Я на балу
вы на диване
изящно кистью
сжимая руку
хрусталь бокалов
от взглядов пьяных
вас не страшит
синяк подщесчин
на ващих щеках
от пудры белых
и ваши фраки
салфетки, губы
помада стерлась и размыла
на салфетке адрес
вы вспотели
со лба грим струйкой
и в стаканы
а ваши тени зеленеют
и над глазами
к ресницам липнут
и умирают
большие мухи
вы постарели
и губы-вишни
но вы мужчина
пока мужчина
и вы с ним спите
вам не мешают
на ресницах мухи
как-будто в ванне
вы на диване
в раскошном зале
плешетесь в пене
улыбок пьяных
и поцелуев
с привкусом спида
и тонкой бровью
ваше презренье
не вызывают
ресницы-мухи
пленники туши
и удушья
ваших парфюмов
вы мужчина
с розовым бантом
вы с ним спите
лицом в подушку
после секса
и ваши тени
на постели
и походка
вам не испортит
красоту ресниц
и мух что к ним прилипли
и умирают
а вы моргайте.

Отруби, обрубки, пупки.
Снова рельсы, уголь, тиски
Каждый день кровь, любовь и мигрень
От идеи ты только лишь тень.

Тебя создали сотни частиц:
Глаз Платона и печень Сократа
В тебе слились миллионы страниц
Беллетристики и умных трактатов.

Ты простой ряд-набор слов-фонем,
Выплывающий из чужого сознания
Гегель создал тебя из морфем
В отрицании тебя отрицая.

Батискаф, клюшка, спринт, волейбол
Ртуть, медаль, козырек, перепонка...
Там где ты, там и я, в том и все
Преграда в наших сущностях тонка.

Абсурд академического роста
в бумажках грязных букв
сквозь файлы перетертых,
скрип стульев, штукатурки вкус -
на опухоль похоже всё, клянусь!

В углу, по-уши втиснуть тело
и завернутся в ваты пух
от старой моли почернелый,
в утробу лошади ложусь
всё как у Джира, я клянусь!

Розетка, палец - ощущение
приятней вашей доброты
с прогнившим дном и заржавелым.
я в святость молча облачусь,
мне надоело всё, клянусь!

салатово-фиолетовое существо,
небо покрытое нло
всё до ужаса безумно
и для осознания трудно.
весь мир до конца нелогичен,
туп, уныл, апатичен
загадкой сотворения вечен -
и путь в безумие обеспечен.
всем спектром цветов окрашен
мнимою цельностью важен
а судья мира повешен
ваш бог нерассудлив и бешен.

розовые зайчики жадно пьют кровь
зло и добро местами поменялись
а нам то что? нам всё равно?
в каком дерьме были, в таком остались!

мы в опасносте,
вы знаете?
мы в жопе у сатаны.
нас не рожали,
вы знаете?
мы просто были выблеваны.
и даже нас
не воспитывали!
не учили
что зло, что добро.
нас в отходы мордами тыкали
вы знаете,
там очень темно!
и в кроватки нас не укладывали,
а поглубже
под землю зарыть
и десятки лет не раскапывать
и лопату в затылок всадить.
но вы знаете,
нас очень любят
и спьяну целуют глаза.
нас может даже похвалят,
а может быть никогда!

абсурдно и психически невыносимо бывает
когда с утра на улице орут тупые люди
зачем вставать и греть на кухне чайник
когда так хочется уйти отсюда.
а еще лучи врезаясь в окно ранят
спросонья красные глаза
всё ноет и хочется под одеяло
поглубже, в самое Никуда.
о прекрасный, чудный новый день!
новые пощечины и раны в сердце!
желтая таблетка до еды чтоб не так
хотелось умереть мне.
предвкушения грядущей суеты,
шумы голосов сплетенных в узел.
резкая реальность. контраст со сладким сном
и унылая осень залитая вином.
.................с кровати я не встану хоть убейте!

этой ночью будет темно и сыро,
мы заранее наточим ножи
и под звук могильных колокольчиков
будем красться в зарослях ржи.
где-то в поле они затаились
ждут смерти, а мы им поможем
чик - один, чик -второй, и по коже
ржавым лезвием пишем узоры.
и ничто нас не сможет убить,
мы играем в охотников ловко.
я люблю топором по лицу,
ну а он - стальным прутом в горло.

В колонках играет - Nirvana
Настроение сейчас - немного гадко на душе и чувствую что сильно люблю

Всё так шатко, и может разрушиться от единого взмаха ресниц. А иногда даже хочется спровоцировать падение но только для того чтоб еще лучше осознать то счастье которое лежит у меня в ладонях. Только немного гадко на душе после таких экспериментов. Да и получаются они как-то непроизвольно, как будто я на то время стаю марионеткой актера-трагика. Спектакль кончается ссорой, и занавес падает еще до окончания кульминационного момента. Развязка происходит за кулисами, где уставшие от изнуряющих чувств актеры, сдаются любви. Вот только зрители этого не видят, и стоя аплодируют их яркому разрыву… а актеры уже давно занимаются любовью в гримерке, и им плевать на сценарий этой жизни и на «браво» доносящееся из зала.

Туманность в мыслях и действиях. Неуверенность в походке, легкое покачивание и сомнение при каждом шаге. Ближайшее 3 недели сама в четырех стенах. Хотя нет, не сама, еще сентябрь, и гул в колонках, и голоса людей за окном и фильмы ужасов и психоделичные картинки с утра до ночи, и голос Самойлова знакомый наизусть, и истошное мяуканье Алекса иногда, в перерывах разговоры по телефону с любящим меня человеком, и чтение Акунина, и конвульсии в попытках что-либо сотворить. И смех Бога с небес над моим ничтожеством. И первые упавшие листья. И музыка странного содержания. И затаившееся психическое расстройство. И чья-то нелепая смерть и похороны под ливнем, и мокрая земля на крышке гроба. И всё это реально происходит, и проснутся невозможно, убежать нельзя. Надо прожить всё до конца. А потом антидепрессант каждое утро, и – как результат, переизбыток энергии. И невозможность уснуть ночью. Одинокое сидение на кровате до 3-х ночи. А потом сон до полудня. И растрепанная, неумытая прогулка от спальни до ванны. А потом чайная церемония на кухне. Неотвечание на звонки по стационарному телефону. Избегание знакомых и друзей до полного их отвержения. И дикая, неудержимая потребность в чувстве страха, удовлетворяемая посредством кинематографа. Реже потребность в смехе и глупые порой пошловатые мультсериалы высмеющевае американскую псевдокультуру. А потом лежание на послеле и минуты мечтаний и воображения о почете и уважении, о славе и крутости. Скакание с наушниками и имитирование выступления на сцене. Чувствование себя рок-звездой. А потом блуждание по Интернету в незнании куда бы еще зайти. И открытие новой музыке. Сотни тысяч мегабайт ненужной дерьмовой информации чтобы найти новую любимую группу. И до боли в ушах, до усталости мозгов, до рвоты, слушать и слушать новопонравившуюся музыку. И новое увлечение, всепоглощающие. И обои на робочем столе обновляются каждый день. И может быть новые виртуальные друзья и формальное общение со старыми. И каждодневное обещание себе похудеть, хотя и так понятно что необходимости в этом нету. И самоубеждение в собственной талантливости. Поиски вдохновения и чего-то новенького, неизведанного. Поиск родственного образа. И часы томления и незнания чем себя занять. Изредка нажатие кнопки на пульте и усталое моргание перед телевизором. А потом разочарование и уход в Интернет. А потом перебирание старых рисунков. И альбомы живописи и скульптуры. И поиск книг. И прогулки по городу под музыку. И сны. Да и вообще всё это сон. Даже реальность – это тоже чей-то сон.

завяжи мне потуже глаза
я пройдусь по канату над ровом
знаешь, может я упаду
и падение означиться громом
буду долго лететь в пустоту
как Алиса, рабыня паденья
ну а ты набирай высоту
надоело мне быть твоей тенью
будет ад на моей стороне
каждый минус на плюс мне исправят
сатана сам пожмет руку мне
и в объятья свои спать отправит

В колонках играет - Адаптация Пчёл - Драйв
Настроение сейчас - свободное

пусть сплетаются наши вены
трухлыми корнями в землю уйдем
мы обтянемся тонкою кожей
и никто нас в ней не найдет.
в темном лесу, в одной оболочке
ты и я с одной кровью и сердцем
пополам поделим сознание
и сольемся в гармонии вечной.
это вышивка нашей любви -
в иглах ёлок и листьях засохших
мы навечно уйдет в никуда,
но останемся в памяти мертвых

шипы в голове
чёрные линзы в глазах
ампутация головы
страх, страх, страх....

бред в ушах
тошнит от накрашенных дур
пепел надежды в руках
абсурд, абсурд, абсурд...

а надо, блин, жить
сказали, что надо
а взять и мир изменить
в падло, в падло, в падло...

полуночные метания души
вдребезги разбитые глазницы
по песчинкам собраны мечты
что после такого мне приснится?

и под утро как я засмеюсь?
где найдут бездыханное тело?
струйкой кровь стекает по щекам...
отвернись! тебе какое дело?

я сама привыкла умирать
гроб себе сама я выбирала
а молитвы трудно повторять...
лучше в ад, в раю мне места мало.