Настроение сейчас - Жосткое.

..Что ж ты позоришь себя, Саул, сын Вениаминов? Сказано было: "Истреби всё у врага, не давай пощады ему, предай смерти от мужа до жены, от отрока грудного до младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла".
Саул отвечал с холодной кротостью: "Эхма, да я забыл сказать. Это народ решил - для жертвоприношений остатки употребить. Что характерно: не для себя выбирали, для Г-да. Волов потучнее, овнов пожирнее. Разве ему не приятно будет? А всё негодное, так сказать, мы самым лучшим образом ликвидировали..."
- Остатки сладки! - покачал головой Самуил. - Хочешь збiть меня с панталыку. Разве ты не знаешь, что лучшая жертва для Г-да - послушание. Непокорность такой же грех что волшебство. Отрёкся от тебя Б-г.
Но Саул всего лишь тихо попросил, чтобы Самуил не слишком чехвостил его перед народом.
- Всё ж правитель я, мож потом как-нибудь.
Самуил на это только громко плюнул и уехал в другой город, с тем чтобы не видеть Саула больше никогда.

Настроение сейчас - лови в дневе

Г-дь не очень приветствовал грабежи во время освободительных походов. Он ратовал за бескомпромиссный убой всего живого необрезанного. Так показывают его наиболее частые рекомендации ветхозаветным плейбоям. А Саул вдругорядь нет да и украдёт от Г-да какой-нибудь лакомый кусочек. Так, например, однажды и был изобличён Самуилом, как сейчас говорится, в укрывании незаконно награбленных трофеев.
- Что же, братец, уничтожил ли ты, как велел Г-дь, всех волов и какую другую скотину и жителей в этом городе? - спрашивал Самуил Саула.
- Дык как не уничтожить, порешил всех лично.
- Таки всех поголовно?
- Мм...
- А что это там с долины вроде какое мычание доносится..?

Настроение сейчас - Лужков похож на Муссолини.

И что вы думаете? Народ естественно простил простачка Ионафана (не напоминает ли вам его имя - имя Нафаня?). Саул (которого я прежде ошибочно назвал Самуилом) не стал до усеру критиковать сына и ретировался восвояси. А ведь были тому причины! Саул, так сказать, сам был человеком беспардонным. Эдаким кораблём без мачт. С пиратскими замашками и холуйским коварством. За что Г-дь мягко говоря негодовал на него.

У Ионафана, конечно, тут же опустилась простата. Он подошёл и встал рядом с отцом. Саул тогда обратился к Б-гу: есть ли виновник среди народа? Б-г каким-то необъяснимым способом показал, что народ прав и среди народа виновника нет.
 - Ржунимагу, - сказал Самуил. - Кто-то из нас двоих лохонулся.
И велел народу бросить между ним и Ионафаном жребий, и жребий пал на Ионафана. Нетрудно себе представить, как после этого отец посмотрел на сына. Учитывая, что Ионафана, по старому израильскому обычаю, должно было забить камнями.
- Вишь, бать, шли через лес, я палкой ткнул в соты, чисто подкрепиться перед битвой, - сказал испуганный не по-детски Ионафан. - И теперь я должен умереть.

Первым в Израиле царём был Саул, а помазал его, соответственно, последний Израильский судья - Самуил. Так незаметно трансформировался судейский институт в царский.
Саул как положено пришёл к трону по пасторальной тропе - искал коз, набрёл на "прозорливца" (так звали в то время пророка-судью Самуила). Саул приглянулся Самуилу тем, что выделялся среди других и ростом и "лицем". Однако правление
Саула длилось недолго.
Всё из-за пресловутых Филистимлян, с которыми Саул вёл нескончаемые войны. Филистимляне охотно и подолгу терроризировали Израиль. На всей земле Израиля не было ни единой кузницы: обрезанному народу было позволено точить косы, топоры, рожны исключительно у Филистимлян. На границе земли Израильской стояли охранные отряды.
И вот погнал Саул Филистимлян из Израиля. Погнал очень удачно, и это с
гвардией из шестисот безоружных людей - против 30 тыс. колесниц врага! Увлёкшись, приказал воинам никого в живых не оставлять, а во время всего боевого
похода ни есть ни пить.
Однако сын его зацепил на одной медовой поляне медку.
- Таки нельзя ведь, - устыдили его оруженосцы.
- Да я так, трошки...
Всё бы хорошо, но ночью, развернув ставку, Саул воззвал к Б-гу, продолжать ли мол поход или нет. Г-дь не отвечал. Саул видит: дело подозрительное, кто-то лохонулся.
- А ну-ка, жидовьё, всем встать, отвечать бес песды, кто?
Молчали все. К слову сказать, Ионафан, сын Саула, имел
среди солдат неплохую репутацию.
- Иди-ка сюда, сынуля, - поманил Ионафана пальцем.

Кафка не был еvреем, Чайковский - пидором, Лермонтов - юнкером, Буденный - Георгиевским кавалером, Плюмбум - опасным мальчиком. Не было под сенью девушек в цвету, не было бытие - невыносимой лёгкостью.

- Ты таджик или узбек? - строго спросил сержант гастарбайтера. Гость задрожал всем телом и сказал: узбек. Хотя на самом деле был молдаванином.

Мы застряли в самой середине заледеневшего озера. Цепи не помогали. Оставив свою экспедицию, я добрался до берега, где увидел на холме старый курган, сложенный из базальтового камня. Если мы отправимся за помощью в районный центр, мы не успеем обернуться до таяния льдов, и пропадут наши машины. Я приказал разобрать курган, чтобы нагрузить камнем кузова и чтобы колеса машин имели бы со льдом хоть какое-то сцепление. Мы провозились три дня, наши проводники-буряты напрочь отказались помогать нам и грозили гневом шамана.

Мы благополучно добрались до центра, но вот что стало происходить со мной после этой истории и что произошло уже при нашем сошествии на берег. По радиосвязи, которая наконец была налажена, Онищенко сообщил из штаба, что моя "вагiтна жiнка" наконец разрешилась дочерью. Я был счастлив, но насторожен. Местный шаман, с самого начала невзлюбивший меня, предвещал мне, что "у бастарда бастард родится". Так и выщло. С моей туземкой-женой я не был обвенчан, но мы мечтали назвать нашу дочь Ориана. В первом же кабаке в посёлке Северный, где мы отмечали это событие, я с удивлением обнаружил, что моё изображение медленно сходит со снимков, которые делает наш фотокорреспондент...
(Подлинная фотография. Без спецэффектов. Рядом со мной - видный идеолог правого движения К.М.)

В Москве в ночном клубе 911 во время огненного шоу сгорели три стриптизёрши.

В колонках играет - О любви не говори

В маленьких городах живёшь и старишься вместе со всеми - со своими соседями, которые всегда на виду. А в мегаполисе тебя всегда будет оттирать, оттеснять и выталкивать некомплиментарное подрастающее племя.

Ночью снился такой дьявольский секс, что утром подошёл к зеркалу посмотреть, не расцарапана ли спина. И что же? - вижу на спине чёткий след от нательного крестика.