Вот тебе карандаши и блокнот. Садись, пиши:
«Я на свете всех милее, всех румяней и белее.
Всех умней, стройней, успешней
я мужчин, детей и женщин.
У меня есть руки-ноги,
мне открыты все дороги,
я люблю и я любима.
Жизнь моя неповторима
в каждом дне и каждом часе,
и в любом из них прекрасна».
Если счастье — это дверь,
то, пожалуйста, поверь,
способ отыскать ключи:
Записала — заучи.
Заучи, как трижды три:
ты прекрасней всех внутри,
и снаружи всех прекрасней,
потому что ты есть счастье.
Если вдруг утратят смысл
все слова твои и мысли,
твой блокнотик изотрётся
и закроют тучи солнце,
жизнь слетит с откоса вниз,
ты забудешь свой девиз —
не ищи тому причин.
Сядь. Подумай. Помолчи.
И в углу своей души
отыщи
карандаши.
Годы учат кричать в подушку, больше врать и смеяться тише. То, что было когда-то нужным, с ходом времени стало лишним. С ходом времени, пересохло, отболело, сгорело в пепел, но ещё не совсем издохло то, что раненным воет вепрем. И подушка тот крик не скроет, лишь немного его приглушит. Фильтр лет совладает с воем, он его, наконец, задушит. И смеяться негромко - можно. И подушка - всего лишь перья. Только всё ведь неправда. Ложно.
Время учит себе не верить.
Человеку нужен теплый кот, чтоб мурлыкал громко он на ручках. Отпуск нужен, лучше дважды в год. Кактус нужен на окне колючий. Нужно что-то вкусненькое к чаю, нужен шарфик из овечьей шерсти, нужно между строчек "я скучаю", нужно "как прекрасно, что мы вместе". Нужно "позвони, когда проснёшься". Нужно "подожди, иду навстречу!". Нужно "а давай, ты улыбнёшься?" Нужно, чтоб холодный серый вечер, а на кухне лампа с абажуром, и пузатый чайник закипает. Нужно, чтоб знакомая фигура к твоему подъезду подбегает. Потому что шагом невозможно, потому что так к тебе и тянет. Нужно дозу радости подкожно, нужно, чтоб есть тот, кто понимает. Человеку нужно очень много, чтобы в жизнь все время быть влюблённым. Ведь любовь внутри - частичка Бога. Без неё, твой в теле дух - пленённый.
Вон там, за стенкой, живёт сосед. Ему, по-моему, лет пятьсот. Он очень редко включает свет, он знает каждого здесь в лицо, он громко слушает старый вальс, он курит в форточку беломор,
я запах чувствую каждый раз, и иногда выхожу во двор, чтоб на окошко его взглянуть,
на огонёк, говорящий: "жив!"
Я покажу тебе как-нибудь. А ты кому-нибудь расскажи.
Вон там, за шкафом, живёт паук. Я называю его Степан. Он отвратительно многорук, он тут ведёт себя, как тиран, он загоняет меня на стол, и я от ужаса там визжу, но ты не трогай его, постой, я вот ещё чего расскажу: он, я так думаю, член семьи. Он здесь родился, он тут живёт. Представь, что сети, что мы плели (метафорично) который год возьмут, и шваброй - с лица земли. А мы под тапком испустим дух.
Не ржи, но Стёпке я для зимы сушу запас комаров и мух.
Вон там, за рамочкой на стене, таится лучшая
из картин. Её мальчишки вручили мне вне всяких праздников-именин, а просто так, от большой любви. И на обоях в карандаше явились море и корабли, в руках художников-малышей ожили волны и паруса,
я прячу рамкой, чтоб не разлить.
Сейчас сниму, и посмотришь сам, что моря лучше не может быть.
Вон там, за окнами, целый мир, а мой - всего лишь его деталь. В любом из окон любых квартир таится скрытая красота, жизнь -
в беломоровом огоньке, в запасе мух для большой зимы, детали мира - в твоей руке.
Ведь этот мир сочиняем мы.
"Скинь смску, когда доберёшься";
"Суп на плите - разогрей";
"Вот тебе шапочка - там минус восемь";
"И так хорошо! Не худей!";
"Дай откусить от твоей шоколадки";
"Чайник согрелся. Налить?";
"Ты не забыла с собой взять перчатки?";
Чтоб о любви говорить,
Способов сотни - и в способах этих
Нет ни надрыва, ни клятв.
Самое сильное чувство на свете -
Это растаявший взгляд,
Это тихонько накрыть одеялом,
Это встречать у метро.
Может, кому-то покажется мало,
Мне же - тепло и светло.
От картин художника веет спокойствием, непринужденностью, очарованием ушедшей эпохи. И хотя изображенные на них бытовые сценки незамысловаты и просты, глядя на них чувствуешь легкую грусть по тому времени, когда мы все были моложе, мороженое было вкуснее, газировка с сиропом стоила в автомате 3 копейки, а радости происходили от самых простых вещей.
В гости
Ф. Лачини. Радость жизни
Я помню ту страну, которой нет. Лопатку на бечевке - трогать булку.
Мне там еще совсем немного лет. Там пёс Кардан бредет по переулкам,
и лично знает каждого из нас. Там шланг пожарный - то еще богатство.
Там в желтой бочке самый вкусный квас (хоть в нём мне и попался головастик).
Там у меня велосипед "Дружок" и сок из треугольного пакета.
От дымовухи на руке ожог. И кажется, что будет вечным лето.
Там у меня с пистонами пугач и нравится соседский мне мальчишка.
Там мама с папой говорят "не плачь", когда я вновь набила где-то шишку.
Там позывные радио маяк. Там на балконе дедовы гантели.
Там долго-долго едет товарняк, а выходные раз - и пролетели...
~~~
Я помню и грущу по той стране, в которой все мои родные живы.
~~~~~~~~ Мальвина Матрасова
У каждого из нас - свой личный груз. И каждому по-своему он тяжек.
Вот тащит старый дедушка арбуз по лестнице (беда пятиэтажек: нет лифта, хошь-не хошь, иди пешком).
На пятом этаже ждут деда внуки.
Еще один идет сквозь лес с мешком. Уже немеют, как замерзли, руки, под валенками громко снег скрипит, но и в такой мороз - тепло во взгляде. Да, он устал, он хочет есть и пить, но он несет подарки в детский садик под елочку, ведь он же - дед мороз.
А вот парнишка, еле-еле тащит букет из целой сотни белых роз. И огонек окна, его манящий, сияет ярче звезд и маяков. А у окна - та, что есть свет и смысл.
А вот мужик, он тащит груз оков бесплотных, из колючих темных мыслей. И мысли тяжелей, чем тот арбуз, чем тот букет, чем тот мешок - всё вместе. Он тащит неподъемно тяжкий груз: из зависти, обид и жажды мести. И вроде, налегке шагает он, но каждый шаг дается через муки.
Вот дедушка выходит на балкон. Арбузом перемазанные внуки чирикают, как стайка шустрых птиц. Дед слушает, и смотрит на прохожих. Он видит столько добрых, светлых лиц, и знает: по-другому быть не может.
Ведь где-то детки водят хоровод вокруг пушистой новогодней елки.
Ведь где-то он донес букет, и вот она смущенно поправляет челку и смотрит на него, во все глаза. И те глаза лучатся ярким светом.
И может этот дед нам рассказать: не важно, кто ты и не важно, где ты, а важно, что за груз ты взял тащить. Неси его, хоть лестницей, хоть лесом.
И добрый груз - твой свет, твой меч и щит, и меряется он совсем не весом.
Бесплотная, но давящая тьма. И детский смех, пропахнувший арбузом.
Ты сам решай, и ты решай сама, с каким идти ты выбираешь грузом.
Варфоломей_С
ovenca
