Юрий Лотман. Беседы о русской культуре - СПб.: Азбука, 2021 - 829 с. (Non-Fiction. Большие книги) 4000 экз.





Читать далее...

Юрий Лотман. Роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий - СПб.: Азбука, 2019 - 512 с. (Азбука-классика. Non-Fiction) 2000 экз. (о)



https://azbooka.ru/books/roman-a-s-pushkina-evgeniy-onegin-kommentariy-fwzt

Читать далее...

Юрий Лотман. Внутри мыслящих миров - СПб.: Азбука, 2018 - 445 с. (Азбука-классика. Non-Fiction) 2000 экз. (о)





https://azbooka.ru/books/vnutri-myslyashchikh-mirov-pfbs

Читать далее...

Ю.М. Лотман. Избранные статьи в трех томах. Том III. Статьи по истории русской литературы. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры. Мелкие заметки - Таллинн: Александра, 1993 - 494 с., портр.



Читать далее...

Ю.М. Лотман. Избранные статьи в трех томах. Том II. Статьи по истории русской литературы XVIII - первой половины XIX века - Таллинн: Александра, 1992 - 478 с., портр.



Читать далее...

«Далеко опередил свое научное время»

Юрию Лотману, выдающемуся литературоведу и семиотику, 28 февраля исполнилось бы 100 лет

28 февраля 2022 года исполнится 100 лет со дня рождения Юрия Лотмана — мыслителя, философа, литературоведа, человека непростой и удивительной судьбы, оставившего глубокий след в российской истории и культуре. Что значит Лотман для России, а Россия для Лотмана, рассуждает Екатерина Лямина, профессор Школы филологии Высшей школы экономики. В конце 1980-х годов, будучи студенткой МГУ, Екатерина участвовала в студенческой конференции в Тартуском университете и слушала там лекции Лотмана.



Юрий Лотман
Фото: МАММ / МДФ

Юрий Лотман — один из самых цитируемых российских гуманитариев. Постоянно появляются переиздания его научных трудов на множестве языков, академически подготовленных его переписок с разными адресатами, биографических материалов (этим занимаются ученые в университетах Таллина и Тарту). Он по-прежнему жгуче интересен и как выдающаяся фигура академического поля, и как человек своей эпохи.

Продолжается усвоение и осмысление его научного наследия разных периодов, очень непохожих друг на друга. Например, буквально сейчас в лондонском издательстве Bloomsbury под редакцией эстонских семиотиков Марека Тамма и Пеэтера Торопа вышел справочник «The Companion to Juri Lotman: A Semiotic Theory of Culture» — о Лотмане как о семиотике, о его основных трудах, концептах, выводах.

Очень многие идеи и гипотезы Лотмана остаются актуальными, их не только цитируют, соглашаясь, но и полемизируют с ними, опираются на них, чтобы идти дальше. Все это возможно потому, что, как совершенно справедливо заметил академик Михаил Гаспаров, Лотман «далеко опередил свое научное время».

Семиотика и структурализм

Лотман первым в советском научном пространстве стал углубленно развивать учение американского философа и логика Чарльза Пирса о знаке как концепте практически универсальном, очень многое объясняющем в культуре, в интеллектуальной, гуманитарной деятельности людей. Это и есть семиотика — наука о знаках и их отношениях с реалиями, смыслами, другими знаками, то есть контекстом.

Московско-тартуская семиотическая школа, возникшая в первой половине 1960-х годов (собственно, это был сам Лотман и его единомышленники, не во всем и не всегда согласные друг с другом, но двигавшиеся вперед в интенсивном научном общении, дискуссии, споре), предложила новую модель культуры и искусства как знаковых систем. Далее эта модель всесторонне разрабатывалась — и с теоретической стороны, и на самом разнообразном материале.

Структурализм — это прежде всего приложение семиотического метода к искусству, к тексту, под которым понимается не только литературное произведение; подход к тексту и искусству как системе не изолированных, а взаимосвязанных элементов. Тогда в СССР господствовало догматическое литературоведение: существовало практически только «содержание», а «форма» была чем-то второстепенным. Так что идеи и труды Лотмана и ученых московско-тартуского круга были в буквальном смысле революционными.

Радищев и Карамзин: литературное путешествие

Александром Радищевым Лотман начал заниматься со второй половины 1940-х годов и уже к 1951 году написал о связи его эстетических и политических взглядов свою кандидатскую диссертацию. В официальном советском дискурсе Радищева было принято именовать одним из первых дворянских революционеров. Лотман в целом этому не противоречил, очень глубоко разработал идейный и общественный контекст радищевских текстов, замечательно показал, как и почему тот пришел к такому исключительной силы политическому жесту, как публикация «Путешествия из Петербурга в Москву».

XVIII век, динамичный, насыщенный и глубоко драматический, оставался все-таки любимой эпохой Лотмана, неиссякаемым источником научных впечатлений и вдохновения. Его докторская диссертация посвящена эволюции русской литературы преддекабристского периода, то есть конца XVIII — первой четверти XIX века. Студентов он на этом периоде учил, не просто читая лекции и семинары, а показывая, как надо работать с самыми разными источниками, как искать генетические и другие связи между идеями и текстами.

Беседы о русской культуре

Интерес к Николаю Карамзину — одному из важнейших звеньев, связывающих XVIII век с XIX (в отличие от Радищева, Карамзин пребывал в советские годы в относительном небрежении как монархист и автор «Истории государства Российского», созданной, так сказать, «по госзаказу»),— здесь более чем естественен.

Он привел к появлению важнейших лотмановских работ конца 1970–1980-х годов, прежде всего научного издания «Писем русского путешественника» (1984, совместно с Б.А. Успенским и Н.А. Марченко) и интеллектуальной биографии — «Сотворение Карамзина» (1987).

Пушкин

Следом в его научном творчестве появился Александр Пушкин.

Лотмана всегда влекла сложность, пусть даже замаскированная внешней простотой. Пушкин, его тексты, его биография идеальны для постановки и решения заведомо сложных задач. Ставшие хрестоматийными работы Лотмана — комментарий к «Евгению Онегину» (1980) и биография поэта в как бы незамысловатом виде «пособия для учащихся» (1981) — грандиозны тем, что не просто сдирают (и это происходит до сих пор!) с Пушкина канонический глянец «нашего всего», ясного и прозрачного. Они заставляют читателя проходить вместе с Пушкиным разные этапы его эволюции, личной и творческой, от Лицея до последнего года жизни, от того момента, когда «Онегин» еще только задумывался, до отделки последних его частей и издания романа в стихах целиком как единого сочинения.

Пушкину — не только поэту, но историку, философу, наблюдателю политической жизни, творцу собственной биографии — посвящены ключевые лотмановские работы разных лет. В них всегда резкое смещение акцентов, перенос научного разговора в неожиданную и потому особенно продуктивную плоскость. Собственно, это и есть главное, что всегда говорит нам Лотман, сам постоянно эволюционировавший, двигавшийся в науке, причем в непредсказуемую сторону: ищите нехоженые пути и идите ими.

Культура и взрыв

Одна из последних работ Лотмана — «Культура и взрыв» — посвящена анализу и развитию идей Нобелевского лауреата, физикохимика Ильи Пригожина о закономерностях случайных процессов. Казалось бы, почему гуманитарий взялся за исследование проблем, которыми занимался представитель естественных наук?

Интересные факты о Лотмане

Лотмана уже с 1950-х годов интересовали труды кибернетика Норберта Винера, в которых на первый план выдвинута проблема информации как центральной темы науки об обществе и сформулирован принцип обратной передачи информации.

На протяжении всего своего пути в науке Лотман размышлял об этом и в итоге пришел к пониманию культуры как системы создания, передачи и хранения разных видов информации. Так что обращение к идеям естественника Пригожина не экзотика, а свойство научной личности Лотмана.

«Взрыв», приводящий в действие то, что он именовал «непредсказуемыми механизмами культуры», то есть опрокидывающий представления о безусловной закономерности исторического, в частности, процесса, неслучайно заинтересовал ученого в последние годы существования СССР и затем его драматического распада.

Но дело не только в политических проекциях этой теории. Концепт взрыва позволяет продуктивно рассуждать о творчестве, искусстве, которые более всего и занимали Лотмана. В трех своих последних книгах — «Культура и взрыв», «Внутри мыслящих миров» и «Непредсказуемые механизмы культуры» — он сформулировал универсальное понятие семиосферы (взять для сравнения ноосферу Владимира Вернадского) как широчайшей системы знаков и стремился понять, как она развивается, как здесь работают два сценария — взрывной и постепенный.

Почему Тарту

Лотман учился в Ленинградском университете, но потом всю жизнь работал в Эстонии, в Тартуском университете. Удаленность Тарту от столиц (при старинной университетской традиции города и вообще «европейскости» Эстонии, пусть в рамках СССР и весьма относительной) много способствовала вызреванию его идей и возможности их доносить до слушателей и читателей. Хотя как приходилось биться за каждый выпуск «Трудов по знаковым системам» и других тартуских изданий по семиотике и почти каждую статью в них, тоже хорошо известно. Так что тут никто ничего на блюдечке не преподносил…

Что касается патриотизма, то вообще-то Лотман — фронтовик, прошедший всю войну (и в последний год жизни немного рассказавший об этом в своих потрясающих «Не-мемуарах»). Как ученый и интеллектуал он при всей советской несвободе и вопреки ей считал себя, я думаю, гражданином мира.

Относительно СССР он вряд ли питал иллюзии. Во всяком случае, его младшие коллеги вспоминают, что вторжение в Чехословакию в августе 1968 года он воспринял как катастрофу и с этого времени веселье, свойственное атмосфере его близкого семейного и дружеского круга, навсегда ушло.

Лотман в России

Мысливший, говоривший и писавший по-русски, целиком посвятивший себя русской культуре, Лотман всю жизнь провел вне России. Он оценен в Эстонии: стал действительным членом Академии наук и лауреатом литературной премии Эстонской ССР, вошел в список 100 великих деятелей Эстонии ХХ века, в 2007 году в Тарту ему был открыт памятник… В России Лотману, конечно, памятника нет, но уже много лет есть Лотмановские чтения в РГГУ.

Лотман и как ученый, и как просветитель хорошо издан, практически все это есть на разных интернет-ресурсах, его читают, смотрят те же «Беседы о русской культуре». Публикации его эпистолярного наследия и биографических материалов вышли и выходят на русском языке, у российского читателя по-прежнему есть к нему интерес.

Цитаты Юрия Лотмана

Другое дело, что Лотман не только чрезвычайно разнообразен (хотя и обладает своим, очень узнаваемым научным стилем), но и, конечно, требует «погружения», большой работы со стороны читателя и в идеале диалога с собой. Так и поступают многие российские ученые — их соображения об этом диалоге будут в последних числах февраля представлены на большом международном конгрессе «Juri Lotman’s Semiosphere», который будет проходить сначала в Таллине, а потом в Тарту.

Так ли читают Лотмана, как он сам того бы хотел, мы, конечно, никогда не узнаем. Но будем надеяться.

Записала Наталия Лескова

Журнал "Коммерсантъ Наука" №3 от 24.02.2022, стр. 6
https://www.kommersant.ru/doc/5218283

https://lgz.ru/article/-8-6822-23-02-2022/myslyashchie-miry-yuriya-lotmana/

Мыслящие миры Юрия Лотмана

К 100-летию со дня рождения учёного

Литература / Литература / Век



Лекции и доклады Юрия Лотмана на конференциях пользовались огромным успехом

«Выдающийся учёный, незаурядная личность, лидер отечественной филологической науки» – на протяжении нескольких десятилетий эти слова часто и совершенно оправданно звучат при имени Юрия Михайловича Лотмана.

Но когда думаешь о нём, обветренные историей дефиниции куда-то отступают и на первый план выходит образ доброго и мудрого человека, наделённого громадным личным обаянием и почти невероятным даром понимать чужую мысль в её первозданном значении. Его готовность общаться, лишённая какого-либо снобизма или даже лёгкой неприязни, свойственной очень занятым людям, была поразительна. Семинары и встречи со студентами и посетителями Лотман, подобно профессорам прежних поколений, проводил где угодно – в аудитории, дома за чаем или на садовой скамейке, не считаясь со временем и занятостью, охотно откликался на просьбу о совете или консультации. Мне приходилось наблюдать, как он увлечённо играл со студентами в придуманную не то им, не то его учениками игру: на бумажке писалось имя исследователя, которое нужно было угадать по характерным деталям, описанию его концепции или названию труда. Ошибки, правда их было совсем немного, легко прощались и сопровождались весёлым смехом.

Я познакомился с Ю.М. Лот­маном в 1980 году благодаря совместной с его учеником П.Х. Торопом работе над статьёй о рисунках Ф.М. Достоевского для тартуской «Семиотики» № 14. Хорошо помню эту первую встречу, поразившую меня до глубины души и наложившую отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Это был урок честного, доброжелательного, не отягощённого никакими кривыми помыслами «положительно-приемлющего», как сказал бы М.М. Бахтин, отношения к младшему коллеге. Тема, которая с трудом в этот период пробивала себе признание в Пушкинском Доме (и смогла это сделать лишь при прямом вмешательстве Д.С. Лихачёва), не вызвала у него никаких нареканий, только горячее одобрение и живой интерес. Вопросы были о другом: о взаимоотношении иконических и вербальных знаков в творческом процессе писателя, о возможности создания типологии. Собственно, это и стало определяющим вектором исследований на многие и многие годы, а высокая оценка Лотманом нашего с коллегой скромного исследования отразилась в ссылке на него в «Семио­сфере». Если Н.М. Карамзин уверял, что скверный по своим моральным качествам человек никогда не может стать хорошим писателем, то, продолжая эту мысль, можно утверждать, что подлинно гениальный учёный непременно является носителем выдающихся моральных качеств. Образцом такого рода учёного был Ю.М. Лотман, который как преподаватель абсолютно чужд интонациям дидактического наставничества, общался со своими коллегами и студентами в мягкой, предупредительной манере, при этом не поступаясь истиной.

Его лекции и доклады на конференциях пользовались огромным успехом. Слушая Ю.М., нельзя было не почувствовать тот мощнейший пласт знаний и исследовательского опыта, на который опиралось каждое сказанное им слово. Событием был цикл его телевизионных лекций «Беседы о русской культуре» в 1990-е и 2000-е гг., и очень жаль, что их больше нет на экране.

Читать далее...

Ю.М. Лотман. Избранные статьи в трех томах. Том I. Статьи по семиотике и типологии культуры - Таллинн: Александра, 1992 - 479 с., портр.



Читать далее...

*



Эмилиян Станев (Емилиян Станев) [28 февраля 1907 — 15 марта 1979] — болгарский писатель. (72)



Генрих Борисович Гофман [28 февраля 1922 — 22 мая 1995] — русский писатель. (73)



Юрий Михайлович Лотман [28 февраля 1922 — 28 октября 1993] — русский литературовед. (71)



Нина Абрамовна Воронель [28 февраля 1932] — русско-израильская писательница. (90)



Леена Крун (Leena Krohn) [28 февраля 1947] — финская писательница. (75)



Егор Радов (Георгий Георгиевич Радов) [28 февраля 1962 — 5 февраля 2009] — русский писатель. (46)

†



Теодор Адамович Шумовский [2 февраля 1913 — 28 февраля 2012] — русский арабист. (99)

Георгий Васильевич Егоров [28 декабря 1923 — 28 февраля 1992] — русский писатель. (68)

Муса Магомедович Магомедов [1 мая 1926 — 28 февраля 1997] — аварский писатель. (70)

Ю.М. Лотман. Беседы о русской культуре: быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века) - М.: АСТ, 2020 - 639 с. (Эксклюзив: Русская классика) (о)



Читать далее...

Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. Структура стиха - Л.: Просвещение, 1972 - 271 с. 27000 экз.





Читать далее...

Из истории русской культуры. Том IV (XVIII - начало XIX века) - М.: Языки русской культуры, 2000 - 830 с. (Язык. Семиотика. Культура)



Читать далее...

Ю.М. Лотман. Письма. 1940-1993 - М.: Языки русской культуры, 1997 - 787 с., илл. (Язык. Семиотика. Культура)



Читать далее...

Юрий Лотман. Борис Успенский. Переписка - М.: Новое литературное обозрение, 2008 - 498 с., илл. 3000 экз.





Читать далее...

Ф.С. Сонкина. Юрий Лотман в моей жизни. Воспоминания. Дневники. Письма - М.: Новое литературное обозрение, 2016 - 413 с. 1500 экз.





Читать далее...

Виктор Михайлович Василенко [13(26) февраля 1905 — 28 октября 1991] — русский поэт. (86)



Николай Иванович Дементьев [1907 — 28 октября 1935] — русский поэт. (28)



Лев Залманович Эйдлин [23 декабря 1909 (5 января 1910) — 28 октября 1985] — русский китаист. (75)

Юрий Михайлович Лотман [28 февраля 1922 — 28 октября 1993] — русский литературовед. (71)



Джон Брейн (John Braine) [13 апреля 1922 — 28 октября 1986] — английский писатель. (64)

Ласло Балла (Balla László) [23 июля 1927 — 28 октября 2010] — венгерский писатель. (83)

Тед Хьюз (Ted Hughes) [17 августа 1930 — 28 октября 1998] — английский поэт. (68)

Генрих Борисович Гофман [28 февраля 1922 — 22 мая 1995] — русский писатель. (73)



Юрий Михайлович Лотман [28 февраля 1922 — 28 октября 1993] — русский литературовед. (71)



Владимир Андреевич Панасюк [28 февраля 1924 — 14 января 1990] — русский китаист. (65)
Уолтер Тевис (Walter Tevis) [28 февраля 1928 — 8 августа 1984] — американский писатель. (56)



Джон Монтегю (John Montague) [28 февраля 1929 — 10 декабря 2016] — ирландский поэт. (87)



Нина Абрамовна Воронель [28 февраля 1932] — израильская писательница. (85)



Александр Николаевич Миронов [28 февраля 1948 — 19 сентября 2010] — русский поэт. (62)



Анатолий Ветров (Анатолий Тимофеевич Гончаров) [28 февраля 1956 — 25 июля 2012] — русский поэт. (56)



Егор Радов (Георгий Георгиевич Радов) [28 февраля 1962 — 5 февраля 2009] — русский писатель. (46)

Б.Ф.Егоров. Жизнь и творчество Ю.М.Лотмана - М.: Новое литературное обозрение, 1999 - 383 с.





Читать далее...

Ю.М.Лотман. Пушкин. Биография писателя. Статьи и заметки. 1960-1990. "Евгений Онегин". Комментарий - СПб.: Исскуство-СПб, 1995 - 845 с., портр. 10000 экз.



Читать далее...

Ю.М.Лотман. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века) - СПб.: Искусство-СПб, 1994 - 399 с., портр., илл. Доп. тираж 22000 экз. (со)







Читать далее...