Как упоительны в России вечера,

В закатном блеске пламенеет снова лето,

И только небо в голубых глазах поэта,

Как упоительны в России вечера

Все у нас с тобой по-прежнему

Только годы катятся.

Ты все та же, моя нежная,

В этом синем платьице.

Будет так же всё бить

Дождь по крышам и веткам,

Буду так же любить

Неизменно и верно

Зимний город заснул уже,
В синем сумраке лишь одно
На двенадцатом этаже
Не погасло твоё окно.

Пускай любовь сто раз обманет,

Пускай не стоит ею дорожить,

Пускай она печалью станет,

Но как на свете без любви прожить?

Вы слыхали, как поют дрозды,
Нет, не те дрозды, не полевые,
А дрозды, волшебники дрозды,
Певчие избранники России.

Робок, несмел, Наплывает мой первый вальс.

Никогда не смогу, Никогда не смогу Я забыть этот вальс.

Что стоишь качаясь, тонкая рябина,
Головой склоняясь до самого тына,

А через дорогу, за рекой широкой,
Также одиноко дуб стоит высокий.

Как бы мне, рябине, к дубу перебраться,
Я тогда б не стала гнуться и качаться,

Тонкими ветвями я б к нему прижалась
И с его листвою день и ночь шепталась.

Но нельзя рябине к дубу перебраться,
Знать, ей сиротине век одной качаться,
 

А лес стоит загадочный

А сердце, сердце так стучит

Скажи - пусть будет больно мне

Но только не молчи

Открой нам Отчизна Просторы свои

Заветные чащи Открой ненароком

И так же как прежде Меня напои

Березовым соком Березовым соком

Это парижское танго, месье,  

Весь Париж танцует это танго, месье,

И я охотно покажу вам этот танец,

Так как я знаю, вы станцуете с нами.

Ты одессит, Мишка, А это значит,

Что не страшны тебе ни горе, ни беда.

Ведь ты моряк, Мишка, Моряк не плачет,

И не теряет бодрость духа никогда.

Летним зноем вдруг станет стужа,

И пойму, что тебе я нужен.

Нет, мой милый, никуда я не уеду,

А иначе мы друг друга обездолим,

Понимаешь, никуда я не уеду,

Лучше было бы тебе не знать, не ведать,

Чем проститься, чем расстаться, С этим полем.

Четвертый день пурга качается над Диксоном,

Но только ты об этом лучше песню расспроси.

Снег кружится, летает, летает,

И позёмкою клубя,

Заметает зима, заметает

Всё, что было до тебя.