– О Боже, опять!

Нашли мать Терезу!

   Она не спеша открыла дверь в подъезд. На полу стояла обувная коробка набитая скомканными бумажными салфетками.

В ней что-то шевелилось и пищало так жалобно и тоскливо, что это мог быть как человеческий детёныш, так и суслик. Тембр этих звуков роднит всех млекопитающих оставшихся без матери и чувствующих приближающийся конец.

Уже не первый раз Она спасала эту никчёмную жизнь, не нужную никому, даже её обладателю. Для чего?

   Она не раз задавала себе этот вопрос, и каждый раз не найдя ответ, подбирала эту божью тварь,  выхаживала, откармливала и передавала в чьи-то руки, страждущие от умиления и причастности к благодетели.

Она это делала, как санитарка, которая на поле боя, нашла,

перевязала, вынесла на себе, и сдала в медсанбат, раненного бойца.



Это был обычный, рыжий котёнок трёх недель от роду, но крепкий и зрячий.

– Ладно, заходи, гостем будешь, – Она двумя пальцами достала его из вороха бумаги и брезгливо отпихнула коробку ногой.

– О, да у тебя были не бедные хозяева, – заметив бренд Ermenegildo Zegna, хмыкнула Она, – запомни рыжий, лакшери класс тебе не обещаю.

Оказавшись в её руке, котёнок сразу перестал пищать и уставился ей прямо в глаза своими рыжими бусинками. Да, его глазёнки уже не были мутно-синими, как обычно бывает у котят, они были совершенно в масть его

рыжей шёрстке.

– Да ты с характером?

Ладно, посмотрим! – и Она стала надевать плащ, вспомнив, что в доме нет ни капли молока.

Она не отличалась особой любовью к кошкам, даже скорее, была к ним равнодушна. Ей как матери, было их просто жалко, и Она не могла спокойно реагировать на детское горе одиночества и тоски. В очередной раз сказав себе, что это последний, выругав за мягкотелость, и попытавшись убедить, что всех не спасти, что..., и положив котенка в карман, вышла из дома.

– Надо же, я бы ещё дня два не пошла за молоком, – подумала Она, ощущая кончиками пальцев мягкий, тёплый комок чужой жизни.

Вернувшись, она встретила на пороге дочь и мать: – Ты за молоком ходила? В голос выпалили они, – уставившись на её пакет.

– Да, вот для этого, – и она оттопырила карман, показывая спящего, рыжего котёнка.

– Опять двадцать пять! Откуда на этот раз? – вздохнули они.

– От верблюда, – огрызнулась, было, она и с лёгким раздражением добавила, – Видимо, молва пошла на районе, - мол тут принимают ненужных котят.

Котёнок проснулся от их голосов, и внимательно смотрел на неё из оттопыренного кармана.