Жора Карпов, по кличке «Сазан», ошарашил меня своим выводом.
- Учитель, - говорит, - ученику – волк!
- Ни фига себе! - опешил я. - И давно ты пришёл к такому выводу?
- Вчера, - тяжело вздохнул Жора. – Из-за этих недоумков меня отец выпорол так, что я теперь их всех ненавижу.
Сазан задрал майку, и я увидел тёмно-фиолетовые полосы на его спине.
- Что это? – испуганно спросил я. – Это… это…
- Да, Миха, - стиснув зубы, ответил Жора, - это ремень. Отец у меня много не разговаривает.
- И за что? За что так можно отлупить? – спросил я.
- Да, можно сказать, ни за что, - неожиданно рассмеялся Сазан.
Но я в его смехе уловил фальшивые нотки. Ну, типа что-то смеха сквозь слёзы. Наверное. Или это какое-то другое явление. Чёрт его знает. Был бы я Львом Толстым, описал бы как нужно. Просто я видел, что ему сейчас не до смеха и, чтобы как-то скрыть подкатившиеся слёзы, он стал наигранно хохотать.
Я давно уже заметил, что есть люди, которые прячутся за улыбками или за смехом. Как и те, кто скрывается за слезами. У вас бывает такое, что ни с того, ни с сего вдруг захочется всплакнуть? Вот реально идёшь-идёшь по дороге и вдруг – бац! – накатили слёзы. Я бы, наверное, никогда не сознался в этом, но коль уж взялся писать рассказы, оголяйся сам и оголяй душу. Куда деваться? Иначе не рассказ получится, а набор слов. Писатель обязан быть оголённым нервом. Если ты за семью пломбами и всякими защитами, палатками, крышами, дверями и прочим, какой ты на фиг писатель – сиди дома и носа не высовывай на улицу, всё равно ничего путнего не напишешь.
- Ну, - усомнился я. – Ни за что так не бьют.
- А я тебе говорю: ни-за что! – закричал Жора. – Просто эта дура-математичка наговорила обо мне гадостей. Тебя тоже она учит. Полная идиотка, ты знаешь?
- Да я бы не сказал, - заступился я за Ирину Валерьевну, хотя сам из троек у неё не выкисаю. – Она справедливо оценки ставит.
Разве можно обижаться за тройки, если сам как баобаб тупой. Решай задачки, примеры, уравнения и получай пятёрочки-четвёрочки на здоровье. Причём тут учительница?
- Да я не об оценках говорю сейчас, дубина! – похлопал меня по плечу Сазан, но заметив мои нахмуренные брови, он улыбнулся и добавил: - Без обид, я же прикалываюсь. Понимаешь, Миха, тут вот какое дело. Лариску знаешь из 9-го «б»? Рыжую…
- Ну, - закивал я. – И что?
- А то! – хмыкнул Жора в кулак. – Лариска попросила меня поговорить с её братом. Он стал бухать в последнее время.
- Ды ты что? – я от удивления даже присвистнул. – Он же ещё в седьмом классе учится.
- Блин, Миха, ты как будто с Луны свалился. А что в седьмом классе не бухают, что ли? Ты сам-то когда пиво начал гл'ытать?
- С чего ты взял, что я его гл'ытаю? – возмутился я.
- Ну, пробовал?
- Пробовать пробовал, - согласился я с Жорой, - но я не пью…
- А почему не пьёшь? – допытывался Жора. – Почему не куришь?
- Не понравилось, - усмехнулся я.
- Вот видишь! – Сазан снова хлопнул меня по плечу. – А другим нравится. И Ларискиному брату тоже, видимо, очень понравилось. Ну и увлёкся пацан. Понимаешь?
Между прочим, Сазан прав. Есть пацаны, которым и пиво, и сигареты, и вино и даже водка нравятся с первого раза. Попробовал и уже второй раз пьёт, курит с удовольствием. И не только пацаны, девчонки тоже такие же охочие до всей этой гадости. Вы, наверное, скажете: смотри, какой Миша весь правильный. Не буду кочевряжиться, скажу честно: всё давно попробовал. Но мне действительно не понравились ни сигареты, ни вино, ни водка. А вот пиво понравилось. Иногда хочется мне пивка стаканчик выпить. Я сказал об этом честно отцу. И он тут же нашёл выход:
- Пиво нравится? – рассмеялся он. – Нет проблем. Пей безалкогольное. Хотя и им не увлекайся. Оно так же будет вредно, если переборщить. Оно тебе надо?
Ни отец, ни мама мои не курят и не пьют спиртное. А вот безалкогольное пиво иногда попивают. Ну и я сними за компанию. Признаюсь честно: если бы родители или кто-нибудь из них один курил, я бы уже точно закурил, как мои некоторые одноклассники и друзья. Вот возьмите того же Жору. Он курит назло родителям. Или, как сам говорит, сейчас-то уже по привычке, а начинал на зло. Не люблю, говорит, когда меня воспитывают, а сами курят, бухают и так далее.
- Ты понимаешь, Мишка, - размахивая руками, делился своим опытом Жора (он на год старше меня), - они по ушам моим катаются, дескать, не кури, не пей, вредно и так далее. А сами-то что? И родаки, и учителя. Все они одинаковые. Моя «классная» накурится на перемене, входит в класс, от неё как от табачной лавки духан по всему классу. И тут же хриплым голосом вещает: не курите, дети, это вредно. Тьфу! Противно как…
Но я отвлёкся. Что же произошло?
- Так ты скажи, - повторил я вопрос, - что случилось? За что отец отлупил тебя? И почему учителя – это волки для ученика?
- В общем, сходил я домой к Лариске, - продолжил Жора, - припугнул её братца, побеседовал с ним. Провеет, так сказать, воспитательную беседу. Даже пришлось по печени слегка зарядить – несговорчивый он. В общем. отобрал я у него пиво и решил выбросить в мусорный бак или отдать бомжам. Сам-то я сейчас не пью. Отцу пообещал, что больше и глотка спиртного не сделаю – мы сним оба друг другу пообещали, что больше не пьём. Выхожу из подъезда и лоб в лоб встречаюсь с математичкой. Она ручками всплеснула, смотрит на мою ношу. Охи-ахи. Глазки закатила. «Как тебе не стыдно, Карпов? В твоём возрасте…» – завопила на всю улицу. Ну я ей говорю:
- Ирина Валерьевна, погодите. Я сейчас всё объясню. Понимаете? Тут такое дело…
- Ничего не хочу понимать, - перебила она меня. – Я сейчас зайду к твоим родителям…
- Да погодите вы, - прошу я. – Выслушайте меня…
- Я не хочу с тобой разговаривать! Всё! Я буду говорить только с твоим отцом.
- Он же меня убьёт! – говорю я. – Понимаете? Я ему обещал, что никогда больше не прикоснусь к спиртному.
- Тебе будет полезно! Тем более, что не умеешь слово держать! – ухмыльнулась Ирина Валерьевна и пошла прочь, бормоча: «Ну и деточки пошли, алкашня, а не дети…»
Сазан тяжело вздохнул, вынул из кармана пачку, прикурил сигарету и жадно затянулся.
- Хотел я её догнать, объяснить, да понял, что она всё равно не поймёт. Она уже картинку себе в башке нарисовала, не сотрёшь. А они, учителя, если что-то втемяшат себе в голову. Всё! Пиши: пропало! Вот такие дела, Миха.- Жорка еле-еле сдерживал слёзы. – И батя не стал вникать, просто снял ремень и давай меня дубасить как скотину.
- Да ладно, Жор, - пожалел я приятеля. – Всё наладится. Не переживай…
- Ничего, Мишка, уже не наладится. Я им не верю…
- Кому? – не понял я. – Учителям?
- И им тоже…
