Некоторые знаменитые иностранцы пытались учить русский язык. Пытались-то пытались, да вот не многим удавалось выучить.
Например, Казанова попробовал. Но, так как его афера в России совершенно не удалась, а государыня даже отказалась принять сердцееда, он сорвал злость на русском языке, написав :" сколько я ни бился, сколько ни ломал себе голову над русской грамматикой — уста мои отказывались произнести внятно хоть бы одно слово этого бычачьего языка… <…> Никогда я не мог выучиться русскому языку, о котором Ж.Ж. Руссо (невежественный великий человек!) говорит, как об испорченном наречии греческого. Русский язык, напротив того, есть не что иное, как говор, почти первобытный, сложившийся в глубине Востока. Я всегда думал, что кто-либо из ученых ориенталистов, путем сравнительных выводов, успеет открыть коренные начала этого языка."
Джакомо Казанова, «Записки венецианца Казановы о пребывании его в России, 1765–1766»
Тут мы, конечно, сделаем скидку на то, что значительная часть мозга Казановы была постоянно занята изобретением новых афер и сексуальными фантазиями
Проспер Мериме, напротив, был восхищен красотой русского языка
Он владел английским, немецким, итальянским, испанским, латинским и греческим языками, но более всего любил русский.
Русский язык… как будто бы создан для выражения тончайших оттенков. При его необыкновенной сжатости и вместе с тем ясности ему достаточно одного слова для соединения многих мыслей, которое на других языках потребовало бы целые фразы…Его знакомство с русской культурой началось в 1820-е годы, когда Мериме прочитал на французском «Историю государства Российского» Николая Карамзина. Он стал учить язык под руководством Варвары Дубенской — фрейлины великой княжны Марии Николаевны, которая вышла замуж за француза Лагрене. Старательный ученик даже летом забрасывал преподавательницу письмами с вопросами:
«Что означает «волен»?», «Что такое значит «Юрьев день»?, «Я нашел слово volontier, что для меня не совсем ясно. Не нашел я глагола «разлюбить», не то же ли это что d'esaimer. «Белокурая» — слово неизвестное моему словарю. Тут дело идет о чем-то белом, но о чем именно, я не знаю».Русская культура настолько поглотила писателя, что в период с 1849 по 1870 год он переводил «Пиковую даму» и стихотворения Александра Пушкина, «Ревизора» Николая Гоголя, писал статьи о Смутном времени и правлении Петра I. В общем, всецело знакомил французов с русским миром:
Отчего ваша дочь не изучает русский язык? Это прекраснейший из европейских языков, не исключая греческого. Он гораздо богаче немецкого и отличается необычайной ясностью... а так как язык находится еще в том периоде молодости, когда педанты не успели ввести в него свои правила и свои фантазии, то он необыкновенно хорошо приспособлен к поэзии.Проспер Мериме — Альберу Стапферу, 1869 год
Отто фон Бисмарка русский язык приводил в отчаяние
«Легче разбить десять французских армий, чем понять разницу между глаголами совершенного и несовершенного вида», — рассуждал он.
Более всего канцлер любил многозначное слово «Ничего».
Однажды в дороге Бисмарк упрекнул ямщика в том, что тот медленно ехал. «Ничего-о!» — отвечал ямщик, и они помчались так быстро, что Бисмарк забеспокоился, не вылетит ли он на дорогу. Ямщик же лихо ответил: «Ничего!» Вдруг сани опрокинулись, и Бисмарк повалился в снег. В бешенстве он замахнулся на кучера стальной тростью, но тот неожиданно стал снегом протирать окровавленное лицо Бисмарка — и снова со словами «Ничего-о...ничего-о!». После этого случая немец заказал себе кольцо с выгравированным словом, а в сложные времена частенько успокаивал себя по-русски: «Ничего, ничего!»
https://mysea.livejournal.com/5259609.html
