдывался. Хотя я и не думал, что кто-то возьмётся опубликовать сочинение двенадцатилетнего школьника. Так, отправил на всякий случай. Но случилось то, что случилось – книгу издали, причём без сокращений и исправлений. Мои домашние просто офигели. Наверное, все родители немного похожи друг на друга. Помните, как герой Сэлинджера Холден Колфилд говорил о своих предках? «Вообще-то они люди славные, я ничего не говорю, но обидчивые до чёртиков». Точнее не скажешь. И я рискнул.

Бабушка (тут я дал маху – Лилии Степановне, конечно, без подготовки не стоило давать читать текст), дойдя до середины книги, обозвала меня чокнутым ребёнком и почему-то извращенцем. Затем наполнила весь дом отвратительным запахом «Валокордина» и заявила, что теперь уж точно она отказывается принимать участие в моём воспитании – дескать, «пусть теперь мама с папой тебя и исправляют». «Свежо предание, да верится с трудом». Таких отказов было много, и этот оказался не последним. Бабуля моя ужасно гордится, что в совершенстве владеет английским языком и частенько бросает в мой адрес всякие иноземные пословицы и поговорки, думая, что я всё равно не понимаю. Но Лилия Степановна до последнего момента и не подозревала, что в моей голове уже накопилось достаточно английских слов, чтобы не только понять её выпады, но и достойно на них ответить. Вечером, вынырнув из своей комнаты, она прошла мимо меня и громко произнесла в сторону:


- Whom the gods would destroy, they first make mad.*

* Кого боги хотят погубить, тех они сначала лишают рассудка.


Хм, королева Англии нашлась. По-английски она со мной разговаривает. Миленькая моя бабулечка, мы тоже не лыком шиты. Я, не отрываясь от экрана телевизора, так же достаточно громко говорю:

- God helps those who help themselves! **
_____________________________________________________________________________
** Бог помогает тем, кто помогает себе сам.

Ну, это типа нашей поговорки: «На Бога надейся, а сам не плошай!» Бабушка чуть не поперхнулась. Вы бы видели её глаза! Она уставилась на меня и за две-три минуты бровями таких узоров на лице навыводила, что с помощью её мимики можно было бы проиллюстрировать всю поэму Гоголя «Мёртвые души», здесь вам и Чичиков, и Коробочка, и даже Ноздрёв.

Но знаете, что я вдруг заметил? Удивительно, но на фоне её величайшего изумления мелькнула искорка восторга – Лилия Степановна поняла, время безответных подковырок прошло. На этом «урок английского» был завершён. Бабушка села рядом со мной на диван и молча уставилась в телевизор. Спустя некоторое время, она наклонилась ко мне, поцеловала в висок и, тихонько всхлипнув, прошептала: «Не обижайся на меня, внучек, я ведь переживаю за тебя. Прости меня, старую дуру…» Мы обнялись с бабулей и долго-долго сидели молча, оба время от времени смахивая слёзы. Вы не подумайте, что я такой уж плакса. Просто не могу сдержаться, когда рядом плачет женщина, а тем более, если это моя бабушка, занудливая до чёртиков, но ласковая, нежная и любимая.

С дедом проще – с ним мокрых дел почти не бывает. Правда, после рюмочки-другой иногда тоже мокрит, но это случается очень редко и совершенно по другому поводу. Прочитав рукопись, Михаил Александрович (мы с ним полнейшие тёзки) покряхтел, покашлял, погладил меня по голове, задумался и закурил. Сделал две-три затяжки, жестоко о дно пепельницы свернул красную голову окурку и, ещё немного помолчав, тихо сказал:

- Будь осторожнее, внук, видишь, жизнь теперь – собака, сложная штука. Затем, качая головой, удалился в свою комнату.

Мама прочитала, нахмурилась, повздыхала и произнесла буквально следующее:

- Я бы повременила с публикацией, и вообще, дорогой Миша, рановато мы тебе интернет разрешили.

Слава Богу! Если честно, от мамы я ожидал худшего. Кажется, обошлось.

Отец поцокал языком, опустил уголки губ книзу, смешно сощурил один глаз и, отвернувшись от мамы, подмигнул мне:

- Мама права: для твоего возраста, Миха, немного жестковато, хотя… тебе решать, сын. Тут есть другая опасность, - подумав, добавил он, - полежит твоя писанина в столе, можешь ненароком её и уничтожить – такое иногда случается.
- Папа, - возразил я, - но ведь говорят же: «Рукописи не горят!»
- Твои персонажи в книге много, чего говорят, - усмехнулся отец, - а поступают иначе. Говорить и поступать, сын, - это совершенно разные вещи. А если бы рукописи не горели, у нас, может, и история была другой, и жили бы мы по-другому. Так что повторяю: решай сам.
- Хорошо, пап, - кивнул я. – Подумаю…
- Подумай, подумай, - съязвил отец. – А то вырастешь и скажешь потом, что родители тебя в детстве цензурой обложили. Читали мы твой эпиграф к «Качелям…».

Сдался им этот эпиграф. Сколько мне из-за него пришлось выслушать всяких высказываний. Одни говорят: повзрослеешь, поймёшь, что спорол глупость. Другие - мол, дети все такие, неблагодарные. Третьи… Даже не хочу вспоминать. Главное, что за народ? Ведь слова о том, что детство – это не самое лучшее и приятное время жизни, принадлежат не мне, а Канту. Я всего лишь посчитал, что он не далёк от истины, мне кажется, он прав. Так нет же, философа никто не попрекает, а все шишки достались мне. С учёными нужно быть поаккуратнее. Недавно один доктор филологических наук, прочитав в моей книге о том, что меня лично тошнит от инопланетян и вампиров, вдруг заявил: «Сомнительно, что 13-летний подросток уже владеет такими оборотами». Нет, ну вы поняли? А какими оборотами я должен владеть? То есть, если я задумал написать книгу, я должен писать, используя те слова и обороты, которые мы произносим на перемене в школе и на улице? Хороша будет книжечка. Меня с ней не то, что на порог издательства, а на пушечный выстрел к нему не подпустят. Учёному не понравилось и то, что я употребил в сочинении такие слова и словосочетания, как «ежели», «огрехи», «трапеза», «всплакнул», «на полном серьёзе», «выразил соболезнование» и даже «беда с этими взрослыми».

Извините, но мне только остаётся повторить: «Беда с этими взрослыми». Скажите, а для чего тогда нас учат в школе? Зачем нам уроки литературы и русского языка? Для понта, что ли? Доктора филологических наук смутили мои синтаксические конструкции. Они показались ему слишком «взрослыми». Кроме того, учёный утверждает, что современным школьникам вряд ли знаком словарь Ушакова. Нет, ну это уже слишком. Это ни в какие ворота не лезет. У меня встречное сомнение: а знакома ли современным учёным-филологам поисковая система «Яндекс» - с её словарями и другими примочками? Странные люди...

Ладно, Бог с ними, с учёными. На чём мы остановились? А, вот: «решай сам». Хорошо, решать так решать. Я и решил: отправляю в издательство. Не думаю, что своим рассказом оскорблю ваши чувства и потревожу чью-то нравственность. Я ничего в этой истории не придумал. Если и можно меня уличить в чём-то аморальном, то…

Впрочем, оставим всю эту муть. Заранее отвергаю упрёки и обвинения в свой адрес. Я не стремился к тем знакомствам, которые случились, и не искал себе нарочно друзей среди тех людей, с которыми мне довелось встречаться. Я даже время проводил вместе с ними вынужденно. Не разделяю многих их взглядов, не восхищаюсь их высказываниями и не обеляю их поступки. Иными словами, если и можно что-либо поставить мне в вину, так только то, что я всё это увидел, услышал, запомнил, записал и донёс до вас. А вы, уважаемые товарищи взрослые, будьте так любезны, позаботьтесь о том, чтобы ни я, ни мои сверстники, больше такого не слышали и не видели. Хотя вряд ли у вас это получится. Ну а раз так, давайте будем терпимы и друг к другу, и к тому, что, о чём и о ком пишем.

Кстати, недавно один знаменитый режиссёр Александр Митта, давая интервью какой-то газете по поводу нашумевшего сериала «Школа», сказал: «Пример чернухи – «Ромео и Джульетта». Дети не уважают своих родителей, девушка развратничает, и вдобавок столько убийств. А на самом деле история любви двух прекрасных детей. В любом настоящем произведении можно высветить чернуху». Так-то…




2

Иногда мне кажется, взрослые могут научить детей чему угодно, только не умению любить.

Говорят, от любви до ненависти один шаг. Это правда? Значит, обратное расстояние то же самое? Ну да. Чего я спрашиваю? Вспомним математику: там вечно эти безликие придурки (велосипедисты, мотоциклисты, лыжники, и пр.) едут из пункта А в пункт Б и наоборот. Подвох всех задачек как раз и заключается в том, что расстояние АБ равно расстоянию БА.

О! Ни фига себе, до чего я додумался: моя бабушка замирает, когда слышит по телевизору свою любимую группу «АББА». Если бы вы видели это зрелище! Лилия Степановна мгновенно затихает, впивается взглядом в «плазму», широко раскрывает рот и делает шумный глубокий вдох. После чего на втором-третьем такте, выпуская возглас «О-о-о!», заламывает кисти рук, затем резко подымает руки вверх и, смешно ими махая, словно на неё миллион мух или пчёл напало, вертит по сторонам головой и кричит: все замолчали! Потом, будто испугавшись собственной дерзости, тихонько добавляет: умоляю, дайте послушать.

АББА. Если необычное название переложить на язык моей «любимой» математики, что выходит? Как романтично и красиво: любовь и ненависть, ненависть и любовь!

Как вы уже догадались, именно эти строки я пишу уже после того, как мои родственники рукопись прочитали. Нужно будет бабушке доложить свою теорию по поводу её любимой группы. Порадуется, наверное. Я так частенько делаю: придумаю какой-либо прикол и иду к бабуле. Она выслушает и сразу вопрос:

- Ты где это нашёл?
- В «сетке», - говорю.

Наивная старушка. Она почему-то думает, что интернет – это такая всемирная виртуальная библиотека. Не знаю, кто её в этом убедил, но она говорит:

- Мишенька, внучек, я понимаю, что у вас сейчас свобода слова, что за вами всё равно не уследишь, но, пожалуйста, ты не бери в своём «тырнете» плохие книги. Они до добра не доведут. Начитаешься всякой гадости, испортишь мозги, потом уже не выправишь. Хорошо, миленький?
- Хорошо, ба, - киваю я. – Только ты скажи мне: а как они называются, плохие книги?

Бабуля посмотрит на меня пристально, покачает головой и говорит:

- Эх, Мишка-Мишка, у плохих книг названий нет. Каждый человек сам для себя определяет название.

Вот и пойми мою бабулю. Книжек плохих не читай, а названий не говорит. А зачем кочевряжиться, понял я всё: дескать, думай сам – что такое хорошо, что такое плохо. Только вот не получается никак без «плохих» книжек. Одними хорошими сыт не будешь. Да и привкус на душе остаётся: приторно как-то. Иногда хочется почитать и солёненького, и горького, и острого…

Что-то я перешёл на кулинарный язык. Но вы поняли, что я хотел сказать. Двигаемся дальше.

Слушайте, я вот что думаю: а это допустимо в начале книги забабахать целую дюжину прологов? Впрочем, это моя книга. Сколько хочу, столько и пишу. Правильно? Я подумал: вот подрасту немного, поумнею, ещё книжек разных почитаю и напишу прикольный роман. Придумаю название и начну писать. Вначале напишу «Пролог». И буду писать-писать-писать… С полмиллиона знаков напишу и скажу: пардон, это был пролог, роман читайте в следующей книге. Читатель, наверное, офигеет. Но и это полбеды. Следующий роман будет «Эпилогом». Понимаете, в чём прикол-то? Издам «Пролог» и «Эпилог», а года через два-три сам роман. О! Это будет настоящий роман! Всем романам роман! Вы не подумайте, что у меня крыша подтекает. Я, между прочим, уже этот роман придумал. Дайте школу окончить. Как я хочу написать свою «Трилогию мечтаний»!


3


Кольцевые дороги – это, наверное, удобно…

Но дороги бывают разными. Я имею в виду не качество покрытия или ширину, их длину. Нет-нет, речь о другом. Небезызвестный Нестор (недавно проходили в школе) когда-то ходил по дорогам. И, вероятно, у него, как и у каждого из нас, была своя любимая дорога. И пути, по которым ему не хотелось путешествовать. Возьмём, к примеру, меня. Я могу идти в школу, как минимум, по трём разным дорогам. Но почему-то хожу чаще всего по одной. И не сказать, что она самая короткая или удобная. Однажды я задумался, почему так. Решил, чтобы ответить на этот вопрос, буду в течение месяца каждый день ходить в школу разными дорогами. День хожу, два, три, неделю, месяц. Вы не поверите, но я нашёл ответ, почему у меня есть любимая дорога. Но не торопите меня, я расскажу вам об этом чуть позже. Не забывайте, это ведь ещё не сама книга, а всего лишь прологи.

Вы пока подумайте, какая дорога привлекает вас. Вы куда-то часто ходите или ездите (разницы нет). Если вы думаете, что нам, школьникам, делать нечего, как думать о маршрутах, то, уверяю, вы заблуждаетесь. Я долго наблюдал за движениями папы и мамы и пришёл к поразительному выводу: из пункта А в пункт Б они ездят разными дорогами, причём, как я установил с помощью их же навигатора, не самыми короткими. Нет, это очень важный вопрос. Очень. Я даже думаю, что людей больше портит не квартирный вопрос, а именно дорожный. Точно говорю: всё зависит от дороги.

И Александр Невский, и Дмитрий Донской вели на бой своих воинов по каким-то определённым, заранее спланированным маршрутам. Ну, в самом деле, не могли же они идти к месту битвы как попало. Один через поле, другой через реку, третий и вовсе в обход, как говорит мой дед, через сорок седьмой километр. Что это за войско было бы? Толпа какая-то.

Опричники Ивана Грозного выбирали, видимо, самые короткие пути. Им нужно было успеть прибыть в пункт назначения, чтобы какой-либо Князь Серебряный не перехватил инициативу.

А недавно я проделал путь вместе с Александром Николаевичем Радищевым. Язык его повествования, конечно, очень тяжёл для современного школьника, приходилось возвращаться по несколько раз в одно и то же место. Но всё равно очень интересно. Не пойму только одного: почему автора, казалось бы, безобидной книги хотели лишить головы. Вот когда люди боялись слова. Хотя, чего лукавить, некоторых слов и сейчас люди боятся. Того и гляди, если не голову снесут, то грязью так обольют, мало не покажется.

Потом были дороги Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Мне повезло: у нас «классная» - учительница русского языка и литературы – Оксана Петровна Гранина. Если бы видели и слышали, как она ведёт урок! Это не урок, это репетиция спектакля. Вообразим, что звонок на урок литературы - театральный звонок. Дверь в класс – занавес. Занавес подымается, входит «режиссёр», вспыхивают огни рампы, актёры замерли в ожидании… Репетиц… урок начинается, и мы всем классом путешествуем во времени… У нашей учительницы и безграмотный человек схватится за книжку. Только благодаря ей я прочитываю на каждых каникулах по целому мешку книг. На День учителя я подарил Оксане Петровне стихотворение:

Переступаю каждый день через порог,
В руках хранилище учебников.
На циферблате у меня не час – урок,
Разбит на мудрые решебники.

Толстой и Нестор, Достоевский, Пифагор
Здесь уживаются в одной семье.
Не возникает между ними бренный спор,
Кто глубже след оставил на земле.

Спасибо Вам, учитель-проводник, за то,
Что каждый день ведёте по тропе
Наивное, полуслепое существо
К вершинам его будущих побед!

Не знаю, как с точки зрения правильности сложения стихов, но с точки зрения искренности, можете мне поверить, написал от чистого сердца.

Немного о моих родных. Они тоже выводят меня, но на другие дороги. Папа познакомил с дорогами Солженицына и Шаламова. Мама – с Ахматовой и Цветаевой. Бабушка – с Лоркой и Бродским. А дед показал мне дороги Галича и Высоцкого.

Глядя на книжные полки домашней библиотеки, я знаю, что мне ещё предстоит прошагать по пыльным дорогам Бунина, Шолохова, Пастернака, Дудинцева и многих-многих других писателей. У русского читателя дорог очень много. Сколько не ходи, всех, наверное, и не пройдёшь. Моя сестра Лилька и та обнаружила свои тропинки у Минаева, Дарьи Донцовой, Вишневского.


4


Мне кажется, невыдуманных сюжетов не бывает, даже в научной фантастике.

После того, как была издана первая книга, мне стали задавать вопросы: как я стал писателем, когда ко мне приходит муза, где я беру сюжеты. Ну, во-первых, давайте начнём с того, какой к чёрту из меня писатель? Писатель, как мне кажется, это тот, кто написал как минимум с десяток книг, и ему уже лет хотя бы за двадцать-тридцать. Во-вторых, честно признаюсь: ни с какой музой я ещё не встречался. Клянусь, в глаза её не видел. Я думаю, муза не глупая тётка: зачем ей переться к тринадцатилетнему пацану, если вокруг полно взрослых и настоящих писателей. Правильно? Вот и я о том.

Теперь о сюжетах. Никаких секретов, никаких хитростей. Я вас разочарую, но, честное слово, мои книги – это результат подслушивания и подсматривания. Нет-нет, не подумайте, что я делаю это втихаря и исподтишка. Просто слушаю, что говорят вокруг, смотрю, кто что делает, запоминаю, а потом вбиваю в ноутбук. Если что-то не ясно, ныряю в интернет.

В книги идёт часть информации, а часть остаётся в архиве (может, когда пригодится). Если бы я написал всё, что у меня накопилось в ноутбуке, моя теперешняя книга получилась бы точно в миллион страниц. Кто бы её читал? Хотя интересного много. Но, как говорит Лилия Степановна, каждому овощу свой срок.


5

У ученья, известно, есть мать – повторенье. А кто отец?

Обращаюсь к сверстникам: друзья, ни в коем случае не повторяйте того, что я совершил на прошедших новогодних каникулах. Это очень опасно! Если бы мне сейчас предложили снова проделать автостопом путь из Москвы в Ростов-на-Дону, я вряд ли бы рискнул и согласился повторить…

Стоп!

Нет, так нельзя. Некрасиво получается. Не верьте! Конечно же, я вру. И чего я слюни распустил? Повторил бы! Причём повторил бы, не задумываясь. Но тут другое дело. Я-то почему поехал в этот… Ростов? Не ради каких-то дурацких приключений. Девчонка моя, Маша, живёт там. Соскучился я по ней жутко, вот и рванул. Понимаете?

Вы бы никогда об этой истории и не узнали, но она оказалась настолько сумасшедшей, что не расскажи её вам, я бы чувствовал себя мошенником. Серьёзно говорю: такие истории скрывать нельзя. Плюс ко всему, я и сам много нового узнал, а заодно и с вами поделюсь. Если интересно, продолжу. Тем более, забегая вперёд, скажу: в аккурат перед Новым годом я уж было и с жизнью распрощался, но нашлись добрые люди, не дали погибнуть.

И опять же, если бы взрослые не были такими недогадливыми и толстокожими, всё было бы иначе. Я ещё на осенних каникулах просил родителей смотаться в Ростов-на-Дону. На денёк. Ну, вот на один денёчек, часочек! Взглянуть на свою девочку, прикоснуться к ней, вдохнуть аромат её волос, услышать шёпот её губ, ослепнуть на миг от её глаз… И можно ехать домой. Так меня никто не понял. Сказать, что влюбился, я постеснялся. А они не догадались, хотя как я только не намекал. Словом, измучился я и решил: будь что будет, но Машку на этих каникулах увижу. В общем, давайте по порядку.




6


Эх, яблоко-яблоко. Сейчас я вам расскажу о яблоке.

В наше время Ева не стала бы заморачиваться яблоком, она просто отправила бы Адаму СМС-ку?

С Марией мы познакомились прошедшим летом. Нам обоим исполнилось по тринадцать. Правда, у Машки день рождения на пять месяцев раньше, в марте, а у меня в августе. Я сначала думал, что она будет нос задирать. Но обошлось. Мария на эту мелочь не обратила внимания и ни разу меня возрастом не попрекнула. Классная она девчонка. А родинка у неё на подбородке – настоящая бомба. Я когда вижу эту родинку, у меня голова начинает кружиться. А глаза! Видели бы вы её глаза. Вы не только в Ростов рванули бы, пешком на Чукотку отправились. Не помню, рассказывал или нет, но, на всякий случай повторю. Дело в том, что глаза у Машки днём синие, а к вечеру становятся зелёными. Когда я рассказал об этом другу, Юрке Лофичевскому, тот сначала задумался, а потом вдруг предположил: может, она ведьма какая? Сказал бы кто другой, точно в лоб получил бы. Но Юрка, я же понимаю, пошутил. Никакая она не ведьма. Она как ангел, как голубка. И фамилия у неё соответствующая – Сизокрылая. Я однажды после её отъезда лежал ночью и думал: нас судьба неслучайно свела. Ну, вот вы сами подумайте, моя фамилия Миров, от слова «мир». Правильно? А у неё – Сизокрылая. Сто процентов от слова «голубь», вернее, «голубка». Нет, нам никак нельзя расставаться. Это судьба, и плюс судьба ещё выдала нам с Машкой один намёк.

Все вы отправляете СМС-ки. Одни чаще, другие реже, но отправляете. Правильно? Каждый, наверное, сталкивался с так называемыми «трудными словами». Когда приходится набирать слово (если, конечно, не пользоваться встроенным словарём) состоящим из последних букв кнопки. Вот, например: возьмите телефон и наберите слово «яблоко». Ну и как? Вы поняли? Чтобы набрать это простое слово, нужно четыре раза нажать на кнопку с цифрой «9», затем два раза на «2», четыре раза на «4», три раза на «5», три раза на «4» и снова три раза на «5». Сдохнуть можно! Пока наберёшь, изжога начнётся и забудешь, кому и что хотел написать. А теперь читайте внимательно. Возьмите в руки телефон и наберите сначала «Миша», а затем «Маша». Есть разница между нашими с Машкой именами и занудным яблоком? Что у меня в имени, что у неё – все первые буквы. То есть имена, из четырёх букв каждое, набираются однократным нажатием на четыре кнопки. Вы понимаете? Четыре кнопки, четыре буквы, четыре нажатия!!! И у неё, и у меня. Это ли не провидение? Миша + Маша = любовь!

А вообще, скажу я вам, СМС-ки – опасная штука. Точно говорю. Бывает, что некоторым людям из-за этих сообщений даже требуется операция на руках. С ума сойти. Тут, видимо, мера нужна. Я недавно прочитал в интернете:

«Шестнадцатилетняя американка Энни Левитц привыкла отсылать около ста (!) смс-ок в течение суток, а теперь едва может пошевелить обоими запястьями. Подвижность пальцев она практически потеряла, а от диких болей в руках Энни спасают только каждодневные уколы сильного анестетика. Диагноз девочке поставили сразу — синдром карпального канала (или «запястный синдром»), поражающий, в основном, спортсменов и людей, подолгу работающих за компьютером. Постоянная нагрузка на запястья приводит к ущемлению нервных окончаний в руках, из-за чего и появляются боли и скованность движений…»


7

Жениться на… Выйти замуж за… Любопытно. Почему о супружеских парах всегда говорят: «они поженились», но никогда не скажут, что они «позамужились»? Вы никогда над этим не задумывались? Или вам просто неинтересно? Ну и ладно. А мне вечно дурацкие мысли в голову лезут. Меня очень интересует тема словообразования. Откуда пошли наши слова и разные прикольные словечки. Вот вы знаете, к примеру, откуда взялось слово «невеста»? Оказывается, раньше такого слова на Руси не было. Были баба, жёно, дева и т.п. А потом девушку на выданье стали называть неизвестной, постепенно «неизвестная» превратилась в «невесту». Да, наша дева никому неизвестна. То есть ещё ни с кем не дружила и в кино с мальчиком не ходила, одним словом «невеста». А как появилось слово «жених» - не для нашей книги. Я расскажу лет так через пять. Хотя к тому времени, может, появятся новые версии. Действительно, насколько «велик и могуч русский язык»! Дух захватывает. Сколько у нас красивых, самобытных, сочных, звучных, ярких и просто упоительных слов. Я иногда напишу две-три строки и начинаю экспериментировать – рассказываю то же, но другими словами. Вы не представляете, какое это удовольствие. Попробуйте, честное слово. Я приучаю себя вот к чему: перестал говорить «специально», лучше скажу «нарочно», реже произношу слово «оригинальный», стараюсь употреблять – «самобытный» и так далее. А чтобы лучше знать русский язык, я обратился к Гоголю и Чехову. Да, таких учителей не забудешь.

Машка мне как-то прислала СМС-ку: «Миша, у нас в гостях мамины друзья. Представляешь, они дружили со школы, потом поступили в один институт, поженились и пятнадцать лет живут вместе». Ну, вот вы что бы ответили? Думаю, то же самое, что и я: «Значит, после школы нам тоже нужно будет поступать в один институт». Странные эти девчонки. Вместо того, чтобы сразу написать «хорошо», Машка мне пишет: «Может быть, может быть». Ну, я и отвечаю: «Всё в твоих руках». Вот Богом клянусь вам, подумал, что сейчас спросит: «Почему»? И точно! Через полминуты предполагаемый вопрос. Пояснил: «Потому что я-то согласен, теперь слово только за тобой». Вы не представляете, как я был счастлив, когда на дисплее моего телефона расцвела надпись: «Я тоже согласна». Ух, ты моя рыбочка! В моём телефоне Маша сохранена под ником «Любимая». Не хочется забегать вперёд, но скажу вам: эти ники ой как могут подставить. И подставили…

Вот и скажите мне, мог ли я не поехать к своей сизокрылой голубке, будь на моём пути миллион опасностей. Конечно, если бы кто-то из взрослых понял моё состояние, да плюнул на свои дела, мы бы спокойно сели на поезд, автобус или самолёт и промотнулись в столицу Тихого Дона. Всё чин чином. Повидались, обнялись, поцеловались и – по домам.

Но с другой стороны, не было бы этой истории. Странно в жизни получается. Если всё по правилам, скучно и пресно. Ежели без правил, - опасно, но интересно. Тут главное соблюсти равновесие. Лилия Степановна в таких случаях говорит: «Блюди веру, но знай меру». Я ещё не до конца понял смысл поговорки, однако чую, что это как раз где-то рядом. Ну, типа, на Бога надейся, а сам не плошай.


8

Можно ли считать писателем того, кто не умел писать, но придумывал сказки?

Я слышал, что читателя нужно сразу поймать на крючок, чтобы он не отложил книгу в сторону. Фигня какая-то. Я лично не буду этим заниматься. Вот не буду и всё! Если вы хотите знать моё мнение: это неприлично. Не надо никого ловить. Знаете почему? Несколько раз я сталкивался с тем, что захватывающее начало той или иной книги оказывалось фальшивкой, и уже через десять-двадцать страниц я понимал: вряд ли доберусь до финала. Но бывает и наоборот: первые десять-двадцать страниц впихиваешь в себя, словно манную кашу в семь утра, но зато потом едва не плачешь, переворачивая последнюю страницу. Такое впечатление, что расстаёшься с лучшим другом или близким родственником.

Признаюсь вам, писать сочинение не так уж и сложно. Нужно просто не врать самому себе, а писать так, словно ты общаешься с другом, и твоя душа открыта. Тебе нечего скрывать, тебе незачем обманывать, юлить, хитрить. Чем чище твоя душа, тем ярче будет твоя история, тем интереснее будет твой рассказ. Людям нравится чистота. Понятно, что иногда хочется и грязных книжек почитать, но после них ведь нужно очищаться? А чем? Чем ты очистишь свои мысли? Да, согласен, можно классикой. А можно и современной прозой, поэзией. Я после некоторых интернетовских рассказов, читаю и перечитываю Чингиза Айтматова. Помогает. Ещё мне нравятся Марк Твен, Экзюпери и разная-разная фантастика. А ещё очищаться можно сказками. Мне недавно подарили сборник «Сказки народов мира». Только не подумайте, что это книга для детей. Нет, вы не поверите, но даже мой дед и тот нашёл для себя три-четыре интересных сказки.


9


Так, стоп! Меня не останови, буду бесконечно рассказывать о сказках да о книгах. Лучше покажу вам наши с Машкой СМС-ки, чтобы вы знали, как мы расстались с ней прошлым летом.

Маша: Всё, поезд тронулся. До свидания, мой котик. Я буду скучать. Целую.

Если не возражаете, я между СМС-ками буду иногда тогдашние свои мысли озвучивать. Получив сообщение из отходящего поезда, я улыбнулся. Почему она меня котиком назвала? В реале никогда не называла. А тут «котик». Я не обратил бы на это внимания, но у нас дома живут кот и кошка. Кошку зовут Маша, а кота… Признайтесь честно, вы подумали что кота – Миша. Нет. Кота зовут Макар, и он в полном подчинении у Машки. Получив странную СМС-ку, я сразу подумал: на что она намекает? Но махнул рукой и ответил.

Я: А я уже скучаю, любимая. Тоже целую тебя.

Маша: Поскорее выздоравливай, мой мальчик. Может, на осенних каникулах увидимся.

Да, нужно пояснить, почему я не поехал провожать её на вокзал. Дело в том, что я в это время валялся на больничной койке с подвешенной ногой. Машина меня легонько стукнула.

Я: Мне кажется, я до каникул не доживу.

Маша: Ты что, Мишка? Сдурел? Никогда мне такое не говори.

Я: Извини. Я имел в виду: может, раньше приеду.

Маша: А как же школа?

Я: Может, закошу под больного.

Маша: Нет, Мишечка, не надо. Потерпи до каникул.

Машка, она вся такая правильная. Вечно меня воспитывает. Летом, на качелях, она мне целые лекции читала. Но иногда читала стихи. Кстати, она пишет очень красивые стихи. И не только о любви, о зайчиках и котиках. Вот, полюбуйтесь:

Объявлено над Родиной затмение,
Народ коптит неистово стекло.
Сквозь темноту увидят все знамение –
Сияющее чёрное пятно.

Увидеть-то увидят, да вот радости
На лицах незаметно у людей.
На небесах творятся кем-то гадости –
Ни звёзд, ни солнца, ни счастливых дней.

Вот как вы думаете, о чём это стихотворение? Умеет она так подвести, что потом долго ломаешь голову. Это ж надо такое ляпнуть – «сияющее чёрное пятно». Я сначала рассуждал: как может сиять чёрное пятно? Ерунда какая-то. Сияют луна, солнце, лампочка, в конце концов. Но что значит «сияющее чёрное пятно»? Вы знаете? Всему своё время.

Я: Хорошо. Если мои не поедут в Ростов, уговаривай своих, чтобы приехали в Москву.

Маша: Попробую. Миш, ты меня любишь?

Смешная. Нашла что спрашивать? А то сама не знает. Девчонки - они такие. Любят по сто раз услышать приятное. Хотя, зачем душой кривить, мне тоже нравится, когда что-то хорошее мне по многу раз говорят. Наверное, у всех так. Вот если вам каждый день будут говорить, что вас любят, что вы хороший, красивый, умный и т. п., вам это надоест? Наверное, нет. Или я заблуждаюсь? Тут, скорее всего, нельзя перебарщивать. И действительно! Представляю, если мне каждый день будут говорить, что я хороший, послушный, замечательный мальчик, да я сдохну от скуки или совершу какую-нибудь пакость. У меня есть один приятель, так он прямо говорит: если в течение двух-трёх дней его никто не отругает, у него шкура начинает ходить буграми. И он ищет на свою… голову приключений. И вы знаете, всегда находит. Вот и я, наверное, из той же породы. Но ладно, читаем СМС-ки дальше.

Я: Очень-очень-очень! А ты?

Маша: Тоже очень-очень-очень.

Я: Читаю книжку, что ты мне подарила.

Маша: Я много тебе книг подарила. Какую именно?

Вот опять. Как будто не догадалась. Ой, Машенька ты моя миленькая.

Я: Отгадай!

Маша: «Афоризмы о любви»?

Я: Точно. Угадала.

Маша: : )

Так, всё. Пошли смайлики. Вы замечали? Если человек вам в ответ начинает присылать смайлики, значит, переписка ему надоела или он просто не может писать подробно. Но тут другое. Уверен, что Марии наша переписка не надоела (впрочем, у меня такое случается). Видимо, мама запретила. Мамам (да и вообще, взрослым) вечно не нравится, когда их дети пишут друг другу СМС-ки. Вы помните, как Экзюпери в «Маленьком принце» сказал: «Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для
детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать». Хотя, по правде говоря, родители иногда бывают правы. Я однажды в сентябре так заэсэмэсился, что забыл уроки сделать. В результате – пара по биологии.


10


Ученье – свет, неученье – тьма! Так обычно говорят. А я думаю: с чем сравнить рассвет и закат?

Дохвастался, что учусь без троек. Стыдно признаваться, но в этом учебном году умудрился схватить несколько троек. Машка меня ругает, обзывает троечником. Но я пообещал исправиться. Да и самому неудобно. Учился, учился, и на тебе - троечником стал. Даже некрасиво.

Не хотел писать, да трудно удержаться. Нет, выскажусь. Тем более, я обещаю писать искренне и без всяких там приукрашиваний. С математикой всё более-менее ясно: дед мне доходчиво объяснил. Я согласен, без математики никуда. Да и мозги она развивает. Кстати, по математике я немного подтянулся.

Но тут пришла другая беда – биология. Ну, ёлы-палы, товарищи авторы, ведь я (как и все семиклассники) поверил написанному в предисловии: «в 7-м классе вы познакомитесь с разнообразием живого мира планеты, получите представление о различных видах растений, животных, грибов и микроорганизмов». Конечно, нам интересно знать о том, что на нашей планете обитает более двух миллионов видов разных живых существ. Любопытно прочитать, как они устроены, чем питаются, как размножаются, какое значение имеют для человека. Мне это интересно знать даже если бы предмета по биологии не было в школе. Спасибо вам, уважаемые авторы, за заботу о нашем кругозоре. Но, пожалуйста, в следующий раз, когда будете сочинять новый учебник, не вставляйте в него диковинные и трудно запоминаемые словечки. Неужели вы серьёзно полагаете, что за незнание такого слова, как «хитридиомикот» мне можно ставить двойку? И при том, что в школе у меня всё-таки предмет биологии. Но вы хитридиомикотненько умудрились преподать семиклассникам и основы науки микологии. Это что значит? Если мы проходим в школе Льва Толстого, нам уже сегодня нужно непременно одолеть его «Войну и мир», «Анну Каренину», «Воскресение»? Зачем, как говорит моя бабушка, бежать впереди паровоза?

Прочитав в учебнике по биологии об автогетеротрофных организмах, я набрёл в интернете на потрясающую статью о древних гетерах. Забавно, как взрослые реагируют на это слово.

- Бабуль, а ты знаешь, кто такие гетеры? – спросил я у бабушки.

Лилия Степановна аж перекрестилась:

- Господь с тобой, Мишенька. Где ты таких гадостей начитался? – побледнела она.
- Почему гадости-то? – удивился я.
- Это не очень хорошие люди, - уклончиво ответила бабуля, - понимаешь… это… ну… как тебе объяснить?
- Может, ты чего перепутала? – спрашиваю я. – С чего ты взяла, что это нехорошие люди?

Бабушка нахмурилась. Минуты две молчала. Затем, стиснув зубы, выдала:

- Прекрати всякую ерунду нести! Гетеры. Уроки делай, а не о гетерах думай.

Вот тебе раз. Да я о них и не думал, случайно нашёл. Но я не стал спорить. С моей бабушкой спорить – себе дороже. Однако её реакция меня поразила. Вот же в «сетке» русским языком написано: «Гете́ра (от греческого: подруга, спутница) – в Древней Греции женщина, ведущая свободный, независимый образ жизни. Известные гетеры были, как правило, хорошо образованы. Первоначально термин относился к древнегреческому социальному явлению, позже в переносном смысле распространился на другие культуры».

И что тут плохого? Нормальные тётки. Правда, дальше пишется, что они не всегда правильно поступали. Ну, а кто всегда поступает правильно? Все ошибаются, все заблуждаются.

Я после этих гетер пришёл на урок и хоть тресни забыл, что в некоторых водорослях содержатся пигменты фикоэритрины и фикоцианины. Вот, даже «Ворд» мой ругается, наверное, отродясь таких слов не слышал. Скажите честно, а вы помните эти словечки? И вообще, они вам часто «пригождаются» в жизни? Если вы скажете «да», тогда действительно нужно будет потрудиться и тщательнее изучить саркодовые с их ложноножками – псевдоподиями и простейшие пресноводные с сократительными вакуолями.

Ещё пару абзацев, и мозг мой взорвётся. Вы знаете, что такое «тип саркожгутиконосцы» ? А фораминиферы, макронуклеусы, трипаносомы, фагоцителлы, энтодермы. Может, вы сходу назовёте, что такое мезоглея или эпителиально-мускульная клетка?

Простите меня, не подумайте, что я издеваюсь над вами. Я привёл всего лишь несколько терминов из учебника биологии для 7-го класса, а их там целый миллион, и один другого мудренее. Вы понимаете, что всё это я должен выучить и рассказать на уроке? Если здесь есть взрослые читатели, не могли бы вы подсказать там, наверху, чтобы нас хоть немного пожалели.

Однажды я чуть не сдох, изучая тему о ленточных червях и сосальщиках. Мои родственники хотели меня тащить к врачу, потому что я два дня ничего не мог есть. Кладу в рот кусок колбасы, а перед глазами «свободноживущий червь с щупальцевидными выростами»… Бр-р… Хорошо, этот гад ночью не приснился.

Ладно, бог с ней, с биологией. Во втором полугодии, надеюсь, поинтереснее будет. Полистал вторую часть: паучки, крабы, бабочки, кузнечики. Да ещё, если не забуду, попозже расскажу об учебнике обществознания. Прикольный учебничек. Я серьёзно говорю, без иронии. Там всякие игры, но не компьютерные, а словно из жизни. Недавно нам дали задание написать сценарий фильма, в котором неблагополучный подросток связался с группой хулиганов и однажды был «подставлен» этими ребятами. Казалось бы, ничего сложного. Сочиняй и рассказывай свою историю. Только вот я не понял, почему же сразу неблагополучный подросток. И как отличить неблагополучного пацана от благополучного? Вот я, по вашему мнению, какой? Вроде, как благополучный. Но, если бы вы видели, с кем я связался во время своего путешествия, вы бы упали в обморок. Не буду забегать вперёд. Скоро вы всё узнаете.

На чём мы там остановились? На смайликах. В тот вечер наша переписка завершилась виртуальными улыбочками. По приезду домой Машка «намылила» мне такое письмище, я за день прочитал его не менее ста раз. Письмо приводить здесь не буду. Не хочу. Я его распечатал, вложил, в конверт, и храню у себя в столе, словно оно пришло ко мне обычным путём. А когда приедет Мария, я попрошу её накрасить губы и поцеловать уголочек листка, чтобы навсегда оставить память о ней. Вы спросите, как мне такая мысль пришла в голову? Всё просто. Папа мне однажды показал письмо от мамы (куда-то, ещё в молодости, он уезжал надолго из дому), на котором отпечатан след маминых губ. Вы представляете, какая красота…

Жаль, сейчас почти никто обычных писем не пишет. А электронное не поцелуешь. Расскажу один секрет. Однажды года два-три назад мои родители уехали. То ли их действительно долго не было, то ли бабуля меня завоспитывала, я сейчас уже не помню. Но напала на меня тоска. Грустно так стало, аж слёзы на глаза навернулись. Я пробрался в папин кабинет, вынул из конверта мамино письмо, развернул его и поцеловал розовый отпечаток. Вы знаете, полегчало. Честное слово. Видно, в отпечатках губ есть какая-то скрытая энергия. Помню, у меня настроение поднялось. Так что, если вы будете близкому человеку писать бумажное письмо, непременно целуйте уголочек. Женский поцелуй и так заметен, а мужской можно просто обвести кружочком и подписать «Здесь мой поцелуй». Классно, согласитесь! Опять я отвлёкся… Что за чертовщина!

Ясное дело, письмо приводить я не стану, но одну фразочку из него вставлю. В самом конце Машка написала: «Любовь! Самое чудесное, что есть в жизни человеческой, когда беззаветно приносишь себя в дар любимому. И самое никчемное, неверное, когда она лишь погоня за счастьем… ». И подпись: Р. Роллан. Я долго думал над цитатой. К чему Машка это написала? Странно. Никак не мог сообразить. Но однажды я понял смысл этих слов. Понял во время моего зимнего путешествия.

Я бы и осенью к Машке сгонял, но, скорее всего, не успел бы доехать. Родители такой бы шум подняли, не то что до Ростова, до Воронежа не добрался. Потому я запланировал поездку в Ростов-на-Дону в зимние каникулы и стал копить деньги. Всё сложилось, как я и думал. Родители в конце декабря на две недели уехали в Альпы кататься на лыжах, а я остался дома с дедом и бабушкой. Заранее договорился с отцом, что Новый год буду отмечать на даче у друга-одноклассника Юрки Лофичевского, иначе бабушка могла бы и не отпустить. От неё чего угодно можно ожидать. А с отцом она спорить не стала. Ну а дальше сами понимаете: вместо Юрки, я собрался ехать в Ростов.

Двадцать седьмого декабря прибыл на автовокзал, но водитель автобуса категорически отказался меня брать. Так и сказал:

- Если бы кто-то из взрослых тебя провожал, ещё бы подумал, а сам ни-ни… давай, пацан, дуй отсюда. Ехай домой, ехай!
- Дядь, ну что вы как маленький? - пытался я его убедить. – Я вам денег дам. Пожалуйста.
- И не уговаривай. Не нужны мне твои деньги, - стоял на своём водитель автобуса. – ты что? Не дай бог, что с тобой случится, меня же из-за тебя в тюрьму посадят.
-А вы-то тут причём? – удивлялся я. – Я ведь мог и тайком проникнуть в автобус. Но я честно подошёл к вам…
- Как это тайком? – вздёрнул брови водитель. – Ты чего? Я всё сто раз проверяю, прежде чем отъехать, так что и не пытайся. А если вздумаешь, куда-то спрятаться, сдам в милицию и дело с концом. Понял?

Пришлось мне в тот день домой возвращаться. Если ехать автостопом, то и вещи в дорогу нужны другие.

SMS.

Я: Маша, у меня облом. Водитель отказался меня брать.
Маша: Почему?
Я: Без взрослых нельзя.
Маша: И что теперь?
Я: Завтра выеду автостопом.
Маша: На попутках?
Я: Да.
Маша: Мишечка, а это неопасно?
Я: Нет. Найду машину до Ростова. 29-го буду у тебя.
Маша: Я так волнуюсь.
Я: Всё будет хорошо. Целую.
Маша: Целую, мой мальчик.
Я: : )
Маша: : )
Я: Только смотри, что бы твои родаки ничего не узнали.
Маша: Всё, как договорились. Приедешь, позвони, я встречу.
Я: Ок.



11


Один мой знакомый пацан, бывший беспризорник Борька, сказал как-то мне, что самые вкусные консервы – просроченные. Сейчас он живёт в хорошей семье (усыновили его), где за датами годности продуктов следят очень внимательно. Говорит, всё это не то – пресно.

В общем, не будем отвлекаться. Скоро в дорогу. Во-первых, я сменил «сумку через плечо» на рюкзак. Рюкзак в дальнюю дорогу удобнее и практичнее – руки свободны. На дно рюкзака положил бумажник с тремя тысячами рублей (говорят: подальше положишь, поближе возьмёшь), фонарик, плейер, две книги для чтения – Гоголя «Мёртвые души» и «Рождественские стихи» Бродского, свою книгу (подарок Машке) тоже не забыл. Тетрадь, пару авторучек, карандаши, фотоаппарат, несколько музыкальных дисков, трусы, носки, майку, домашние тапочки. Ноутбук не стал брать, и, кстати, не пожалел об этом – позже узнаете, почему. Собрал небольшой продуктовый паёк – колбаска, банка тушёнки (непросроченной, конечно – другой нет), печенье, сыр, полуторалитровую бутылку домашнего кваса (бабуля делает такой квас – с первого раза и не напьёшься). И всё равно свободного места осталось ещё много.

Ладно, если уж говорить правду, то до конца. Каюсь и перед вами и перед Машкой: до самого последнего момента я сомневался – ехать или не ехать. Ну чего там скрывать? Страшно было. Нет, вы не подумайте, что я трус. Если надо будет, я и в Гималаи могу поехать. Да хоть в Африку. Но было очень страшно. Борька рассказывал, как он всю Россию исколесил с помощью автостопа. Он мне как-то по секрету признался:

- Знаешь, Миша, иногда так хочется плюнуть на всё да свалить куда-нибудь от этих шмоток модных, от жратвы, от тёплой спальни…
- А как же твои новые родители? – спрашиваю. – Будут волноваться…
- Это и останавливает, - вздыхает Борька. – Они-то люди хорошие, не хочу быть свиньёй в их глазах. Подумают, что я недоволен ими…
- Слушай,- говорю, - Борис, а вот ты ездил по стране. Скажи, опасно? Никто не обижал?
- Всяко бывало, - Борька задумался, - но… понимаешь, Миха… А! – он махнул рукой, - не хочу вспоминать. Скажу лишь одно: эти путешествия я не забуду…


12


Дед мой любит говорить: летать можно и без крыльев!

Никогда в жизни вы не догадаетесь, кем были те люди, которые сделали мне в спину два последних толчка и прошептали: поезжай, не останавливайся на полпути, от судьбы не уйдёшь. Баба Лиля – та, ясное дело, обвинила во всём чёрта, который якобы нарочно хотел сделать пакость мне и моим близким. Но у бабушки Лили всегда своё мнение, и её лучше не переубеждать.

Так кто же те люди? Не буду напускать тумана, скажу сразу: первый – художник Юрий Купер. Если вы ещё с ним незнакомы, ныряйте в интернет, там и разузнаете. Если интернета под рукой нет, читайте дальше, я вам расскажу об этом гениальном художнике. Давайте сразу поясню, что произошло. Перед самым отъездом в Альпы, мои родители встречались с художником (они друзья), и тот подарил им музыкальный диск. Называется: «Я помню…». На нём всего двенадцать песен. Двенадцать, но каких! Я и раньше слышал эти песни, и даже некоторые из них пел в караоке. Но! Кто поёт? Вы догадались – поёт художник Юрий Леонидович Купер. Только вы не подумайте, что я тут организовал рекламную кампанию новому певцу. Во-первых, такие художники в рекламе не нуждаются, а во-вторых, диск записан исключительно «Только для друзей, не для продажи». Кроме того, художник не просто поёт, он ещё говорит о сокровенном. Да так говорит, что после его слов ты просто обязан стать путешественником. Хотите послушать? Пожалуйста.

«Прожив довольно долго в этом городе, я до сих пор чувствую себя посторонним. Ради Бога не подумайте… У меня совсем нет того, что принято называть ностальгией по городу, в котором я родился и вырос. Наоборот, мне нравится быть в роли отсутствующего путешественника, эмигранта, плывущего вокруг света в каюте с зашторенными окнами, не выходя на берег. Приоткроешь штору, а за ней только дождь и линия горизонта. И я нередко спрашиваю себя: где я? кто я?»

А дальше песня:

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.
Что имел, не сберёг; что любил, потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.

И носило меня, как осенний листок,
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахли цветы, не светила луна…


Да, правильно говорит моя бабушка: творческий человек, он во всём творец. Это ж надо так спеть! Вот тебе и художник. И если человек в семьдесят лет задаёт такие вопросы: кто я? где я?, то и мне не грех задуматься – кто я? где я?

Линия горизонта. Скольких людей она свела с ума. Мне кажется, если бы люди не стремились прикоснуться к горизонту, мы бы по сей день и жили на сковородке, поддерживаемой тремя весёлыми китами или грозными слонами. Недавно видел в интернете мультяшную картинку на эту тему. А что делаю я? Господи! Я тоже хочу прикоснуться к горизонту! Удастся ли? Нужно попытаться. Кто-то сказал: «Любовь плохо уживается со страхом». После слов «полететь к ненаглядной певунье своей» я твёрдо решил повидаться с Марией. Как ты там, милая? Девочка моя… любимая.

Она, между прочим, ещё и на аккордеоне играет. В первой книге я нарушил все правила драматургии. Чехов сказал, что если в первом акте на стене висит ружьё, оно обязательно по ходу спектакля должно выстрелить. А у меня в «Качелях» в одной из глав появился добротный немецкий аккордеон, но так и не «выстрелил». Обидно. Удастся ли в этот раз послушать вальс «На сопках Манчжурии» в Машкином исполнении ? Впрочем, чего расстраиваться? Ну, если и в этой книге не получится, сыграем в следующей. У нас впереди летние каникулы. Да что каникулы - у нас впереди целая жизнь!

Нет, я уехал бы и без второго подсказчика. Но второй окончательно и бесповоротно уничтожил мои сомнения. Это писатель Владимир Набоков. Не удивляйтесь. В последний вечер, чтобы как-то отвлечься, я решил почитать роман Владимира Владимировича «Истинная жизнь Севастьяна Найта». Дойдя до строк «…думал. О чём? О той ли девушке из простых, с мягкими, всё ещё заплетёнными в косы волосами, за которой он как-то раз шёл через поле, нагнал, поцеловал и больше никогда не видел…» Вы помните наше с Машкой поле? Это на всю жизнь…

Вот это «поцеловал и больше никогда не видел» - это… Всё! Я еду! Пусть рухнет мир, но я прикоснусь к этому треклятому горизонту.


Продолжение http://blog.kp.ru/users/3568543/post174211763/


________________________________________________________

Отзыв от твиттерянки @Polina_Pozitiva

НА КАЧЕЛЯХ МЕЖДУ ХОЛМАМИ



Мне нравится, что желание Михаила Самарского развиваться позволяет ему создавать такие произведения. Не знаю, конечно, какие произведения будут им созданы в более зрелом возрасте, но уверена, что они будут заставлять думать, копаться в себе и рассуждать. Это главное, на самом деле. Действительно, если читать только журналы и незамысловатые и незамудренные детективчики, то можно, наверное, поглупеть. Хотя, честно говоря, книгоманом я себя назвать не могу:) В отличие от моих друзей - они готовы ночевать в книжных магазинах! Но у меня другие увлечения и это прекрасно:) В более старшем возрасте, я думаю, будет больше свободного времени на книги.
Мне Самарский нравится. Не дает расслабиться! Я смеюсь, грущу, задумываюсь, копаюсь в себе, вспоминаю...а главное — пытаюсь его понять. И во многом понимаю, кстати, и даже поддерживаю.

Восторг! Чувство, которое я ощутила, когда прочитала пару страниц книги формата A4 в электронном варианте. У меня редко получалось читать книгу в таком виде и не отвлекаться, но это не тот случай! Как только позволило время - просто «проглотила» сие произведение!

«На качелям между холмами».

Эта повесть стала для меня «родной», в первую очередь по настроению. Хоть мне давно и не 13 лет, но я ощущала себя именно девчушкой такого возраста. Приятно было отметить, что в этом возрасте я размышляла о некоторых вещах также, как и автор, Михаил Самарский. Чего только стоят воспоминания о поездках на рынки или магазины, когда родители, спрашивая твоего мнения насчет различной одежды, покупают все равно то, что понравилось именно им. А ты пытаешься доказать, что тебе нравятся совсем другие вещи, но всё бесполезно...:) Или же высказывания автора об учебе в школе, с которыми я не могу не согласиться (абсолютно также думала в свои практически 13 лет): «…Они все почему-то хотят, чтобы я был круглым отличником. Наивные люди. Между прочим, и у папы, и у мамы в аттестате были тройки».

Также впечатление на меня произвело описание аптекарши и отношений героя с его любимой девочкой Машей (здесь не будет цитат — хочется, чтобы Вы прочитали сами:) ). Почти 13 лет было в тот момент автору, а какие эмоции он успел испытать!!! А главное, как красиво и захватывающе он об этом рассказал нам, читателям! Удивительно приятно вспоминать себя в таком возрасте:) Правда, есть и за что поругать:)

Не устаю восхищаться этим молодым человеком! Читайте, советую! Только не ждите ничего «юридическисверестественного и супермеганаучного», а то возможно разочаруетесь. Просто ждите приятную историю.

И, наверное, в конце слова благодарности родителям. За положительного парня, не плоскую творческую биографию и за отношение к жизни в целом.