для кого она тень
для кого она мать
для кого символический мем
окаянная семь
с неразлучною пять
и когда-нибудь я тебя съем

говорящие мысленно но в унисон
в оба уха как феи дитя
словно кто-то поймал
чей-то тягостный сон
регулятор настройки вертя

эти острые числа
пустые слова
на подобие верст или вех
но от них полыхает моя голова
на которую падает снег

говорил аналитику потный главред
сознавая что роет себе
вместо погреба вин
тупиковый туннель
в эластично-анальной трубе

аварийному трапу подобна она
затевает войну дядя сэм
и нечетные числа шептал сатана
цифра пять дорогой цифра семь

аналитик как водится выкатил счет
искушенный любитель чувих
талый снег из-под шапки на свитер течет
и хохочет обобранный псих.

*

а потом полюбив звукаря
из приплывших в москву "Селезенок"
словно сыгран от фонаря
меж колонок забегал ребенок

и оставив гитару в углу
как костыль на церковных ступенях
выступает она на полу
среди тех кто стоит на коленях

кто введенским любил доставать
хоры резвые мямля посмешищ
не по-детски готов воевать
вместе с мумией бомбоубежищ.

*

Через месяц он ворвется в город с толпами озверелых мужиков, оторвет у вывесок твердые знаки, заставит "забалакать по-украински" петербургских снетков, выведет в расход сотни офицеров.

Но пока еще воздух ясен последней осенней ясностью. В царском саду ласковое, обманчивое бабье лето. И заместитель разорванного бомбой Эйхгорна пьет за здоровье "великих государственных мужей Украины", не желая верить сообщениям австрийских властей Екатеринославской губернии.

Эти австрийцы -- неисправимые паникеры. Они дрожат за линию Гинденбурга, которую не сломит никакая Америка, никакие черти-дьяволы, они не могут справиться с каким-то мужиком Махно, которого за вшивость нельзя даже пустить в шнельцуг {скорый поезд (от нем. Schnellzug).}!..".

*

и совсем не как перекупщик
или фриц по москве с позором
а степенно хлебает супчик
пересчитанным мельхиором

убежденная будто лёлик
с ней срисует фасоны моды
и как в фильме вешние воды
русский князь подсядет за столик

не хватает порой красотке
в арсенале карманных бзиков
доброкачественной чахотки
вместо пары врожденных тиков

не жирком обросла квартирцами
в этом деле девица киллер
пережив беднягу башкирцеву
перекашляв и дейзи миллер

так и шастает так и топает
маршируя армейским хором
перепаханною европою
как дурдомовским коридором.

*

то постукивая то пощелкивая
ритм глухонемого песнопения
будто рубанули масла ёлкого
и как старт ракеты несварения

ждёте вместе с прессой и военными
только те заранее покакали
космонавт прожевывая вредное
залезает в капсулу макакою

чтобы улететь по-настоящему
все равно ему не хватит топлива
генерал салфеткою хрустящею
по-отцовски вытирает сопли вам

начинает публика покаркивать
все внезапно сделались говнистыми
кто тебя просил меня высмаркивать
ты орешь сопя ноздрями чистыми

зрители всё больше раздражаются
не гнушаясь колкостей интимных
так во сне обычно завершаются
посещения объектов режимных.

*

Книжечка эта попала в мои руки непостижимым путем очень давно, в конце семидесятых, по ней я учился и думать и писать иначе и лучше, чем без нее.

Я привык вытаскивать её с нижней полки за спиною на ощупь, как любимого пса. Последний раз делал это, помню точно, в середине июля в часу волка и собаки.

Ленни Брюс значит для меня очень много, и я не стесняюсь приступов безутешной жалости к человеку, чьею частичной реинкарнацией на полном серьезе привык считать и себя.

Мне захотелось перечитать описание того, как Ленни выпал из окна посреди голливудской вечеринки. С этого момента началось моё не бесплодное, но депрессивное состояние - spell of the blues, как выражались в эпоху раннего Бинга Кросби его текстовики.

Теперь обе ветки Силоамского тоннеля соединились в темноте, и поверхность земли дребезжит от сардонического смеха двух остроумнейших авторов, годившихся мне в отцы и наставники.

нУ а каким блистательным драматургом-комедиографом был Нил Саймон, современник Кеннета Тайнена и Стивена Сондхайма, можно вообще не рассказывать.

Так выглядит скорбь Графа Хортицы по действительно солидным людям, без которых он бы никогда не стал этим графом.

Первую часть некролога я выдумал - соавтором Голдмена был совсем другой человек.




*

*

I was reading a sign high on the wall behind the bar:

ONLY GENUIINE PRE-WAR AMERICAN AND BRITISH WHISKEYS SERVED HERE

I was trying to count how many lies could be found in those nine words and had reached four, with promise for more.

*

Таким образом никому ни о чем на Западе не говорящий, натужный, как юморина в доме отдыха, проектишко Спаркс, вместо формального доллара, начинал вдруг стоить четыре, а это уже совсем другие бабки, учитывая к кому и в каком виде проникали на Запад первые визитеры, знакомые с жеманным пуканьем Спаркс не понаслышке.

Вспомнилась мне эта порочная графология в связи с неистребимым желанием отдельных эстетов устраивать у себя на участке что-то вроде мемориальных комплексов апокалипс калча, которые ты, как Чичиков, из вежливости, обязан и осмотреть и похвалить.

Тут тебе и Уотерс и Каурисмяки, которых, кажется, несколько, как Михалковых.

Объяснять такому арт-фермеру, что я не смотрю такое, не слушаю фри джаз, не потому что нет возможностей - в общаге постоянно пропадает электричество и т.д., а потому что просто оно мне отвратительно и уже не хватает ни времени ни словарного запаса материть и обсирать, то чего не знаешь, потому что знать не желаешь.

Поэтому я просто отсоединяю таких людей, отклеиваю, как ценники с подрисованной палочкой, чей секрет почти полностью унесли в могилу их отцы и старшие братья, говорившие о Париже такое, чего о нем не знал даже коренной парижанин-курд.



*

Высказаться по-заграничному - дохлый номер, а по-здешнему любые слова, как будто мамка диктовала.

Трогают палочкой, приберегая скорбь высшей категории для более крупной рыбы.

ковыляют по воздуху
от куста до куста
как пасхальные возгласы
про исуса христа

иногда получается
как в запое запойнику
в магазине встречаются
дубликаты покойников

где-то щелкают клавиши
выбивая приятное
ты один улыбаешся
говоря всё невнятнее

а воскресшей дешевке
не сырковую массу
прет таджик в упаковке
чистый виски на кассу

говорил помирает
а поди разбери
лишь тебя распирает
пустота изнутри

как под краном в больнице
после снятья бинтов
кто хотел усомниться
тот поверить готов

на диетах консервных
в ритме петя и волк
наплодили бессмертных
целый южинский полк

и рекламою херши
взбутетенив во сне
шайка ложноумерших
жмет экспертов к стене.



*