«Rivkele/Rebeka Yiddish Tango» (1932).

 

«Танго Ривка» («Rivkele», «Rebeka») — одна из самых известных польских довоенных песен композитора Зигмунта Белостоцкого (Zygmunt Białostocki) на стихи поэта-песенника Анджея Власта, входившая в репертуар величайших польских исполнителей Тадеуша Фалишевского, Адама Астона, Евы Демарчик и многих других. Танго, которое никогда не танцевали. Его просто пели и слушали с вниманием и, как правило, глубокими эмоциями. История еврейской девушки Ребеки, продавщицы в маленьком польско-еврейском городке, которая влюбилась в мужчину, который, проезжая откуда-то еще, заехал в магазин, чтобы купить что-то по дороге. Припев песни – это плач Ребеки о ее неузнанной, безответной любви к незнакомцу.

 

В послевоенное время эту песню с каждым десятилетием поют все чаще и чаще, скорее, как пережиток времени, условий и людей, которые из-за организованного истребления прекратили свое существование на польской земле. 

 

Лирика на идише является зеркальным отражением известной польским слушателям истории, в которой бедная еврейская продавщица безответно влюбляется в польского дворянина. В идишской версии дворянин влюбляется в бедную еврейскую девушку, которая, в свою очередь, предпочитает оставаться верной своей семье, религии и традициям.

Ее увидел в этой лавке

Как-то за прилавком,

- Я закупить - сказал он, - все хочу,

И часто с нею там бывал он,

И как-то раз ей вдруг сказал он,

- Моею будь, тебя озолочу!

 

В местечке нашем я пан высший

Для братьев твоих нищих,

Но королевой сделаю тебя,

Твоё приданное простое:

С Церковью пойти святою,

И во дворец свой я введу тебя

 

- Быть может, ты мой суженный,

Слова, девице нужные,

Прекрасны, но семья мне дорога, -

И отец и мать мои

Все те из моей родни

Меня покинут навсегда

 

- Ишь, Ривкеле чудесная,

Красавица известная,

Сбежала с гоем из дому навек,

И не в синагогу,

А в церковь - к их Богу,

Позор ей, - и вовек

 

И местечко наше

В страхе жить вдруг станет

и в ужасе большом,

Отец и мать рыдать

не перестанут,

И брат мой и сестра,

и весь наш дом

 

- Друг милый и любезный,

Слова твои прелестны,

И речь твоя учтива и проста,

Но любовь такая,

Чистая, святая,

Останется лишь, как мечта…

 

 

Это танго было впервые исполнено актрисой Дорой Калинувной в ревю «Йо-йо» в ноябре 1932 года. Аудиозаписей этого исполнения не сохранилось, есть только фото.

Сценой был рынок в прекрасном ренессансном городке Казимеже-Дольны-над-Вислой. До 1939 года большая часть населения этого города была еврейской, поэтому в польской коллективной памяти Казимеж стал своего рода образцом еврейского местечка в довоенной Польше.

Дора Калинувна была популярной актрисой варшавских кабаре в 1920-х и 1930-х годов. Благодаря своему репертуару, состоявшему из песен «schmonces» и юмористических сцен, основанных на идишском городском жаргоне довоенной Варшавы, она стала любимицей завсегдатаев варшавских театров. Калинувна пережила Холокост. Некоторые говорят, что после 1945 года ее видели в США, другие утверждают, что встречали ее имя в послевоенных коммунистических польских газетах, где её называли «прекрасной исполнительницей довоенных польских песен Юлиана Тувима». Так что, возможно, певица пережила войну в СССР где потом и осталась.

 

Польско-еврейский композитор и дирижёр Зигмунт Бялостоцкий, автор многих популярных в межвоенной Польше шлягеров, родился в 1887 году — естественно, в Белостоке. У нас в стране была известна, например, его песенка «Андрюша» со словами и в исполнении Петра Лещенко. В мелодии же танго «Ребекка», которое очень быстро стало шлягером в 30-е годы и остаётся весьма популярным и в наши дни, Бялостоцкий использовал хасидские мотивы, что придало этой песне своеобразный «еврейский» колорит. Журналист, эстрадный режиссёр, сатирик и кинокритик, Анджей Власт был необычайно известным, удачливым и плодовитым поэтом-песенником, автором многих самых знаменитых шлягеров довоенной Польши (в том числе популярной и у нас песни «У самовара я и моя Маша»).

 

 

Имя «Ребекка» и колодец — совместное появление этих двух образов в тексте Анджея Власта едва ли можно считать случайностью: и сам автор, и исполнители песни (а ведь известно, что «Ребекку» с удовольствием исполняли в жизнерадостной хасидской среде), и её слушатели прекрасно ведь знали библейскую историю сватовства Исаака в Месопотамии и о том, что слуга, специально посланный туда отцом Исаака Авраамом, повстречал его будущую жену, прародительницу Ребекку, именно возле колодца.

 

 

Надо сказать, также, что в наши дни «Ребекку» поют почти исключительно женщины, тогда как в 30-е годы всё было наоборот: хотя авторы «Ребекки» написали эту песню для женского голоса, после первого исполнения пели её в довоенной Польше почти исключительно певцы-мужчины.

 

Вероятно, даже сам Анджей Власт, автор текста песни и основатель кабаре «Морской глаз», не ожидал подобной серьёзности. Два года спустя Анджей Власт вернулся к этой теме и написал нечто вроде продолжения «Ребекки» — теперь уже откровенно иронический текст, повествующий о том, как Ребекке необычайно повезло в жизни: бывшая провинциальная продавщица, обещавшая любить и любить своего принца всю оставшуюся жизнь, превратилась в звезду столичных ночных клубов и в циничную похитительницу мужских сердец, снисходящую до своих поклонников исключительно в соответствии с толщиной их кошельков.

Новый текст Анджея Власта положил на музыку Шимон Каташек, ещё один польско-еврейский композитор, и в итоге у них получилась песня «Ребекка танцует танго».

 

Но, видимо, тогдашняя публика готова была поверить во что угодно, только не в столь радикальные метаморфозы, и успеха «Ребекки» песенка-продолжение повторить не смогла.

...Все шутки, однако, закончились в сентябре 1939 года. Авторы песенного цикла о Ребекке разделили судьбу большинства польских евреев. Анджей Власт и Зигмунт Бялостоцкий погибли в Варшавском гетто, точные даты и обстоятельства их смерти неизвестны. Композитора Шимона Каташека Вторая мировая война застала во Львове. В 1941 году он вернулся в Варшаву, был там арестован и отправлен в гетто. После подавления восстания в варшавском гетто ему как-то удалось выбраться оттуда и вернуться во Львов. Но там его быстро опознали, снова арестовали и отправили назад, в Варшаву. В конце мая 1943 года Каташек был расстрелян.

 

 

В городе Казимеж-Дольны нацисты заставили местных евреев выкапывать на старом еврейском кладбище надгробия и мостить ими площадь перед зданием гестапо, а также дорожки, ведущие к туалетам возле тех домов, где поселились оккупанты. На месте этого кладбища были построены казармы и воинское казино.

Весной 1940 года все евреи Казимежа и близлежащих деревень были собраны на территории гетто. К концу 1941 года ситуация там стала невыносимой вследствие перенаселения, голода и эпидемии тифа. Окончательная ликвидация казимежского гетто началась в марте 1942 года. Те казимежские евреи, которые к тому времени ещё не умерли от голода, болезней и непосильного труда, были вывезены в лагерь смерти Белжец. Считается, что из всех евреев Казимежа, находившихся в гетто, уцелел лишь один человек — по имени Берек Цитрын.

В конце 1942 года Казимеж-Дольны был официально объявлен «свободным от евреев».

В наши дни в Казимеже на месте старого еврейского кладбища расположен школьный стадион, на котором проходят уроки физкультуры.

После войны «Ребекка» опять стала популярной песней – теперь ее пели с особенным надрывом, на котором лежала тень происшедшей трагедии: где, в каком страшном рве, в какой братской могиле упокоилась бедная Ребекка…

Совсем недавно известный польский писатель Роберт Стиллер перевёл текст Анджея Власта на идиш.

Еще одна запись песни, гораздо более близкая к нашему времени, вот эта:

 

 

Теперь это уже не танго. Другое время, другие ритмы, но снова и снова бедная Ребекка ждёт своего принца у старого колодца в Казимеже…