Источник: Блог епископа Пантелеимона (Шатова)

 

Когда мои дочери были маленькими, они очень любили делать "секретики". Выкапывалась ямка и в нее помещалось что-нибудь красивое: цветочки, камушки, фантики. Потом ямка закрывалась маленьким стеклышком и засыпалась землей, и только мои милые дочки знали о том, какая красота там скрывается. По секрету, на ушко об этом сообщалось и мне, и я приглашался, что бы разделить их тайную радость. Они тихонько разгребали землю и я восхищался всегда новой красотой "секретика".

 

У многих жизнь с годами становится скучной и серой, они не знают о сокрытых под покровом будничности дивных секретах и великих тайнах.

Мы все любим тайны, любим разгадывать загадки, узнавать секреты. Кое о чем лучше бы и не знать, но есть тайны, не узнав которых, не найдешь счастья.

Узнать Тайну Любви - главную, великую Тайну - вот цель человеческой жизни!

К сожалению, некоторым в детстве не была открыта даже тайна любви матери или отца. Как часто подростками мы тосковали, не имея лучшего друга или подруги! Как мучились в юности от несчастной, неразделенной любви! Сколько людей вдруг узнавали, что в их браке, оказывается нет любви! Сколько родителей страдают, от того, что дети их не любят! Бедные, бедные мы люди! Имея внутри себя, вложенную при нашем создании способность любить и быть любимыми, мы не знаем об этом и не можем реализовать то, что является сущностью человеческой природы.

Я все время слышу о неумении любить. Мне все время жалуются на одиночество.

Все время признаются в том, что обижают других, грубят, раздражаются, осуждают, терпеть не могут самых близких людей: родителей, детей, мужа, жену. Плачут иногда, стараются исправиться- но сделать ничего с собой не могут - потому что не знают Тайны Любви!

Об этой Тайне я и хочу, мои дорогие читатели, поговорить с вами. Я сам ее не знаю вполне, но я знаю, где и от Кого можно ее узнать.

Есть разные степени познания этой Тайны. Наверное, многие из вас находятся на высших ее ступенях, но я хотел бы рассказать о ней тем, кто еще не взошел на первую ступень. Конечно, в первую очередь, я хочу обратиться к вам, мои дорогие земляки - смоляне! Как я знаю, многие из вас никогда не исповедовались, или исповедовались давно, неглубоко и формально, а ведь покаяние - это первая ступень лестницы, ведущей в Царство Любви. И эту ступень, если ты хочешь научиться любви, нельзя перепрыгнуть.Нельзя воспринять чистейший дар любви, не омыв себя от греховной грязи. Нельзя найти в себе способность любить, не отказавшись от самолюбия. Нельзя никого полюбить, не возненавидев свои грехи. Таинство Покаяния, исповедь - возвращение к Богу, Который есть Любовь.

Я постараюсь каждый день понемногу рассказывать вам о том, что такое исповедь. Сегодня начинается 40-дневный пост, который должен приготовить нас к празднику Рождества Христова. Наши предки во время этого поста обязательно приходили на исповедь, без участия в Таинстве Покаяния нельзя будет приобщиться к рождественской радости.

http://www.pravoslavie.ru/smi/57787.htm

Как полезно вчитываться в Евангелие! И среди множества причин этой необходимости есть вот какая: даже далекий от Церкви человек так или иначе слышит евангельские цитаты, которые звучат и в речах знакомых, и на страницах прессы, и с экранов телевизоров… – но есть слова, которые почему-то звучат гораздо реже, и гораздо меньше людей о них знает, между тем как эти слова важны ничуть не меньше других, общеизвестных, слов.

И вот почему я заговорил об этом.

Абсолютное большинство людей, приходящих в храм впервые, – это те, у кого в жизни случилась какая-то беда… возникла проблема… началась полоса неудач…. Словом, большинство приходящих в церковь «извне» – это люди, столкнувшиеся с теми или иными трудностями и желающие обратиться за помощью в разрешении этих трудностей к Богу.

И вот мы читаем в Евангелии: «Грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает» (Ин. 9: 31). Эти слова сказал некогда слепец, исцеленный Господом, сказал о Христе и, конечно, сказал по наитию Духа Святого.

Эти слова важны для всех считающих себя православными, так что постараемся понять их как можно более ясно и полно. Итак, грешников Бог не слушает. Что же это значит? Ведь все мы без исключения – грешники, и даже святые люди не лишены греха. Это вообще распространенное заблуждение – считать, что святой человек – это человек безгрешный. Безгрешных людей на земле не существует вовсе. Подтверждение этому мы находим во многих местах Священного Писания. Так, еще псалмопевец Давид говорит, что «всяк человек ложь» (Пс. 115: 2). И Господь обвинителям блудницы, среди которых были самые авторитетные и «безукоризненные» в нравственном отношении люди, предложил бросить в женщину камень, если они не имеют греха. И все, начиная с авторитетнейших учителей, осознавая свою греховность, разошлись… И апостол Павел в подтверждение всеобщей нашей греховности говорит: «Все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3: 23). Ему вторит апостол Иоанн: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1: 8).

Словом, все мы, живущие на земле, – люди грешные. Но как же понять тогда слова о том, что грешников Бог не слушает? Что же получается: нет смысла нам обращаться к Нему за помощью? А как же слова Господа о том, что без Него мы не можем делать ничего (см.: Ин. 15: 5)?                                           

Слишком часто мы воспринимаем пост как период скорби, как период безрадостного погружения в себя самих или наоборот, как период, когда мы с большой грустью видим, что мы так привыкли не смотреть в глубины свои, что пост является как бы чисто внешним упражнением. Пост как будто нас лишает чего то, но не дает, если не ничего, то того, о чем мы можем мечтать. А пост — это совершенно нечто другое. Об этом говорит очень ясно английское и немецкое слово, которое обозначает пост — «Lent», «Lenz». Это значит на старонемецком языке «весна». Постное время — это весна духовная. Об этом мы можем прочесть и в богослужебных книгах, когда нам указывается на то, что во время поста мы душою должны ожить, что это — начало, что это не конец и не погружение вглубь греха, а время, когда мы начинаем новую жизнь.

К этому я еще вернусь, но хочу сейчас сказать вот что: если это весна, то это должно быть время большой радости. А откуда взять радость, когда мы призваны к тому, чтобы внимание и много внимания уделить своему прошлому и своему настоящему, которое не всегда, конечно, вызывают в нас радость? Но это время, когда Господь нам говорит: «Ты разве забыл, как глубоко, как всецело Я тебя — не коллектив человеческий, а каждого из нас — тебя лично до твоего рождения еще возлюбил, что Я тебя призвал жить, что Я тебя призвал войти в этот мир, который Я сотворил, и что Я тебя так возлюбил, что жизнь Свою отдал, чтоб ты мог поверить в эту Мою любовь». Христос за каждого из нас умер на Кресте. И смерть Христова на кресте — мера Его любви к нам. Мы сами понимаем, если не из опыта, то из каких-то переживаний, что отдать свою жизнь за другого человека — это действительно доказательство того, что мы его любим, любим больше своей жизни. И так нас возлюбил Господь. В каком-то смысле, когда мы думаем об этом, нам может стать страшно за себя, потому что каждый из нас в отдельности, по мере того, как он грешит каждым своим грехом, малым или великим, принудил Сына Божия стать Сыном человеческим и умереть моей смертью, чтобы я мог ожить Его жизнью. Но победа — не смерть, а жизнь.              

Наступает время, когда каждый из нас должен впустить в свою жизнь немного тишины, чтобы вновь — а может быть, впервые — услышать, как Христос ищет и зовёт драгоценную душу, которая Ему дороже всего мира.

Христос и самарянка. Фреска женского исихастирия св. Иоанна Богослова в Суроти, Греция

Время Великого поста — это время, когда человеку нужно просить, искать и стучать в точном соответствии с евангельским призывом. Обещано, что стучащему отворят, ищущий найдёт и просящему дастся. Что до поиска, то мы должны искать прежде всего Царства Божия и правды его, а всё остальное, в поисках чего мы стаптываем ноги и растрачиваем нервы, нам приложится. Что до стука, то стучать нужно в двери милосердия Божия, пока Жених не пришёл на брак и пока из-за дверей некоторые не услышат: «Не знаю вас». Просить же нужно всего, чего нет: мудрости нет, терпения нет, покаяния нет, стойкости нет — и всё это нужно выпрашивать у богатого милостью Господа, многократно названного Сокровищницей благ.

«НЕСВЯТЫЕ СВЯТЫЕ»

Тёща маршала Жукова

Прихожанка нашего монастыря Мария Георгиевна Жукова, дочь знаменитого маршала Георгия Константиновича Жукова, как-то с печалью рассказала мне, что её бабушка по матери, Клавдия Евгеньевна, которой исполнилось 89 лет, не причащалась с самого детства. Беда была ещё и в том, что Клавдия Евгеньевна уже несколько лет страдала старческим умственным расстройством и неадекватно реагировала на окружающее. Доходило до того, что она не узнавала даже свою любимую внучку и, увидев Марию Георгиевну, совершенно спокойно могла сказать: «Вы кто? А где же моя внучка? Где Маша?» Мария Георгиевна заливалась слезами, но врачи говорили, что это уже необратимо. Так что даже просто взять в толк, желает ли Клавдия Евгеньевна исповедоваться и причаститься и вообще, хочет ли видеть в своей комнате священника, совершенно не представлялось возможным.

Может ли быть конфликт между супругами или детей с родителями в православной семье? Первое, что приходит в голову,— все недоразумения должны гаснуть, едва зародившись, ведь в христианской семье любовь — нелицемерная, жертвенная, терпеливая. Но наши семьи, скорее, пока еще только стремятся стать по-настоящему православными.

Говорят, что православная семья должна жить так, чтобы в любую минуту ей было бы не стыдно пригласить к себе Христа. Это кажется недостижимым, и в то же время не должно быть иначе. Но мы, воцерковляясь, продолжаем ссориться, раздражаться, настаивать на своем…

Нет, есть, конечно, семьи, где уже не в первом поколении живут церковной жизнью,— там не способны даже повысить голос при разговоре друг с другом, там не принято выражать недовольство бытовыми неудобствами. Но о таких семьях чаще приходится лишь читать в книгах: читать… и тихонько завидовать. А у нас, увы, все совсем по-другому. До рукоприкладства и грубых выражений, конечно, не доходит. И из дому мы не уходим (разве оденем пальто и постоим немного в коридоре под вешалкой под увещевания детей: «Не уходи, мамочка, мы больше так не будем»). Конечно, это комично,— но на самом-то деле это очень плохо. Плохо, что нас не слушаются дети, что сами себе позволяем импульсивные поступки. Где же наше смирение? Самое обидное, что образ смиренного человека уже принят нами, принят всей душой — но смиряться все никак не получается, особенно в мелочах.

Иногда я восхищаюсь, как по-христиански вели себя в тех или иных внутрисемейных конфликтных ситуациях люди старшего поколения. И вдруг понимаю — а ведь большинство из них не считали себя православными, жили, как все советские люди, даже крестов не носили. Видимо, дело в том, что их поколение еще не утратило духовную и душевную связь с воспитанными в православной среде предками с их генетическим стремлением избегать конфликтов, уступать ближнему — да и дальнему тоже. И вспоминается мне бабушка моего мужа, мариупольская гречанка, родившаяся в самом начале прошлого века. Она выросла в верующей благочестивой семье, рано осиротела, но помнит, что ее мама сама разносила «субботнее» молоко (у них была своя ферма, мельница, большое хозяйство) по бедным домам.

Она стоит передо мной – молодая, симпатичная женщина – и плачет:

– Батюшка, мне страшно… Я замуж хочу, деток, семью… Годы проходят, мне уже за тридцать, но мужа найти невозможно, невозможно, батюшка! Мужики точно с ума посходили: или пьют по черному, или гуляют… Батюшка, мне страшно! Понимаете, всем нужна постель, тело, и чем быстрее, тем лучше… Вообще найти мужика сложно, а чтобы он еще ждал до брака, терпел – это что-то из области фантастики! И как же жить… чтобы по Божиему? В монастырь идти? Но я никогда не хотела монахиней быть, у меня к этому призвания нет. А страшнее одиночества нет ничего! Как жить, батюшка?!

Она плачет… в прямом смысле плачет – симпатичная и добрая женщина, которая никому не нужна… И я не знаю, какими словами ее утешать.

Что с нами происходит, скажите?! Это можно назвать эпидемией, поветрием, массовым сумасшествием – как хотите. Почти каждый день в разговорах, на исповеди я слышу разрывающие душу рассказы о помешательстве – зачастую буйном, но не психическом, а нравственном. О том, как, прожив 20, 30 лет вместе, люди сходят с ума… как мужья, разрушая семью, превращаются в монстров, а бывшие жены – в хищных, безумных самок.

И громоздятся, всплывают в памяти новые и новые истории.