Он был, конечно, главным во дворе. Он отвечал за всех тут и за всё. Он был до самых кончиков усов хозяином.

И при таком царе по струночке ходили даже псы. Порой ему давали колбасы двуноги, или миску молока. Он был, как Будда или мудрый Каа: он знал про всех десятки тысяч тайн, но ни одной из них не разболтал. А некоторым мог бы дать совет, но разве будут люди слушать? Нет. Поэтому, он в основном молчал, но громко пел всем в марте по ночам. И на ночных его концертах из всех форточек ему кричали "бис", он пел в ответ до самого утра.

Он знал, что был хозяином двора.

Он знал: во сколько, кто, куда, зачем. Он был их общий кот, а не ничей.

Но как-то утром всё пошло не так: из дома в семь часов не вышла та, которая почти всегда одна. Которая живёт в квартире на высоком - не добраться - этаже. Вот восемь, девять, десять, вот уже практически одиннадцать часов! Он, от хвоста до кончиков усов, тревожился. Он знал: пришла беда. И не простит себе он никогда, что не предотвратил. Кошачья честь заставила его шмыгнуть в подъезд.

Он долго шёл по лестнице пешком. Был мусоропровод с таким душком, что от него кружилась голова. Но отдохнуть себе он не давал, он чувствовал, что надо поспешить. Вот тот этаж. Где дверь? Скорей! Ищи!

Нашёл. За дверью тихо и темно. И кажется, что всё в порядке, но кот знает: это злая тишина, двуножья жизнь сейчас ее цена.