Она со мной присядет рядом,
Закажет тоже что и я,
Оценит равнодушным взглядом,
И спросит у меня "огня".

Мы с ней немного помолчим,
В стаканах горько растворясь.
Но сквозь молчание и дым
Найдем статическую связь.

Я закажу нам по второй,
И так начнется разговор.
Затем пойдем ко мне домой,
И будем с ней мы до тех пор,

Пока не рухнет жизнь вокруг,
Переступившая предел.
Пока последний в мире звук
Не станет звуком наших тел.

Падут и Рим и Вавилон:
Мир гнил и дальше будет гнить.
Гори же всё оно огнём!
Мы будем трахаться и жить.

Напишу вам стихи о любви,
Воспою красоту и добро,
Расскажу о бесчинствах войны,
И что зло порождает лишь зло.
В честь великих создам дифирамб,
И восславлю я имя Христа.
Вспомню всё, что оставили нам
Наши предки за эти века.

Напишу я о правде земной,
Про покой расскажу и про дом.
Как жестоки бываем порой,
Как природу мы не бережём.
О семье напишу, о родных,
О стране, что поднялась с колен.
И о тех, кто спасая других,
Обрекался на смерть или плен.

Я поеду в дешёвый отель,
Шлюху в номер к себе позову,
Резко брошу её на постель
И жестоко её отдеру.
В перерывах возьмусь за стихи,
Дам "на чай" за отличный минет,
Напишу всё что любите вы.
Но, простите - сейчас денег нет.

Девица, по лесу гуляя,
Увидела красивый куст.
И жадно ягоды срывая,
Испачкала в соку свой бюст.

А ветви кустика касались
Подола платья, стройных ног,
Слегка заметно обвивались
Вокруг двух миленьких сапог.

Куст нежно кожи прикасался,
Давно наметив свою цель.
По ножкам смело поднимался,
Лаская девственную щель.

Открыв врата земного рая,
Он сока юного вкусил.
И жизнь чужую забирая,
Ей ягодки свои дарил.

Играет дробью за окном
Холодный дождь, и рвётся гром
В моё уединение.
К полуночи спешат часы,
Но не приходят ко мне сны, -
А лишь души волнение.

И с этой жуткою грозой
Стучит и рвётся в мой покой
Безликий безымянный дух.
Влетит в мою ночную мглу,
Наполнит страхом темноту,
И назовёт он имя вслух

Давно знакомое, уже
Забытое на стеллаже
Средь писем и старинных книг,
В обрывках памяти и снах,
В картинах и чужих словах.
И с именем я вспомню лик.

Припомню каждую черту,
Всю неземную красоту
И то безумие во мне.
Когда с тобою вместе был,
Когда одну тебя любил,
Когда мой дух пылал в огне.

О, наваждение моё!
Теперь тебе уж всё равно, -
Ты изменилась. Ты ушла,
Оставив в сердце пустоту,
Большую чёрную дыру,
Сжигавшую меня дотла.

Тебя забуду лишь отдав
Уставший разум, возжелав
Уединения в ночи
С незваным гостем за окном,
Тем демоном, что рвётся в дом.
И тем, кто у меня внутри.

И всё сильней гроза ревёт,
Меня к себе она зовёт.
А в небе молнии горя,
Смеются громко надо мной.
И демон, слившись с тишиной,
Всё жадно смотрит на меня.

Играет дробью за окном
Холодный дождь, и рвётся гром
В пустое помещение.
Здесь не осталось никого,
И лишь открытое окно, -
Как точка, как знамение.

Опять дорога в никуда:
Покинут дом, по коже - дрожь.
Лишь рельсы, шпалы, поезда,
А мокрый снег похож на дождь.
Вокруг всё девственно бело,
Но на душе - могильный смрад.
Что там вокруг - мне всё равно,
Ничто не приютит мой взгляд.
Холодный ветер бьёт в глаза,
Уже не повернуть назад -
Устал. Но может быть пройдём
Ещё чуть-чуть, хоть пол пути.
Не важно. Главное - идти
Нам с одиночеством вдвоём.

Слишком свободный. Слишком одинокий.

Мы каждый раз одеваем одно и тоже лицо, чтобы скрыть все эти ужасные маски под ним.

Чувствую себя, как говно в забившемся унитазе. Плаваешь так по поверхности, смотришь по сторонам. Сам по себе, но деться никуда не можешь. Свобода внутри ободка унитаза.
А настроение вроде хорошее. По крайней мере уже не в жопе.

Мне нужно найти девушку, чтобы заниматься развратным сексом во всём его многообразии, которое нам с ней придёт в голову. И любви здесь не место. Я не совершу подобной ошибки снова. Любовь - это одно, а здесь совсем иное. Нужна другая.
Но разве это только разврат? Здесь должна быть безудержная страсть, понимание в главном, внутренняя связь. Это как найти единомышленника в искусстве.
Неужели это хуже любви?

Гражданская жизнь меня встретила полнейшим недостатком. Холодная, враждебная пустота, бьющая через край, отправившая меня в нокаут. И вот о чём мне сегодня подумалось. Ведь хуже, чем недостаток - это переизбыток. Например: что может быть отвратительней, чем умереть от обжорства? Да и норма, т.е. достаток - это тоже не лучший вариант. Недостаток - это именно то, что нужно. Ведь именно нехватка чего-то, стремление что-либо получить - это и есть та самая побуждающая жизненная энергия. Побуждающая к созиданию и разрушению, к творчеству, и желанию по-настоящему жить.

Совершил чудесное путешествие из армии в больницу. Но по этому поводу особо не огорчился. Из армии меня встретила пустота, огромная чёрная дыра. Девушка не дождалась, любимое дело развалилось, образования нет, работы нет, как и желания работать, друзья повзрослели для дружбы. Есть лишь семья, но она не вечна. 22 года, а жизнь словно белый лист.

Ты можешь почувствовать себя свободным лишь падая на дно самой глубокой бездны.

Свобода бьёт в голову, как случайный камень, когда летишь со скалы в бездну.

- ты меня любишь?
- конечно люблю...как друга.
- хорошо. значит секс у нас будет дружеским.

Пока шла служба, в принципе было не так уж и важно, ждёт она или нет. Теперь же, когда дом совсем близко, всё отчётливее ощущается это "она не дождалась". Уже сейчас я чувствую пустой дом, где никто не ждёт; одинокие ночи в холодной постели; ледяную тишину зимы; только мои проблемы и только мои планы; и собственную ненужность даже самому себе.
Уже сейчас я представляю дом и одно единственное желание: забиться в угол, свернувшись зародышем, упереться головой в стенку, и ни о чём не думать, ничего не чувствовать.

Часто жизнь сводит меня с сильными гордыми личностями, которые "знают себе цену и умеют себя грамотно "продать" ". И как бы тепло с ними не общался, - не люблю их. Не люблю за этот самый принцип. Вот вы спросите: что плохого, если человек умный и знает об этом? Отвечу: ничего, только это не повод для гордости. Ведь миром правит тупая грубая сила. К социальным высотам взлетают "трактористы" и "продавцы" (нет не элегантные актеры с великолепным шармом, а тупые "впариватели", способные втюхать кому угодно что угодно, правильно лишь "поднадавив", применив грубую силу - принцип "купи кирпич").

Чeм cтapшe, тeм ckyчнee.

Она Там. Свобода, музыка, любовь, концерты её группы. Я Здесь (за колючкой). Да, я тоже с музыкой, но это - качественно иное. Смотрю фотографии с её выступлений. Впервые хочется бросить музыку.

Женщины. Как же поражает то, как сильно они могут меняться. Никто кроме них не способен поразить твою ахиллесову пяту. Сегодня - ты ее бог, завтра - воплощение вселенского зла. Беда тому, кто доверится женщине. Смерть - тому, кто ей откроет себя.

Что может быть сексуальнее женщины, которая тебя бросила? Черт побери! Неужели жестокость так привлекательна?

- Чем владеем мы в полной мере, как ни своим одиночеством?
- Нет, это одиночество владеет нами.

Я так устал, устал любить и ненавидеть,
Устал от верности своей.
Устал быть тем, кого во мне ты хочешь видеть.
Устал от скуки серых дней.

Куда ни плюнь, - везде болото и трясина,
И безмятежность. Словно смерть
Уже давно царит над нашим бренным миром,
Судьба которого истлеть.

Теперь же ты уходишь? Ну так иди скорей,
Тебя не стану я держать.
Не оборачивайся и уходи смелей,
Ведь время не вернётся вспять.

Пройдут года и пролетят десятки судеб,
Даруя радость и печаль.
Но то что вместе мы с тобой уже не будем, -
Об этом мне совсем не жаль.

Мне по-прежнему страшно необходимы женщины. Но как-то всё больше желания в этой необходимости и всё меньше тех нежных, может даже возвышенных (божественных?) чувств.

-

Метафизика любви плавно перетекает в метафизику секса.

-

Взрослеем.

Я и "друг" сидели на трибунах арены, по-видимому цирковой. Заброшенное место, почти неосвещенное. Она была рядом, но как и раньше (всегда?) я боялся к ней прикоснуться. Боялся осквернить это маленькое совершенство, в котором я когда-то находил Божественное Провидение собственной жизни. Боялся вторгнуться в её мир, или, что её мир вторгнется в мой. Мы молчали. Она смотрела на меня и ждала.
На самой арене была Н. Медленно подходя к трибуне, на которой были  мы с "другом", она смотрела на меня призывающим взглядом. Дрожала и почти плакала, не в силах поверить.
А на трибуне сбоку от нас, вдали и в тени, практически полностью спрятавшей её от взгляда, сидела "моя Амели". Она молчала и смотрела куда-то вниз, не обращая ни на что внимание. На лице её были слёзы и следы побоев. Но она не плакала. Просто иногда, то ли от сильной боли, то ли от тоски, глаза её не могли сдержать маленьких капелек.
Я всегда её любил и испытывал самые нежные чувства. Но теперь я понимаю, что всё же держу на неё обиду, и подсознательно желаю ей наказания. Да, мне было жалко её больше, чем кого-либо когда-нибудь. Но в то же время какая-то чёрная желчь во мне смогла этому радоваться.
Мы все молчали, не было ни звука. Я чувствовал, как передо мной неизбежностью стал выбор, который я не хотел делать. Я понимал, что не вижу этот выбор таким, каким его хотят видеть "друг" и Н.
Я взглянул на "друга", и она поняла, что я буду делать дальше. Она опустила глаза. Я в первый раз не смог разглядеть в ней ни капли злости (так привлекавшей меня в последние годы). Затем я посмотрел на Н. И она заплакала. Я делал то, что считал нужным, но для неё и для "друга" я делал выбор.
Я подошел к "Амели" и обнял её, зная, что этого ей совершенно безразлично. Понимая, что я ей уже совершенно никто. Подойдя к ней, я почувствовал свою вину перед "другом" и Н. Но перед "Амели" я чувствовал свою вину ещё больше, до конца не понимая почему.
Все продолжали молчать. В мёртвой тишине закончилась сцена.

-

Интересно, кто-нибудь из них смог бы понять этот сон? А я?

-

Разве возможен выбор между дружбой, любовью и семьей?
Особенно когда всё это сочетается в разном количестве в каждой из них?

Развеет ветер прах времён,
Разгонит прошлого надежды,
И, разорвав свои одежды,
Мы дружно к небу воспоём.
Оставит нас тепло огня,
Померкнет свет последних знаний,
Исчезнет торжество желаний
И воли на закате дня.
Настанет вечности покой,
То будет мир совсем иной, -
Холодный и бесчеловечный,
Безгрешный, чистый, словно лёд, -
Другой эпохи первый год,
Начальный год и год конечный.

Беда бюрократии не в том, что она безразлична к людям, а в том, что она безразлична к делу, которым занята. В бюрократии главное - это покой и довольствие самого бюрократа.

Лучше зачеркнуть, чем не написать.

-

Лучше умереть, чем никогда не рождаться.

И мыслей как из рога изобилия, когда останавливаешься хотя бы на минутку. Но, нет. Всегда бежишь. Куда? Зачем?

-

От кого?

Невыносимо созерцать. Всегда есть желание совершать, но почему-то не то, чего от меня хотят другие.
Отсюда вечная дисгармония с окружающим миром.

Знаю, ты не будешь спать,
Подойдёшь к окну.
Станешь ночью вспоминать
Прошлую весну.

Как гуляли мы с тобой
По аллеям парка,
И сливались под грозой
В поцелуе жарком.

Вспомнишь лето и зиму,
Все три года наши.
Жди, и я к тебе вернусь,
Милая Наташа.