Жизнь в одночасье согнула Давида. Один из его сыновей соблазнил двоюродную сестру, и между братьями началась вражда. Вскоре отец соблазнённой усилился настолько, что Давид вынужден был бежать из Иерусалима. Б-г отвернулся от него.

прекрасно понимал: наше спасение - это тотальное благоумерщвление.

И нарекла Вирсавия сыну имя: Соломон. И послал Г-дь пророка Нафана, и тот нарёк его: Иедидиа, по слову Г-да, что значит - "возлюбленный Б-гом".

http://www.kulichki.com/kharms/staruha.html

Обстоятельства рождения Соломона примерно следующие. Давид отправил Урию в войско, но дал указание занять ему передовой участок наступления, что сулило Урии верную смерть. При взятии города Тевец Урия погиб.
Вскоре после того как кончилось время плача по мужу, Вирсавия переселилась в царский дом и родила царю сына.

Но в очах Г-них царь потерял благосклонность.

Семь дней пролежал Давид лицем на земле, через семь дней младенец умер.
Приближённые не решались открывать эту новость царю, а когда он сам спросил их: "Умерло ли дитя?", ответили: "Да, умерло". Давид встал с земли, умылся, переоделся и вошёл в дом.

Вторым сыном родила ему Вирсавия Соломона.
Всего же у Давида было десять жён.

Но однажды благонравие Давида дало сбой. Виной этому стала конечно женщина, и женщина очень красивая. Такие расшатывают всякую государственность. Звали её Вирсавия, и была она женой Урии Хеттеянина. Давид, прогуливаясь по кровле своего дома, увидел её обнажённой, и приказал привести её. Её привели, и он спал с ней. Вирсавия сделалась беременной. Пришла к Давиду и сообщила ему об этом как обычно сообщают женщины - то есть с неким упрёком в голосе. Давид срочно вызвал Урию, который в то время участвовал в военном походе. Урия явился, и несмотря на то что был маловажным человеком, на панику не повёлся. Царь допросил его о положении дел - воевали, кажется, с Сирийцами. И рассматривал его леденящим взглядом, и замыслил расправу, и когда отпустил его, то Урия лёг на пороге царского дома и остался лежать. "Что это ты разлегся как собака и не идёшь домой?" - cпросил его Давид. "Мои люди сейчас в шатрах и в поле, ну так и я буду здесь лежать".
Тогда Давид ввёл его в свои покои, и они забухали на два дня.

Сотрудник рассказал о венерическом заболевании, распространённом во Вьетнаме - Сайгонская роза. Продемонстрировал на себе, как она "расцветает".

Под утро думал о немецких опытах бесконтактной стерилизации: пришёл регистрироваться в паспортный отдел, стрельнули из-под стола какой-нибудь лучевой пушкой - возвращаешься домой бесплодным.

Ругал на чём свет стоял - сам себя за свою злую жизнь.

Вспоминал белку на ветке сосны над Ялтой. С ветки открывалась прекрасная панорама города, гор и моря, сосна ведь росла на холме.
Потом заснул, и приснилось три сакраментальных сна.

В первом - ночью бежал за поездом вместе с другими людьми. "Кажется, он притормаживает", - ободрённо кричали они. Вот уже казалось, что не мы приближаемся к хвосту поезда, а хвост приближается к нам. Но нет, составу останавливаться было нельзя: это помощник машиниста на ходу отцепил два вагона, чтобы хоть как-то нас утешить.

Во втором - мой кот бросился в колодец, но только чтобы выгнать из колодца другого кота, чёрного, о трёх лапах (одну отгрызли крысы). Спасал Ксеркса с помощью длинного шеста.

В третьем - я разлил машинное масло на производстве, на нём забуксовал погрузчик и перевернулся. Мой бывший шеф сказал мне, что мне конечно сразу же стали шить дело, но он всё уладил.

Проснулся днём, принимал ванну. Когда встал под душ, Ксеркс примостился на краю ванны в очень рискованном положении. Снова спасал его.

На улице видел хачика с дредами на голове.

Повелевай, - говорит Природа. Служи, - говорит Среда.

Весенним утром выходишь из дома с неясными, но твёрдыми намерениями, угнетённый не то что бы собственным полом - воздушным столбом над своей головой.

Не стоит удивляться, что в эпоху цифр в мире доминируют арабы.