До принятия Tea Act британская ОИК продавала чай следующим образом - в Лондоне происходил аукцион для оптовиков, которые покупали большие партии чая, перепродавали его мелким оптовикам, которые, в свою очередь, продавали его дальше - оптовикам, работающим с Америкой или иностранными покупателями, и до потребителя чай доходил в результате через руки 7-10 посредников, и естественно - сильно прибавлял в цене.
Так, на аукционе 1768 года ОИК продавала чай по 2 шиллинга 4 пенса или 2 шиллинга 9 пенсов за фунт. А розничная стоимость чая в американских колониях колебалась от 8 до 11 шиллингов за фунт.
Что сделал Tea Act? Он разрешил ОИК напрямую продавать чай в колонии, причем зафиксировал цену - 2 шиллинга 6 пенсов за фунт, при этом Компания платила только ввозную пошлину в колониях, без налогов - 3 пенса за фунт, то есть по факту цена чая была 2 шиллинга и 3 пенса, плюс 3 пенса акцизного сбора. Естественно, что компания заложила в стоимость чая и акцизный сбор, который в конечном итоге оплачивал потребитель, при этом акцизный сбор оплачивался сразу по прибытии судна с чаем в порт, а далее чай продавался по фиксированной цене местным торговцам.
С одной стороны - это вообще великое счастье для обычного потребителя. Представляете, популярный товар подешевел в 3-4 раза!!!
Но с другой стороны - он сделал совершенно ненужной всю длинную цепочку посредников. Чайный Акт ударил по самому святому, из чего родилась вся американская демократия - по перепродавцам и спекулянтам.
"Когда в сентябре 1773 года новое распоряжение прибыло в Бостон, эти группы населения устроили протесты против «несправедливой внешней конкуренции» со стороны Ост-Индской компании. Не замечая того неудобного факта, что закон сбережет немало денег их соотечественникам, торговцы и контрабандисты представили свои аргументы, прикрываясь идеей национальных интересов. Один прогрессивный журналист, который подписывался «Стойкий Патриот», указывал, что новый закон отнимет у честного американского труженика-торговца его хлеб, «чтобы дать дорогу продавцам из Ост-Индии, возможно британским, покушаясь на честные прибыли наших купцов».{401} Другие корреспонденты, полагаясь на невнимательность и бунтарские настроения читателей, потрясали лозунгами о недопустимости налогообложения без представительства и невнятно стращали тем, что британцы приберут к рукам всю американскую торговлю. И только один представитель городского совета смотрел на вещи более трезво и заключал, что против этого закона выступают «из-за того, что способ торговли компании в этой стране затрагивает частные интересы многих, связанных с перекупкой чая».
В ноябре 1773 года корабли из Ост-Индии «Дартмут», «Бивер» и «Элинор» вошли в гавань Бостона с грузом чая от Английской Ост-Индской компании. Заговорщики под предводительством, вероятно, Сэмюела Адамса хорошо подготовились и соблюдали строгую дисциплину. Когда с чаем расправились, они покинули палубу и не взяли чая ни для себя, ни на продажу."
На улицах Бостона, Чарльстона, Саванны, Нью-Йорка Филадельфии появились строго одетые люди с белыми ленточками на лацканах камзолов (блин, ну не я это придумал!!!!), которые без конца скандировали "Нет налогов без представительства". Самое смешное в другом - один из отцов-основателей США, Бенджамин Франклин как раз стоял у истоков Чайного Акта, считая, что "компания вполне может экспортировать чай в любую из британских колоний в Америке напрямую, при этом ввозная пошлина не должна превышать 3 пенсов за фунт". Но "что-то пошло не так", и вскоре сам Франклин оказался среди протестующих. Поскольку в Бостоне Чайный Акт поддержал губернатор Хатчинсон, который решил продать чай несмотря на визги обиженных спекулянтов, и когда в Бостон вошло судно ОИК "Дартмут" c 40 тыс. фунтами чая, и бриг "Бивер" со 39 тыс. фунтами чая. Чуть позже пришла и шхуна "Элеонора" с 40 тыс. фунтами чая, то есть всего в Бостон было ввезено 120 тыс. фунтов чая, с которых нужно было заплатить акциз.... в 1500 фунтов стерлингов. Сумма, прямо скажем, для бостонского бюджета откровенно маленькая. Например в 1763 году в Бостоне было собрано налогов на 18 тысяч фунтов стерлингов.
И да. Те, кто сбрасывали чай, переоделись индейцами, не чтобы свалить все на индейцев. Раскраска с перьями была сродни нынешним молодчикам на Майдане в балаклавах. То есть это способ скрыть лицо. Ах да. Совсем забыл. За борт полетело 90 тыс. фунтов чая, еще 30 тыс. потом были распроданы в Бостоне уже по стандартным для Америки ценам - 7 шиллингов 4 пенса за фунт.
Ну и до кучи - все три судна, вошедшие в порт Бостона, были американскими. Два китобоя, которых наняла ОИК, "Дартмут" и "Бивер", принадлежали арматорам из Нантекета. Шхуна "Элеонора" - бостонскому купцу Джону Роу.
Иногда думаешь, что это была не "война за независимость США", а "война перепродавцов и спекулянтов против мегакорпорации".

До принятия Tea Act британская ОИК продавала чай следующим образом - в Лондоне происходил аукцион для оптовиков, которые покупали большие партии чая, перепродавали его мелким оптовикам, которые, в свою очередь, продавали его дальше - оптовикам, работающим с Америкой или иностранными покупателями, и до потребителя чай доходил в результате через руки 7-10 посредников, и естественно - сильно прибавлял в цене.
Так, на аукционе 1768 года ОИК продавала чай по 2 шиллинга 4 пенса или 2 шиллинга 9 пенсов за фунт. А розничная стоимость чая в американских колониях колебалась от 8 до 11 шиллингов за фунт.
Что сделал Tea Act? Он разрешил ОИК напрямую продавать чай в колонии, причем зафиксировал цену - 2 шиллинга 6 пенсов за фунт, при этом Компания платила только ввозную пошлину в колониях, без налогов - 3 пенса за фунт, то есть по факту цена чая была 2 шиллинга и 3 пенса, плюс 3 пенса акцизного сбора. Естественно, что компания заложила в стоимость чая и акцизный сбор, который в конечном итоге оплачивал потребитель, при этом акцизный сбор оплачивался сразу по прибытии судна с чаем в порт, а далее чай продавался по фиксированной цене местным торговцам.
С одной стороны - это вообще великое счастье для обычного потребителя. Представляете, популярный товар подешевел в 3-4 раза!!!
Но с другой стороны - он сделал совершенно ненужной всю длинную цепочку посредников. Чайный Акт ударил по самому святому, из чего родилась вся американская демократия - по перепродавцам и спекулянтам.
"Когда в сентябре 1773 года новое распоряжение прибыло в Бостон, эти группы населения устроили протесты против «несправедливой внешней конкуренции» со стороны Ост-Индской компании. Не замечая того неудобного факта, что закон сбережет немало денег их соотечественникам, торговцы и контрабандисты представили свои аргументы, прикрываясь идеей национальных интересов. Один прогрессивный журналист, который подписывался «Стойкий Патриот», указывал, что новый закон отнимет у честного американского труженика-торговца его хлеб, «чтобы дать дорогу продавцам из Ост-Индии, возможно британским, покушаясь на честные прибыли наших купцов».{401} Другие корреспонденты, полагаясь на невнимательность и бунтарские настроения читателей, потрясали лозунгами о недопустимости налогообложения без представительства и невнятно стращали тем, что британцы приберут к рукам всю американскую торговлю. И только один представитель городского совета смотрел на вещи более трезво и заключал, что против этого закона выступают «из-за того, что способ торговли компании в этой стране затрагивает частные интересы многих, связанных с перекупкой чая».
В ноябре 1773 года корабли из Ост-Индии «Дартмут», «Бивер» и «Элинор» вошли в гавань Бостона с грузом чая от Английской Ост-Индской компании. Заговорщики под предводительством, вероятно, Сэмюела Адамса хорошо подготовились и соблюдали строгую дисциплину. Когда с чаем расправились, они покинули палубу и не взяли чая ни для себя, ни на продажу."
На улицах Бостона, Чарльстона, Саванны, Нью-Йорка Филадельфии появились строго одетые люди с белыми ленточками на лацканах камзолов (блин, ну не я это придумал!!!!), которые без конца скандировали "Нет налогов без представительства". Самое смешное в другом - один из отцов-основателей США, Бенджамин Франклин как раз стоял у истоков Чайного Акта, считая, что "компания вполне может экспортировать чай в любую из британских колоний в Америке напрямую, при этом ввозная пошлина не должна превышать 3 пенсов за фунт". Но "что-то пошло не так", и вскоре сам Франклин оказался среди протестующих. Поскольку в Бостоне Чайный Акт поддержал губернатор Хатчинсон, который решил продать чай несмотря на визги обиженных спекулянтов, и когда в Бостон вошло судно ОИК "Дартмут" c 40 тыс. фунтами чая, и бриг "Бивер" со 39 тыс. фунтами чая. Чуть позже пришла и шхуна "Элеонора" с 40 тыс. фунтами чая, то есть всего в Бостон было ввезено 120 тыс. фунтов чая, с которых нужно было заплатить акциз.... в 1500 фунтов стерлингов. Сумма, прямо скажем, для бостонского бюджета откровенно маленькая. Например в 1763 году в Бостоне было собрано налогов на 18 тысяч фунтов стерлингов.
И да. Те, кто сбрасывали чай, переоделись индейцами, не чтобы свалить все на индейцев. Раскраска с перьями была сродни нынешним молодчикам на Майдане в балаклавах. То есть это способ скрыть лицо. Ах да. Совсем забыл. За борт полетело 90 тыс. фунтов чая, еще 30 тыс. потом были распроданы в Бостоне уже по стандартным для Америки ценам - 7 шиллингов 4 пенса за фунт.
Ну и до кучи - все три судна, вошедшие в порт Бостона, были американскими. Два китобоя, которых наняла ОИК, "Дартмут" и "Бивер", принадлежали арматорам из Нантекета. Шхуна "Элеонора" - бостонскому купцу Джону Роу.
Иногда думаешь, что это была не "война за независимость США", а "война перепродавцов и спекулянтов против мегакорпорации".

До принятия Tea Act британская ОИК продавала чай следующим образом - в Лондоне происходил аукцион для оптовиков, которые покупали большие партии чая, перепродавали его мелким оптовикам, которые, в свою очередь, продавали его дальше - оптовикам, работающим с Америкой или иностранными покупателями, и до потребителя чай доходил в результате через руки 7-10 посредников, и естественно - сильно прибавлял в цене.
Так, на аукционе 1768 года ОИК продавала чай по 2 шиллинга 4 пенса или 2 шиллинга 9 пенсов за фунт. А розничная стоимость чая в американских колониях колебалась от 8 до 11 шиллингов за фунт.
Что сделал Tea Act? Он разрешил ОИК напрямую продавать чай в колонии, причем зафиксировал цену - 2 шиллинга 6 пенсов за фунт, при этом Компания платила только ввозную пошлину в колониях, без налогов - 3 пенса за фунт, то есть по факту цена чая была 2 шиллинга и 3 пенса, плюс 3 пенса акцизного сбора. Естественно, что компания заложила в стоимость чая и акцизный сбор, который в конечном итоге оплачивал потребитель, при этом акцизный сбор оплачивался сразу по прибытии судна с чаем в порт, а далее чай продавался по фиксированной цене местным торговцам.
С одной стороны - это вообще великое счастье для обычного потребителя. Представляете, популярный товар подешевел в 3-4 раза!!!
Но с другой стороны - он сделал совершенно ненужной всю длинную цепочку посредников. Чайный Акт ударил по самому святому, из чего родилась вся американская демократия - по перепродавцам и спекулянтам.
"Когда в сентябре 1773 года новое распоряжение прибыло в Бостон, эти группы населения устроили протесты против «несправедливой внешней конкуренции» со стороны Ост-Индской компании. Не замечая того неудобного факта, что закон сбережет немало денег их соотечественникам, торговцы и контрабандисты представили свои аргументы, прикрываясь идеей национальных интересов. Один прогрессивный журналист, который подписывался «Стойкий Патриот», указывал, что новый закон отнимет у честного американского труженика-торговца его хлеб, «чтобы дать дорогу продавцам из Ост-Индии, возможно британским, покушаясь на честные прибыли наших купцов».{401} Другие корреспонденты, полагаясь на невнимательность и бунтарские настроения читателей, потрясали лозунгами о недопустимости налогообложения без представительства и невнятно стращали тем, что британцы приберут к рукам всю американскую торговлю. И только один представитель городского совета смотрел на вещи более трезво и заключал, что против этого закона выступают «из-за того, что способ торговли компании в этой стране затрагивает частные интересы многих, связанных с перекупкой чая».
В ноябре 1773 года корабли из Ост-Индии «Дартмут», «Бивер» и «Элинор» вошли в гавань Бостона с грузом чая от Английской Ост-Индской компании. Заговорщики под предводительством, вероятно, Сэмюела Адамса хорошо подготовились и соблюдали строгую дисциплину. Когда с чаем расправились, они покинули палубу и не взяли чая ни для себя, ни на продажу."
На улицах Бостона, Чарльстона, Саванны, Нью-Йорка Филадельфии появились строго одетые люди с белыми ленточками на лацканах камзолов (блин, ну не я это придумал!!!!), которые без конца скандировали "Нет налогов без представительства". Самое смешное в другом - один из отцов-основателей США, Бенджамин Франклин как раз стоял у истоков Чайного Акта, считая, что "компания вполне может экспортировать чай в любую из британских колоний в Америке напрямую, при этом ввозная пошлина не должна превышать 3 пенсов за фунт". Но "что-то пошло не так", и вскоре сам Франклин оказался среди протестующих. Поскольку в Бостоне Чайный Акт поддержал губернатор Хатчинсон, который решил продать чай несмотря на визги обиженных спекулянтов, и когда в Бостон вошло судно ОИК "Дартмут" c 40 тыс. фунтами чая, и бриг "Бивер" со 39 тыс. фунтами чая. Чуть позже пришла и шхуна "Элеонора" с 40 тыс. фунтами чая, то есть всего в Бостон было ввезено 120 тыс. фунтов чая, с которых нужно было заплатить акциз.... в 1500 фунтов стерлингов. Сумма, прямо скажем, для бостонского бюджета откровенно маленькая. Например в 1763 году в Бостоне было собрано налогов на 18 тысяч фунтов стерлингов.
И да. Те, кто сбрасывали чай, переоделись индейцами, не чтобы свалить все на индейцев. Раскраска с перьями была сродни нынешним молодчикам на Майдане в балаклавах. То есть это способ скрыть лицо. Ах да. Совсем забыл. За борт полетело 90 тыс. фунтов чая, еще 30 тыс. потом были распроданы в Бостоне уже по стандартным для Америки ценам - 7 шиллингов 4 пенса за фунт.
Ну и до кучи - все три судна, вошедшие в порт Бостона, были американскими. Два китобоя, которых наняла ОИК, "Дартмут" и "Бивер", принадлежали арматорам из Нантекета. Шхуна "Элеонора" - бостонскому купцу Джону Роу.
Иногда думаешь, что это была не "война за независимость США", а "война перепродавцов и спекулянтов против мегакорпорации".

Снятая в 1978 г. добрая и светлая комедия из жизни русской деревни с глубоким правильным смыслом. Нордическая русская красавица преодолевает в себе увлечение расово чуждым динарским заезжим хохлом и восстанавливает отношения со своим североевропеоидным парнем-односельчанином. В фильме присутствует как всегда гениальная музыка Алексея Рыбникова.