Вот ещё, что обнаружила в черновичках...

Наводя порядок в альбоме с фотографиями из детства, выудила из-под школьного фото фотографию старенькую с погнутым уголком, мутноватую, слегка выцветшую...

Это сколько же мне здесь? На фотографии - я под елкой в костюме снежинки - смешная, худенькая, белобрысая со счастливыми глазами...

Я помню этот Новый год, мы тогда жили в Иркутске - дедушка работал на Иркутской ГЭС.

Впервые в жизни мне сшили новогодний костюм  - я была "снежинкой"!

Мама-бабушка втайне от меня сшила это чудо, исполнив мою мечту...

(сканер у меня не работает. взяла фото девочки из нэта...)

Окунулась я в конкурсно-песенную суету надолго... За прениями, переживаниями и нервной суетой не заметила как пролетели почти два месяца! Кроме потери времени на прослушивание в общей сложности почти 300 песен (! ) Из которых понравилось не более 10, есть главное - подружилась с несколькими авторами - люди славные и талантливые барды. Но ночные бдения у компа, изощрения в комментах (как бы сказать правду, да не обидеть), иногда не очень приятные моменты общения с болезненно самолюбивыми конкурсантами... всё вместе вдруг, в одночасье отрезвило меня и стало просто скучно. Ну, не моё это дело - соревнования, я не спортсмен, я человек мирный. Тут поездка к мамуле в Ленинград подоспела, так что я за пару недель в родительском доме окончательно пришла в себя - в отрыве от компа и суеты-сует. Зато традиционно написала троечку стихотворений. А поскольку с мамулей беседы у нас состояли из воспоминаний, то и стихи тоже - воспоминания, но уже не мамулины, а мои...

Мамочка у меня старенькая, болящая, но духом сильная, как иные в молодости несильны...
У старости глаза смотрят внутрь - в прошлое, которое на удивление чётко проступает в памяти.
Вечерами мы с мамулей вспоминали - она своё детство, наше рождение, нас у мамы трое - две дочки и сын. (про войну и блокаду в эту встречу не говорили - тяжёлые воспоминания, много сил и души забирают...)
Я слушала маму и смеялась, и всплакнула вместе с ней, а ночью попробовала обернуться в своё детство.
Так сложилось, что росла я с дедушкой и жила то В Ангарске, то в Черкассах, а в молодости пожила-поработала в Аркалыке...
Вот такое детство-юность - Сибирь, Украина, Казахстан и две столицы Ленинград и Москва...
Поэтому песня "Мой адрес Советский Союз" это и про меня.

                                                                 И. Репин "Украинская хата"

Моё украинское детство
                                                                        « Мой адрес – не дом и не улица…» 
Ах, какие были яблоки – наливные и красивые,
что в саду росли украинском, в моём детстве на Днепре!
Было сладким и божественным, и по цвету – апельсиново,
абрикосовое варево, что варилось на дворе…
Облачками легкокрылыми плыли бабочки-капустницы,
были ракушки по берегу – драгоценностью для нас!
И сквозь зелень палисадников, только сумерки опустятся,
ослепительно побелены, хаты радовали глаз…
Мы хрущей, порой вечернею, с веток стряхивали весело,
словно вызревшие жёлуди, они шлёпались в траву…
И ватагой разномастною над обрывом пели песенки
то про «бульбу»,то про «чибиса»,то про «дальнюю страну»…
А мои занятья «мовою»,и украинское пение,
детский хор с названьем «Сонычко»и отчаянный «гопак»!
И на «Вы» к родимой матушке… В церкви тайное крещение,
и любовь, и щедрость редкая! Не забудутся никак…
Окунаю память в нежное сада старого цветение,
в бархат «ниченьки»украинской на Днепровском берегу…
И мои воспоминания омрачает сожаление,
что назвать сегодня Родиной это край я не могу…
Ах, какие были яблоки – наливные и красивые…
Ах, какие были яблоки… в моём детстве на Днепре…

©

17.07.09.

Хата дедушки была немного другой, под железной крышей и с палисадником,
но тепло от неё исходило такое же, как на картине...

июнь 2009г.

Фотохудожник Максим Слугин работает также и в жанре портрета.

 Мне кажется, что всё же детские портреты у него наиболее интересные и художественно, и психологически,

поэтому в этой подборке портреты только детей.

То, что мне больше понравилось. Знакомьтесь, делитесь впечатлениями...

 Maxim Slugin. Ангел

Maxim Slugin. Мальчишка из детства

другие фото

Желающие посмотреть другие работы могут найти их здесь:

http://www.photoforum.ru/user/4125/index.en.html...

 В поисках материала для одной из своих работ я натолкнулась на фотографии фотохудожника Максима Слугина и, забыв о цели своего прибывания в нэте, погрузилась в мир детства...

Все мы родом из детства... Почти каждый считает детство светлой порой,

счастливым временем жизни.

Вот и фотохудожник Максим Слугин главной темой своего творчества выбрал - ДЕТСТВО

 Его работы  пронизаны светом и радостью, кажется мы слышим звонкий детский смех...

 Мне кажется, что в некоторых, наиболее романтических фотографиях,  чувствуется ностальгия автора по детским годам - когда мир только открывался, когда казалось, что создан этот мир  специально для тебя...

Недаром свою подборку я завершила фотоколлажем "Сны о детстве"

Эти фото-работы и являются для Максима Слугина путешествием в ДЕТСТВО.

Я предлагаю вам разделить со мной удовольствие от знакомства с работами Максима Слугина.

Maxim Slugin. Я хочу опять по крышам бегать...

Maxim Slugin. Всё, как у взрослых...

другие фото

Во второй части я предлагаю вам познакомиться с портретами работы Максима Слугина.

Однажды, проснувшись рано – рано, я вышла в цветущий весенний сад. Первые лучи солнца целовали нежные соцветия, усиливая их розовость.
Птица пела тонко и протяжно. Трава, ещё мокрая и прохладная, обхватывала мои голые ступни, оставляя влажные разводы на подоле моей туники. Свежий, умиротворяющий ветер дышал мне в лицо. Я запрокинула голову – бездонный голубой купол – ни облачка, ни тучки – чистота!
Зёрнышко радости в моей груди лопнуло и проросло цветком восторга – пышным и ярким!
Я раскинула руки, вытянулась в струнку, закрыла глаза и… блаженно оторвалась от земли.
Без усилий я парила над садом, окутанным облаком бело-розовых цветов с ажурными вкраплениями нежно зелёной листвы, над речкой, озорно поблескивающей плавно струящейся водой. Подо мной проплыла колоколенка старой церквушки – утренний звон колокола был праздничен и лучист, а молодая берёзовая рощица, между моим домом и церквушкой, была наполнена птичьими голосами и шепотом листвы.
Ветерок ласково трепал мои волосы, и медные пряди летели плавно и извивисто, подобно водорослям в пруду…
Лёгкая, матовая туника облепила моё тело, и длинные полотнища плескались по бокам, как крылья диковинной бабочки.
Я вытянула руки вперёд, как пловец или космонавт, и медленно плыла в синеве, вернее, это ещё не была синева неба, это была его первая ступень – воздух над головой…
Небольшим усилием я подняла тело вверх, выше – в глубину! Воздух стал прохладней, острей, он ударил в нос, как газировка и провоцировал на более активные действия. Рассмеявшись, я кувыркнулась через голову и воздушная плоть спружинила, как батут, отбросив меня обратно. Я сделала кульбит назад, как турман – также ловко и свободно, на мгновение застыв в исходной точке!
Откуда во мне эти знания – как летать, парить, кувыркаться – задумываться не хотелось. Это – Чудо и пусть оно будет…
Выше подняться не тянуло, земля посылала мне тёплые волны воздуха, как бы напоминая – здесь твой дом!
И я парила над домом и видела, как на крыльцо вышла мама, вслед за ней большая белая собака, на подоконник распахнутого окна вспрыгнул рыжий пушистый кот.
Мама присела на ступеньку, закинула золотистую косу на спину и, подперев голову ладонью, с лёгкой полуулыбкой смотрела на цветущие, хрупкие вишнёвые деревца – в этом году они расцвели в первый раз. За вишнями буйствовали мощные яблони, чуть дальше – раскидистые сливы и, гордость нашего сада, старое абрикосовое дерево – "патриарх", так мы его величали.
Вдоль дорожки цвели нарциссы, начиная дурманить утренний воздух
слащавым ароматом, островками пестрели и отливали атласом лепестков тюльпаны – крупные, нарядные. Дальше, под яблонями, то тут, то там голубели карликовыми озерцами незабудки, выросшие сами по себе, без ведома людей.
Красные голуби слетели на белый песок дорожки и закружились в танце, заворковали.
Взошедшее солнце, как в мифе о царе Мидасе, позолотило всё вокруг тепло и щедро, как мёдом или вишнёвой смолою.
От увиденного у меня сладко защемило сердце, я тихо и плавно опустилась на лужайку за домом и, подпрыгивая, как маленький ребёнок, побежала к крыльцу.
Пёс, звонко лая, ринулся ко мне, голуби, громко хлопая крыльями, стайкой взлетели и закружились над садом. Мама поднялась мне навстречу, в руках её были пустые вёдра - “Пора за водой” - сказала она, спускаясь с крыльца. Дужки пустых, раскачивающихся вёдер скрипуче звякнули и я… открыла глаза!
“Доча, так ты идёшь?” – спросила мама. Я огляделась, голуби кружили над садом, пёс сидел возле моих ног, улыбчиво заглядывая мне в глаза, кот на подоконнике умывался, вымывая нас на речку…
Я стояла босиком в высокой, влажной ещё траве и туника, за мгновение до этого сухая, медленно намокала и влага поднималась по ткани выше щиколоток, вверх… Я обернулась к маме и пошла ей навстречу, протянув руку за ведром.
“Что-то почта запаздывает” – озабоченно сказала мама и, поставив вёдра на траву, ловко повязала на голову белый платок, на лоб, как заправская казачка.
“Так у Митяя мотоцикл сломался, он его чинит возле колокольни”.
Мама удивлённо вскинула брови – “Возле колокольни?” и, хмыкнув, подняла ведро – “Ладно, пойдём. Успеем вернуться”. Она легко зашагала по тропе, бегущей вдоль сада вниз, к реке.
Я закусила губу – “У колокольни, но ведь она за рощицей, её от нас не увидеть…
А, так я это заметила когда летала? Ну, да, когда летала!”. И успокоенная,
я побежала вслед за мамой…
День начинался хорошо!
Обыкновенный счастливый день детства девчонки 12ти лет!
PS.
Через полчаса Митяй – щербатый, щуплый мужичонка с седой, торчащей во все стороны чёлкой, притарахтел на стареньком “ИЖ” прямо к нашей калитке.
“Доброго здоровьечка! Димитревна, тебе письмо от сына!” - высоким тенорком с подвизгом крикнул почтарь. А мама уже бежала к калитке, вытирая на бегу руки о передник. “Здравствуй, Митяй! Спасибо тебе!” - сияя улыбкой, она прижала конверт к груди.
“Димитревна, мне бы водички, замаялся чинить своего коня. Почитай час возился с ним возле колокольни, в горле пересохло…”. Но мама уже ничего не слышала, она читала письмо…
Я вынесла Митяю большую кружку стылого, ершистого кваса, какой умела настаивать только моя мама. Почтарь почти одним глотком осушил сосуд и, крякнув, лихо крутанул ручку мотоцикла – астматический стрёкот железного коня огласил окрестности. А Митяй, поправив пузатую сумку, лихо вскочил в седло, почти как ковбой.
“Ну, до свиданьица, значит. А квасок хорош…”- и рванул с места…
Прибежавший пёс замотал головой, чихнул и конвульсивно дернувшись, застыл, преодолев желание ринуться за драндулетом и от всей собачьей души облаять Митяя – возмутителя спокойствия.
Мама, стоя у калитки, перечитывала письмо и улыбалась. Брат Стас служил в Армии, ему оставалось службы всего полгода.
Хороший сегодня день, удачный и радостный. Уррра!

(картина Жозефины Волл)