Нашёл превосхоный материал об удивительной Ольге Ваксель - автор Валентин Антонов ( сайт "Солнечный ветер").

В одно из… возвращений из школы состоялось наше знакомство с Государем. Он шёл по дороге с двумя старшими княжнами. Мы остановились на краю дороги, чтобы поклониться. Николай спросил: «Чьи это дети?». Денщик, зажав хлеб под мышкой и не выпуская корзинки, стал во фрунт и отвечал громовым голосом: «Штабс-капитана Королькова, Ваше императорское величество!»

Я обиделась на такое обобщение и заявила, что я — девочка капитана Львова. Государь посмеялся и при последующих встречах узнавал: «А, девочка капитана Львова!»…

(Из воспоминаний Ольги Ваксель)

Давным-давно — ровно пять лет назад! по нынешним временам это страшно много — в журнале «Солнечный ветер» появилось несколько публикаций, посвящённых Ольге Ваксель:«Кто такая Ольга Ваксель, мы не знаем…», воспоминания сына Ольги Ваксель и её подруг по Екатерининскому институту, а также небольшая статья о таком знаменитом и таком печальном стихотворении Осипа Мандельштама — «Я буду метаться по табору улицы тёмной…» — стихотворении, навеянном её образом.

И вот теперь — снова о ней. Зачем? Почему?.. Не знаю. Есть в судьбе этой незаурядной и красивой женщины какая-то загадка, что-то недосказанное и недопонятое, какой-то разительный, ошеломляющий контраст между её жизнью — для всех и её стихами — для себя самой.

Так всё-таки — зачем же снова?.. Не знаю. Быть может, просто чтобы почитать её стихи?..

«Государь посмеялся и при последующих встречах узнавал: «А, девочка капитана Львова!..» Ольга Ваксель по происхождению была дворянкой и, как говорится, очень высокой пробы. Среди её предков был, например, Алексей Львов, автор одного из главных символов Российской империи — гимна «Боже, царя храни». Её родной отец был офицером лейб-гвардии, а с малых лет воспитывал её «капитан Львов» — это её отчим, двоюродный брат отца. Гимназия в Царском Селе (рисованию и лепке её там обучала Ольга Форш, будущая советская писательница), привилегированный Екатерининский институт благородных девиц — её будущее казалось вполне безоблачным и определённым. Поездки вместе с матерью в Коктебель, дача Максимилиана Волошина, мир поэтов, музыкантов, художников, актёров, полудетская влюблённость…

А когда ей было 14 лет, всё в одночасье рухнуло. Всё — все жизненные ценности, эталоны, ориентиры и авторитеты. Вместо привилегированного института — советская школа. Вместо музыки и стихов — добывание еды и дров. Продавщица в книжном магазине, табельщица на стройке, манекенщица, корректор, официантка… Новая жизнь, новые авторитеты, новые ценности. Надеяться ей можно было только на себя.

И началась её жизнь — для всех и стихи — для себя самой…

* * * Спросили меня вчера: «Ты счастлива?» — я отвечала, Что нужно подумать сначала. (Думаю все вечера.) Сказали: «Ну, это не то»… Ответом таким недовольны. Мне было смешно и больно Немножко. Но разлито Волнение тонкое тут, В груди, не познавшей жизни. В моей несчастной отчизне Счастливыми не растут. 27 декабря 1921

В 1928 году Анатолий Мариенгоф, близкий друг Есенина, написал поразительный роман под названием «Циники». Главную героиню там, по странному совпадению, тоже зовут Ольга. Ясное дело, Мариенгоф писал вовсе не об Ольге Ваксель. Нет-нет, это совсем разные Ольги. Вот разве что время им обеим выпало — одно и то же.

Интересно, а насколько большую роль в человеческих судьбах играет время?..

Анатолий Мариенгоф, роман «Циники» (1928 год):

— Ольга, я пpошу вашей pуки.

— Это очень кстати, Владимиp. Hынче утpом я узнала, что в нашем доме не будет всю зиму действовать центpальное отопление. Если бы не ваше пpедложение, я бы непpеменно в декабpе пpевpатилась в ледяную сосульку. Вы пpедставляете себе, спать одной в кpоватище, на котоpой можно игpать в хоккей?

— Итак…

— Я согласна.

«Только она подумала, что жить одной несладко, как он незамедлительно появился». А вот это сказано уже о другой Ольге, об Ольге Ваксель. Из документальной повести Александра Ласкина «Ангел, летящий на велосипеде»:

Правильно устроить себе постель — тоже своего рода наука. Сначала укладываешь ветки, а сверху стелишь пальто. Дальнейшее зависит от того, удастся ли не заснуть. Если в мирные времена такая слабость простительна, то в военные она может стоить добычи.

Слава Богу, в этой жизни еще случаются чудеса. Отделяется фигура от серого фона, и начинаются неожиданные события. Именно так на её горизонте возник Арсений Фёдорович Смольевский. Только она подумала, что жить одной несладко, как он незамедлительно появился.

Встретились два царскосела, два человека из прошлого…

В 1921 году Ольга Ваксель стала женой А. Ф. Смольевского. Когда-то он учил её математике. Кажется, это и было всё, чему он вообще мог её научить.

* * * У нас есть растения и собаки. А детей не будет… Вот жалко. Меня пожалеет прохожий всякий, А больше всех докторша, милая Наталка. Влажной губкой вытираю пальму, У печки лежит шоколадная Зорька. А некого спрятать под пушистую тальму И не о чем плакать долго и горько. Для цветов и животных — солнце на свете, А для взрослых — жёлтые вечерние свечи. На дворе играют чужие дети… Их крики доносит порывистый ветер. 1921—1922

Писать об Ольге Ваксель очень непросто. У неё словно бы и есть биография, а словно бы и нет. Кто она для нас, эта женщина? Была бы она знаменитой поэтессой — мы бы о ней знали всё. Но стихи свои она писала для себя. Вращалась бы она в кругу самых громких имён нашей поэзии и искусства вообще, была бы она спутницей «небожителей» — мы бы знали о ней многое. Но судьба сталкивала её с ними словно бы даже и помимо её воли, безо всяких видимых усилий с её стороны, оставляя её почти что равнодушной. Она легко прикасалась к Олимпу и так же легко спускалась с него в «обычную» жизнь. «Кто такая Ольга Ваксель, мы не знаем»…