Прочитал вчера "Ребекку" Дафны дю Морье. Очень старался убедить себя, что для 1938 года это неплохо, а у меня просто искаженное восприятие. Но ничего не получилось. Терпеть не могу этот сюжет - неловкая, неопытная и не знающая жизни девица и Таинственный Незнакомец, который слишком хорош для нее (слишком зрелый, слишком богатый, слишком популярный и тд). Разумеется, он ведет себя так, как будто бы ни в грош ее ни ставит, и, разумеется, в финале выясняется, что он безумно в нее влюблен, но Таинственные и Мрачные Обстоятельства не позволяли ему проявить свою любовь. 

Прочел в рецензии, что "Ребекка" похожа на "Джен Эйр". Как бы не так. Джен Эйр - не пустое место, которое с замиранием сердца смотрит в рот Таинственному Незнакомцу и пытается разгадывать Великую Загадку его жизни, игнорируя повседневную грубость и хамство с его стороны. Если ей грубят, то она говорит, что ей это неприятно. Если ее пытаются превратить в содержанку, она негодует. А если поступки любимого человека расходятся с ее представлениями о правильном и неправильном, она уходит, а не приносит все на свете в жертву "благородной страсти". Словом, Эйр, несмотря на свою бедность и зависимое положение - человек со сложившимися убеждениями и чувством собственного достоинства. А главная героиня "Ребекки" - это просто какой-то кошмар. Во-первых, у нее нет имени. То ли оно ни разу не звучит в тексте, то ли звучит, но до того мимоходом, что никто его не запоминает. Во-вторых, все ее поступки - это цепь нелепостей и неизменно следующих за ними угрызений в стиле "ах, какая я неловкая, неумная, не соответствующая своему положению...". И если поначалу, когда она становится хозяйской богатого поместья, ее растерянность вполне понятна, то пару месяцев спустя подобная беспомощность уже выглядит дико. В-третьих и в главных, героина сама считает себя полным ничтожеством. Надевая маскарадный костюм, она испытывает восторг по поводу того, что другой образ на время скрывает ее собственную, блеклую, неинтересную личность. Совершенно не понятно, почему читатель должен сопереживать такому персонажу. Разве что из тех же побуждений, которые заставляют покормить голодного пищащего котенка? Но котенок - не хозяин собственной судьбы. А эта девушка легко могла бы измениться, если бы не извлекала из своей некомпетентности и беспомощности выгоду - во-первых, перекладывая все дела на окружающих, а во-вторых, получая законный повод без конца жалеть себя. 

И дело тут не в том, что авторы должны писать только о привлекательных героях. Дело в том, что глупость и некомпетентность главной героини не должны быть стержнем, на котором держится сюжет. Все до единого важные события "Ребекки" вертятся вокруг того, что героиня делает очередную глупость. Впрочем, это касается не только главной героини. Остальные персонажи, словно сговорившись, ведут себя, как дураки. Есть такое выражение, idiot plot, сюжет на идиотовой тяге, который развивается только за счет нелепости мотивов и поступков всех героев. Ну так вот, это он самый. Правда, мне легко представить, что во времена, когда быть откровенным и делиться собственными мыслями и чувствами было не принято, человеческая жизнь полностью состояла из таких сюжетов. Но должны же быть какие-то границы. Скажем, если человек ведет себя, как твой заклятый враг, пугает тебя каждым своим взглядом, вообще как будто бы преследует тебя, станешь ли ты руководствоваться его советом в каком-нибудь важном для себя вопросе? Думаю, нет. И ни один нормальный человек не станет. А вот главная героиня "Ребекки" именно так и делает. Причем предполагается, что читатель должен замереть в предчувствии драматической развязки - хотя эту развязку смог бы предсказать даже десятилетний.

(осторожно, дальше будет спойлер!)

...Ну и, конечно, вишенка на торте - это главная интрига книги и ее развязка. Поскольку получать удовольствие от самого процесса чтения у меня получалось плохо, я ускорился и стал листать страницы побыстрее. Не затем, чтобы узнать, что именно произошло с первой женой Максима (прообраз Каллена, один из бесконечной череды Загадочных Мужчин в книжках такого сорта), это было мне уже известно, а затем, чтобы понять, почему он ее убил. Увы, более плоской и убогой сцены, чем сцена объяснения, нельзя себе даже представить. Даже в самом главном вопросе книги мотивы главных героев остаются нелепыми до извращенности. Макс стреляет в жену, когда она говорит, что его любимое поместье Мэндерли унаследует незаконный ребенок. Естественно, он в шоке. Он все эти годы знал, что его жена-социопатка постоянно спит с мужчинами; он знал, что у нее оборудована целая квартира в Лондоне, в которой происходят самые разнузданные оргии (на что в тексте намекается с туманностью, достойной 1938 года); но только сейчас он понял, что от внебрачного секса тоже иногда бывают дети! Это озарение, которое, по всей видимости, должно затмить трагедию Эдипа. Героиня тоже не отстает от своего болвана-муженька. Когда он неожиданно заявляет, что застрелил Ребекку, она не восклицает - "Как?!" или "За что?!", не впадает в ступор, не отшатывается в ужасе. Еще не зная никаких подробностей этого дела, она уже прыгает ему на шею с воплем - "Я люблю тебя". Неважно, кто ты - психопат-ревнивец, или несчастный человек, который застрелил жену случайно, или вообще маньяк, который убивает женщин. Потому что главное - не это, а то, что ты все-таки мой, и значит, я могу раствориться в этих отношениях и, наконец, забыть о том, какое я ничтожество. Ура!..         

Словом, если вы собирались почитать "Ребекку", вдохновившись тем, что это знаменитое произведение (11 экранизаций, мюзикл и многое другое), которое считают классикой и проходят на филфаке - не советую. По-моему, это книга для тех, кому по вкусу "Сумерки" и "50 оттенков серого".      

На Самиздате мне порекомендовали книги некоего Олега Верещагина. Я не люблю что-то читать вслепую, поэтому решил сперва ознакомиться с рецензиями на его произведения. Первым мое внимание привлек роман с названием "Оруженосец" и достаточно избитым - для фантастики - сюжетом: четырнадцатилетний парень попадает из нашего мира во вселенную "Властелина колец", где должен (по идее) понять истинную ценность верности и мужества, произвести переоценку ценностей - ну, словом, повзрослеть. Сам я считаю "попаданчество" крайне беспомощным авторским ходом, да и фанфики по Толкиену мне не интересны, так что читать "Оруженосца" я наверняка не стал бы. Но рецензии... рецензии внезапно потрясли меня до глубины души. Внезапно оказалось, что в свою довольно тривиальную "нетленку" Верещагин включил заряд самого настоящего нацизма. Ниже привожу отрывок из рецензии с сайта  "Лаборатория Фантастики".

Пишет Конни:  "Так как с творчеством О. Верещагина  я не была знакома ранее, то кое-что для меня стало неожиданным. Первый повстречавшийся звоночек:

Мимоходом автор старательно принижает достижения стран Востока —   «...человек малообразованный сказал бы — «Китайской стены», но Пашка знал, что никакой Китайской Стены не существует», дамасская сталь плоха и далее  Верещагин позволяет себе громкие обобщения: «весь «загадочный Восток» — от Турции до  Японии — и состоит из вот таких «загадок»: смеси претенциозного гонора и напущенного вокруг довольно убогих «достижений» тумана».

Дальше пошло по нарастающей. Отрывок из баллады про татар:

 Встречаются такие откровения:

В предисловии автор пишет: «Я твёрдо не хотел осквернять страну, которая открылась однажды девятилетнему  пацану на крыше сарая, где он, совершенно потрясённый, увидел перед собой мир ... какого–то Толкиена».  Не хотел, но позволил себе такого рода примечания  к тексту: «Я питаю глубокую неприязнь к семитическим языкам и  семитическим именам (а Профессору они нравились, увы…), поэтому «нардубар» у меня ну никак не вяжется с тем «бледным высоким королём», которым он предстаёт  со страниц Трилогии. (Так и видится что–то кривоногое, волосато–носатое и хитро–подлое,  но ничуть не грозное и не ужасно–притягательное в своём Уходе Под Зло.)  ...Но я ещё раз хочу отметить — Дж.Р.Р. ЗРЯ нянькался со всеми этими «китабдахами»,   «баха китабами» и прочими «баликами». Не «ложатся» они на внешний вид и обычаи нуменорцев! Никак».

Еше одно авторское примечание «Толкиен пишет, что до трагического случая с отцом Эорла Юного Лейодой (да и позже нередко) эмблемой йотеод был не белый конь, а «золотое солнце на зелёном  поле». Создатели голливудской киноэпопеи, не долго думая, нарисовали бедным  эорлингам на щитах детское солнышко, только что без улыбки и глазок с носиком… На деле нет сомнений, что «золотое солнце», конечно же, одна из разновидностей  его стилизованного изображения — свастики».

Такие высокомерные комментарии  в духе «я лучше знаю, что хотел сказать Толкин»  прекрасно характеризуют  предпочтения и взгляды   Верещагина. При этом,  как следует из его биографии,  автор гордится тем, что он «внук ветерана Великой Отечественной».  Читая такое, увы,  вспоминаешь  расхожее  выражение про «плюрализм мнений в одной голове»  — внук борца с германским нацизмом  исповедует вполне нацистские взгляды."

Конец цитаты.

Вы думаете, это страшно?.. Нет. Страшно другое. Вот вам разные отрывки из других рецензии на "Оруженосца". Читайте и помните, что это все - про ТУ ЖЕ САМУЮ КНИГУ.

"Очень достойно: и позиция автора, и форма подачи, и сюжет — напряженный, увлекательный! В последнее время редко встречаются «идейные» произведения, которые при этом не похожи ни на нудные трактаты-нравоучения, ни на добрые сказки"

"Пожалуй что как бы не лучший цикл 2011 года. Добрых и немного наивных книг, проникнутых верой в хорошее в последнее время просто нет. Эта дилогия (автор то задумывал однотомник, но у издательского бизнеса свои законы) проникнута какой то детской наивной идеей о том, что «всё будет хорошо». Мальчишка из провинциального города в чужом ему мире делает свой выбор и выбор он делает в пользу добра, делает его осознанно и на протяжении книги продолжая следовать выбранному пути он всё больше и больше убеждается в том, что выбор сделан правильно. Позиция автора о том, что «добро должно быть с кулаками», пропагандируемая в этом произведении в том числе, имеет своё право на существование, да что там, она просто оправдана, особенно в настоящее время. Есть книги, которые читать не просто приятно, не просто интересно... Есть книги, прочитав несколько страниц которых, ты уже жалеешь, что скоро всё закончится."

Вы все поняли? "Оруженосец" Верещагина - это добрая и немного наивная книга, проникнутая верой в хорошее. Или вот вам еще: "Это у нас в четырнадцать пиво пить нельзя,а там в этом возрасте не только мечом машут, но и совершают ПОСТУПКИ"

Угу, поступки. Вроде высокоидейного убийства женщин и детей. Читал и думал - каким вообще должен быть внутренний мир человека, его нравственные представления, чтобы он, не задумываясь, готов был провозгласить идеи Верещагина ДОБРОМ?

Нет, вы не думайте, что эту книгу постоянно хвалят. Отрицательных рецензий тоже много, даже очень много. Вот только ругают автора и его главного героя НЕ ЗА ТО. Большая часть претензий связана с  корявым языком, незнанием матчасти, графоманским стилем автора и целой кучей песен и стихов, включенных в текст без всякой надобности. Само содержание, идейное ядро романа, судя по всему, не вызывает никаких претензий. Впрочем, не все совершенно безнадежно. Встречается и такое:

"Стыдно за ту часть себя, которая с автором солидарна. За ту, которая любуется страданием, упивается этим стремлением к смерти, этим желанием раздавать пинки — о, только плохим парням, исключительно плохим, конечно же! За собственную незрелость".

Хоть кому-то было стыдно, слава тебе Господи. Снимаю шляпу перед этим человеком.

А теперь посмотрим на проблему с противоположной стороны. Личное восприятие - это, конечно, очень важно, но мне кажется, что многое определяется средой, можно сказать - "средней температурой по палате". Те авторские выпады против других рас и национальностей, которые в изобилии встречаются в романе Верещагина, вообще-то подпадают под действие российского и международного законодательства. Но "Ленинградское издательство" ни на секунду не задумалось, прежде чем эту книгу опубликовать. У них даже сомнений не возникло - а не повлечет ли это за собой каких-то неприятностей?.. Не обвинят ли нас в оскорблении определенных социальных групп и в "разжигании межнациональной розни"?.. Потому что сотрудники "Лениздата" точно знают - нет, не обвинят. Вот если бы они публиковали книги Шендеровича, у них бы точно начались проблемы. Потому что Шендерович не укладывается в наши представления о допустимом, а вот Верещагин - тот как раз вполне укладывается. И нефиг тут ссылаться на законодательство, мы не на загнивающем Западе, у нас менталитет.
 

У меня создается впечатление, что достаточно написать про отрицательного героя вместо положительного, чтобы твое произведение дружно признали актуальным и талантливым. «Глазу голема» Джонатана Страуда МФ ставит _десятку_ (помнится, Рэй Брэдбери с Толкиен имели «девять», а десятку получили Стругацкие)! Право слово, я после такого вообще не в состоянии воспринимать всерьез их рейтинги. Пишут, что это отличное фэнтези для детей. Честно скажу – в детстве, когда я был гораздо требовательнее к развлекательной литературе, я бы такую ерунду даже читать не стал бы. Это сейчас, валяясь на диване и предельно расслабляя мозг, возможно пробежать глазами по диагонали опус Страуда. А лет в двенадцать я бы лучше почитал на сон грядущий Фрэнсис Бэрнет или Гектора Мало.

Диалоги большинства героев плоские, с претензией на остроумие и по-подростковому дурацкие, от них в два счета устаешь. Нет, иногда, конечно, заставляет улыбнуться, но в целом у автора на редкость примитивный юмор. Так и кажется, что после очередной реплики должна идти запись дружного хохота из зала, как в американских сериалах. Сцены боев, погонь и перемещений персонажей можно с чистой совестью пропускать. Я вообще читал в среднем каждую пятую страницу, и при этом не могу сказать, что что-то упустил в интриге. Вообще, рискну предположить, что книгу можно было бы значительно сократить, ничуть не потеряв в характерах героев или связности сюжета. Раздражает тупость персонажей. Автор настаивает, что в их мире все постоянно интригуют друг против друга и ведут хитрую политику – а это вроде бы предполагает, что от них требуется быстрый, цепкий ум. Однако вот пример их «гениальных» рассуждений в критической ситуации: «Потолок здесь высотой четыре метра, а дыра – только три, так что существо, которое ее проделало, едва ли выше трех метров. Ширина отверстия – полтора метра, так что, на основании соотношения ширины и высоты, я бы сказал, что существо это может иметь форму человека, хотя, разумеется, куда крупнее». Конец цитаты. Может показаться, что это такой сарказм – однако ничего подобного. С точки зрения автора, главный герой действительно подал шефу очень ценную идею. Неосведомленность волшебников о возможностях големов тоже выглядит крайне неубедительной. В книге несколько раз упоминается, что волшебники очень ленивы. Однако они предпочитают читать книги на древнеегипетстком, шумерском, древнегреческом, латинском и иврите, вместо того чтобы перевести книги на родной английский. Разумеется, ленивцам куда проще выучить десяток мертвых языков, чем сделать перевод или же вообще завести себе компьютерные базы данных вместо огромных библиотек. Кстати о базах данных. Маги ездят в лимузинах, зато начисто игнорируют другие достижения цивилизации. Им, видите ли, проще рассылать следящие шары или же бесов-почтальонов, которые в любой момент можно перехватить, чем воспользоваться камерами наблюдения или мобильником. Но бог с ними, с логическими неувязками! Что бы ни говорили некоторые въедливые комментаторы, они в книге не главное. Но герои! Но язык!.. «Отметим качественный литературный язык и стиль автора» - восхищается рецензент МФ. Ну что ж, отметим. Но не с лучшей стороны. Автор никак не может определиться, что он пишет – то ли мрачную антиутопию, то ли дешевое «приключалово» для средней школы с обилием жаргонизмов и подростковых понтов. В связи с этим Страуда швыряет из крайности в крайность, так что никакого «стиля» тут, по сути, нет – сплошная мешанина. И, по-моему, весьма безвкусная.

О героях вообще молчу. Бартимеус подается публике как мудрый джинн, история которого насчитывает более пяти тысячелетий. А поведение и речевая характеристика – как у восьмиклассника. Многие читатели, писавшие рецензии на форумах, без ума от Бартимеуса и странностей в его поведении не замечают. Хотя если показать им человека в тридцать-сорок лет, который ТАК себя ведет – все будут в шоке и сочтут его душевнобольным. Но, конечно, если лет не сорок, а пять тысяч, то ситуация меняется. Вообще сообщество могучих древних джиннов то и дело устраивает между собой какие-то смешные, явно несерьезные разборки – ну ни дать ни взять подростки в средней школе, которым очень хочется показать свою «крутость», но которые при этом в глубине души прекрасно понимают безобидность всех этих «наездов» друг на друга. Ну вообще-то да, если с возрастом в самом деле впадают в детство, то все правильно. Это как раз тот самый случай. Удивляет то, что с точки зрения автора, все происходящее, напротив, претендует на серьезность…

Далее. Натаниэль. Мне обещали, что во второй книге он станет настоящей сволочью. Но вообще-то нет, не стал. Все пишут – герой развивается! – а я что-то никакого особого развития тут не увидел. В первой книге Нат был мелким эгоистичным гаденышем с редкими проблесками порядочности – и к концу второй, несмотря на пафосную эпитафию от Бартимеуса, остался в точности таким же. Разве что чуть больше удовлетворившим свое самолюбие и получившим возможность носить модное пальто. Развитие, однако.   

Китти – в целом, положительный герой. Мечтает изменить мир к лучшему, и выступать за справедливость не боится, даже когда ее хором отговаривают, и в конце концов даже спасает главного врага. В принципе, не придерешься. Но что-то меня в ней напрягает. Может быть, то, что заняв какую-то позицию в Сопротивлении, она так держалась за свой авторитет и постоянно беспокоилась, как бы кто-нибудь из соратников не поставил его под сомнение. Может быть, то, что на несколько лет перестала общаться с другом детства, который заперся в четырех стенах и убедил себя, что его лицо непоправимо изуродовано, а жизнь практически окончена. Вроде бы она должна была ему помочь в подобной ситуации. Но у нее были другие дела – она участвовала в заговоре и вела довольно интересную и насыщенную жизнь. Автор вскользь упоминает, что ее приятно грела мысль о принадлежности к тайной организации, недоступной для непосвященных, и это тоже неприятно резануло мне глаза. А уж когда она, стремясь доказать свою правоту, подкалывает слишком амбициозного товарища напоминанием о его лучшем друге, погибшем во время плохо спланированной акции, становится просто неприятно. Кстати, эти люди много лет были ее соратниками, а следовательно, и ближайшими друзьями – ведь большую часть своего времени она проводила с ними, и они вместе рисковали жизнью – это чуть ли не самая крепкая из всех возможных связей. Однако когда все, кроме нее самой, гибнут, Кити совершенно не производит впечатления убитой горем. Никаких сентиментальных воспоминаний из их общего прошлого, никакого отчаяния, ни малейшего намека на депрессию. Как будто значимость этих людей была для нее исключительно… инструментальной. Разумеется, все это мелкие детали, и в целом образ Кити Джонс – ультра-положительный на фоне остальных. Местами я даже проникался к ней симпатией. Но в целом не могу сказать, что она меня обаяла.

Страуда хвалят за его «реализм» и многогранность. Но простите, где тут реализм?! Мир исключительно картонный. Все волшебники – эгоистичные и самодовольные мерзавцы. Все простолюдины – запуганные и подобострастные людишки. Все джинны, как я уже говорил, застряли в своем интеллектуальном и поведенческом развитии где-то на уровне седьмого класса. Особняком стоят только «несгибаемые мстители», решившие перевернуть этот миропорядок. Но и их мотивы удивительно однообразны. Выступить против волшебников, потому что они убили твою жену или родителей, или искалечили твоего друга – это понятно. Но ведь это, в некотором смысле, шкурные мотивы. Только в мыслях Кити иногда мелькают обобщения на уровне абстрактной справедливости и человечности. И то – довольно куцые. Мне представляется, что если уж автор взялся за некую социально-философскую проблему, то обязан копнуть глубже. Это, как сказал бы господин Фандорин, раз. А два: сама проблема – абсолютная липа! Может показаться, что волшебники – это намек на привилегированные классы вообще, но примитивное изображение и явный перекос в сторону магии лишает «социальную» идею всякой актуальности. Это не магический антураж нужен Страуду, чтобы поделиться мыслями о несправедливости и развращающей природе власти, а избитые штампы о несправедливой и авторитарной элите служат полигоном для его безудержной фантазии. Получается некое упражнение на тему. Но когда за этим начинают искать (или даже находить) глубокий смысл, лично у меня возникает ощущение, что мы с рецензентами читали разные произведения. Хотя дизайн обложки совпадает. То, что социальная и «историческая» составляющая служат только декорацией, заметно уже с первой книги, но к началу третьей это переходит все границы логики – средневековые асассины, подосланные Горным старцем, пытаются убпть Птолемея Александрийского. Автор жжет, как говорится в Интернете. Почему в процессе вычитки и редактирования (ну, на худой конец хотя бы подготовки к публикации) никто не указал ему на вопиющую безграмотность таких пассажей – остается для меня загадкой.

Почему я вообще пишу рецензию на эту книгу? Ну, во-первых, потому, что я в очередной раз убедился во всеядности читателей. На Стауда написано десятки интернет рецензий – и ни одной (!!) критической я среди них не обнаружил, хотя в том же Интернете жестко критикуют и Семенову, и Робин Хобб. Это нонсенс.

Во-вторых, давно – и многими – до меня было сказано, что детская литература – это такой жанр, где требования к качеству произведения должны быть даже выше, чем во взрослых книгах. На практике же детям и подросткам остается либо читать мировую классику, либо «взрослое» фэнтези – тм, при всей "замусоренности", все-таки проще найти что-то адекватное.

Строго говоря, я собирался написать о Льюисе и второй книге из его «Космической трилогии». Но начать мне все-таки придется с некоторого предисловия, и люди, не любящие рассуждений на религиозную тематику, наверняка забросят этот пост, не дожидаясь, пока речь дойдет до «Переландры». Что ж, пусть так. Поскольку книга Льюиса – своеобразное переосмысление истории о Еве, змее-искусителе и пресловутом яблоке, в первую очередь я хочу уделить внимание «первоисточнику».

 Библейский рассказ об Адаме и Еве выражает авторитарный дух всего Ветхого Завета, и, как мне всегда казалось, любой христианин или священник, вынужденный отвечать на (неизбежные) вопросы о грехопадении, должен оказаться в очень сложном положении. Когда-то, еще читая журнал Русский Дом, я с особым интересом просматривал рубрику ответов священника на задаваемые читателями журнала вопросы. Дело в том, что написанное в Библии нередко прямо противоречит здравомыслию и совести. Самым известным и показательным, наверное, является история Авраама и Исаака. И тут защитники доктрины вынуждены прибегать к мудреным (и довольно шатким, на мой взгляд) словесным ухищрениям. У меня это всякий раз вызывало возмущение пополам с жалостью. Возмущение – потому что неприятно видеть, как неглупый (по идее) человек, вместо того, чтобы принять какую-то проблему серьезно и действительно над ней подумать, предпочитает все поставить с ног на голову, намерено не замечая «белых пятен» в собственной аргументации. А жалость – потому что нельзя не посочувствовать человеку, чья вера подвергается такому испытанию. Впрочем, возможно, я ошибаюсь, и никакого испытания в помине не было, потому что у христианских фундаменталистов всегда наготове куча простых ответов на сложные вопросы, и часто они утруждают в таких случаях не разум, а язык. 

Но вернемся к истории грехопадения. Есть некие факты, которые нельзя проигнорировать, когда читаешь этот эпизод. 1.Страдания Адама с Евой предстают не как естественное следствие их поступка, а как наказание за непослушание. Речь идет не о том, что они сами нанесли себе непоправимый вред, а о том, что Бог покарал из за нарушение его воли. Обращаясь к Еве, он говорит – «Умножая, умножу скорбь твою» и тд, то есть трудно усомниться, что страдания людей после грехопадения тоже исходят именно от Бога. Во всяком случае, по тексту Библии это именно так. 2. Бог высылает людей из Рая по своекорыстным соображениям: «И сказал Господь бог : вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от древа жизни, и не стал жить вечно (…) И изгнал Адама, и поставил на Востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к древу жизни». 3. Бог солгал, сказав, что Адам и Ева умрут, если станут есть от древа познания, и эта ложь имела целью удержать их от этого шага. Причем все указывает на то, что Бог боялся, как бы его творения не сравнялись с ним (или, по тексту, с Ними) и не обрели такую же силу и бессмертие. Конечно, можно поступить как некоторые литературоведы и до потери памяти искать в тексте «двойное дно», (которого там может и не быть!), но в принципе все сказано довольно недвусмысленно. И вполне в духе Ветхого Завета в целом. Хочется этого христианам или нет, но  образ Бога, складывающийся при чтении Ветхого Завета – это личность даже по человеческим меркам довольно неприятная, как и все вообще архаические боги, воплощающие силу, власть и абсолютную по отношению к человеку волю, а уж никак не доброту, великодушие и сострадание.

То, что сделал Льюис в своей «Переландре», можно было бы назвать Новым Ветхим Заветом. Оставшись в целом верным букве сказанного в Библии, он целиком и полностью изменил дух описанных событий. Это волшебство, которое может быть доступно только очень верующему и очень доброму человеку, и притом – великому мыслителю. В каком-то смысле он тоже перевернул все с ног на голову (а может, все-таки наоборот, поставил прямо то, что много сотен лет воспринималось совершенно искаженно?). Но от неуклюжих объяснений тех же фундаменталистов его труд отличается кардинально – как я полагаю, минимум по двум причинам. Во-первых, он действительно серьезно думал над вопросом, не играя в поддавки с самим собой и не пытаясь обойти сложное место при помощи софистики. А во-вторых, он глубоко и искренне верил во все, что написал. Если его коллеги изворачиваются и оправдываются, то Льюберт как будто произносит страстную и захватывающе красивую апологию своей идеи. И этим настроем невозможно не проникнуться при чтении.

Мысль Льюиса до того изящна и красива, что я не могу отказать себе в удовольствии повторить ее здесь. В его истории Бог запрещает Королю и Королеве оставаться ночевать на твердой земле (все остальные острова в описанном им мире Переландры – плавающие) и этот запрет также связан с познанием добра и зла, взрослением и обретением самостоятельности человека. Но запрет нужен совсем не для того, чтобы не дать им обрести эту самостоятельность и знание, а только для того, чтобы позволить всему совершиться правильно, в назначенное время. Человек, который взрослеет постепенно, обретает мудрость, силу, а вместе с ними и счастье. На человека, попытавшегося вырвать знание силой, в неположенное время, оно обрушивается невыносимой тяжестью и делает его несчастным. Переступить этот запрет плохо не потому, что Бог, с нетерпимостью тирана (и вдобавок тайным страхом перед человеком), требует его не нарушать, а только потому, что это искалечит самого человека. Но, естественно, Королева, которой предстоит преодолеть предложенное искушение, не может видеть всей картины в целом. А искуситель в разговоре с ней использует тончайшую софистику – Бог хочет, чтобы ты повзрослела и стала мудрее, а это требует самостоятельности, то есть нарушения его запрета. Он нарочно дал вам с Королем этот запрет, чтобы вы могли его нарушить и тем самым подняться на новую ступень. Но, конечно, он не может сам сказать об этом, потому что это бы уничтожило весь смысл… и так далее, и все тому подобное. Надо сказать, что искушение Королевы, как оно описано в Переландре, выглядит гораздо более волнующим – и убедительным! – чем то, что можно почерпнуть из Библии. Вот только если Ева совершенно точно нарушила запрет и поддалась на уговоры Змея «стать, как боги», то как быть с Королевой? Ведь даже если бы она пошла на поводу у искусителя (которым в книге Льюиса выступает не змей, а человек, прибывший из нашего мира и в самом прямом смысле одержимый дьяволом), то она бы сделала это из желания выполнить волю Бога. Трудно было ожидать от первой женщины из мира Переландры, что она сумеет разобраться в хитросплетениях аргументов, в которых могли бы запутаться и многоопытные спорщики. Для того, чтобы защищаться, у нее остается только ее интуиция, которая в конечном счете начинает ее подводить. Все-таки человек по самой своей природе больше доверяет разуму, а не инстинкту, даже если речь идет об инстинкте, с помощью которого мы отличаем хорошее от дурного.

И вот-тут то начинается самое интересное. Потому что на Переландре, наряду с выполняющим роль Искусителя профессором Уэстоном, находится еще один человек с Земли, филолог Рэнсом. И в его задачу входит не допустить повторения трагедии, которая когда-то произошла в нашем мире. Учитывая, что речь идет о мирном кембриджском ученом, да еще и специалисте по языкам, так и ждешь, что он вступит в спор с Уэстоном и сможет разрушить его лживую риторику. И в самом деле, именно это Рэнсом поначалу и пытается сделать. Но неизменно терпит поражение, потому что ложь оказывается гораздо более гибкой и моногогранной, чем правда. Его противник очень ловко оборачивает сказанное Рэнсомом себе на пользу. И к тому же никогда не устает. Его одержимость помогает ему заниматься только одним делом, в то время как Рэнсом еще должен есть и спать, чтобы не умереть от переутомления. Так что Рэнсом под конец приходит в полное отчаяние и понимает, что у него нет ни малейших шансов спасти Королеву с помощью простого спора. Его бой со злом – то есть с олицетворяющим его Уэстоном – должен стать не абстрактным столкновением идей, а самым настоящим боем. Он, ученый, мирный человек, который после войны испытывает отвращение к насилию, должен не больше не меньше, как вступить в схватку со своим врагом и прикончить его. На кону – судьба всей Переландры и потомков Короля и Королевы.

В этой сцене Льюис проявляет себя несомненным дуалистом. Впрочем, дуализм присущ всем его книгам, некоторым в большей («Письма Баламута», «Мерзейшая мощь», «Последняя битва», «За пределы безмолвной планеты»), а некоторым в меньшей степени. Правильнее всего было бы назвать это мировоззрение своеобразным христианским дуализмом. Меня немного забавляет мысль, что многие христиане, полностью отметающие дуализм в любых формах и проявлениях (и как я полагаю, не имеющие о нем правильного представления), все же искренне считают Льюиса «своим». А впрочем, может быть, они и сами дуалисты в куда большей мере, чем готовы это признавать.    

Возвращаясь к идее «несвоевременного знания», которая может показаться кому-то надуманной, замечу, что за наглядными примерами таких вещей не нужно далеко ходить, поскольку они присутствуют и в нашей повседневной жизни. Например, есть взрослые книги, которые определенно не стоит читать детям. Значит ли это, что книги плохи сами по себе? Нет. За исключением тех случаев, когда под «взрослой» понимают книгу, полную бессмысленной чернухи и жестокости. Но такая книга дурна для кого угодно, просто у взрослого есть хоть какая-то защита от подобного вреда, а у ребенка ее нет. Но существуют книги или фильмы, которые очень дурны, если прочесть их раньше времени, или же очень хороши – если читать их вовремя, будучи уже достаточно зрелым для этого.

Наконец сподобился сходить на форумы и почитать, что пишут про роман Игнатовой "Последнее небо". У меня к этому, кхм, литературному произведению накопилось уже много личного. То есть если бы такая книга мне попалась где-то в магазине, я бы просто прочитал две первые страницы, покривился и поставил на место, а потом сходил и помыл руки. Но увы. Поскольку главный герой - Тир, стоящий "вне людских законов", убивающий людей рационально, хладнокровно и почти всегда - мучительно, часто упоминался в наших разговорах и нередко становился поводом для споров (потому собеседник находил его харизматичным), то я задумался. И решил посмотреть, что вообще пишут читатели про эту книгу. 

А когда посмотрел, то понял, что придется как-то поучаствовать в процессе. Ну хотя бы малостью - своей оценкой и еще одной рецензией в копилку. К сожалению, самой отрицательной среди предложенных оценок было просто "плохо". Это явный недочет. Если бы была оценка "отвратительно", а лучше "вопиюще отвратительно" - поставил бы ее.
Для начала за то, что язык совершенно убогий; впрочем, на фоне остальных современных авторов фантастики и фэнтези (за редким исключением) - самое то. Сюжет подан клочками, сбивчиво, очень неряшливо - автор явно посчитал, что увлеченному чернухой и шокирующими подробностями читателю будет уже не до того, чтобы оценивать структуру и качество текста. Роман, если хотите, производит впечатление кое-как скомпанованных черновых набросков, из которых писательница не удосужилась сделать нормальную книгу. Извините за резкость, но это уровень Самиздата, да еще и не лучшего, что можно там найти.

Однако на всех форумах, которые я просмотрел, читатели буквально захлебывались от восторга. Ах, как нестандартно! Ах, какой герой! Лично я ничего нестандартного и потрясающего не увидел. Маньяк и убийца, подпитывающийся чужими жизнями. И навязчивые попытки автора "раскрыть" его психологию. При этом именно с психологической точки зрения получившийся образ - ерунда, фальшивка, выдача желаемого за действительное. Сатанистов, садистов, маньяков в реальном мире очень много, так что материал для изучения как будто бы имеется. Но автор свою версию морального урода усиленно превозносит и облагораживает. Тир, при всей своей омерзительности, _нравится_ читателям. Я вот прочел массу рецензий в духе - наконец-то настоящий отрицательный герой, а не унылые протагонисты. А чем, собственно, отрицательный герой такого рода менее уныл?... Я через силу дочитывал первую часть книги. И за все это время Тир не сделал и не сказал ничего такого, что вызывало бы хотя бы любопытство. Утомление, гадливость, брезгливое недоумение - пожалуйста. Но интерес - увы.  То есть во время чтения герой был просто скучен и неприятен. Но потом, когда я увидел, какой популярностью он пользуется у читателей, он стал мне омерзителен. Такое ощущение, что автор - нравственно больной, неполноценный (извините!) человек, который заражает этим вирусом читателей.

В последнее время в связи с появлением огромного количества книг-однодневок, графоманских и фансервисных изданий, об этом стало как-то неудобно говорить, но все же: каждый автор, по идее, должен знать, _зачем_ он взялся писать свою книгу. Что он, собственно, хотел сказать. К кому и с какой целью обращался. Книга Игнатовой - это вид литературного эксгибиционизма, обнажение автором своей изнанки, своих самых извращенных мыслей и фантазий в парадоксальном сочетании с сопливыми, избитыми сюжетными ходами (вся история с Мариной - это просто песня! А точнее -  гимн безвкусице и неадекватному мышлению). Прочитать и полюбить такую книгу - это все равно что вылить себе в душу полное ведро помоев. Написать такую книгу - это...
Знаете, мне почти жаль Игнатову.

Посмотрела "Двенадцать" Михалкова. Сильный фильм. Однако некоторые детали раздражают (и я даже не о том, что все двенадцать заседателей - мужчины...)Кто сказал глубокоуважаемому Михалкову, что присяжные ведут расследование? Его герои - просто Шерлок Холмс, Коломбо и Федор Михайлович в одном флаконе... в том смысле, что они или дедуктируют, или рассказывают раздирающе-трагичные истории. Присяжные решают один-единственный вопрос - достаточно ли у суда улик для вынесения вердикта; они никогда не устраивают собственное независимое следствие. Это настолько ненатурально, что даже Михалкову не удалось залатать прорехи в логике сюжета. К примеру, тот мужчина, который первым усомнился в виновности подсудимого и робко, запинаясь, предложил "поговорить" о деле, не решать его так быстро, уже через несколько минут уверенно доказывал невиновность чеченского парня, апеллируя уже не к чувствам, а к логике присутствующих. То есть изначально, несмотря на то, что у него в портфеле был нож, само наличие которого обесценивало главную улику следствия, он мямлил, заикался и давил на жалость, обещая проголосовать "как все", если никто не пожалеет мальчика! Вот, кстати, любопытная деталь - почему за обычное убийство, безо всяких отягчающих вину обстоятельств, парня собирались присудить к пожизненному заключению? Такое ощущение, что это было нужно только для одной довольно мелодраматичной фразы: "Вы же понимаете, он НИКОГДА не выйдет на свободу!..."

Чем дальше в лес - тем больше дров. Присяжные блестяще раскрывают козни бизнесменов, выселяющих жильцов из их квартир. Вполне естественно, что ради миллионной прибыли те не останавливаются перед криминалом, признаю. Но фантастическая проницательность двенадцати мужчин, не блещущих - вы уж простите! - выдающимся умом, мне естественной совсем не показалась. Шитые белыми нитками хитросплетения сценария в конце концов становятся почти абсурдными - двенадцать заседателей не просто понимают, что живущая напротив женщина не могла видеть преступления, но даже делятся подробностями - например, что она была влюблена в убитого, что написала ему в Чечню письмо с рассказом об изменах его жены (!), что ревновала его к приемному сыну... Если зритель к этому моменту еще не потерял способностей к анализу, он обязательно заметит эти "ляпы". 

Один мой друг, юрист, терпеть не может присяжных за то, что они не знают (да и знать не хотят!) законы, руководствуясь своими соображениями о справедливости. Убийца, чья вина доказана, оправдан, потому что заседатели ему сочувствуют. Или же наоборот. И в этом смысле доводы героев фильма - "Давайте пожалеем парня!" или "Все кавказцы - сволочи!" выглядят как раз вполне реалистично. Но юристам фильм противопоказан.   

Неприятной неожиданностью стало то, что концерт открывала группа «Часть речи» со своим альбомом «Похороны мух». Мухи действительно дохли на лету… Песни нудные, как мантры. Совершенно непонятно, почему две-три строчки, лишенные смысла, непременно нужно завывать под бас-гитару, если это фолк (впрочем, я бы определила жанр как «романсы из дурдома»). Голос у солиста зычный, но к нему никто особо не прислушивался. Все гадали, когда будет «Мельница». Грустное вообще-то зрелище – артист, разыгрывающий творческий экстаз перед застывшим залом.

Зато основная часть концерта была великолепна. Хелависа чередовала свои старые шедевры с песнями из нового альбома. Мы услышали «Дорогу сна», «На север», «Оборотня» и еще с полдюжины ее известных песен. Перед тем, как исполнить «Господина горных дорог», Хелависа сказала, что эта песня всегда была одной из самых важных для нее и группы «Мельница», и что она считает эту песню самой искренней. Я с ней полностью согласна. Совершенство песни – это когда, соединяясь вместе, музыка и слово вдруг с легкостью вмещают то, что невозможно было передать ни музыкой, ни словом по отдельности. То, как мы слушали второй куплет (“Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово «страх»”), не описать словами. Если бы жизнь состояла из подобных впечатлений, то пришлось бы отказаться от идеи вести дневник.

Я и раньше знала, что из всех известных мне менестрелей лучший голос, безусловно, у солистки «Мельницы». Достойной соперницей можно считать солистку из дуэта «Крыс и Шмендра», остальные – Йовин, Канцлер Ги, Тэм Гринхилл, Джем и даже обожаемая мною Кошка Сашка радуют в первую очередь не музыкой, а текстами и стилем. Но все же до тех пор, пока не услышишь «живую» Хелавису, невозможно оценить ее волшебный голос. Он может быть резким, как северный ветер («…В наших зрачках – острые грани вечного льда»), или нежным и лиричным («Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос…»); может звучать глухо («Я пришла бедой, дождевой водой, горькою слезой, слепой грозой…») или звонко («Сколько раз я видела пожар, пепелища, сколько я ночей сна не знала…»)… Вобщем, он способен изменяться до неузнаваемости, но его ни с чем не спутаешь. Кто хочет оценить его возможности, тому советую найти песню «Невероятная история». Петь сразу три партии – мужскую, женскую и партию рассказчика – это уж, как говорится, высший пилотаж.

Песни нового альбома радуют разнообразием. Как минимум одна – на той, казалось бы, уже недосягаемой для смертных высоте, что и «Дорога сна», то есть достойна стать легендой. Еще пара обязательно пополнит плейлисты не только истинных поклонников «Мельницы» (это уж само собой), но и всех ценителей прекрасного.
И кстати, о ценителях. Подобные концерты чем-то похожи на процесс выпаривания соли из морской воды. Все неординарное и радующее взгляд, что изредка встречается на улицах или в метро, кристаллизуется и оседает здесь в большом количестве. И это – гимн незаурядности, разнообразию и красоте.

  Купила "В круге первом" Солженицына и жадно перечитываю.
Все остальные дела естественным образом пошли к черту  ...отодвинулись на второй план. Книга, над которой можно смеяться и плакать, и которая, к тому же, вызывает дикое желание, оказавшись на месте героев, сказать кое-кому - "Да пропадите вы пропадом!!!" - лучший подарок, который только можно пожелать (и если никто об этом не догадывается, то сделайте его себе сами!)... Вообще, критерий хорошего произведения, по-моему, довольно прост - если не возникает желания вмешаться в судьбу героев, что-то переиграть по своим собственным правилам - значит, книга не затрагивает по-настоящему, и значит, она нехороша. А еще очень здорово, когда можно не для проформы, а с полной серьезностью спросить себя - "А я бы на их месте?..." - и задуматься над ответом, потому что готового ответа нет. Солженицын в этом плане - прямо-таки вершина мировой литературы! Может быть, потому, что классики (а уж тем более - современные авторы) честно пытаются смоделировать сложную ситуацию, которая должна послужить испытанием для героя. А Солженицын не моделирует - он пишет о том, что было на самом деле. А главное - над читателем не висит дамокловым мечом однозначность авторских выводов. Герои его книг спорят друг с другом и сами с собой, как и положено нормальным мыслящим людям, а Автор не спешит становиться на чью-то сторону ни прямо (как Толстой), ни исподволь (как Достоевский).
Нет, я не рекламирую Солженицына. Я просто не считаю нужным скрывать своего восхищения...
Говорят, что в более поздних его работах позиция автора становится несколько авторитарной. Посмотрим, а вернее, почитаем... На очереди "Двести лет вместе" и "Красное колесо". Думаю, что мне в любом случае будет приятно проследить, как эволюционировали взгляды любимого автора... Глупо говорить, что "Солженицын теряет свою актуальность", "выходит из моды" и вообще принадлежит исключительно своей эпохе. Такие суждения происходят от политического и (в первую очередь) читательского скудоумия. Хорошая книга всегда своевременна...